- Я вас искал, сэр, - сказал он укоризненно. - Меня послал мистер
Каммингс. Внизу мы никакого успеха не добились, увы, сэр. Мистер Кам-
мингс сейчас осматривает наши каюты, - он стоял несколько мгновений не-
подвижно, на лице его неодобрение быстро сменялось беспокойством. - Что
мне теперь делать, сэр?
- Ничего. То есть то, что обычно. Вы на вахте, пока мы не найдем
старшего стюарда, а сейчас появятся пассажиры. Пришлите через десять ми-
нут трех стюардов ко входу в коридор палубы "А". Один обыщет каюты офи-
церов на носу, второй - на корме, третий - камбузы и кладовки. Дождитесь
только моего сигнала. Мисс Бересфорд, если вы разрешите, я воспользуюсь
вашим телефоном.
Не ожидая разрешения, я снял трубку, вызвал каюту боцмана и обнару-
жил, что мне повезло. Он был в каюте.
- Макдональд? Старший помощник говорит. Не хотелось тебя беспокоить,
Арчи, но у нас неприятности. Бенсон пропал.
- Старший стюард? - в его низком, размеренном голосе, который за
двадцать лет в море ничуть не потерял своего горского акцента, было
что-то неуловимо обнадеживающее. Скорее всего эффект заключался в полном
отсутствии в его интонации возбуждения или удивления. Макдональд никогда
и ни по какому поводу не бывал возбужден или удивлен. Для меня он был
больше, чем просто верной опорой, это был самый важный человек на палубе
корабля. И самый незаменимый. - Вы уже обыскали каюты пассажиров и стю-
ардов?
- Да. Без толку. Возьми людей, не важно - с вахты или свободных, и
прочеши все палубы. В такое время там отирается множество матросов. Про-
верь, не видел ли кто из них Бенсона или вообще что-нибудь необычное.
Может, он заболел, может, упал и стукнулся. По моим данным, он на борту.
- А если мы ничего не найдем? Снова проклятый обыск, так я понимаю,
сэр?
- Боюсь, что да. Сможешь управиться за десять минут?
- Вне всякого сомнения, сэр.
Я повесил трубку, позвонил вахтенному механику, распорядился прислать
людей на пассажирскую палубу, опять связался с Томми Вильсоном, затем
попросил соединить меня с капитаном. Пока ожидал, мисс Бересфорд снова
одарила меня улыбкой, сладчайшей, но в которой, по моему мнению, было
слишком много ехидства.
- Господи, - восхищенно сказала она. - Какие мы деловые! Звонок туда,
звонок сюда, четкие распоряжения. Генерал Картер готовит свою кампанию.
Старший помощник открывается мне новой стороной.
- Такая большая и ненужная суматоха, - согласился я. - И все из-за
какого-то стюарда. Только дело в том, что у него жена и трое детишек,
которые по-прежнему уверены, будто он здоров и невредим.
Она покрылась краской до корней своих каштановых волос, и на мгнове-
ние мне показалось, что она собирается встать на цыпочки и залепить мне
пощечину. Но она просто резко повернулась на каблуках, пересекла комнату
по пушистому ковру и встала у иллюминатора, всматриваясь в темноту. Я
никогда прежде не представлял, что спина может выражать такую гамму пе-
реживаний.
Капитан Буллен подошел к телефону. Голос его был по-обычному хрипл и
сердит, но даже металлическая безликость телефона не могла скрыть его
озабоченность.
- Какие успехи, мистер?
- Никаких, сэр. У меня наготове поисковая группа. Могу я начать через
пять минут? Последовала пауза, затем он ответил.
- Придется, ничего не поделаешь. Сколько времени это у вас займет?
- Минут двадцать, полчаса.
- Не слишком ли вы торопитесь?
- Я не думаю, чтобы он от нас прятался, сэр. Ежели ему стало плохо
или он по какой-то важной причине должен был уйти с пассажирской палубы,
я надеюсь найти его в каком-нибудь вполне очевидном месте. Он хмыкнул:
- Я ничем не могу помочь? - наполовину вопрос, наполовину утвержде-
ние.
- Нет, сэр, - зрелище рыскающего по верхней палубе капитана, сующего
нос под чехлы спасательных шлюпок, никак не могло увеличить доверия пас-
сажиров к "Кампари".
