джентльмен преклонных лет из этой каюты. Говорят, что его уже восемь лет
как разбил паралич, а характер у него и прежде был несносный. Все это
время он сидел на шее у сына и невестки - Сердан-младший, кетати, второй
человек в фирме после Каррераса - и надоел им до последней крайности.
Как я понимаю, Каррерас вывез старичка на прогулку, в основном чтобы
дать им передохнуть. Каррерас, естественно, чувствует за него ответс-
твенность, поэтому, наверно, и дал Бенсону такие указания.
- Мне как-то не показалось, что он уже собрался отдать богу душу, -
сказал я. - Никто не хочет его прикончить, мы просто зададим ему нес-
колько вопросов. Или сиделкам. - Уайт открыл было рот, чтобы запротесто-
вать, но я бесцеремонно отодвинул его рукой и постучал в дверь.
Нет ответа. Я подождал с полминуты, затем постучал снова, громче.
Уайт подле меня весь кипел от негодования и неодобрения. Я не обращал на
него внимания и уже заносил руку для нового, серьезного удара, когда ус-
лышал шаги, и неожиданно дверь распахнулась внутрь.
Дверь открыла та сиделка, что покороче, - толстушка. На голове у нее
был напялен ветхозаветный белый полотняный чепчик с ленточками, одной
рукой она придерживала края большого шерстяного пледа, открывавшего лишь
носки шлепанцев. Комната у нее за спиной тонула в полумраке, но я успел
заметить, что там находятся две кровати, одна из которых измята. Свобод-
ная рука, которой сиделка усиленно терла глаза, делала вывод о ее вре-
мяпрепровождении очевидным.
- Приношу вам искренние извинения, мисс. Не предполагал, что вы спи-
те. Я старший помощник капитана этого корабля, а это мистер Каммингс,
начальник хозяйственной службы. Пропал наш старший стюард. Возможно, вы
что-нибудь видели или слышали и это могло бы нам помочь.
- Пропал? - она крепче ухватилась за свой плед. - Вы имеете в виду...
вы имеете в виду, что он исчез?
- Скажем проще: мы не можем его найти. Можете вы нам помочь?
- Не знаю. Я спала. Видите ли, - объяснила она, - мы по очереди дежу-
рим по три часа у постели мистера Сердана. Ему необходим постоянный
присмотр. Я пробовала немного уснуть, прежде чем сменить мисс Вернер.
- Прошу прощения, - повторил я, - так вы ничего не можете нам ска-
зать?
- Боюсь, что нет.
- Может быть, ваша подруга, мисс Вернер, сможет?
- Мисс Вернер? - она раскрыла в изумлении заспанные глаза. - Но мис-
тера Сердана нельзя...
- Пожалуйста. Дело достаточно серьезное.
- Хорошо, - как все опытные сиделки, она знала, когда можно спорить,
а когда нужно уступить. - Но я должна попросить вас вести себя потише и
ни в коем случае не раздражать мистера Сердана.
Она ничего не сказала о возможности того, что мистер Сердан сам будет
нас раздражать, а ей следовало бы нас предупредить. Когда через открытую
дверь мы прошли в спальню, он сидел в кровати. Перед ним на одеяле лежа-
ла книга. Яркое бра над изголовьем освещало сверху малиновый ночной кол-
пак с кисточкой, а лицо оставалось в тени, глубокой, но все же недоста-
точно глубокой, чтобы скрыть злой взгляд из-под кустистых бровей. Мне
показалось, что злой взгляд является столь же неотъемлемой принадлеж-
ностью его лица, как и мясистый клюв носа, свешивающегося на пышные се-
дые усы. Приведшая нас сиделка собиралась было приступить к церемонии
представления, но Сердан заставил ее умолкнуть повелительным взмахом ру-
ки. Суровый старикан, подумал я, к тому же сквалыга и неважно воспитан.
- Надеюсь, вы в состоянии объяснить вашу возмутительную дерзость,
сэр, - от ледяного его тона озноб пробрал бы и белого медведя. - Вор-
ваться без разрешения в мою личную каюту!
Он перевел пронзительный взгляд на Каммингса.
- И вы, вы здесь! Вам же был приказ, будьте вы прокляты! Полное уеди-
нение, абсолютное. Объяснитесь, сэр.
- Не могу выразить, как я огорчен, мистер Сердан, - мягко сказал Кам-
мингс. - Только из ряда вон выходящие обстоятельства...
