посмотрела на Смита, но он молча взял ее за руку и быстрым
шагом повел к черному входу в кабачок. Они очутились в тесной
прихожей, слабо освещенной масляной лампой, поднялись по
лестнице и остановились у второй двери справа. Дверь без труда
открылась.
Комната была маленькая, просто обставленная. Судя по
чехлам из веселенького ситца и туалетным принадлежностям на
трюмо, здесь обитала женщина. Мэри села на кровати, похлопывая
себя по бокам в попытке согреться и без особого восхищения
посмотрела на Смита.
- Представляю, как тебя забавляет эта игра, - грустно
сказала она. - Ты тут в своей стихии.
- Инстинкт, - объяснил Смит.
Он склонился над плохо горевшей масляной лампой у
кровати, прибавил свет и, окинув глазами комнату, взял в углу
потрепанный кожаный саквояж, бросил его на кровать и раскрыл.
Там лежала женская одежда. Он обхватил Мэри за плечи и заставил
встать.
- Не тяни время. Снимай свои шмотки. Все до нитки. И
переодевайся. Здесь все, что нужно. Мэри смотрела, не
понимая.
- Переодеваться в это? Какого черта?
- Не спорь. Быстро!
- Ладно, - сдалась она. - Отвернись по крайней мере.
- Не волнуйся, - примирительно сказал Смит. - У меня
совсем другое на уме.
Он подошел к окну, постоял, глядя в щель между ситцевыми
занавесками и снова заговорил.
- Поторапливайся. Ты явишься как будто с автобусом из
Штайнгадена, который прибывает через 20 минут. С этим
саквояжем. Там остальная одежда. Зовут тебя Мария Шенк, ты из
Дюссельдорфа, кузина девушки, которая здесь работает. У тебя
туберкулез. поэтому ты вынуждена была оставить работу на
фабрике и для поправки здоровья приехала в горы. Кузина
помогла тебе устроиться на работу в Шлосс Адлере. Здесь твои
документы, разрешение на проезд, рекомендации и письма с
правильными штемпелями в доказательство всего сказанного. Они в
сумочке, которая лежит в саквояже. Все понятно?
- Кажется, все, - неуверенно ответила девушка. - Но
неужели нельзя объяснить...
- Бога. ради, только одно: все понятно или нет?
-нетерпеливо прервал ее Смит. - Время, малышка, время. Все
понятно?
- Мария Шенк, Дюссельдорф, фабрика, туберкулез, здесь
кузина, Штайнгаден - да, все понятно.
Она натянула через голову плиссированное синее платье,
расправила его и удивленно заметила:
- Точно мой размер! Просто как на меня сшито!
- Оно и было сшито специально для тебя. - Смит повернулся
проинспектировать результат. - 36-26-36, или как там. Мы, гм,
зашли к тебе на квартиру и позаимствовали одно платье в
качестве образца. Наша фирма работает четко.
- Вы влезли ко мне в дом? - медленно переспросила она.
- Зато теперь ты прилично выглядишь, - рассудительно
ответил Смит, Он оценивающе оглядел ее. -Очень тебе идет.
- Приятно слышать, - с чувством сказала она. В глазах ее
было замешательство. - Должно быть, все это готовили неделями -
одежду и документы!
- Да, это не быстро делается, - подтвердил Смит.
-Техотдел особенно тщательно работал над твоими бумагами.
Пришлось потрудиться, прежде чем впустить тебя в клетку со
львом.
- Не быстро... - раздумчиво проговорила Мэри. - Не
быстро! Но самолет генерала Карнаби разбился только вчера
утром. - Она внимательно смотрела на него, и на ее лице
смущение сменилось неприкрытой злостью. - Вы знали, что он
разобьется!
- Наконец-то и ты угодила в яблочко, малышка, - весело
откликнулся Смит. Он нежно похлопал ее по плечу. - Мы его и
подставили.
- Не хлопай меня! - горячо выкрикнула она, но тут же
овладела собой и продолжала уже спокойным то-
ном, хотя в глазах ее все еще сверкал.гнев: - Да была ли вообще
аварийная посадка?
- Можешь быть уверена. Самолет еле сел, на аэродроме
Баварского спасательного авиаотряда. Местечко называется
Оберхаузен, пять миль отсюда. Кстати, мы оттуда будем улетать.
