способы для достижения своих целей, но от убийств и они, и мы
воздерживаемся. Убийства в планы советской разведки наверняка не входили.
- Кто это сделал, доктор Карпентер? - чуть слышно проговорил Джереми. -
Ради Бога, скажите, кто это? Здесь нас девять человек и... Вы знаете, кто
он?
- Да, знаю. Но подозревать можно не девятерых, а только шестерых. Тех,
кто дежурил на рации после пожара. Капитан Фолсом и близнецы Харрингтоны
были практически полностью выведены из строя. На этом сошлись все. Итак,
Джереми, остаются, кроме вас, Киннерд, доктор Джолли, Хассард, Нейсби и
Хьюсон. Умышленное убийство и измена. Приговор может быть только один. Суд
едва ли продлится дольше одного дня. А через три недели все вообще будет
кончено. Вы очень умный человек, более того, вы очень талантливый человек.
Но боюсь, ваша дорога на этом закончена, доктор Джолли...
Сперва до них не дошло. Шли секунды, а они по-прежнему ничего не
понимали. Слишком они были потрясены, выбиты из колеи. Они услышали мои
слова, но их значение сразу воспринять не сумели. Однако постепенно они
начали осознавать, что произошло, и, точно марионетки, управляемые
кукловодом, медленно повернули головы и уставились на доктора Джолли. Сам
Джолли медленно поднялся и сделал два шага ко мне, глаза у него широко
открылись, лицо исказилось, губы судорожно задергались.
- Я?.. - В его низком, хриплом голосе прозвучало изумление. - Я?.. Да
вы что!.. Вы сошли с ума, доктор Карпентер? Ради Бога, старина...
И тут я его ударил. Сам не знаю, почему я это сделал, в глазах у меня
поплыл красный туман, и, прежде чем я понял, что делаю, Джолли уже зашатался
и упал на спину, зажав ладонями расшибленный нос и рот. Думаю, если бы мне
под руку попался нож или пистолет, я бы убил его. Я бы убил его, как гадюку,
как тарантула, как любое другое злобное, ядовитое существо, без колебаний,
без сожаления и без раздумий... Но тут же красный туман в глазах рассеялся.
Никто из собравшихся в кают-компании даже не шелохнулся. Никто не сдвинулся
с места. Джолли, болезненно кривясь, поднялся на четвереньки, потом встал на
ноги и, прижимая к лицу пропитанный кровью платок, тяжело упал в свое
кресло. Воцарилась мертвая тишина.
- Вспомните о моем брате, Джолли, - сказал я. - О моем брате и
остальных погибших на станции "Зебра"... Знаете, на что я надеюсь? - я
помолчал. - Я надеюсь, что палач сделает что-то не так с веревкой, и вы
будете умирать долго-долго, медленно- медленно...
Джолли отвел платок ото рта.
- Вы сумасшедший, - с трудом проговорил он разбитыми, быстро опухающими
губами. - Вы сами не понимаете, что говорите.
- Об этом будут судить присяжные. А пока, Джолли, я скажу только одно:
вот уже шестьдесят часов я слежу за вами.
- Что вы сказали? - сурово спросил Свенсон. - Вы сказали - шестьдесят
часов?
- Я знал, что рано или поздно мне придется выдержать ваши гневные
упреки, коммандер... - Внезапно у меня закололо сердце, я почувствовал себя
очень слабым и очень усталым от всех этих передряг. - Но если бы вы узнали,
кто он, вы бы тут же посадили его под замок. Вы же сами мне это сказали. А
мне надо было выяснить, куда ведут следы в Британии, кто его сообщники и с
кем он еще связан. Я собирался уничтожить всю шпионскую сеть... Но боюсь,
след ведет в никуда. Он кончается здесь, на месте. Пожалуйста, выслушайте
меня!
Скажите, вам не кажется странным, что, выбравшись из охваченного огнем
дома, Джолли потерял сознание и долго не приходил в себя? Он утверждает, что
чуть не задохнулся от дыма. Но ведь он не задохнулся в самом домике, он
сумел выбраться оттуда без чьей-либо помощи. А тут вдруг упал в обморок.
