именно таким в этих условиях. Скорее же всего, они вообще не заметили
этого. Они были полностью поглощены тем, что видели в ярком свете про-
жекторов через передний иллюминатор. И только одному Богу известно, как
я был поглощен этим. Сотни раз задавал себе один и тот же вопрос: что я
буду чувствовать и как буду реагировать, когда увижу то, что находится
на дне, наполовину захороненное под илом. Думал, что меня охватит гнев.
Гнев и ярость, ужас и душераздирающая горечь утраты. И страх. Но этих
чувств уже не осталось во мне. Вернее, почти не осталось. Я испытывал
только чувство жалости и глубокую грусть. Нет, даже не грусть, а глубо-
чайшую меланхолию, доселе неведомую мне. Возможно, моя реакция не была
такой, как я предвидел, потому, что мой ум затуманили водовороты боли. И
все же я знал, что причина не в этом. Знать, что жалость и меланхолия
удел не каких-то других людей, а мой собственный, не было облегчением.
Меланхолия, вызванная воспоминаниями об утерянном прошлом, - все, что
осталось мне в этой жизни. Меланхолия и чувство жалости к самому себе, -
человеку, непоправимо затерянному в своем одиночестве.
Самолет более чем на метр погрузился в ил. Правого крыла не было: ви-
димо, оно отлетело, когда самолет ударился о воду. Кончик левого крыла
обломлен, но хвостовая часть и фюзеляж сохранились почти полностью, если
не считать изрешеченной пулями носовой части и разбитого стекла, усеян-
ного сеткой трещин. Это наглядно демонстрировало, как умер пилот самоле-
та. Мы находились совсем близко от фюзеляжа. Наблюдательная камера ба-
тискафа была не более чем в двух метрах от разбитых окон кабины самолета
и почти на одном уровне с ними. За разбитыми вдребезги ветровыми стекла-
ми я увидел два скелета: один, на месте капитана, все еще находился в
выпрямленном положении и опирался на разбитое боковое окно, удерживаясь
в таком положении ремнем безопасности; другой скелет, на месте штурмана,
сильно наклонен вперед. Он был почти вне поля зрения.
- Чудеса, не так ли, Тальбот? Ну разве не чудеса? - Вилэнд, который
на время забыл о своей клаустрофобии, довольно потирал руки. - Прошло
столько времени, но игра стоила свеч, игра стоила свеч! Подумать только,
целый! А я-то думал, что он уже рассыпался в прах по дну моря. Для тако-
го опытного специалиста, как вы, никаких осложнений не предвидится,
правда, Тальбот? - не ожидая ответа, он тут же отвернулся и с интересом
уставился в иллюминатор. - Просто чудесно! - повторил он. - Просто чу-
десно!
- Да, чудесно! - согласился я, поражаясь твердости и безразличию сво-
его голоса. - Если не считать английского фрегата "Де Браак", затонувше-
го во время шторма недалеко от побережья залива Делавэр в 1798 году, это
самое большое затонувшее сокровище в западном полушарии, оцененное в де-
сять миллионов двести пятьдесят тысяч, сокровище в золотых монетах, ал-
мазах и изумрудах.
- Десять миллионов и двести... - голос его замер. - А откуда... отку-
да вам это известно, Тальбот?
- Я знал об этом сокровище еще до того, как вы услышали о нем, Ви-
лэнд. Оба они мгновенно отвернулись от иллюминатора и уставились на ме-
ня. Удивление на лице Вилэнда сменилось подозрением, потом в нем начал
проглядывать страх. Ройял широко раскрыл свой единственный, плоский, хо-
лодный, мраморный глаз. Так широко он еще никогда не раскрывал его. -
Боюсь, что вы не так умны, как генерал, Вилэнд. Я тоже не додумался до
этого. Он зашел ко мне сегодня утром. Я понял, почему он сделал это. А
вы-то знаете почему, Вилэнд? Вы хотите знать, почему?
- О чем это вы? - резко спросил он.