- Улетаем оттуда, - повторила она и осеклась, в отчаянии
покачав головой. - А в самолете, я слышала, ты говорил, что
если операция провалится или вам придется рассеяться, надо
встречаться у швейцарской границы.
- Неужели? - в голосе Смита прозвучало любопытство. - Я,
видно, что-то напутал.
- И ты осмелился рисковать жизнью американского генерала
и планами по открытию второго фронта...
- Вот почему я так спешу в Шлосс Адлер, - Смит
откашлялся. - Я должен быть там прежде, чем они сообразят,
что никакой это не американский генерал и что он знает о втором
фронте не больше, чем я об обратной стороне Луны.
- Так он подсадной?
- Его фамилия Джонс, - подтвердил Смит, - Картрайт Джонс.
Американский актер. Трагик он никудышный, но Карнаби из него
недурной, похожи они как две капли воды.
В глазах девушки мелькнул ужас.
- Вы рискуете жизнью невинного человека...
- Ему хорошо заплатят, - перебил ее Смит. - Двадцать пять
тысяч долларов за один выход. Это будет пик его
профессиональной карьеры.
В дверь легонько стукнули два раза. Плавным движением
руки Смит выхватил пистолет - автоматический маузер. Еще одно
движение - и майор оказался у двери, резко отворил ее. Вошла
Хайди, и Смит закрыл за ней дверь.
- Ну вот, кузины в сборе, - объявил, он. - Мэри, это
Хайди. Я удаляюсь.
- Ты уходишь?! - озадаченно воскликнула Мэри. - А мне-то
что делать?
- Хайди все скажет.
Мэри с сомнением посмотрела на девушку.
- Хайди?
- Хайди. Наш лучший агент в Баварии с 1941 года.
- Лучший... - Мэри покачала головой. - Не верится что-то.
- Вот и другим не верится, - Смит восхищенно обозрел
прелести Хайди. - Черт меня раздери, какая роскошная
маскировка!
Смит вышел через черный ход из кабачка и оказался в
кромешной тьме, выжидая, пока привыкнут глаза. Ему
показалось, что с тех пор, как они закатились в "Дикий олень",
снегопад усилился. Ветер тоже заметно посвежел. В общем,
мороз крепчал.
Смит свернул налево, поднялся на две ступеньки и не
сдержал возгласа досады: споткнувшись о какой-то невидимый
предмет, он полетел в сугроб.
Трижды перевернувшись в снегу - на случай, если его
поджидает вооруженный противник, он по-кошачьи ловко вскочил на
ноги с маузером в одной руке и фонарем - в другой. Он зажег
фонарь и посветил вокруг. Улица была пуста.
Да, людей на ней не было, зато Смит разглядел, обо что
споткнулся. Это было тело мужчины в форме сержанта
Альпийского корпуса, лежавшего на снегу лицом вниз. Смит
нагнулся и перевернул труп. Под ним краснело огромное пятно,
китель пропитался кровью. Майор направил луч фонаря на лицо
трупа. Теперь для этого человека все в прошлом -
университетская тишина, медовые пряники к чаю - в чем виноват
именно он: обвинение Смит видел на этом мертвом лице.
Неподвижные глаза Торренс-Смиза смотрели на него с безмолвным
упреком. С окаменевшим лицом Смит поднялся, посветил перед
собой фонарем. На снегу никаких следов борьбы. Но борьба
наверняка была: несколько пуговиц на кителе было вырвано с
мясом, а воротник оторван. Смизи не дешево отдал свою жизнь. Не
выпуская из рук фонарь, Смит медленно прошел по узкому проулку.
Остановился. Следы на снегу, темные пятна на протоптанной
дорожке, брызги крови на деревянной стене кабачка - так вот где
они схватились. Смит выключил фонарь, сунул в карманы
пистолет и фонарь, вернулся на главную улицу. По одну ее
сторону находился "Дикий олень", откуда опять раздавалось
нестройное пение, по другую, за почтой - ярко освещенная
телефонная будка. В ней, оживленно говоря что-то в трубку,
стоял человек в военной форме, которого Смит раньше не видел. А
улица была по-прежнему пуста.