- Хорошо, мистер. Если понадоблюсь, буду в телеграфном салоне. Поста-
раюсь отвлечь пассажиров на время вашей работы, - это доказывало, что он
в самом деле озабочен и притом серьезно. Он с большим удовольствием во-
шел бы в клетку с бенгальскими тиграми, нежели в салон для болтовни с
пассажирами.
- Есть, сэр, - я повесил трубку. Сьюзен Бересфорд снова пересекла
комнату и встала неподалеку, вкручивая непослушную сигарету в агатовый
мундштук чуть ли не в фут длиной. Этот мундштук меня раздражал, как и
все в мисс Бересфорд, в том числе и то, как она стояла, уверенно ожидая
огня. Интересно было бы узнать, когда мисс Бересфорд в последний раз са-
ма добывала огонь для собственной сигареты. Не было такого в последние
годы, подумал я, и не будет, покуда в радиусе сотни ярдов от нее будет
находиться хоть один завалящий мужичонка. Она дождалась огня, выпустила
ленивое облачко дыма и заметила: - Группа для обыска? Должно, будет ин-
тересно. Можете на меня рассчитывать.
- Очень сожалею, мисс Бересфорд, - должен признаться, что в голосе
моем этого сожаления не прозвучало. - Это дело команды. Капитану не пон-
равится.
- И старшему помощнику тоже, не так ли? Можете не затруднять себя от-
ветом, - она посмотрела на меня с вызовом. - Я ведь тоже могу быть вред-
ной. Что, например, скажете, если сейчас сниму трубку и сообщу своим ро-
дителям, что застукала вас во время обыска наших личных вещей?
- Очень удачно будет с вашей стороны, миледи. Я знаю ваших родителей.
Мне доставит большое удовольствие поглядеть, как вас отшлепают за то,
что вы ведете себя, как капризный ребенок, когда в опасности жизнь чело-
века.
В этот вечер краска на ее щеках появлялась и исчезала с регулярностью
неоновых огней рекламы на Пикадилли. В данный момент щеки зажглись сно-
ва. Она и в малой степени не была такой сдержанной и независимой, какой
ей хотелось казаться. Погасив только что закуренную сигарету, спокойно
осведомилась: - Как вы смотрите на то, что я доложу о вашей непозволи-
тельной дерзости капитану?
- Тогда к чему стоять и попусту болтать об этом? Телефон у вас под
рукой, - она не сделала попытки воспользоваться моим предложением, и я
продолжал: - Откровенно говоря, миледи, вы и вам подобные мне противны.
Вы пользуетесь состоянием своего отца и собственным привилегированным
положением пассажира "Кампари", чтобы насмехаться, и чаще всего оскорби-
тельно, над членами команды, которые не имеют возможности отплатить вам
той же монетой. Они должны принимать это как должное, потому что они не
такие, как вы. У них нет счетов в банках, зато есть семьи, которые надо
кормить, матери, которых надо обеспечивать в старости. Они знают, что,
когда мисс Бересфорд отпускает шутки на их счет, смущает их и злит, они
должны улыбаться, а если не станут, она и ей подобные сделают так, что
бедняги вылетят с работы.
- Пожалуйста, продолжайте, - попросила она. На нее внезапно нашло ка-
кое-то оцепенение.
- Да все уже. Злоупотребление властью, даже в таком пустяке, вещь
отвратительная. А когда кто-нибудь вроде меня дерзнет вам ответить, вы
грозите ему увольнением, а ваша угроза - это почти состоявшееся увольне-
ние. И это хуже, чем отвратительно, это просто низко.
Я повернулся и пошел к двери: сначала найду Бенсона, потом скажу ка-
питану о своем уходе. "Кампари" и так уже надоел мне хуже горькой редь-
ки.
- Мистер Картер!
- Да? - я обернулся, держа руку на ручке двери. Механизм окраски ее
щек продолжал работать регулярно. На этот раз даже загар не скрывал ее
бледности. Она подошла и положила ладонь мне на руку. Твердой ее руку я
бы не назвал.
- Мне очень, очень жаль, - сказала она тихим голосом. - Не могла
представить. Я люблю шутки, но не оскорбительные шутки. Я думала... я
думала, это безобидно, и никто не был против. Мне и в голову не приходи-
ло лишать кого-нибудь работы.
- Ха-ха, - ответил я.
- Вы мне не верите, - все тот же тихий голос, ладонь по-прежнему у
меня на руке.
