подхватили его и втащили в центральный пост, третий быстро захлопнул тяжелую
дверь, отрезав доступ зловещему черному облаку.
Свенсон стащил с матроса защитную маску. Это был Мерфи, тот, с которым
мы закрывали крышку торпедного аппарата. Подобная работенка, подумал я,
всегда достается людям вроде Мерфи и Ролингса.
Лицо у матроса позеленело, глаза закатились, он судорожно хватал ртом
воздух и определенно находился в полуобморочном состоянии. Но, очевидно, по
сравнению с машинным отделением атмосфера в центральном посту могла
показаться чистейшим горным воздухом, так что уже через полминуты дурнота у
него из головы выветрилась, и, сидя в кресле, он даже сумел изобразить
кривую улыбку.
- Прошу прощения, капитан, - отдуваясь, произнес он. - Этот респиратор
не рассчитан на такой дымище, как в машинном отделении. Ну и картина там,
скажу я вам: настоящий ад!.. - Он снова улыбнулся. - Но зато хорошие вести,
капитан. Утечки радиации нет.
- А где счетчик Гейгера? - тихо спросил Свенсон.
- Простите, сэр, куда-то задевался. Я там тыкался, как слепой котенок,
честно, сэр, там в трех дюймах ничего не разберешь. Ну, споткнулся и
свалился в механический отсек. Счетчик выпустил. Искал, искал - нигде не
видать... - Он открепил от плеча кассету с пленкой. - Но эта штука покажет,
сэр.
- Пусть ее проявят немедленно... Вы все сделали отлично, Мерфи, - тепло
произнес Свенсон. - А теперь проваливайте в столовую. Там воздух куда чище.
Через пару минут пленка была проявлена, и ее тут же принесли в
центральный пост. Свенсон внимательно посмотрел ее, улыбнулся и облегченно
свистнул.
- Мерфи прав, утечки радиации нет. Слава Богу, хоть тут повезло. Если
бы была... Ну, ладно, чего теперь об этом вспоминать.
Открылась носовая дверь, и в центральный пост зашел еще кто- то, дверь
за ним быстро захлопнулась. Я не разглядел, а угадал, кто это.
- Старшина торпедистов Паттерсон разрешил мне обратиться к вам, сэр, -
произнес Ролингс сугубо официальным тоном. - Мы только что видели Мерфи, он
совсем как пьяный, и мы со старшиной решили, что молокососов вроде него не
стоит...
- Как я понимаю, Ролингс, вы вызываетесь следующим? - спросил Свенсон.
Груз напряжения и ответственности тяжелым бременем лежал у него на плечах,
но я заметил, что он с большим трудом сохраняет серьезность.
- Ну, сэр, не то чтобы вызываюсь... В общем, кто там еще на очереди?
- Наша команда торпедистов, - подколол Свенсон, - всегда была о себе
чрезвычайно высокого мнения.
- Пусть попробует кислородный аппарат для работы под водой, - предложил
я. - Эти респираторы, похоже, не слишком-то эффективны.
- Утечка пара, капитан? -спросил Ролингс. - Вы хотите, чтобы я проверил
это?
- Итак, вы сами себя выдвинули, сами проголосовали и сами избрали, -
заметил Свенсон. - Да, именно утечка пара.
- Мерфи вон тот костюмчик надевал? - Ролингс ткнул пальцем в лежащую на
полу защитную одежду.
- Да. А что?
- Если бы там была утечка пара, сэр, то на костюме осели бы капли.
- Возможно. Но вполне может быть, что дым и копоть не дают пару
конденсироваться. Или, может, там такая жара, что капли тут же снова
испаряются. Да мало ли что может быть!.. Слишком долго там не
задерживайтесь.
- Ровно столько, сэр, сколько потребуется, чтобы оценить обстановку, -
доверительно сообщил Ролингс. Он повернулся к Хансену и улыбнулся. -Тогда,
на ледяном поле, лейтенант, вы меня приструнили, но уж теперь-то ясно, как
божий день, что медаль я все-таки отхвачу. И принесу немеркнущую славу всему
кораблю, это уж точно!