Шэффер непринужденно развалился у стойки, всем своим
видом демонстрируя полную беззаботность. Но его выдавали
мрачные глаза и пальцы, которые нервно крутили сигарету.
- Смизи, - шептал он, - неужели Смизи! Вы уверены, босс?
- Уверен, - Смит выговорил это с тем же окаменевшим
лицом. Из него как будто разом выкачали все силы. - Ты
говоришь, он выскочил отсюда минуты через три после моего
ухода? Значит, он побежал не за мной. А кто еще из наших
выходил?
- Понятия не имею, - Шэффер переломил сигарету пополам,
бросил ее на пол. - Столько народу было. К тому же есть и
другой выход... Поверить не могу. Почему именно старина Смизи?
Почему Торренс-Смиз? Он был самый смышленый из нас.
- Потому и погиб, - сумрачно сказал Смит. - А теперь
слушай внимательно. Пора тебе кое-что узнать. Шэффер взглянул
ему прямо в лицо и сказал:
- Давно пора...
Смит заговорил тихим голосом, на беглом немецком,
стараясь держаться спиной к гестаповцам, сидевшим у другого
конца стойки. Через пару минут он увидел Хайди, входившую через
дверь за баром, но сделал вид, что не заметил ее. Она тоже.
Сразу же после ее появления голоса начали стихать, и
установилась почти полная тишина. Смит тоже замолк и посмотрел
туда, куда смотрели другие - в сторону двери.
У ребят был повод притихнуть: Бог знает, сколько времени
они не видали женщин. В дверях стояла Мэри Эллисон, одетая в
плащ, перетянутый поясом, с шарфом на голове и саквояжем в
руке. Женщины и вообще-то нечасто появляются в Высоких
Альпах, женщины без сопровождения и того реже, а одинокие
красивые и молодые - просто никогда. Некоторое время Мэри
неуверенно постояла у входа, как бы не зная, туда ли она попала
и что ей дальше делать. Но, увидев Хайди, выронила саквояж, и
лицо ее загорелось радостью. Чистая Марлен Дитрих в "Голубом
ангеле", - подумалось Смиту. С такой внешностью и таким
актерским дарованием она смогла бы стать звездой Голливуда, и
путь ее был бы усеян золотыми слитками. При полном молчании
гостей Мэри и Хайди бросились навстречу друг другу и
обнялись.
- Мария, моя дорогая Мария! - голос Хайди дрожал, и Смит
подумал, что в Голливуде могли бы вымостить золотыми слитками
две дорожки. - Наконец-то ты приехала!
- Я рада тебя видеть снова, - воскликнула Мэри, пылко
обнимая и целуя Хайди. - Как замечательно, что мы увиделись,
кузина! Волшебно! Волшебно! Волшебно! А ты разве сомневалась,
что я приеду?
- Видишь, что тут творится! - Хайди даже не попыталась
понизить голос и выразительно обвела зал глазами. - Это же
дикари! Без пистолета тут за порог не сунешься. Они себя
называют "батальоном охотников". Меткое название!
Солдатня дружно заржала, и в зале постепенно воцарилась
обычная, атмосфера. Хайди, взяв Мэри за руку, подвела ее к
цивильной компании у стойки бара и остановилась возле смуглого,
жилистого мужчины с умным лицом. Вид у него был очень-очень
суровый.
- Мария, это капитан фон Браухич. Он... гм... работает в
Шлосс Адлере. Капитан, - моя кузина Мария Шенк.
Фон Браухич слегка поклонился.
- Везет вам с кузинами, Хайди. А мы вас ждали, фрейлейн
Шенк, - он улыбнулся. - Но, конечно, не предполагали, что вы
так прелестны. Мэри улыбнулась в ответ и удивленно
переспросила:
- Ожидали?
- Ожидали, - сухо вставила Хайди, - потому что капитан по
должности должен знать обо всем, что здесь происходит.
- Хайди, ты запугаешь кузину. Выставляешь меня в зловещем
свете, - он взглянул на часы. - Фуникулер отправляется через
десять минут. Если фрейлейн окажет мне честь сопровождать ее...
- Фрейлейн надо сначала зайти ко мне в комнату, - твердо
сказала Хайди. - Умыться и выпить кофе со шнапсом. Разве вы
