будь готов повернуть в любой момент. Придется поспешить -
этих ребят долго дурачить не получится.
Он достал гранату, прошел к окну в комнате. Оно замерзло,
но Смит нащупал замок и тихонько приоткрыл раму. Крайне
осторожно, дюйм за дюймом он увеличивал щель и наконец смог
просунуть наружу голову.
Голову ему не отстрелили. Пятеро солдат, став цепью
метрах в десяти от него, направили автоматы в сторону входной
двери. Мечтают пристрелить, как кроликов, подумал Смит.
Его внимание привлек пустой грузовик, стоящий рядом со
зданием - свет его фар и помог Смиту отыскать окно, в которое
он сейчас глядел. Рассчитывая на то, что грузовик сделан по
обычному типу, майор выдернул чеку, сосчитал до трех, швырнул
ее под задние колеса и прижался к стене умывальной.
Два взрыва - гранаты и бензобака - раздались почти
одновременно. На голову Смиту посыпались осколки разбитого
стекла; в барабанные перепонки ударило взрывной волной. Смит не
сделал никакой попытки узнать масштабы причиненных им
разрушений - и менее всего из-за недостатка времени. Просто
потому, что высунуть голову из окна в ярком зареве горящего
грузовика значило бы совершить самоубийство. К тому же ветер
погнал языки огня прямо на помещение, в котором они находились.
Смит на четвереньках прополз через умывальную комнату и
поднялся на ноги только в раздевалке.
Шэффер, держа в руке отмычку, вставленную в замок, при
виде Смита тотчас приоткрыл дверь.
- В горы, босс? - осведомился он.
- В горы.
Железнодорожные пути, как и следовало ожидать, оказались
безлюдны - все бросились к грузовику. Смит и Шэффер добежали до
грузовика и не сбавляли темпа, пока не почувствовали себя в
относительной безопасности на взгорье восточной границы
деревни. Тут они наконец смогли перевести дыхание и поглядеть
назад. Станция горела. Не то, чтобы вся занялась огнем, но
рыжие сполохи и столбы черного дыма, поднимавшиеся в разных
местах, оставляли мало надежды на то, что пожар можно будет
скоро потушить.
- Не позавидуешь им сейчас, - сказал Шэффер.
- Да, пожалуй.
- Значит, они скорее всего смоются оттуда вслед за нами.
В замке они держат доберман-пинчеров и в лагере наверняка
тоже. Приведут их на станцию, дадут чего-нибудь нашего
понюхать, те возьмут след -вот и все. От Смита и Шэффера
клочья полетят. Я еще могу справиться с егерями, босс, но перед
доберман-пинчерами я пас.
- А я думал, ты только лошадей боишься.
- Мне все равно, лошади или доберманы. Я боюсь всех
четвероногих. - Он бросил мрачный взгляд на горящую станцию. -
Ветеринар из меня бы не получился.
- Не грусти, - подбодрил его Смит. - Мы тут не задержимся
настолько, чтобы успеть встретиться с твоими четвероногими
друзьями.
- Нет? - недоверчиво переспросил Шэффер.
- Пора нам с тобой в замок. Мы ведь для того и явились.
Не забыл?
- Да нет, не забыл. - Языки пламени уже достигали метров
десяти в высоту. - Вот пришли и загубили симпатичную
станцию...
- Это, между прочим, вражеская была станция, - напомнил
Смит. - Пошли. Поглядим, какой прием нам подготовили в Шлосс
Адлере.
Как раз в эту минуту Мэри Эллисон получила возможность
оценить гостеприимство замка. Ей оно показалось весьма
прохладным. Шагая вместе с фон Браухичем и Хайди, она
оглядывала огромный зал: каменные стены, плиты, темный дубовый
потолок. Дверь в дальнем конце зала открылась, и оттуда вышла
девушка. В ней чувствовалась особая уверенность, даже
властность; она не шла, а шествовала по огромному залу. Нельзя
было не признать, что девушка была отменно хороша: высокая,
белокурая, голубоглазая. Такую девушку можно было изображать на
плакатах в третьем рейхе. Но смотрели эти голубые глаза очень
холодно.