- Чушь! Аманда! Вызовите по телефону капитана. Немедленно!
Длинная, худая сиделка, расположившаяся рядом с кроватью на стуле с
высокой спинкой, начала собирать с коленей свое вязанье - почти готовый
бледноголубой свитер, но я жестом показал ей оставаться на месте.
- Сообщать капитану нет необходимости, мисс Вернер. Он и так все зна-
ет и сам нас сюда послал. У нас к вам и мистеру Сердану лишь одна ма-
ленькая просьба.
- А у меня к вам, сэр, лишь одна совсем маленькая просьба, - его го-
лос сорвался на фальцет, то ли от возбуждения, то ли от гнева, то ли
просто от старости, то ли от всех этих причин вместе взятых. - Убирай-
тесь отсюда к черту!
Я хотел было глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться, но так как за этой
двух-, трехсекундной паузой неизбежно последовал бы новый взрыв, сказал
сразу:
- Очень хорошо, сэр. Но сначала мне хотелось бы узнать, не слышали ли
вы или мисс Вернер каких-нибудь странных, необычных звуков в последний
час. Возможно, вы что-то видели. Пропал наш старший стюард. До сих пор
мы не можем найти удовлетворительного объяснения его исчезновению.
- Пропал, как же! - фыркнул Сердан. - Напился, небось, или дрыхнет. -
И после некоторого раздумья: - А вернее всего и то, и другое.
- Он не из таких, - спокойно возразил Каммингс. - Вы можете нам по-
мочь?
- Мне очень жаль, сэр, - мисс Вернер, сиделка, оказалась обладатель-
ницей низкого, хриплого голоса. - Мы ничего не видели и не слышали. Ни-
чего такого, что могло бы вам помочь. Но если мы можем что-нибудь сде-
лать...
- Ничего вам не надо делать, - грубо прервал ее Сердан, - кроме собс-
твенной работы. Мы не можем вам помочь, джентльмены. Спокойной ночи.
Выйдя в коридор, я наконец-таки осуществил свое намерение глубоко
вздохнуть и повернулся к Каммингсу.
- Мне совершенно наплевать, сколько этот дряхлый бойцовый петух пла-
тит за свои апартаменты, - со злостью сказал я. - Все равно с него берут
слишком мало.
- Могу понять, почему Серданы-младшие были так довольны сбагрить его
с рук хоть на немножко, - отозвался Каммингс. В устах всегда невозмути-
мого и дипломатичного хозяйственного начальника это был крайний предел
осуждения человека. Он взглянул на часы. - Немногого мы добились. А че-
рез пятнадцать, двадцать минут пассажиры начнут расходиться по каютам.
Как насчет того, чтобы вам продолжить здесь самому, а я с Уайтом пошел
бы вниз?
- Ладно. Десять минут. - Я взял ключ у Уайта и принялся за оставшиеся
четыре каюты, а Каммингс спустился палубой ниже, где находилось еще
шесть.
Спустя десять минут, так ничего и не обнаружив в трех каютах из четы-
рех, я очутился в последней, большой, ближе к корме по левому борту, ко-
торая принадлежала Джулиусу Бересфорду и его семейству. Обшарил спальню
супругов Бересфордов, но опять с нулевым итогом, хотя и начал уже дейс-
твительно шарить, разыскивая не столько, самого Бенсона, сколько любые
следы его пребывания там. Тот же результат в гостиной и ванной. Я дви-
нулся во вторую, меньшую спальню, которую занимала бересфордовская доч-
ка. Ничего за шкафами, ничего за шторами, ничего за четырехтумбовым ло-
жем. Подошел к кормовой переборке и раздвинул створки перегородки, прев-
ращавшей эту часть спальни в один огромный гардероб.
Мисс Сьюзен Бересфорд, отметил про себя, не была обижена по части
одежды. В гардеробе находилось что-то около шестидесяти, семидесяти ве-
шалок, и ни на одной из них, готов поспорить, не висело ничего дешевле
трех, а то и пяти сотен долларов. Я продирался сквозь Балансиаги, Диоры,
Сен-Лораны, осматривая все вокруг. Ничего.