Очень странно. Свежий воздух обычно проясняет мозги. У всех - только не у
Джолли. Он человек особой породы. Он хотел убедить своих коллег, что не
причастен к пожару. А сколько раз он подчеркивал, что не принадлежит к людям
действия... Уж если он не человек действия - то кто же!..
- Вряд ли это можно назвать доказательством вины, - прервал меня
Свенсон.
- Я же не представляю суду улики, - устало произнес я. - Я просто
обращаю ваше внимание на некоторые детали. Это была деталь номер один. А вот
деталь номер два. Вы, Нейсби, мучились оттого, что не смогли добудиться
ваших друзей, Фландерса и Брайса. Вы бы могли их трясти целый час - и все
равно они бы не проснулись. Вот он, Джолли, использовал эфир или хлороформ,
чтобы обезвредить их. Это уже после того, как он убил майора Холлиуэлла и
трех его помощников, но перед тем, как занялся игрой со спичками. Он учел,
что после пожара может пройти много времени, пока подоспеет помощь, и
чертовски хорошо позаботился, чтобы не помереть с голоду. Вот если бы все вы
умерли от истощения - что ж, вам просто не повезло. Но Фландерс и Брайс
лежали в буквальном смысле слова между ним и запасами пищи. Вас не удивило,
Нейсби, что вы и трясли их, и кричали, а они хоть бы хны? Причина могла быть
только одна; они были одурманены. А доступ к лекарствам имел только один
человек. И еще, вы сказали, что Хьюсон, и вы сами чувствовали себя точно
пьяные. Ничего удивительного. Домик очень маленький, пары эфира или
хлороформа подействовали и на вас. Вы бы и сами почувствовали запах, когда
проснулись, - если бы вонь горящей солярки не перебила бы все остальные
запахи. И снова, как я понимаю, это не улика...
Третья деталь. Я спросил сегодня утром капитана Фолсома, кто дал приказ
перенести всех мертвецов в лабораторию. Он ответил, что сам отдал такой
приказ. Но потом вспомнил, что именно Джолли предложил ему сделать это.
Привел какие-то чисто медицинские доводы: мол, надо убрать трупы, чтобы они
не действовали гнетуще на живых.
Четвертая деталь. Джолли сказал, что неважно, как возник пожар. Явная
попытка сбить меня с толку. Джолли так же, как и я, знает, что этот вопрос -
решающий. Кстати^ я полагаю, Джэлли, что перед тем, как зажечь огонь, вы
специально испортили все огнетушители, до которых сумели добраться... Насчет
пожара, коммандер. Вспомните, вы подозревали Хьюсона, потому что он сказал,
что емкости с горючим взорвались только тогда, когда он уже бежал к жилому
дому. Он говорил чистую правду. Джолли использовал не меньше четырех
емкостей со склада, чтобы поджечь домики, а уж потом загорелся и сам
склад... Ну, что скажете, доктор Джолли?
- Это просто кошмар какой-то! - тихо проговорил он. - Это кошмар! Богом
клянусь, я не имею с этим ничего общего!..
- Деталь номер пять. По какой-то, пока не известной мне причине, Джолли
постарался оттянуть возвращение "Дельфина". Он прикинул, что лучший способ
сделать это заявить, что Болтон и Браунелл, которые сильно пострадали и
оставались пока на станции "Зебра", не выдержат переноски на "Дельфин". Но
вот загвоздка: на корабле есть еще два врача, которые могут заявить, что
больных можно транспортировать. Тогда он попытался, и довольно успешно,
вывести нас из строя.
