к лифтам. Почти на полпути меня остановил вопль ужаса, после
которого повисла тишина, длящаяся ровно столько, чтобы
закричавшая женщина набрала воздуха для второго вопля. Вопли
эти издавала крикливо одетая женщина средних лет-карикатура на
американскую туристку за границей, - она стояла перед лифтом, с
губами, застывшими в виде буквы "о", и с глазами как блюдца.
Тучный господин в полотняной одежде рядом с ней силился ее
успокоить, но и сам выглядел не слишком беззаботно, и
создавалось впечатление, что он тоже не против немного
поверещать. Портье пронесся мимо меня, я последовал за ним, и,
когда достиг лифта, он уже опустился перед ним на колени,
наклонившись над распростертым телом мертвого коридорного.
- Ой-е-ей!-произнес я. - Вы полагаете, он в обмороке?
- В обмороке? Вы говорите - в обмороке? - вылупился на
меня портье. - Посмотрите, господин, что с его шеей. Этот
человек уже мертв.
- Боже мой, кажется, вы правы,- я наклонился и
пригляделся к трупу. - Не видел ли я где-нибудь этого человека?
- Это коридорный с вашего этажа, - ответил управляющий.
Слова эти, право, дались ему нелегко, трудно говорить, когда у
тебя так стиснуты зубы.
- То-то он показался мне знакомым. В расцвете жизни...- я
печально покачал головой. - Где у вас ресторан?
- Где... где- что?
- Ничего-ничего,-успокоил я его. - Понимаю, что вы
перенервничали. Я найду его сам...
Ресторан отеля "Рембрандт", быть может, и не является,
как утверждают его хозяева, лучшим в Голландии, но я не стал бы
подавать на них в суд за дезинформацию. От икры до свежей
клубники - от нечего делать я поразмышлял, отразить ли это в
счете расходов как представительство или как взятку - еда была
роскошной. Мелькнула мысль, впрочем, без чувства вины, о Мэгги
и Белинде, но такие вещи неизбежны. Красное плюшевое канапе на
котором я сидел, было знаком ресторанного комфорта.
Выпрямившись на нем, я поднял рюмку коньяку и сказал:
- За Амстердам!
- За Амстердам! - откликнулся полковник де Граф.
Полковник, заместитель шефа городской полиции, подсел ко мне
без приглашения минут пять назад. Он устроился в большом
кресле, которое, казалось, было ему мало. Очень широкоплечий,
хотя и среднего роста, с седовато-стальными волосами и глубоко
изрезанным морщинами обветренным лицом. За такой внешностью
чувствовался несомненно твердый и уверенный образ жизни и
какая-то почти лишающая окружающих смелости компетентность во
всем. Он сухо продолжал: - Я рад, что вы веселы, майор. После
такого насыщенного событиями дня.
- "Срывайте розы, пока возможно", полковник. Жизнь так
коротка. Но о каких событиях вы говорите?
- Мы не так уж много сумели узнать об этом Дуклосе,
которого застрелили сегодня в аэропорту. - Полковник ван де
Граф был человеком терпеливым и нелегко поддающимся на
словесные уловки. - Знаем только, что он прибыл из Англии три
недели тому назад, зарегистрировался в отеле "Шиллер" на одну
ночь, а потом исчез. Похоже, майор, что он ожидал вашего
самолета. Или это стечение обстоятельств?
- Он ждал меня. - Де Граф все равно рано или поздно
узнает об этом, скрывать не стоило. - Это один из моих людей.
Думаю, он откуда-то добыл поддельный полицейский пропуск...
ну, чтобы пройти через иммиграционный зал.
- Вы меня поражаете, - он тяжело вздохнул, но ничуть не
выглядел пораженным. - Дорогой друг, это ведь очень затрудняет
дело, если мы не знаем таких вещей. Меня должны были
проинформировать о Дуклосе. Коль скоро есть указание из
парижского Интерпола оказывать вам посильную помощь, не
находите ли вы, что будет лучше, если мы наладим
сотрудничество? Мы можем помочь вам, вы - нам. - Он пригубил
коньяк, его серые глаза глядели вполне дружелюбно. - Можно
предположить, что у вашего человека была какая-то информация,
которая теперь пропала.
