двух человек, надежных и не болтливых?
- Джонни, ночной сторож.
- Пусть он отправится к поезду. У меня под кроватью черный чемодан.
Пусть он принесет его сюда.
Задняя комната похоронного бюро была ярко освещена неоновой лампой,
подчеркивающей антисептическую гигиену обстановки - изразцовых стен,
мраморного пола, раковины из нержавеющей стали. Вдоль одной из стен стояли
гробы. В центре зала на мраморных столиках с металлическими ножками стояли
еще три гроба. Рядом с ним переминался с ноги на ногу пухлый гробовщик,
мужчина в глянцевых башмаках и с глянцевой макушкой. Его профессиональные
чувства были глубоко попраны.
- Но нельзя так, прямо в гроб, я имею в виду, - возмутился он. - Есть
вещи, которые необходимо соблюдать.
- Я сделаю все, что нужно. За всем необходимым уже послано.
- Но его понадобится вытащить.
- Он был моим другом. Я сделаю это.
- Но саван...
- Вам простительно не знать, что артистов цирка хоронят в их цирковой
одежде.
- Все это неправильно. У нас своя этика. В нашей профессии...
- Полковник Сергиус... - утомленно произнес Харпер.
Сергиус кивнул, взял гробовщика за руку, отвел в сторону и что-то
спокойно ему сказал. Через двадцать секунд он возвратился с гробовщиком,
бледным как тень, и с ключом, который тот протянул Харперу.
- Бруно в вашем распоряжении, доктор Харпер, - он повернулся к
Гробовщику. - Вы свободны.
Тот ушел.
- Я думаю, мы тоже пойдем, - сказал Ринфилд. - У меня в кабинете есть
превосходная выпивка.
В кабинете сидела Мария с головой на сложенных руках. Когда они
вошли, она подняла голову и взглянула на них невидящим взглядом.
Обеспокоенный Харпер подошел к ней, а Сергиус стал рядом: выражение
симпатии на его физиономии атрофировалось уже много лет назад. Глаза Марии
были влажными и припухшими, щеки ее горели. Ринфилд печально посмотрел на
нее и неловко взял за руку.
- Извините меня, Мария. Я забыл... я не знал... через пару минут мы
уйдем.
- Пожалуйста, все в порядке, - она вытерла лицо платком. -
Пожалуйста, не уходите.
Мужчины с явной неохотой остались. Ринфилд вытащил бутылку водки, а
Харпер обратился к Марии со словами:
- Откуда ты узнала? Мне очень жаль, Мария, - он посмотрел на ее
обручальное кольцо и отвел взгляд в сторону. - Откуда ты об этом узнала?
- Не знаю, я просто знала, - она опять вытерла слезы. - Да, я знала.
Я слышала объявление о его падении, но не вышла посмотреть, потому что
боялась выходить. Я была уверена, что если бы он не разбился, то послал бы
за мной, или вы послали бы за мной. Но никто не пришел.
Мужчины в молчании вышли. Харпер, выходивший последним, сказал ей:
- Я захвачу все необходимое. Через пару минут вернусь.
Он закрыл за собой дверь. Мария выждала некоторое время, поднялась,
бросила взгляд в окно, открыла дверь и осторожно выскользнула наружу.
Вблизи никого не было. Она вернулась, закрыла дверь, заперла ее, выдвинула
ящик стола, достала оттуда чашку и втерла еще немного глицерина себе в
глаза и щеки. После этого она открыла дверь.
Вскоре вернулся Харпер с пальто. Он плеснул себе немного выпивки,
посмотрел по сторонам, избегая взгляда девушки, точно не зная с чего
начать. Затем он откашлялся и примирительно произнес:
- Я понимаю, что ты никогда не простишь мне этого, но я обязан тебе
сказать. Понимаешь, я не знал, какой хорошей артисткой ты можешь быть. Я
боялся, что не слишком хорошей, боялся, что чувства выдадут тебя.
- Мои чувства выдадут... Вы знаете, что Бруно и я... - она умолкла и
затем поинтересовалась: - Ради бога, что это значит?
Он широко улыбнулся.
- Вытри слезы, пойдем и ты все увидишь.
Первые проблески понимания появились на ее личике.
