ногам не во что было опереться, и их тела с каждым рывком
скользили из стороны в сторону. Но физическая нагрузка, от
которой неимоверно болели руки и плечи, все же была не самым
худшим в их положении: худшее ждало впереди.
Шэффер, свесив голову, посмотрел вниз. От этого страшного
зрелища у него закружилась голова. Казалось, что изогнувшаяся
подковой долина, раскачивается все сильнее. Вверху, тоже
раскачиваясь, маячили огни Шлосс Адлера. Путешествие походило
на аттракцион "чертово колесо" и "американские горки", только
тут не было страховочных ремней и прочих средств, благодаря
которым можно спокойно достичь конечного пункта. Шэффер
зажмурился, опустил голову между вытянутых рук и тяжело
вздохнул.
- Все еще считаешь, что худшее транспортное средство -
это лошади? - спросил Смит прямо на ухо.
- Где мои ковбойские сапоги и седло! - ответил Шэффер и
добавил с еще большим жаром: - О, нет, нет, только не это!
Опять блеснула сквозь тучи луна, залив фигуры двух мужчин
бледным светом. Выждав момент, когда пришлось не столь сильно
напрягаться, они натянули капюшоны маскхалатов и попытались по
возможности вжаться в обледеневшую крышу.
В Шлосс Адлере двое наблюдали за продвижением вагончика,
ярко освещенного луной. Мэри в бинокль теперь хорошо были видны
фигуры двух мужчин на его крыше. С полминуты она смотрела вниз,
нацелив на них бинокль, потом отвернулась с остановившимися
невидящими глазами. А в пятнадцати метрах от нее, часовой с
автоматом наперевес, обходивший поверху крепостные стены,
остановился, тоже глядя на вагончик. Но стоял он недолго.
Теплые сапоги, перчатки и шарф, которым он был укутан до глаз,
не спасали от холода. К тому же у него не было бинокля. Он
хладнокровно отвернулся и возобновил свой путь.
- А здорово оно ей идет, правда? спросил вдруг Шэффер.
Лицо у него было напряженное и полное отчаяния. - Красивое
имя.
- О чем ты?
- О Хайди.
- О, Господи! - Смит смотрел на быстро приближающуюся
станцию. - Вообще-то ее зовут Этель.
- Зря вы мне это сказали. - Шэффер попытался ответить
сердито, но у него плохо получилось. Он проследил за взглядом
Смита и, после паузы, медленно произнес: - Боже, поглядите-ка,
какой скат у крыши этой станции!
- Я и смотрю, - Смит достал свой клинок. - Приготовь нож.
И ради Бога, не вырони.
Передняя часть вагончика въехала под навес верхней
станции. Еще через секунду подвеска ушла туда же, а Смит,
подтянувшись, перекинул тело на крышу. Правой рукой он изо всех
сил ударил ножом в ее ледяную кору. Лезвие твердо вошло в
деревянную поверхность. Меньше чем через секунду Шэффер
приземлился рядом и воткнул нож перед собой. Он сломался у
самого основания. Шэффер разжал ладонь и выронил рукоятку. И
хотя он тут же стащил зубами перчатку с левой руки и обеими
руками, что было силы, вцепился в лед, он продолжал скользить
вниз. Ноги не находили опоры, и он понял, что обречен: сейчас
соскользнет с края крыши и полетит вниз, пока не упадет на
камни.
Смит не сразу понял, что происходит. Он обернулся, увидел
белое как полотно отчаянное лицо, пальцы, царапающие лед, и
успел ухватить товарища за правое запястье с такой силой, что
Шэффер - даже в таких обстоятельствах - вскрикнул от боли.
Несколько секунд они лежали, распростертые на крутом скате
крыши, и жизнь их обоих держалась на лезвии ножа, воткнутого в
деревянную кровлю. Потом Шэффер начал медленно продвигаться
вперед. Через полминуты он лежал рядом со Смитом.
- Это только нож, а не ледоруб, - прохрипел Смит. -Он
ненадежен. У тебя есть другой нож?
Шэффер отрицательно покачал головой. Голос ему отказал.
- А крюк?
Шэффер опять мотнул головой.
- Фонарь?
Шэффер кивнул и с трудом вытащил фонарь.