- Если торпедисту Ролингсу уже надоело валять дурака, капитан, -
вступил в разговор Хансен, - то у меня есть предложение. Я знаю, что снять
маску там он не сможет. Поэтому пусть просто дает вызов по телефону или
звонит по машинному телеграфу каждые четыре или пять минут. Тогда мы будем
знать, что с ним все в порядке. Если же он не позвонит, кому-то придется
идти на выручку.
Свенсон кивнул. Ролингс надел костюм, кислородный прибор и вышел. В
третий раз за последнее время открывалась дверь, ведущая к машинному
отделению, и третий раз в центральный пост добавлялась новая порция черного,
режущего глаза дыма. Дышать становилось все труднее, кто-то уже надел
защитные очки, а некоторые даже респираторы.
Зазвонил телефон. Хансен взял трубку, коротко с кем-то переговорил.
- Это Джек Картрайт, шкипер. - Лейтенант Картрайт следил за скоростью
корабля, его пост обычно располагался в отсеке управления, но оттуда ему
пришлось перебраться в кормовой отсек. -Похоже, из-за дыма ему не удалось
пробиться, и он вернулся обратно в кормовой отсек. Он докладывает, что пока
что все в порядке, и просит прислать респираторы или дыхательные аппараты
для него и еще одного матроса: поодиночке в двигательный отсек не попасть. Я
дал согласие.
- У меня на душе было бы куда легче, если бы Джек Картрайт сумел там
провести разведку лично, - признался Свенсон. - Отправьте туда матроса,
ладно?
- Можно, я сам туда отправлюсь? У ледовой машины пусть подежурит
кто-нибудь еще.
Свенсон бросил взгляд на поврежденную руку Хансена, заколебался, потом
кивнул.
- Ладно. Но не задерживайтесь в машинном отделении, сразу же обратно.
Через минуту Хансен был уже в пути. Еще через пять минут он вернулся,
снял дыхательную аппаратуру. Лицо у него побледнело и покрылось каплями
пота.
- Горит в двигательном отсеке, это точно, - угрюмо заявил он. - Там
жарче, чем в аду. Ни искр, ни пламени, но это не имеет значения: там такой
дымище, что в двух шагах доменную печь не разглядишь.
- Ролингса видели? - спросил Свенсон.
- Нет. А он еще не звонил?
- Два раза звонил, но... - Его прервал звонок машинного телеграфа. -
Ага, значит, с ним пока все в порядке... Как насчет кормового отсека, Джон?
- Там чертовски плохая видимость, хуже, чем здесь. Больным очень худо,
особенно Болтону. Похоже, там набралось порядком дыма еще перед тем как
задраили дверь.
- Передай Харрисону, пусть включит систему очистки. Но только в
лаборатории. Остальные пока потерпят.
Прошло пятнадцать минут. Пятнадцать минут, в течение которых трижды
звонил машинный телеграф, пятнадцать минут, в течение которых воздух
становился все более зловонным и все менее пригодным для дыхания, пятнадцать
минут, в течение которых в центральном посту собралась группа матросов,
снаряженная для тушения пожара. И вот, наконец, еще одно облако дыма
возвестило о том, что кормовая дверь открылась.
Это был Ролингс. Он потерял столько сил, что ему пришлось помочь снять
защитный костюм и аппаратуру для дыхания. По его бледному лицу струился пот,
а волосы и одежда были такие мокрые, словно он только что вынырнул из воды.
Но он торжествующе улыбался.
- Утечки пара нет, капитан, это наверняка. - Чтобы произнести эту
фразу, ему понадобилось трижды перевести дух. - А пожар - там, внизу, в
механическом отсеке. Искры летят повсюду. Видно и пламя, но не сильное. Я
засек, где оно находится, сэр. Турбина высокого давления по правому борту.
Горит обшивка.
- Вы получите свою медаль, Ролингс, - заявил Свенсон, - даже если мне
придется взять за жабры все наше начальство... - Он повернулся к ожидавшей
приказа пожарной группе. - Вы сами все слышали. Турбина по правому борту.
Четверо в одной смене. Максимум пятнадцать минут. Лейтенант Рейберн,
отправляйтесь с первой сменой. Ножи, кувалды, плоскогубцы, ломы,
углекислотные огнетушители. Обшивку сперва тушите, потом отдирайте. Будьте
осторожнее, из-под обшивки может вырваться пламя. Ну, насчет паропроводов
предупреждать не стану... Все. В дорогу! Смена отправилась выполнять
задание. Я обратился к Свенсону:
- Я не совсем понял. Как долго это продлится? Десять минут, четверть
часа? Он мрачно взглянул на меня.