- Конечно, верю, - неубедительно соврал я. И взглянул в ее глаза, что
было серьезной ошибкой и крайне рискованным мероприятием. Впервые я об-
наружил, что эти огромные зеленые глаза могли каким-то хитрым образом
мешать человеку дышать. Мне, во всяком случае, они дышать не давали. -
Конечно, верю, - повторил я. На этот раз убежденность в моем голосе оше-
ломила даже меня самого. - Пожалуйста, простите меня за резкость. Мне
нужно спешить, мисс Бересфорд.
- Можно мне пойти с вами? Ну, пожалуйста.
- Да пропади все пропадом, идите, - раздраженно согласился я. Сумев
отвести взгляд от ее глаз, я снова обрел способность дышать. - Идите,
если хотите.
В носовом конце коридора, рядом с дверью в каюту Сердана, я наткнулся
на Каррераса-старшего. Он курил сигару с тем довольным и умиротворенным
видом, который неизменно снисходил на всех пассажиров после того, как
Антуан завершал насыщение их желудков.
- Вот вы где, мистер Картер, - воскликнул он. - А мы недоумевали, по-
чему вы не вернулись к столу. Позволю себе спросить, что случилось? У
входа на пассажирскую палубу собрались матросы. Мне казалось, что прави-
ла запрещают...
- Они ожидают меня, сэр. Бенсон - вы, вероятно, его еще не встречали,
это наш старший стюард, - он исчез. Снаружи собралась поисковая группа.
- Пропал? - седые брови полезли вверх. - Куда он мог... да, да, ко-
нечно, вы сами не имеете представления, что с ним приключилось, иначе не
устраивали бы этот поиск. Я могу помочь?
Я заколебался, вспомнив на секунду о мисс Бересфорд, уже пробившей
себе дорогу в ряды участников поиска, и осознав, что теперь ничем не
смогу остановить ораву других пассажиров, которые также пожелают участ-
вовать. Наконец, я сказал: - Благодарю вас, мистер Каррерас. Вы, похоже,
не тот человек, который может многое упустить.
- Мы одного поля ягода, мистер Картер. Пропустив мимо ушей эту зага-
дочную фразу, я заторопился к выходу. Безоблачная ночь, черное небо,
неправдоподобно густо усеянное звездами, нежный теплый ветерок с юга,
легкая ленивая зыбь на море. Для наших стабилизаторов, свободно съедав-
ших двадцать пять градусов во время тридцатиградусной качки, это был не
соперник. Темная тень отделилась от тонувшей во мраке переборки. Ко мне
подошел Арчи Макдональд, боцман. Несмотря на свои девяносто кило живого
веса, он двигался легко, как балерина.
- Какие успехи, боцман?
- Никто ничего не видел, никто ничего не слышал. А на палубе сегодня
вечером, между восемью и девятью, было по меньшей мере человек десять.
- Мистер Вильсон здесь? Ага, здесь. Мистер Вильсон, возьмите ребят из
машинного отделения и троих матросов. На вас палуба и все, что ниже.
Приступайте. Макдональд, мы с вами займемся верхними палубами. Левый
борт ваш, правый - мой. Два матроса и кадет. Полчаса. Встречаемся здесь.
Одного человека я послал проверить шлюпки. Почему это вдруг Бенсон
возымел желание забраться в шлюпку, я не мог и вообразить. Разве что
шлюпки всегда почему-то привлекают тех, кто хочет спрятаться, хотя, с
другой стороны, было непонятно, чего это вдруг ему приспичило прятаться.
Второй человек был послан рыскать по надстройке за мостиком. Сам я вмес-
те с Каррерасом прошелся по помещениям шлюпочной палубы: радарной рубке,
штурманской рубке, сигнальному мостику. Рыжик, наш младший юнга, отпра-
вился на корму в сопровождении мисс Бересфорд, которая, судя по всему,
догадалась, что я разделить ее общество не рвусь. Зато Рыжик рвался. Он
всегда рвался. Что бы ни говорила Сьюзен Бересфорд ему или о нем, ему
было все равно. Он был ее рабом и не скрывал этого. Если бы она из любо-
пытства попросила его прыгнуть с мачты в бассейн на палубе, он бы счел
это для себя величайшей честью. Я живо представил себе, как он бродит по
палубам подле Сьюзен Бересфорд и лицо его пламенеет под стать шевелюре.
Выйдя из радарной рубки, я едва на него не натолкнулся. Он пыхтел,