- Открути донышко, - приказал Смит, - выброси батарейку.
Шэффер левой рукой вытащил батарейку, сплющил пустой
цилиндр и всадил фонарь в лед впереди себя. Потом пошевелил
правой. Смит ослабил руку и улыбнулся.
- Теперь сам постарайся удержать меня. Шэффер схватил
майора за правое запястье. Смит осторожно убрал руку с
рукоятки ножа. Теперь оба они держались на фонаре, который
Шэффер воткнул в лед. Смит расковырял ножом лед и проделал в
кровле углубление, за которое можно было ухватиться. Потом он
передал нож Шэфферу, стащил халат, смотал с себя страховочную
веревку и привязал свободный конец к ремню Шэффера.
- Продержишься немножко?
- Продержусь ли? - Шэффер попробовал то и другое на
прочность. Силы к нему потихоньку начали возвращаться. - Да
после того, что я пережил - я, как обезьяна, на пальму вскочу!
Мэри отошла от окна и положила бинокль на комод. Руки ее
дрожали, и металлическая оправа клацнула о стекло, как
кастаньеты. Она вернулась к окну и спустила вниз леску с
грузом.
Смит одолел последний метр склона, подхватил Шэффера за
руку, встал во весь рост на плоском участке кровли и смотал с
себя оставшуюся веревку. Шэффер, несмотря на мороз, чувствовал
себя как в "арной. Он вытер лоб.
- Брат мой! - выговорил он и опять вытер лоб. - Если я
когда-нибудь смогу оказать тебе услугу, скажем, бесплатно
подвезти...
Смит ухмыльнулся, хлопнул американца по плечу, поймал
конец выброшенной из окна лески, привязал к своей страховке и
пару раз дернул. Веревка поползла вверх - это Мэри вытягивала
ее через карниз. Дождавшись, когда веревка дважды дернулась в
знак того, что ее надежно закрепили, Смит начал подъем. Он уже
добрался до середины, когда из туч показалась луна. На фоне
белой стены замка он в своем егерском мундире был прекрасно
виден. Смит замер, не смея шевельнуться, чтобы не привлечь
внимания часовых. Шэффер осторожно озирался, лежа на краю
крыши. Охранники с собаками по-прежнему патрулировали
местность. Стоило кому-то из них взглянуть вверх - и Смиту
конец. Каким-то шестым чувством почуяв опасность, Шэффер
бросил взгляд вверх и увидел часового, который, обойдя в
очередной раз вверенную ему территорию, остановился, глядя
далеко в долину на неунимающийся пожар. Опусти он чуть- чуть
глаза - и заметит Смита. Шэффер вытащил "люгер" с насаженным на
ствол глушителем, и приладил его через левое запястье, как
делают полицейские. Он не сомневался, что уложит часового с
одного выстрела, только надо правильно выбрать момент. Если
часовой приметит их, он, пожалуй, успеет дать сигнал или
спрячется за парапетом, прежде чем Шэффер выстрелит. А если
сразу застрелить его, глядишь, он свалится со стены и грохнется
прямо под ноги патрулю. Впрочем, это необязательно: убойная
сила "люгера" скорее всего собьет его с ног навзничь. Шэфферу
еще не доводилось стрелять в ничего не подозревающего человека,
но сейчас он вполне хладнокровно готов был это сделать. Он
прицелился часовому в грудь и начал нажимать на спусковой
крючок. В этот момент луна скрылась в облаках.
Шэффер медленно опустил "люгер". И еще раз вытер пот со
лба. Кажется, никогда в жизни он так не потел, как в эту ночь.
Смит достиг окна, вскарабкался на подоконник, дернул два раза
веревку, подавая знак Шэфферу, и спрыгнул в комнату. В ней было
темно. Едва он успел разглядеть железную дужку кровати, к
которой была привязана для верности веревка, как чьи-то руки
обхватили его за шею и кто-то невидимый зашептал ему прямо в
ухо что-то невразумительное.
- Полегче, полегче, - запротестовал Смит; он еще не
отдышался и жадно ловил ртом воздух, но все же нашел в себе
силы нагнуться и поцеловать девушку.
- Не по инструкции ведете себя. Ну ладно, на этот раз не
стану докладывать начальству.