- Генерал - умный человек, - продолжал я, пропустив мимо ушей его
вопрос. - Он заметил: когда мы прилетели на вертолете на буровую вышку в
то утро, то я прятал лицо до тех пор, пока не убедился, что среди людей,
встречающих нас, не было кого-то, кого я не хотел увидеть, и когда я
убедился, что его нет, уже лицо не прятал. Этот вопрос перестал волно-
вать меня. Согласен, немного легкомысленно с моей стороны, но это навело
генерала на мысль, что я не убийца. Если бы я был убийцей, должен был бы
прятать лицо от каждого встречного. Это также навело его на мысль, что я
уже побывал на нефтяной вышке и боялся, что кто-то из работающих там лю-
дей узнает меня. Генерал был прав как в отношении своего первого, так и
в отношении второго предположения: я не убийца и ранее действительно по-
бывал на буровой вышке. Я был там сегодня на рассвете.
Вилэнд сник. Ошеломляющий эффект моих слов и непредвиденные последс-
твия, скрытые за тем, что он узнал, совершенно выбили его из колеи. Он
был настолько ошарашен, что потерял дар речи.
- Генерал заметил и кое-что еще, - продолжал я. - Он заметил: когда
вы говорили о работе по поднятию этого сокровища со дна моря, то я ни
разу не задал самых необходимых и самых очевидных вопросов: какое сокро-
вище надо поднимать и на каком корабле или самолете оно находилось и во-
обще находилось ли оно на корабле или самолете. Ведь я не задал ни одно-
го из этих вопросов, Вилэнд, не так ли? Снова я проявил легкомыслие, не
так ли? Но вы ничего не заметили, Вилэнд. Что же касается генерала Рут-
вена, он и это заметил. И понял: я все знал заранее.
Секунд десять царило молчание. Потом Вилэнд прошептал:
- Кто вы, Тальбот?
- Единственное могу ответить: я не отношусь к числу ваших друзей, Ви-
лэнд, - я улыбнулся ему, насколько позволяла причиняющая сильную боль
верхняя губа. - Вы умрете, Вилэнд, вы умрете мучительной смертью, до
последнего вздоха проклиная мое имя и день, когда мы встретились.
Снова наступило молчание, более продолжительное, чем раньше. Мне
ужасно хотелось курить, но внутри батискафа это было невозможно, и одно-
му Богу известно, каким отвратительным стал воздух. Наше дыхание стано-
вилось все более учащенным, по лицам струился пот.
- Разрешите мне рассказать вам одну небольшую историю, - продолжал я.
- И, хотя это не волшебная сказка, начну ее теми словами, которыми обыч-
но начинаются сказки, словами: "Однажды жила-была..." Итак, однажды жи-
ла-была одна маленькая страна, имеющая крохотный флот и авиацию: пару
истребителей, фрегат и канонерку. Это не такой уж большой военно-морской
флот, Вилэнд, не так ли? Именно поэтому правители страны решили удвоить
его. У этой страны отлично шли дела с экспортом нефти и кофе, и она ре-
шила, что сможет позволить себе это. Отметьте для себя только одно, Ви-
лэнд: правители страны могли бы потратить деньги в сто раз более выгод-
но, но страна была очень склонна к революции, а сила любого нового пра-
вительства в значительной мере зависит от мощи вооруженных сил, которыми
располагают правители. Давайте удвоим военно-морской флот страны, решили
они. Кто именно сделал это предложение, Вилэнд?
Он попытался говорить, но вместо слов вырвалось что-то очень напоми-
нающее воронье карканье. Он облизал губы.
- Интересно, откуда вам это известно? Вы говорите о Колумбии.
- Вы правы, о Колумбии. Ее правители договорились получить пару по-
держанных истребителей у Англии, а также несколько фрегатов, канонерок и
минных тральщиков у Соединенных Штатов. Если учесть, что эти подержанные
фрегаты были почти новыми, их продавали почти задаром - всего за десять
миллионов двести пятьдесят тысяч долларов. Но затем возникло препятс-
твие: Колумбии снова стала угрожать революция, гражданская война и анар-
хия. Цена 1Тесо за границей стала падать. Англия и Соединенные Штаты,
которым Колумбия должна была выплатить общую сумму платежа, отказались
получать платеж в песо. Ни один международный банк не предоставит денег
такой маленькой стране, как Колумбия. В конце концов, между Колумбией,
Англией и Соединенными Штатами была достигнута договоренность, что этот
платеж будет выплачен натурой. Одно из предыдущих правительств Колумбии
ранее импортировало на индустриальные цели алмазы из Бразилии, оцененные
в два миллиона долларов. Эти алмазы так и не были использованы. К алма-
зам было добавлено колумбийское золото весом около двух тонн на сумму в
два с половиной миллиона долларов. Золото было в слитках весом тринад-
цать килограммов каждый. Основную часть платежа надо было выплатить ог-
раненными изумрудами. Мне не надо напоминать вам, Вилэнд, что шахты в
Восточных Андах - самый известный и важный источник изумрудов в мире.