- Возможно. Ну что ж, начнем с вопроса о посильной
помощи. Не могли бы вы проверить, нет ли в вашей картотеке
некоей мисс Астрид Лимэй? Она работает в ночном ресторане, но
говорит не как голландка и не выглядит голландкой. Быть
может, у вас на нее что-то есть.
- Это девушка, которую вы сбили с ног в аэропорту? Откуда
вы знаете, что она работает в ночном ресторане?
- Она сама мне сказала,-соврал я, не моргнув глазом.
- Служащие аэропорта, - он нахмурился, - не передавали
мне, чтоб она что-то такое говорила.
- Служащие аэропорта - это сборище старых баб.
- А! - это могло означать что угодно. - Такие сведения
могу поискать. Что еще?
- Ничего.
- Мы забыли о другом мелком происшествии.
- Слушаю вас.
- Этот коридорный с шестого, этажа... неинтересный тип, о
котором мы кое- что знаем... Это был не ваш человек?
- Полковник!
- Я ни секунды так не думал. Вы знаете, что он умер,
сломав себе шею?
- Должно быть, тяжкий несчастный случай, - заметил я
сочувственно.
Де Граф допил коньяк и встал.
- Мы еще не познакомились с вами, майор, но вы уже
достаточно долго в Интерполе и снискали себе в Европе изрядную
репутацию, чтобы мы не были знакомы с вашими методами. Смею вам
напомнить: то, что проходит в Стамбуле, Марселе и Палермо -
назову только эти несколько городов, - не проходит в
Амстердаме.
- Вы действительно неплохо информированы,-похвалил я.
- Тут, в Амстердаме, мы все во власти закона, - похоже,
он меня не слышал.- Ни я, ни вы-не исключение.
- И не рассчитывал на это, -вставил я невинно. - Итак,
сотрудничество. А теперь - цель моего визита. Когда я мог бы с
вами побеседовать?
- В моем бюро в десять,- он без удовольствия обвел
ресторан взглядом. - Тут не место и не время. Я вопросительно
вскинул брови.
- У отеля "Рембрандт", -понизил голос де Граф, - мировая
известность как у места, которое насквозь прослушивается.
- Вы меня удивляете, - откликнулся я. Де Граф вышел. А я
задумался: черт побери, он что, полагает, что я случайно выбрал
отель "Рембрандт"?
Кабинет полковника де Графа ничем не напоминал номер в
"Рембрандте". Довольно большая комната, но унылая, голая и
деловая, обставленная главным образом серо-стальными шкафами
для бумаг, серо-стальным столом и такими же креслами, к тому же
и твердыми, как сталь. Но уж: во всяком случае такая
обстановка вынуждала человека сосредоточиться на предмете
разговора, тут не было ровным счетом ничего, что отвлекало бы
внимание или взгляд. Де Граф и я после десятиминутного
вступления как раз и сосредоточились, хотя, полагаю, де Графу
это давалось легче, чем мне. Минувшей ночью мне допоздна никак
не удавалось заснуть, а в подобном случае трудно быть в
идеальной форме к десяти часам холодного и ветренного утра.
- Все наркотики,-согласился де Граф. - Конечно, нас
интересуют все наркотики: опиум, гашиш, амфетамин, ЛСД,
кокаин, - чем только пожелаете, майор, тем и займемся. Все эти
средства либо убивают, либо ведут к смерти. Но на сей раз
стоит ограничиться действительно самым, грозным - героином.
Согласны?
- Согласен, - отозвался с порога низкий резкий голос. Я
обернулся: высокий мужчина в хорошо сшитом темном костюме, с
холодными, проницательными серыми глазами, симпатичным лицом,
которое очень легко могло перестать быть симпатичным, на вид
очень профессиональный. Относительно его профессии сомнений не
возникало. Полицейский, и причем не такой, которого можно
недооценивать. Он закрыл дверь, подошел ко мне легким
пружинистым шагом человека значительно моложе сорока с
хвостиком, хотя ему было никак не меньше, протянул руку и
назвался:
- Ван Гельдер. Я много слышал о вас, господин майор. Это
навело меня на размышления, однако я решил воздержаться от
комментариев, улыбнулся и пожал ему руку.
