который она держала в руках, лежали стеклянная мензурка, ампула
с какой-то прозрачной жидкостью и шприц. Она поставила поднос
на стол у кресла Джонса, и влила содержимое ампулы в мензурку.
Смит и Шэффер спустились с лестницы и приближались к компании у
камина. Теперь каждый, повернув голову, смог бы их увидеть. Но
головы никто не повернул: всех сидящих в гостиной захватила
сцена, которая разворачивалась у них перед глазами. Как
завороженные, наблюдали они за действиями Анны-Марии, которая
аккуратно набрала препарат в шприц и поднесла к свету, выпуская
через иглу пузырьки воздуха. Смит и Шэффер продолжали свой
путь, а шаги их тонули в мягком ворсе золотого ковра. Точными
профессиональными движениями, но с тенью все той же улыбки на
губах Анна-Мария протерла Джонсу кожу повыше локтя ваткой,
смоченной спиртом, и взяла в правую руку шприц.
- Зря переводите ценный скополамин, дорогая, -раздался
голос Смита. - Все равно от него ничего не добьетесь.
На какой-то момент все замерли. Шприц беззвучно упал на
ковер. И тут же, как по команде, все обернулись навстречу
неожиданным гостям. Как и следовало ожидать, первым опомнился
полковник Крамер. Его рука машинально опустилась на панель
возле кресла в поисках нужной кнопки.
- Левее, полковник, - подсказал Смит. - Нажмите, почему
бы нет?
Крамер медленно убрал руку, так и не нажав кнопки.
- Ну что же вы, полковник? - продолжил Смит, вложив в
свои слова всю сердечность, на которую был способен - Если
вам так хочется - нажимайте кнопку. Крамер ответил ему
недоверчивым взглядом.
- Вы, вероятно, заметили, полковник, что мой автомат
нацелен не на вас. На него, - он навел ствол на Каррачолу, - на
него, - ствол переместился на Томаса, - на него, - ствол
показывал на Кристиансена - и на него! - Смит сделал резкий
поворот кругом и упер автомат в бок Шэфферу. - Брось оружие!
Быстро!
- Бросить? - Шэффер в полной растерянности уставился на
Смита. - Какого дьявола...
Смит сделал шаг вперед и резким движением ударил Шэффера
прикладом в солнечное сплетение. Шэффер согнулся пополам,
схватившись руками за живот. Потом медленно, преодолевая боль,
начал выпрямляться. Безумными глазами глядя на Смита, он снял с
себя "шмайсер" и бросил на пол.
- Сядь сюда, - Смит автоматом указал на место между
креслом Роземейера и диваном, где сидели трое пленных.
- Вшивая грязная вонючка, - процедил Шэффер...
- Это мы уже слыхали. Придумай чего-нибудь поновее. -
Презрение в тоне Смита сменилось угрозой: - Я сказал - сюда,
Шэффер.
Шэффер на ватных ногах подошел к креслу, потер солнечное
сплетение и прохрипел:
- Если я доживу до ста...
- Хоть двести проживи - ни к черту ты не сгодишься, сучий
потрох. - Он удобно устроился в кресле возле полковника
Крамера. - Простофиля янки. Держал его смеха ради.
- Понятно, - кивнул Крамер, но было ясно, что он ничего
не понимал. - Хотелось бы получить разъяснения...
Смит небрежно отмахнулся.
- Все в свое время, дорогой Крамер, все в свое время. Как
я говорил, милейшая Анна-Мария...
- Откуда вам известно ее имя? Смит загадочно улыбнулся,
пропустив вопрос мимо Ушей, и продолжил как ни в чем не
бывало:
- Так вот, как я вам говорил, скополамин - пустая трата
времени. Все, что вы можете выяснить с помощью скополамина -
это, что наш друг - не генерал-лейтенант Джордж Карнаби,
шеф-координатор по подготовке второго фронта, а некий Картрайт
Джонс, американский актер, которому заплатили двадцать пять
тысяч долларов за исполнение роли генерала Карнаби.
- Он бросил взгляд на Джонса и поклонился. - Примите мои
поздравления, мистер Джонс. Очень убедительно сыграно. Жаль,
что до конца войны вам придется пробездельничать в концлагере.
