очаровательнейшей из своих улыбок. - Вы прыгаете из окна
спальни, летите сто метров вниз - и вот она, свобода!
Дамская комната на вокзале оказалась довольно
непрезентабельным уголком, бедно обставленным грубо сколоченным
столом, жесткими скамьями и стульями на выщербленном полу.
Превзойти его по части аскетичности могло бы только подобное
учреждение в Англии. В черной железной печке угасал огонь.
Смит уселся на столик, поставил перед собой рацию, вынул
из кармана шифровальную книжку и листок бумаги. Он проверил
текст, выпрямился и протянул книжку Шэфферу.
- Сожги! Каждую страницу отдельно.
- Каждую отдельно? Всю книжку. А она нам больше не
понадобится?
Смит отрицательно покачал головой и взялся за настройку
рации.
В штабе разработки операций в Уайтхолле было гораздо
теплее. Сосновые поленья весело трещали в огромном камине.
Двое мужчин, сидевших по обеим его сторонам, выглядели далеко
не такими молодцами, как двое тех, что сидели в эту минуту
возле затухающих угольков в Баварских Альпах. Адмирал Ролленд и
полковник Уайет-Тернер откровенно клевали носами. Но как только
раздался сигнал вызова из большого передатчика, возле которого
дежурил гражданский радист, сон как рукой сняло. Они
переглянулись и вскочили с мест.
- Бродсворд вызывает Дэнни Боя. - Голос звучал тихо, но
отчетливо. - Бродсворд вызывает Дэнни Боя. Слышите меня?
Прием.
Радист проговорил в микрофон:
- Слышу вас. Прием.
- Готовы? Прием.
Ролленд и Уайет-Тернер стояли за плечом радиста, который
быстро наносил на бумагу бессвязные буквенные сочетания. Через
несколько секунд текст был расшифрован: "Торренс-Смиз убит,
Томас, Кристиансен и Каррачола арестованы".
Пробежав глазами текст, Ролленд и Уайет-Тернер как по
команде взглянули друг на друга с одним и тем же мрачным
выражением лиц. А карандаш радиста выводил на бумаге дальнейший
текст: "Неприятель считает, что Шэффер и я мертвы.
Рассчитываем, войти внутрь в течение часа. Подготовьте
транспорт через девяносто минут. Прием"
Адмирал Ролленд выхватил микрофон у радиста.
- Бродсворд! Бродсворд! Вы знаете, кто я, Бродсворд?
- Я знаю, кто вы сэр. Прием.
- Уходите. Бродсворд. Уходите немедленно. Спасайтесь.
Прием.
- Вы... должно быть... шутите. - Эти слова были
произнесены медленно, с долгими паузами.
- Вы меня слышали? - Ролленд проговорил это особо
отчетливо. - Вы меня слышали? Это приказ, Бродсворд.
- Мэри уже там. Конец связи. Передатчик умолк.
- Он прекратил передачу, сэр, - тихо сказал радист.
- Прекратил, - автоматически повторил Ролленд. - Боже мой
- прекратил.
Уайет-Тернер вернулся к камину и опустился в кресло. Он
будто сделался меньше ростом.
- Это моя вина, - едва слышно прошептал полковник,
невидяще посмотрев на адмирала Ролленда, севшего напротив. - Я
один во всем виноват.
- Мы сделали то, что должны были сделать. Мы оба
виноваты, полковник, к тому же идея была моя. - Он перевел
глаза на огонь. - И за это мне отвечать особо.
- Это самый тяжелый день в моей жизни, - угрюмо
проговорил Уайет-Тернер. - Хуже не придумаешь. Я, наверное,
стал слишком стар.
- Все мы, наверное, стали слишком старыми. - Правым
указательным пальцем Ролленд начал загибать пальцы левой
руки. - Кабинет начальника штаба, Портсмут. Сработала
сигнализация. Ничего не пропало. Раз.
- Ничего, - устало подтвердил Уайет-Тернер. - Но явно
сняты фотокопии.
- Второе. Саутгемптон. Пропала схема передвижения
кораблей. Третье. Плимут. Сигнализация в штаб-квартире ВМС не
работает. И мы не знаем, что это означает.
- Можно догадаться.
- Догадаться можно. Дувр. Исчезает план гавани Малберри.