- Инспектор ван Гельдер, - представил де Граф. - Шеф
нашего отдела по борьбе с наркотиками. Он будет с вами
работать, майор. И обеспечит вам наилучшее сотрудничество,
какое только возможно.
- Искренне надеюсь, что нам будет хорошо работаться
вместе, - ван Гельдер улыбнулся и сел. - Расскажите, чего вы
добились у себя. Считаете ли вы, что уже можете ликвидировать в
Англии сеть доставки наркотиков?
- Пожалуй, да. Это отлично организованный
распределительный канал, очень плотный, почти без брешей, и
именно поэтому мы смогли установить десятки торговцев, а также
нескольких главных распределителей.
- Итак, вы можете ликвидировать эту сеть, но не хотите.
Оставляете ее в полном покое?
- Иначе трудно, инспектор. Ну, ликвидируем эту, так
следующая уйдет так глубоко в подполье, что уже никогда ее не
обнаружим. Сейчас же мы можем выловить их в любой момент.
Важнее, выявить, как эта пакость попадает в страну и кто ее
доставляет.
- И вы полагаете, - ясное дело, иначе вас бы здесь не
было, - что доставка ведется отсюда? Либо из этого района?
- Не из района. Отсюда. И вовсе не предполагаю - знаю.
Восемьдесят процентов тех, кто у нас под наблюдением, - я имею
в виду распределителей и их посредников, - связаны с вашей
страной. Точнее говоря с Амстердамом. Почти у всех здесь
родственники или друзья. Поддерживают контакты, лично ведут
дела либо ездят сюда в отпуск. Мы потратили пять лет, чтобы
составить досье.
- А есть копии этих документов? - спросил ван Гельдер.
- Одна.
- У вас?
- Да.
- При себе?
- В одном безопасном месте, - я коснулся пальцем головы.
- Наибезопаснейшем,-признал де Граф. И добавил задумчиво:
- Разумеется, до тех пор, пока вы не наткнетесь на людей,
которые будут склонны отнестись к вам так же, как вы относитесь
к ним.
- Не понимаю вас, полковник.
- Я говорю загадками, - любезно согласился де Граф. -
Хорошо, согласен. Не буду говорить обиняками. Мы тоже знаем о
нашей недоброй репутации. Хотелось бы, чтобы это не было
правдой, но увы. Знаем, что товар доставляется сюда оптом.
Знаем, что уходит он в розницу, но понятия не имеем - ни
откуда, ни как.
- Это уж ваш двор, - коротко заметил я.
- Наш... что?
- Ваше дело. Это происходит в Амстердаме, а вы стоите на
страже закона в Амстердаме.
- Вы за год завели себе много друзей? - любезно
поинтересовался ван Гельдер.
- Я работаю в этой области вовсе не для того, чтобы
заводить друзей.
- Вы работаете в этой области для того, чтобы истреблять
людей, которые истребляют других людей,-примирительно сказал де
Граф. - Мы знаем о вас. У нас на эту тему прекрасное досье. Не
угодно ли взглянуть?
- Древняя история нагоняет на меня тоску.
- Ну хорошо, - вздохнул де Граф. - Послушайте меня,
майор. И лучшая полиция мира может наткнуться на бетонную
стену. Так произошло с нами, хотя я вовсе не утверждаю, что мы
лучшие. Нам нужна хотя бы одна нить, одна- единственная нить...
А может, у вас есть какая-то мысль, какой-нибудь план?
- Я приехал только вчера.- Я достал и подал полковнику
два клочка бумаги, которые обнаружил в кармане коридорного.-
Эти буквы и эти числа. Они что-нибудь вам говорят?
Де Граф бегло взглянул на бумажки, поднес их к настольной
лампе и отложил.
- Нет.
- А не можете ли узнать? Не исключено, что они имеют
какое-то значение.
- У меня очень толковый персонал. К слову, откуда вы это
взяли?
- Дал один человек.
- Вы, верно, хотите сказать, что забрали это у одного
человека?
- Какая разница?
- Может быть, очень большая. - Де Граф наклонился вперед,