Я сомкнул створки и подошел к небольшому стоящему в углу шкафу. Он
был полон мехов: шуб, накидок, палантинов. Зачем нужно было их тащить с
собой в круиз по Карибскому морю, оставалось доя меня загадкой. Я поло-
жил ладонь на особенно великолепный экземпляр макси-длины, сдвигая его в
сторону, чтобы просунуть голову внутрь, когда услышал позади себя легкий
щелчок дверной ручки, и приятный голос сказал:
- Это действительно прекрасная норка, не правда ли, мистер Картер? В
любой момент за нее можно получить столько, сколько вы зарабатываете за
два года.
3. Вторник. 21.30-22.15.
Сьюзен Бересфорд была красавица, этого отрицать нельзя. Безупречный
овал лица, высокие скулы, блестящие каштановые волосы, чуть более темные
брови, неправдоподобно зеленые глаза: с такими данными она легко кружила
головы всем офицерам на корабле. Кроме тех, кто уже успел от неразделен-
ной любви потерять эту существенную принадлежность мужского туалета.
Исключение составлял лишь один, по фамилии Картер. Лицо с постоянным вы-
ражением ироничной снисходительности для меня теряет все свое очарова-
ние.
Правда, в данный момент по этому поводу я не мог предъявить никаких
претензий. Она была отнюдь не иронична и тем более не снисходительна. На
загорелых щеках от гнева, а может и от страха, выступили два ярких, пун-
цовых пятна, лицо искривилось в гримасе, как у человека, увидевшего отв-
ратительное насекомое у себя на подушке. Если я здесь чуточку и преуве-
личил, то, во всяком случае, дело к этому шло. Презрительная усмешка в
углах рта была заметна и невооруженным глазом. Я отпустил норку и зах-
лопнул дверцу шкафа.
- Нельзя так пугать людей, - укоризненно сказал я. - Вам следовало
постучаться.
- Мне следовало.., - у нее перехватило дыхание от моей наглости, ни о
каком снисхождении не могло быть и речи. - Что вы собирались делать с
этим манто?
- Ничего. Я не ношу норку, мисс Бересфорд. Мне она не идет. - Я улыб-
нулся, она нет. - Могу объяснить.
- Уверена, что можете, - она направилась к двери. - Только, думаю,
вам лучше будет объясниться с моим отцом.
- Как вам будет угодно. Только поторопитесь. Мое дело срочное. Позво-
ните лучше по телефону. Или мне самому?
- Отстаньте вы со своим телефоном, - раздраженно воскликнула она,
вздохнула, закрыла дверь и прислонилась к ней. Я вынужден признать, что
любая дверь, в том числе и роскошная полированная дверь "Кампари", выг-
лядит вдвое привлекательней, когда к ней прислоняется Сьюзен Бересфорд.
Она покачала головой, затем посмотрела на меня снизу вверх своими пора-
зительно зелеными глазами. - Могу вообразить что угодно, мистер Картер,
но вот картина нашего уважаемого старшего помощника, выгребающего на
спасательной шлюпке к необитаемому острову с моей норкой на задней бан-
ке, как-то не укладывается у меня в сознании. - Начинает приходить в се-
бя, отметил я с удовлетворением. - Да и, кроме того, зачем она вам? Вон
в той тумбочке не меньше чем на пятьдесят тысяч долларов драгоценностей.
- Не догадался. Да и по тумбочкам не лазил. Я ищу человека, которому
стало плохо, и он лежит сейчас где-то без сознания, если не того хуже. А
мне не приходилось встречать тумбочки, в которую бы влез Бенсон.
- Бенсон? Наш старший стюард? Этот милый человек? - она сделала два
шага в моем направлении, и я с удивлением заметил тревогу в ее глазах. -
Это он пропал?
Я рассказал ей все, что знал сам. Это не отняло много времени. Когда
я закончил, она воскликнула:
- Ничего не понимаю! Сколько шуму из ничего! Он мог выйти прогуляться
по палубе, сесть где-нибудь покурить, а вы почему-то начинаете шарить по
каютам.
- Вы не знаете Бенсона, мисс Бересфорд. Никогда в жизни он не уходил
с пассажирской палубы раньше одиннадцати вечера. Мы бы меньше всполоши-
лись, если бы узнали, что пропал вахтенный офицер с мостика или рулевой
бросил штурвал. Подождите секунду, - я открыл дверь каюты, чтобы опреде-
лить, откуда доносились голоса, и увидел в коридоре Уайта и другого стю-
арда. Уайт было обрадовался, увидев меня, но сразу помрачнел, когда за-
метил стоящую за мной Сьюзен Бересфорд. Священные для Уайта нормы прили-
чия рушились одна за другой.