Не успел Смит закончить свой монолог, как Крамер и
Роземейер вскочили с мест, а прочие замерли с идиотским
выражением лиц. Будь Картрайт посланцем внеземных миров, он не
смог бы привлечь к себе большего внимания.
- Так, так, так, - оживленно проговорил Смит. - Вот так
сюрприз! - Он хлопнул Крамера по руке и жестом указал в
сторону Каррачолы, Томаса и Кристиансена.
- Ну и дела, а, Крамер, - для них это тоже гром среди
ясного неба!
- Это правда? - прохрипел Роземейер, обращаясь к Джонсу.
- То, что он говорит? Вы не отрицаете?
- А кто вы сами, сэр? - запинаясь, прошептал Джонс.
- Путник в ночи, - Смит очертил в воздухе непонятную
кривую. - Странник, заблудившийся в этом мире. Бог даст,
союзники выплатят вам причитающиеся двадцать пять тысяч после
войны. Но голову на отсечение я за это не дам. - Смит
потянулся и воспитанно прикрыл ладонью зевок. - А теперь,
милейшая Анна-Мария, - с вашего позволения, дорогой Крамер, -
не нальете ли вы мне стаканчик этого замечательного
"Наполеона"? Лежание на крыше фуникулера неважно отразилось на
моем кровообращении - надо согреться.
Девушка нерешительно взглянула на Крамера и Роземейера,
не нашла ответа, дернула плечиком, наполнила бокал и подала
Смиту, который с наслаждением вдохнул в себя изысканный аромат,
сделал глоток и опять поклонился Джонсу.
- Еще раз приношу мои поздравления, сэр. - Он снова
отхлебнул коньяк и укоризненно заметил Крамеру: - Подумать
только, какой драгоценный напиток вы тратили на врагов третьего
рейха.
- Не слушайте его, полковник Крамер, не слушайте! -
отчаянно выкрикнул Каррачола. - Это - блеф! Он пытается
вывернуться!
Смит направил ствол автомата в грудь Каррачолы и
негромко, но внятно произнес:
- Заткнись или я сам заткну тебе глотку, ублюдок. У тебя
будет шанс - мы еще посмотрим, кто из нас блефует. - И,
опустив автомат, устало закончил: - Полковник Крамер, я
утомился держать на мушке эту троицу. У вас найдется надежная
охрана? Какой-нибудь парень, который умеет держать язык за
зубами?
Смит непринужденно откинулся в кресле и отпил коньяк,
всем своим видом демонстрируя компании на диване полное
пренебрежение. Крамер в замешательстве поглядел на него,
задумчиво кивнул и потянулся к телефону. Оружейная комната,
превращенная теперь в кафе, соответствовала прочим помещениям
Шлосс Адлера и могла - смотря по обстоятельствам - предстать
воплощением средневековой сказки или ночным кошмаром. Это был
большой зал с темными панелями и выложенным каменной плиткой
полом. Закопченные от времени массивные стены, увешанные
старинным оружием и ржавыми доспехами, полдюжины дубовых
столов, будто перекочевавших сюда из монастырской трапезной,
масляные лампы на чугунных цепях, спускающиеся с потолка, все
это в зависимости от настроения входящего либо располагало к
откровенности, либо таило в себе угрозу. Что же касается Мэри,
то с ее настроением все было ясно. Она обвела глазами полдюжины
вооруженных до зубов солдат, покидавших зал, и неохотно
остановила взгляд на человеке, сидящем перед ней.
- Ну, что я вам говорил? - возбужденно заговорил фон
Браухич.- Кофе - и такая декорация!
Кофе в такой декорации, подумала Мэри, должен припахивать
ядом. А вслух сказала:
- А что тут делают эти люди? Они, кажется, кого-то ищут.
- Забудьте о них. Подарите ваше внимание фон Браухичу.
- Но вы ведь с ними разговаривали. Что им тут надо?
- Они сообщили, что в замке шпионы! - фон Браухич откинул
голову, рассмеялся и развел руками. -Вообразите только - шпионы
в Шлосс Адлере! Штаб-квартире гестапо! Должно быть, на помеле
прилетели. Да, что я говорил насчет Дюссельдорфа? - Он оборвал
себя на полуслове, увидев ее пустую кофейную чашку. - Извините
меня, дорогая фрейлейн. Еще кофе?