- Добрый вечер, Анна-Мария, - приветствовал ее фон
Браухич. Его голосу тоже недоставало сердечности. -Это
новенькая, фрейлейн Мария Шенк. Мария - это секретарь
полковника, она курирует женский персонал.
- Долго добирались сюда, Шенк? - Голос у Анны-Марии был
достаточно мягок, но жесткая интонация лишала его обаяния.
Еще более ледяным тоном она обратилась к Хайди: - А вы почему
здесь? Если мы и позволили вам обслуживать полковника, когда он
принимает гостей...
- Хайди - кузина этой девушки, - резко оборвал ее фон
Браухич. - И это я разрешил ей прийти сюда. -Последним
подразумевалось, что ей не следует совать нос в чужие дела.
Анна-Мария бросила на него выразительный взгляд, но не стала
продолжать тему. Мало кто осмеливался возражать фон Браухичу.
- Сюда, Шенк, - Анна-Мария жестом указала на боковую
дверь. - Я должна задать вам несколько вопросов. Мэри
посмотрела на Хайди, потом на фон Браухича, который, пожав
плечами, успокоил ее.
- Обычное дело, фрейлейн. Боюсь, вам придется это
сделать.
Мэри вошла в комнату вслед за Анной-Марией. Дверь тяжело
затворилась за ними. Хайди и фон Браухич переглянулись. Хайди
поджала губы, и выражение лица у нее теперь было точно такое,;
как у Анны-Марии. Фон Браухич по-стариковски развел руками,
демонстрируя свое бессилие. Не прошло и минуты, как причина его
беспомощности сделалась явной. Из-за двери послышался громкий
голос, шум короткой возни и, наконец, крик боли. Фон Браухич
вновь обменялся взглядом с Хайди и сразу же отвел глаза,
обернувшись на звук приближавшихся шагов. К ним подходил
плотный, средних лет господин. Цивильная одежда никого не могла
обмануть: обветренное лицо и выправка выдавали в нем армейского
офицера. Выбритый до синевы, с бычьей шеей, низким лбом и
цепкими голубыми глазами, он напоминал карикатуру на прусского
улана времен первой мировой войны. Но он, конечно, не был всего
лишь почтенным ископаемым: фон Браухич приветствовал его с
подчеркнутым уважением.
- Добрый вечер, полковник Крамер.
- Добрый, капитан. Добрый вечер, фрейлейн, - голос у него
оказался неожиданно мягкий и вежливый. -Ждете кого-то? Прежде
чем они успели ответить, дверь открылась и вышли Анна-Мария и
Мэри. При этом Мэри как будто вытолкнули из комнаты. Анна-Мария
раскраснелась и несколько тяжело дышала, но сохранила свою
арийскую надменность. Одежда Мэри была в беспорядке, волосы
растрепались, на щеках виднелись следы слез.
- Все в порядке, - удовлетворенно объявила Анна-Мария.
Увидев Крамера, она резко изменила тон. -Беседуем с новой
служащей, герр полковник!
- В присущей вам профессиональной манере, как я вижу, -
сухо отреагировал полковник Крамер, покачав головой. - Когда
же мы наконец поймем, что порядочным юным девушкам не по нраву,
когда шарят у них под юбкой, чтобы проверить, не куплено ли их
бельишко где-нибудь на Пиккадили или на улице Горького?.
- Но требования безопасности... - начала было
оправдываться Анна-Мария.
- Да, да, -все так же недовольно перебил ее Крамер. - Но
можно ведь поаккуратнее. - Он в раздражении отвернулся.
Наблюдение за женским персоналом не входило в обязанности
заместителя шефа германской секретной службы. Пока Хайди
помогала Мэри привести в порядок одежду, он обратился к
Браухичу.
- Беспорядки в деревне?
- Не по нашей части, - ответил фон Браухич, - ищут
дезертиров. Крамер улыбнулся.
- Я отдал приказ полковнику Вайснеру говорить именно так.
Но, по-моему, наши новые друзья -британские агенты.
- Что?
- Ничего удивительного. Прилетели за Карнаби. - Крамер
произнес эти слова безмятежным тоном. - Расслабьтесь,
капитан. Все в порядке. Через часок троих из них мы послушаем.