Ошибка? Халатность? Неизвестно. Пятое. Пропал сержант охраны
штаба в Бредли. Это может означать, что угодно.
- Да, что угодно. Там хранились схемы всех береговых
передвижений войск по плану операции "Оверлорд".
- И, наконец, последнее. Получены донесения из Франции,
Бельгии, Нидерландов. Четыре явно ложные. Три остальных
невозможно проверить...
Они надолго замолчали. Прервал паузу Уайет-Тернер.
- Если раньше могли быть какие-то сомнения, теперь они
рассеялись. - Он сказал это, на поднимая глаз от огня. - Немцы
всюду насовали своих людей, а у нас на континенте почти никого
не осталось. И вот теперь пришла очередь Смита и его группы.
- Смита и его группы, - эхом отозвался Ролленд. -Смита и
его группы. Их можно уже списать.
Уайет-Тернер спросил, понизив голос так, чтобы не услышал
радист:
- И операцию "Оверлорд", сэр?
- И операцию "Оверлорд" тоже, - пробормотал Ролленд.
- Разведка - главное в современной войне, - горько изрек
Уаиет-Тернер. - Я, кажется, не первый провозгласил эту
истину?
- Без разведки как без рук. - Адмирал Ролленд нажал
кнопку селектора. - Подайте мою машину. Вы со мной, полковник?
На аэродром?
- И гораздо дальше. Если позволите, сэр.
- Мы ведь все обсудили, - пожал плечами адмирал. - Хотите
кончить самоубийством?
Уайет-Тернер достал из шкафа автомат "стен" и,
повернувшись к Ролленду, улыбнулся:
- Нет. Но готов встретиться с неприятелем, сэр.
- Что ж, если так хотите... - без улыбки ответил адмирал.
- Слыхал, что сказал этот парень? - Смит выключил
передатчик и стрельнул глазами в Шэффера. - Можем выйти из
игры.
- Сейчас? Сейчас смываться? - зло переспросил Шэффер. -
Разве не понятно, что, если мы смоемся, через несколько часов
они доберутся до Мэри? - Он многозначительно помолчал, словно
убеждаясь, что Смит постиг смысл сказанного, и закончил: - А
как только они возьмут ее, через десять минут у них в руках
будет Хайди.
- Ну, ты даешь, лейтенант, - попробовал урезонить его
Смит, - ты всего-то пять минут и видел, ее.
- Ну и что? А сколько Антоний разговаривал с Клеопатрой?
А Парис с Еленой? А Ромео? - Он запнулся и с вызовом выпалил: -
И мне плевать, что она иностранка, из вражеской страны.
- Она родилась и выросла в Бирмингеме, - устало
проговорил Смит.
- Англичанка?
- Пошли, - скомандовал Смит. - Давай отнесем рацию. С
минуты на минуту могут заявиться посетители.
Они отнесли передатчик в багажное отделение, заперли за
собой дверь и уже приближались к воротам станции, когда
послышался шум грузовиков, едущих с сиреной. Свет фар залил
станционную площадь у ворот. Смит и Шэффер вжались в стену
здания вокзала. Ведущий грузовик резко затормозил метрах в
десяти от них.
Они прошмыгнули через рельсы и спрятались в густой тени
за помещением касс. Сержант, который руководил поисками на
берегу озера, в сопровождении четырех солдат, вышибив из
автомата замок, зашел в багажное отделение, светя фонарем.
Почти тут же он вновь показался на пороге.
- Передайте капитану. Они не врали. Снаряжение здесь! -
Один из солдат побежал с донесением, а остальным он
скомандовал: - Вытаскивайте их барахло и грузите в машину.
- Мои последние носки, - жалобно процедил Шэффер. - А
также зубная щетка и...
Он осекся. Смит схватил его за руку. Сержант остановил
солдата, который тащил рацию, взял ее в руки и замер. Его
освещенное чьим-то фонариком лицо хорошо было видно: удивление
сменилось на нем сначала непониманием, а потом твердой
уверенностью.
- Капитан, - крикнул сержант. - Капитан! Офицер появился
почти сразу.
- Рация, капитан! Она теплая, очень теплая! На ней
работали не больше пяти минут назад.