Возможно, это вам известно?
Он промолчал. Вытащил из нагрудного карманчика выставленный напоказ
носовой платок такого же цвета, как галстук, и вытер пот с лица. Вилэнд
выглядел так, словно был болен.
- Ладно, это не суть важно. Потом возник вопрос о транспортировке.
Вначале предполагали переправить груз в Тампу, пользуясь самолетом авиа-
компании "Авианка" или грузовым самолетом авиакомпании "Ланса", но все
национальные авиалинии в начале мая 1958 года, когда должны были пройти
выборы нового правительства Колумбии, временно закрылись, самолеты стоя-
ли в ангарах. Некоторые члены парламента жаждали побыстрее освободиться
от этих денег, чтобы они не попали к тем, кому не предназначались, и
стали подыскивать грузовую авиалинию за границей, самолеты которой вы-
полняли только внешние рейсы. Они остановились на Транс-Карибской воз-
душной чартерной компании. Агентство Ллойда согласилось выдать страховой
полис.
На рейс грузового самолета была составлена фальшивая карта полета, и
он вылетел из Барранкильи на Тампу через Юкатан Страйт.
В самолете летело всего четыре человека, Вилэнд. Брат-близнец вла-
дельца Транс-Карибской чартерной компании был пилотом, второй пилот вы-
полнял также обязанности штурмана. Кроме них, в самолете находились жен-
щина и маленький ребенок, которого решили взять с собой, а не оставлять
на родине, потому что во время выборов могли быть беспорядки, кроме то-
го, могли обнаружить, какую роль сыграла Транс-Карибская компания в вы-
возе из страны ценностей. Но фальшивые документы не помогли тем, кто был
в самолете, потому что один из благородных высоконравственных гражданс-
ких служащих, который жаждал выплатить долг Англии и Соединенным Штатам,
оказался прожженным негодяем, был подкуплен и работал на вас, Вилэнд.
Ему был известен настоящий план полета, и он сообщил его вам по рации.
Вы были вне себя от счастья и решили действовать, составили свой план.
- Откуда вам известно все это? - прокаркал Вилэнд.
- Мне это известно потому, что я владелец... я был владельцем
Транс-Карибской чартерной компании. - Я чувствовал себя предельно уста-
лым. Причиной усталости были то ли боли, то ли мерзкий воздух, а возмож-
но - чувство пустоты жизни, охватившее меня с необычайной силой. - В это
время я находился в Белизе, в Британском Гондурасе, но мне удалось пой-
мать их по рации после того, как починили ее. Они рассказали мне, что
кто-то пытался взорвать самолет. Теперь я знаю, что это не совсем так:
кто-то просто пытался вывести из строя рацию, чтобы отрезать самолет от
внешнего мира. И это почти удалось. Вы не знали, Вилэнд, что я установил
контакт с этим самолетом незадолго перед тем, как он был расстрелян в
воздухе. Да, я был на связи с этим самолетом в эти самые минуты, Вилэнд.
- Я медленно поднял голову и посмотрел на него невидящим взглядом. - Был
на связи всего две минуты. И эти две короткие минуты приговорили вас к
смерти. Сегодня ночью вы умрете...
Вилэнд уставился на меня. В глазах его застыл ужас. Он отлично знал,
что его ожидает, вернее, думал, что знает. Теперь он узнал, кто я, по-
нял, что означает встретиться с человеком, который потерял все в жизни,
с человеком, для которого жалость и сострадание стали пустым звуком.
Медленно, словно делая неимоверные усилия или испытывая мучительную
боль, он повернул голову и посмотрел на Ройяла, но впервые за все время
их сотрудничества не встретил в нем ни успокоения, ни надежности, ни за-