- Нет, спасибо. Мне пора идти. Фон Браухич опять
засмеялся и положил руку ей на ладонь.
- Куда? Тут в замке некуда идти. Чепуха, - и он позвал
официантку. - Фрейлейн! Еще два кофе. И на этот раз со
шнапсом.
Пока он делал заказ, Мэри украдкой посмотрела на часы, и
по ее лицу пробежала тень отчаяния, но, когда он вновь
обернулся к ней, она уже кокетливо улыбалась:
- Да, так вы хотели что-то рассказать о Дюссельдорфе...
Компания в золотой гостиной пополнилась еще одним членом
- высоким сержантом с непроницаемым лицом и жестким взглядом. В
его сильных крупных руках автомат казался игрушечным. Он стал
за диваном, на котором сидели Каррачола, Томас и Кристиансен, и
не спускал с них глаз, лишь время от времени бросая косые
взгляды на Шэффера. Сержант был воплощением надежности.
- Вот эдак больше по-людски, - одобрил Смит. Он поднялся,
оставив "шмайсер" на полу. подошел к буфету, где стояла
бутылка "Наполеона", долил свой бокал и стал у камина.
- Я займу ненадолго ваше внимание, - зловеще и тихо
произнес он. - Анна-Мария, принесите еще три ампулы
скополамина, - он улыбнулся, - и, естественно, шприцы.
- Полковник Крамер! - взмолился Каррачола. - Это безумие!
Неужели вы позволите...
- Сержант! - рявкнул Смит. - Если этот человек еще раз
откроет рот, заставьте его замолчать!
Охранник ткнул Каррачолу стволом в бок. Тот сжал кулаки,
так что пальцы побелели.
- За кого вы принимаете рейхсмаршала Роземейера и
полковника Крамера? - резко заговорил Смит. - За доверчивых
дураков? Младенцев? Придурков вроде вас, которые примут за
чистую монету этот ваш маскарад? Скополамин пойдет в дело после
того, как я выложу свои намерения и разоблачу ваши.
Анна-Мария?..
Анна-Мария улыбнулась и поплыла из гостиной. Не каждую
ночь удавалось ей впрыскивать по три порции скополамина. На
полдороге ее остановил голос Смита.
- Один момент, фрейлейн, - держа в руке бокал, Смит
невидяще смотрел перед собой, и по лицу его медленно
расплывалась улыбка, сигнализирующая о том, что в его мозгу
только что родилась некая идея, которая ему самому страшно
нравится. - Добавьте, пожалуйста, еще три блокнота, ладно?
- Три блокнота? - нейтральным тоном переспросил полковник
Крамер, глядя на Смита без всякого выражения. - И три ампулы?
Но тут у нас как будто четверо врагов рейха?
- Тех, кого можно брать в расчет - трое, - разъяснил
Смит. - А что касается американца, - Смит даже не побеспокоился
взглянуть в сторону Шэффера и выразить презрение голосом, что
само по себе должно было означать высочайшую степень этого
самого презрения, - он не знает даже, какой сегодня день
недели.
- Смит вынул из инкрустированной коробки сигару, зажег ее
и отпил из бокала. - Давайте выложим карты на стол. Начнем с
меня. Сначала обвинения, потом оправдания. По законам
судопроизводства.
- Во-первых, почему я попросил позвать охранника и сложил
свое оружие? - Он выразительно помолчал и продолжил
саркастическим тоном: - Уж, верно, не для того, чтобы создать
себе лишние трудности. Во-вторых. Почему я, враг третьего
рейха, не убил полковника Вайснера и его людей, когда они были
у меня в руках? А это было нелегко, ведь мне пришлось
сдерживать бешеного американца.
- Я скажу, почему, - зло выкрикнул Каррачола, -боялись,
что выстрелы услышат!
Смит притворно вздохнул, вытащил пистолет и выстрелил.
Пуля, попавшая в спинку дивана в нескольких дюймах от плеча
Каррачолы, вошла в нее почти беззвучно. Смит безмятежно швырнул
свой "люгер" с глушителем в ближайшее кресло и лукаво улыбнулся
Каррачоле.
- Что, разве не знал, какая у меня пушка? Я не застрелил
полковника Вайснера потому, что немец немца не убьет.
- Вы немец? -Глаза Крамера по-прежнему непроницаемо