Мне хотелось бы, чтобы вы присутствовали при этом. Надеюсь,
беседа покажется вам занимательной и, так сказать,
поучительной.
- Их было пятеро. Я сам видел их у "Дикого оленя".
- Именно было, - уточнил Крамер. - Осталось трое.
Остальные - старший группы и еще один - на дне озера. Они
свалились с обрыва на повороте.
Мэри, стоявшая спиной к мужчинам, пока Анна-Мария
помогала ей привести себя в порядок, замерла на месте с
окаменевшим лицом. Хайди схватила ее за руку и быстро
проговорила:
- Моя кузина неважно себя чувствует. Можно, я провожу ее
в комнату?
- Хорошо, - махнула рукой Анна-Мария. - Отведите ее в ту,
которую вы здесь занимали.
Комната была похожа на монашескую келью, только устланную
линолеумом. Из мебели - аккуратно заправленная железная
кровать, крохотный стол, один стул, подвесной шкафчик - вот и
все. Хайди заперла за собой дверь.
- Слышала? - опустошенно спросила Мэри. Лицо ее было
смертельно бледным.
- Слышала и не поверила.
- С чего бы им врать?
- Они не врут - они этому и сами верят, - резко ответила
Хайди. - Будет тебе забивать голову любовной чепухой, пора
трезво поразмыслить. Майор Смит не из тех, кто сваливается с
обрыва за здорово живешь.
- Объясни, что ты хочешь сказать, Хайди.
- Тогда успокойся и слушай. Я убеждена, что он жив. А
коли так, он обязательно явится сюда, и представь только, что
тебя тут не окажется. Ведь он на тебя рассчитывает!
Мэри смотрела на Хайди отсутствующим взглядом.
- И если ты ему не сможешь помочь, он погибнет. Погибнет
по твоей вине. Разве он бы так поступил на твоем месте? Мэри
машинально покачала головой.
- Так вот, - быстро заговорила Хайди, достав из карманов
и выложив на столик семь предметов. - Вот, смотри: "лилипут-
21", автоматический, с двумя запасными обоймами; моток веревки,
свинцовое грузило, план замка и инструкции, - она собрала все
предметы со стола, прошла в угол, отогнула плинтус, спрятала их
туда. - Тут никто не найдет.
Мэри посмотрела на нее долгим взглядом, и впервые за
последние минуты в ее глазах мелькнул живой огонек.
- Ты знала, что плинтус отходит? - медленно проговорила
она.
- Конечно, я сама его раскачала, две недели назад.
- Значит, ты уже тогда была в курсе?
- А как же? - улыбнулась Хайди. - Ну, желаю удачи,
кузина. Оставшись одна, Мэри опустилась на койку и минут десять
просидела без движения. Потом с усилием поднялась и подошла к
окну. Оно выходило на север. Ей видны были опоры фуникулера,
огни деревушки и темные воды озера. Но не это притягивало к
себе взгляд, а сполох огня и столбы черного дыма, поднимавшиеся
к небу за деревней. Она открыла окно и осторожно выглянула. Как
ни тяжела было ее состояние, Мэри почувствовала страх.
Базальтовая скала, на которой стоял замок, вертикально падала
вниз на добрые три сотни метров. У девушки даже закружилась
голова.
Внизу слева вагончик фуникулера, оставив верхнюю станцию,
начал свое движение вниз, в долину. Хайди, высунувшись из
полуоткрытого окна, махала рукой, надеясь, что ее увидят. Но
глаза Мэри застилали слезы. Она бессильно упала на кровать и
вновь предалась тяжелым мыслям о Джоне Смите: жив ли он? И что
это за пожар там внизу, в долине?
Пробираясь по задворкам деревенских домов, Смит и Шэффер
старались по возможности держаться в тени. Впрочем, Смит скоро
понял, что эта предосторожность излишняя: всеобщее внимание
привлек пожар на железнодорожной станции. Улица, ведущая в ее
сторону, была забита солдатами и местными жителями. Да, решил
про себя Смит, пожар удался на славу: на сотни метров в округе
моожно было видеть осветившее небо багровое зарево.
Прямо-таки учебно-показательный диверсионный акт. Они подошли к
одному из немногих в деревне каменных строений - большому,
барачного типа помещению с крепкими двойными дверями,