- Как минимум, три, а то и четыре часа. Это если нам повезет. В
механическом отсеке сам черт ногу сломит. Вентили, трубы, конденсоры, да еще
целые мили этих проклятых паропроводов, к ним только прикоснись - тут же
ошпаришь руку. Там и в обычных- то условиях работать почти невозможно. Да
еще весь корпус турбины покрыт толстым слоем тепловой изоляции - инженеры
устанавливали его на веки вечные. Парням придется сперва сбить пламя
углекислотными огнетушителями, да и то это не слишком-то поможет. Каждый
раз, как они отдерут верхний обугленный кусок, туда поступит новая порция
кислорода, и пропитанная горючим изоляция снова заполыхает.
- Пропитанная горючим?
- В том-то и загвоздка, - воскликнул Свенсон. - Движущиеся части любой
машины требуют смазки. В механическом отсеке полным- полно всяких машин, а
значит, полным-полно смазки. А эта тепловая изоляция впитывает масло, как
губка. В любых условиях, даже когда атмосфера хорошо вентилируется, обшивка,
притягивает капли машинного масла, как магнит железные опилки. И впитывает
их, как промокашка.
- И все-таки, отчего произошел пожар?
- Самовозгорание. Такие случаи уже бывали. Корабль прошел уже свыше
пятидесяти тысяч миль, так что обшивка очень сильно пропиталась маслом.
После ухода со станции "Зебра" мы почти все время идем полным ходом,
турбины, черт бы их побрал, сильно греются, вот и... Джон, от Картрайта еще
ничего не слышно?
- Ничего.
- Он там уже добрые двадцать минут.
- Может быть... Но когда я уходил, он как раз начал надевать защитное
снаряжение, он и Рингман. Так что они не сразу бросились в машинное
отделение. Сейчас позвоню в кормовой отсек... - Он переговорил по телефону,
нахмурился. - Из кормового отсека докладывают, что они отправились уже
двадцать пять минут назад. Разрешите проверить, сэр?
- Оставайтесь здесь. Я не хочу...
Не успел он договорить, как кормовая дверь с треском распахнулась и
оттуда, шатаясь, вывалились два человека, один из которых поддерживал
другого. Дверь торопливо задраили, с людей стащили маски. Матроса я узнал:
он уже приходил с Рейберном, а второй был Картрайт, старший офицер машинной
команды.
- Лейтенант Рейберн отправил меня с лейтенантом, - доложил матрос. -
Кажется, с ним не все в порядке, капитан...
Диагноз был совершенно точен. С ним действительно было не все в
порядке. Картрайт находился в полубессознательном состоянии, но упорно
боролся с полным помрачением рассудка.
- Рингман, - выдавил он из себя. - Пять минут... Пять минут назад... Мы
как раз шли обратно...
- Рингман, - тихо, но требовательно повторил Свенсон. - Что с
Рингманом?
- Он упал... Там внизу, в механическом отсеке... Я вернулся... вернулся
за ним, попытался втащить его наверх по трапу. Он застонал... О Господи, он
вскрикнул... Я... Он... Картрайт едва не свалился со стула, его подхватили,
посадили обратно. Я сказал:
- Рингман. Или перелом, или отравление.
- Черт его побери! - тихо выругался Свенсон. - Чтоб им всем ни дна, ни
покрышки! Перелом. Там внизу... Джон, прикажите, пусть Картрайта перенесут в
матросскую столовую... Перелом!...
- Пожалуйста, прикажите мне приготовить защитное снаряжение, -
торопливо вмешался доктор Джолли. - Я сейчас принесу из медпункта
медицинскую сумку доктора Бенсона.
- Вы? - Свенсон покачал головой. - Очень благородно, Джолли. Очень вам
признателен, но не могу...
- Послушайте, старина, ну хоть разок плюньте вы на ваши уставы, - мягко
проговорил Джолли. - Не забывайте, коммандер, я тоже с вами на борту этого
корабля. Так что мы и потонем вместе, и спасемся тоже вместе. Короче - шутки