- Вы имеете в виду...
- Я имею в виду, что нужно пойти и посмотреть.
Бруно откинул покрывало и уселся в гробу. Без всякого энтузиазма он
взглянул на Харпера и укоризненно произнес:
- Что-то вы не очень спешили. Как вам понравится лежать в гробу в
ожидании, что какому-то помощнику гробовщика придет в голову придти сюда и
заколотить крышку?
Мария спасла Харпера от необходимости отвечать. Когда Бруно, наконец,
выпутался из покрывала, он мягко соскочил на пол, пошарил внутри гроба и
вытащил мягкий полотняный мешок, из которого что-то капало.
- Кроме того, я насквозь промок, - вздохнул он.
- Что-о? - удивилась Мария.
- Небольшая уловка, моя дорогая, - Харпер взбадривающе улыбнулся. -
Мешок со льдом. Ведь было необходимо, чтобы у Бруно был холодный лоб. Но
лед, к несчастью, тает. - Он поставил саквояж на гроб и открыл крышку. И
увы, Бруно должен был еще немного пострадать: мы должны превратить его в
нечто веселое и красивое.
Превращение заняло целых двадцать минут. Харпер ошибся в выборе
профессии, он вполне подошел бы любой киностудии в качестве гримера.
Работал он споро, умело и явно получал от этого удовольствие.
Когда он закончил, Бруно взглянул на себя в большое зеркало и
содрогнулся. Волосы светло-коричневого цвета были слишком длинными и
лохматыми, светлые усы - роскошными, яркий полукруглый шрам, шедший ото
лба к самому носу был, несомненно, результатом разбитой бутылки. Из одежды
на нем была рубашка в белую и голубую полоску, горчичного цвета носки и
ботинки такого отвратительного цвета. Кольца на его пальцах были обязаны
своему происхождению ярмарке или рождественскому карнавалу.
- Можно сказать, красавец, - скривился Бруно. - Меня запросто можно
сдать напрокат в качестве пугала. - Он бросил обескураживающий взгляд на
Марию, чьи руки сдерживающе прикрыли рот, но не закрывали веселых морщинок
вокруг глаз. Затем он взглянул на Харпера. - Это делает меня неузнаваемым?
- Совершенно верно. Это делает вас настолько приметным, что никому не
захочется посмотреть на вас во второй раз, за исключением тех, кто захочет
проверить, не обманулись ли его глаза в первый раз. Пусть незаметные серые
люди крадутся по переулкам и привлекают любопытных. Вы - Джон Пейхас,
торговец машинами из Восточной Германии. Паспорт и другие документы в
вашем внутреннем кармане.
Бруно вытащил паспорт, весьма почтенного возраста документ, который
подтверждал тот факт, что его владельцу по торговым делам пришлось
побывать фактически во всех странах, лежащих за Железным Занавесом, и в
некоторых из них по нескольку раз. Он взглянул на фотографию, а затем в
зеркало. Сходство было поразительным.
- Чтобы все это подготовить нужно было время. Где это делали, Харпер?
- В Штатах.
- И весь реквизит был у вас собой все это время? - Харпер кивнул. -
Вы должны были показать мне это пораньше, чтобы дать время привыкнуть к
этому ужасному виду.
- Тогда бы вы отказались ехать, - Харпер взглянул на часы. -
Последний поезд прибывает через 15 минут. Машина вас ждет прямо на улице в
сотне ярдов отсюда. Она доставит вас на станцию, где можете быть
уверенными, вас заметят. Там сразу сядете в поезд. В этом чемодане
необходимая одежда и туалетные принадлежности. На этой же машине
доберетесь до отеля, где две недели назад для вас забронировали место.
- Вы все уже подготовили?
- Да. Точнее, это сделал один из наших агентов. Как говорят, наш
человек в Крау, бесценный человек. В этом городе он может уладить все - он
не последний винтик в муниципалитете. Один из его людей поведет машину.
Бруно задумчиво посмотрел на него.
- Вы все еще верите в жесткую игру, доктор Харпер.
