кабины. Месяц действительно скрылся за тучей, но ван Гельдер
переоценил ее густоту, правда на небе был только бледный
отсвет, но его хватало, чтобы заметить ван Гельдера,
находящегося примерно сорока футами ниже, с развевающимися на
резком ветру полами пиджака, а также юбочной куклы, он полз,
как гигантский краб по решетке стрелы.
Мой карандаш фонарик был одной из немногих вещей, которые
не отобрали у меня в тот день. Я воспользовался им, чтобы
отыскать размещенный верху рубильник, и опустил ручку. На
пульте управления затеплились лампочки, я быстро его осмотрел.
Белинда уже стояла рядом со мной. Что ты собираешься
делать? - она по-прежнему говорила шепотом.
- Объяснить?
- Нет! Нет! Не делай этого!
Не думаю, чтобы она точно знала, что я намереваюсь
предпринять, но, видимо, услышав нечто неумолимое в моем
голосе, догадалась, что результат этих действий будет
однозначным. Я снова посмотрел на ван Гельдера, который одолел
уже три четверти пути по стреле, потом повернулся к Белинде и
положил ей руку на плечо.
- Послушай! Разве ты не знаешь, что мы никогда ничего не
сможем доказать насчет ван Гельдера? Разве не знаешь, что он
уничтожил тысячи людей? И что у него с собой довольно героина,
чтобы уничтожить еще многих и многих?
- Ты можешь перевести стрелу. Так, чтобы он оказался
внутри полицейского кордона!
- Его ни за что не возьмут живым. Я это знаю, ты это
знаешь, мы все это знаем. И у него автомат. Сколько порядочных
людей ты хотела бы отправить на тот свет, Белинда?
Она ничего не ответила и отвернулась. Я снова выглянул.
Ван Гельдер добрался до коица стрелы и не стал терять
времени - тут же свесился, оплел руками и ногами трос и начал
сползать по нему с необычайной поспешностью, которая была
вполне оправданна: полоса туч быстро редела и сила света на
небе росла с каждым мгновением.
Я посмотрел вниз и впервые увидел Амстердам, но это уже
не был Амстердам, только город-игрушка, с маленькими улицами,
каналами и домишками, очень похожими на те модели железных
дорог, что выставляют перед Рождеством в витринах больших
магазинов.
Белинда сидела на полу, спрятав лицо в ладонях, словно
хотела двойной уверенности, что не увидит происходящего. Я
снова взглянул на трос и на сей раз без труда увидел ван
Гельдера, потому что месяц как раз вынырнул из-за тучи. Ван
Гельдер спустился уже почти до половины, и сильный ветер начал
раскачивать его из стороны в сторону, с каждой минутой
увеличивая дугу этого живого маятника. Я потянулся к штурвалу и
повернул его влево.
Кабель пополз вверх, и ван Гельдер вместе с ним. На миг
ошеломление буквально приварило его к кабелю. Потом он, видимо,
понял, что происходит, и заскользил вниз с резко возросшей
скоростью, примерно втрое большей, чем та, с какой поднимался
кабель.
Теперь я заметил огромный крюк - футах в сорока ниже ван
Гельдера. Резко вернул штурвал в среднее положение, и ван
Гельдер снова прилип к кабелю. Я знал, что обязан сделать то,
что делаю, но хотел покончить с этим так быстро, как только
возможно. Повернул штурвал вправо - трос начал опускаться с
предельной скоростью, - и снова резко его застопорил,
почувствовав сильный толчок, когда трос резко остановился. Он
вырвался из рук ван Гельдера, и тут я на миг закрыл глаза.
Потом открыл их, ожидая увидеть пустой трос, но ван Гельдер был
там, только не держался уже за кабель, а свисал вниз головой,
насаженный на огромный крюк, раскачиваясь туда и обратно
тяжелым полукругом, в пятидесяти футах над домами Амстердама. Я
отвернулся и подошел к Белинде, опустился рядом с ней на колени
и отнял ее ладони от глаз. Она посмотрела на меня: я ожидал
увидеть на ее лице отвращение, но нет - только печаль,
усталость и опять то странное выражение, как у маленькой,
растерянной девочки:
- Уже все? - шепнула она.
- Все.
- А Мэгги умерла. - Я ничего не ответил. - Почему умерла
она, а не я?
- Не знаю, Белинда.
- Мэгги хорошо работала, правда?
- Хорошо.
- А я? - Пауза. - Ты не должен мне говорить, - сказала
она глухо. - Я должна была столкнуть ван Гельдера со ступенек в
магазине, или рвануть руль его машины, когда ехали вдоль
канала, или сбросить его со ступенек этого крана, или...
или... - она запнулась и добавила. - Ведь он ни разу не держал
меня под дулом.
- В этом не было нужды, Белинда.
- Ты знал?
- Да.
- Оперативный работник первой категории, - произнесла она
с горечью. - Первое задание по наркотикам.
- Последнее задание по наркотикам.
- Знаю, - она бледно улыбнулась. - Я уволена.
- Очень воспитанная девочка! - одобрительно откликнулся я
и поднял ее на ноги. - Во всяком случае, ты знаешь правила, ну,
хотя бы одно, которое касается именно тебя. - Долгое мгновенье
она вглядывалась в меня, а потом, впервые за эту ночь,
настоящая ее улыбка появилась на лице. - Именно об этом я и
говорю, - подтвердил я. - Замужним женщинам не разрешается
оставаться на службе. - Она уткнулась лицом мне в плечо, что по
крайней мере избавило ее от печальной необходимости смотреть на
мое изувеченное лицо.
Я поглядел поверх золотоволосой головы перед собой и
вниз. Огромный крюк со своим страшным грузом качался теперь
размашисто, автомат и кукла сползли с плеч ван Гельдера и
полетели вниз. Они упали на камни по другую сторону канала, а
над этим автоматом и прекрасной куклой с Хейлера тень крюка и
его груза, словно гигантский маятник гигантских часов,
описывала все более широкие дуги на фоне ночного неба
Амстердама.