- Не больше пяти минут назад? Невозможно! - Он уставился
на сержанта. - Если только...
- Да, герр капитан, если только...
- Окружить станцию, - громко скомандовал капитан. -
Обыскать все помещения.
- Господи, - простонал Шэффер. - Ну что бы им не оставить
нас в покое!
- Живо! - скомандовал Смит. Он взял Шэффера за руку, и
они двинулись вперед до знакомой двери в дамскую комнату.
Стараясь не греметь, Смит в несколько секунд открыл отмычкой
замок. Они вошли внутрь и заперлись.
- Эта строка не украсит моего некролога,- печально
заметил Шэффер. Слова были сказаны легко, но смысл их был
невесел.
- Какая именно?
- "Отдал жизнь за родину в женском туалете в Верхней
Баварии". А что говорят наши друзья по ту сторону двери?
- Если заткнешься, можем услышать.
- Когда я говорю "все помещения", это значит все!
-пролаял капитан командным голосом. - Если дверь заперта,
взломайте. Если не можете взломать замок, прострелите его. Если
не хотите через пять минут сдохнуть, держите в уме, что это
крайне опасные типы, наверняка вооруженные украденными
"шмайсерами". И своего оружие у них полно. Не пытайтесь брать
живыми. Стреляйте на поражение.
- Ну, слышал? - спросил Смит.
- Боюсь, что да.
Раздался щелчок - Шэффер взвел затвор. Они стояли плечом
к плечу в полной темноте, прислушиваясь к звукам - перекличке
голосов, стуку прикладов о дерево, треску ломавшейся доски,
случайной автоматной очереди: видимо, дверь никак не
открывалась... Преследователи приближались.
- Так, теплее... - пробормотал Щэффер.
Невидимая рука, схватив за ручку дверь, яростно затрясла
ее. Смит и Шэффер, не говоря ни слова, прижались к стене по
обеим сторонам дверного проема. Тяжелый удар едва не вышиб
дверь. Другой - и дверь начала подаваться. Еще два таких,
подумал Смит, - и все. Но удары прекратились.
- Господи, Ганс, - сказал голос за дверью, - что у тебя в
башке - ты что, читать не умеешь?
- А что? - начал было другой голос обиженным тоном, но
тут же перешел на извиняющийся. - Damen! Mein Gott! Damen!
- Вот если бы ты провел столько лет, как я, на русском
фронте... - дальше уже не было слышно.
- Благодарю тебя, Господи, за наше общее англосаксонское
наследие, - жарко прошептал Шэффер.
- Ты это о чем? - осведомился Смит. Он опустил "шмайсер"
и обнаружил, что ладони у него вспотели.
- О неуместном чувстве приличия, - пояснил Шэффер.
- Это чувство пришлось как нельзя более кстати, как и
высокоразвитый инстинкт самосохранения, - сухо
прокомментировал Смит. - Как по-твоему, хочется ли встречаться
с парочкой патентованных убийц, вроде нас с тобой, зная, что
первый, кто попадет под руку, тут же будет срезан автоматной
очередью? Поставь себя на их место. Каково было этим ребятам?
Тебе бы такое понравилось?
- Мне бы не понравилось, - честно признался Шэффер.
- Вот и им тоже. Поэтому они и схватились за первый же
предлог не слишком усердствовать. Думаешь, они вправду
решили, что нас тут никак не может быть? Просто им меньше всего
на свете хотелось нас обнаружить.
- Идите вы со своей психологией. Главное - Шэффер спасен!
Спасен!
- Не уверен, - отрезал Смит.
- А в чем дело? - осторожно поинтересовался Шэффер.
- Мы с тобой, - тоном школьного учителя объяснил Смит. -
не единственные, кто способен поставить себя на место
другого. Можешь смело прозакладывать свою башку за то, что и
капитан, и особенно сержант кумекают не хуже нашего - видел,
как он насчет рации-то сообразил. Кто-нибудь из них наверняка
наткнется на эту закрытую дверь и заставит солдат рискнуть ради
посмертного железного креста. То есть я хочу сказать, что
Шэффер еще не спасен.
- Что же будем делать, босс? - тихо спросил Шэффер.
- Это уже не смешно.
- Организуем диверсию. Вот отмычка. Вставь ее в замок и