- И поэтому жив, - он позволил себе терпеливый вздох. - Когда вы
проведете большую часть своей сознательной жизни в приключениях, подобных
этим, то обнаружите, что чем меньше люди знают, тем это для них
безопаснее. Завтра утром Мария возьмет напрокат машину. В двух кварталах
отсюда есть отель под названием "Охотничий рожок". Как только начнет
смеркаться, будьте там. Она подъедет туда сразу после вас. Посмотрит на
дверь и отойдет. Вы пойдете за ней. У вас необычайный дар чувствовать
слежку, поэтому на этот счет я не беспокоюсь. Любые изменения плана и
дальнейшие инструкции вам передаст Мария.
- Вы сказали, что ваш человек здесь может уладить все?
- Да, я это говорил.
- Пусть он достанет несколько шашек динамита и запалы, рассчитанные
на десять секунд. Это можно устроить?
Харпер заколебался.
- Надеюсь. А зачем вам это?
- Об этом я скажу вам через пару дней. И это не потому, что я
поступаю, как доктор Харпер, и не потому, что я играю в тайны. Я еще не
уверен, но у меня выклевывается идея, как выбраться из Лабиана.
Тень беспокойства вновь омрачила чело девушки, но Бруно даже не
взглянул в ее сторону.
- Полагаю, что есть шанс попасть туда незамеченным. Но не думаю, что
мне удастся незамеченным выбраться оттуда. Ведь мне придется удирать
оттуда весьма поспешно, и как только поднимется тревога, как все выходы
автоматически перекроются. Поэтому, возможно, лучшим выходом для меня
будет идти напролом.
- Кажется, вы говорили, что не хотите никого убивать? При взрыве
могут погибнуть люди.
- Я буду осторожен, если получится, и употреблю динамит лишь в
крайнем случае. Будем надеяться на лучшее. Так я получу динамит или нет?
- Вы должны дать мне время на раздумья.
- Послушайте, Харпер, я понимаю, что вы отвечаете за конечный
результат, но здесь не вы главная фигура. Главная фигура - Я. Ведь я буду
рисковать жизнью, чтобы проникнуть туда и выбраться живым и с
положительным результатом. Не вы... Вы будете сидеть в безопасности и
отречетесь от меня, если я провалюсь. - Он с отвращением поглядел на свою
одежду. - Если я его не получу, можете примерить эти лохмотья сами.
- Повторяю, мне нужно время.
- Я не могу ждать! - Бруно положил локти на гроб. - Я жду всего пять
секунд. Начинаю отсчитывать. Затем я сбрасываю эту чертову одежду и
возвращаюсь в цирк. И желаю вам благополучно выбраться из этого положения.
Желаю вам также удачно объяснить полиции по поводу вашего заключения о
моей смерти. Раз... два... три...
- Это шантаж!
- Что еще? Четыре...
- Хорошо, хорошо, вы получите ваши чертовы хлопушки, - Харпер на
время замолк и недовольно добавил: - Должен сказать, что с такой стороной
вашей натуры я раньше не сталкивался.
- И я раньше не занимался этим дьявольским Лабианом. Теперь я его
увидел. Пусть Мария завтра захватит с собой в машину динамит. Ринфилд о
сегодняшней комедии знает?
- Конечно.
- Но существовал шанс, что Сергиус увяжется за вами сюда.
- Ну, последнее, что могло прийти ему в голову, что кто-то мог
выбрать его округ в качестве места для самоубийства.
- Где деньги?
- У вас в другом кармане.
- На улице холодно.
- В машине лежит чудесное теплое пальто, - Харпер ухмыльнулся. Вы
будете от него в восторге.
Бруно кивнул в сторону открытого гроба.
- А что с этим?
- Положим туда груз и закрепим крышку. Ваши похороны в понедельник
утром.
- Я могу послать себе венок?
- Нежелательно, - Харпер тяжело вздохнул. - Вы всегда можете,
конечно, смешаться с толпой, оплакивающей вас.
Через 40 минут Бруно уже находился в забронированном для него номере
и разбирал свой багаж, время от времени бросая взор в сторону прекрасного
теплого пальто, которым предусмотрительно снабдил его Харпер. Оно было из
толстого нейлона в черно-белую полоску, и выглядело как меховое.
Несомненно, другого такого пальто не сыскать не только в Крау, но и в