Она еще не отпускала его, молча прижавшись к его плечу,
когда в окне появился Шэффер. Он устало перекинулся через
подоконник и рухнул на койку, дыша как рыба, выброшенная на
берег.
- Что, в этой дыре лифт не предусмотрен? - спросил он,
запинаясь после каждого слова.
- Тренироваться нужно, - без всякого сочувствия обронил
Смит. Подойдя к двери, он повернул выключатель и поспешно
выключил его. - О, черт, подними веревку и задвинь занавески.
- Вот так обращались римляне с рабами на галерах, - уныло
сказал Шэффер. Но все же проворно смотал веревку и задернул
шторы. Потом убрал веревку в вещмешок, в котором лежали их
маскхалаты, "шмайсеры", ручные гранаты и взрывчатка. Когда он
завязывал мешок, послышался звук поворачиваемого в замке ключа.
Смит жестом приказал Мэри оставаться на месте, а сам стал
за дверью. Шэффер ловко распластался под кроватью со
скоростью, не вязавшейся с усталостью, которую он только что
демонстрировал. Дверь отворилась, и в комнату вошел молодой
обер-лейтенант.
Увидев Мэри, которая прижала палец к губам, он стал как
вкопанный. Лицо его изобразило глубокое недоумение, которое
сменилось довольной улыбкой. Через секунду после удара Смита
он, закатив глаза, рухнул на пол. Пока Смит углубился в
изучение плана замка, который дала ему Мэри, Шэффер связал
обер-лейтенанта, сунул ему в рот кляп и запихнул в шкаф, дверцу
которого для верности подпер спинкой кровати.
- Я готов, босс.
- Сейчас выходим. Маршрут таков. Налево, вниз по
лестнице, третья дверь. Золотая гостиная, где полковник
Крамер вершит свой суд. Выходим через галерею менестрелей.
- Каких таких менестрелей? - осведомился Шэффер.
- Менестрели - это бродячие певцы. Далее по правой
стороне перейдем в восточное крыло. Опять вниз, вторая дверь
слева - коммутатор.
- А туда зачем? Мы же перерезали провода.
- Кроме тех, что связывают замок с казармами. Хочешь,
чтобы сюда пригнали батальон егерей? - Он обернулся к Мэри. -
Геликоптер еще здесь?
- Когда я шла сюда, был здесь.
- Геликоптер? - удивился Шэффер. - А при чем тут он?
- При том. Во-первых, они могут на нем вывезти Карнаби,
все же они нервничают, пока мы с тобой на свободе. Во-
вторых, с его помощью можно помешать нам уйти.
- Если мы доживем до этого прекрасного момента.
- Вот именно. Поэтому хорошо бы его обездвижить. Как вы
насчет геликоптеров, лейтенант Шэффер, кумекаете? Согласно
вашему досье, вы были отличным гонщиком и квалифицированным
механиком, пока вас не соскребли со дна сусека.
- Я доброволец, - гордо произнес Шэффер. - А что касается
квалификации, судить не мне. Но ежели мне дадут в руки
хороший молоток, я обездвижу что угодно - от бульдозера до
велосипеда.
- А если без молотка?
- Тогда придется пошевелить мозгами.
- Нельзя ли взглянуть на эту машину, Мэри? - спросил
Смит.
- Пожалуйста, - она показала на дверь. - Все окна в
коридорах замка выходят во двор.
Смит открыл дверь, выглянул в коридор и, убедившись, что
там никого нет, подошел к окну. Шэффер стал рядом. Луна не
влияла на состояние освещенности во дворе Шлосс Адлера. У
входных ворот горели две большие дуговые лампы. Третья - в
противоположном конце, над входом в сам замок. На западной и
восточной стенах находились четыре мощных аварийных фонаря.
Кроме того, свет лился из десятка окон. А ярче всего сияла
дуговая лампа прямо над геликоптером. Мужчина в зеленом
комбинезоне и форменной фуражке все еще копался в моторе. Смит
тронул Шэффера за плечо, и они вернулись в комнату, где ждала
их Мэри.
- Дело простое, - объявил Шэффер. - Ну, чтобы эта
стрекоза не взлетела. Подхожу к главному входу, укладываю
четверку охраны, душу четырех доберманов, отстреливаю еще двух-