Сперва Бенсон. Вам не показалось странным, коммандер, что с просьбой
разрешить уцелевшим полярникам присутствовать на похоронах Гранта и Миллса
обратились сначала Нейсби, а потом Киннерд? Между тем, старшим из них по
должности, после капитана Фолсома, который пока еще слишком болен, является
Джолли, и было бы естественно ожидать такой просьбы именно от него. Однако
ему не хотелось привлекать к себе внимание. Уверен, что он вскользь бросил
такое предложение и устроил, что кто-то другой обратился к капитану. Джолли
учел, что борта "паруса" обросли льдом, стали гладкими и скользкими, и
постарался при возвращении на борт пристроиться сразу же за Бенсоном. Вы
должны помнить, как тогда было темно - но для Джолли вполне хватило фонаря
на мостике, чтобы различить очертания головы Бенсона, когда тот достиг
верхнего конца троса, за который мы все держались при подъеме. Быстрый рывок
троса в сторону - и Бенсон потерял равновесие. Казалось бы. он должен
свалиться на голову Джолли. Но нет! Через долю секунды после падения Бенсона
я услышал громкий и резкий звук и решил, что это Бенсон ударился головой о
лед. На самом же деле это Джолли изо вех сил лягнул его ногами по голове...
Вы себе пятки не отбили, Джолли?
- Вы сошли с ума, - как заведенный, повторил он. - Это все несусветная
чушь!.. Но даже если бы это была правда, вы ничего не можете доказать!
- Посмотрим... Джолли утверждает, что Бенсон свалился прямо ему на
голову. Он даже сам полетел вниз по склону и стукнулся головой, чтобы его
история казалась правдоподобной. Наш приятель, как мы знаем, старается не
допустить даже самой малой оплошности. Я нащупал у него на голове небольшую
шишку. Но в обмороке он не был, он притворился. Слишком быстро и легко он
пришел в себя, едва попал в медпункт. И вот тогда-то он совершил свою первую
ошибку, ошибку, которая навела меня на его след и заставила остерегаться
нападения. Вы при этом присутствовали, коммандер.
- Значит, я что-то упустил, - горько отметил Свенсон. - Вы хотите
окончательно подорвать мою репутацию?
- Когда Джолли якобы пришел в себя, он увидел лежавшего тут же Бенсона.
Но он мог видеть только одеяло и забинтованный затылок. Джолли не мог знать,
кто перед ним лежит: когда это все случилось, было темно. А что он сказал? Я
помню его слова абсолютно точно. Он сказал: "Да, конечно, конечно. Да, так
оно и было. Он свалился мне прямо на голову, верно?" Он даже и не подумал
спросить, кто это, то есть не задал самый естественный вопрос. Однако ему
ведь и не надо было спрашивать. Он и так это знал.
- Он это знал. Свенсон внимательно посмотрел на Джолли холодными,
суровыми глазами, теперь он больше не сомневался в его вине. - Тут я с вами
согласен, доктор Карпентер. Он знал.
- А потом ему надо было вывести из строя и меня. Разумеется, доказать
этого я не могу. Но он присутствовал, когда я спросил вас, коммандер. где
хранятся медицинские запасы, и, скорее всего, опередив нас с Генри,
проскользнул вниз и ослабил фиксатор крышки люка. Правда, на этот раз все
вышло не так удачно для него. И все равно он попытался убедить нас. что
Болтон слишком слаб и болен. Однако вы, коммандер, взяли ответственность на
себя.
- Я был прав относительно Болтона, - сказал Джолли. Он выглядел теперь
на удивление спокойным. - Болтон умер.
- Да, он умер, - согласился я. -Он умер потому, что вы убили его, и уже
одним этим вы заслужили, чтобы вас повесили. По неизвестной мне причине
Джолли все еще старался задержать корабль. Хоть как-то замедлить его
возвращение. Думаю, ему требовались всего час или два. И он решил устроить
небольшой пожар, не особенно опасный, но достаточный, чтобы припугнуть нас и
заставить на время остановить ядерный реактор. Для пожара он выбрал
механический отсек - единственное место на корабле, где он мог что-то
ненароком уронить. Что-нибудь такое, что могло, никем не замеченное, лежать
там часами в этом нагромождении труб и прочей машинерии. Он состряпал в
медпункте какую-то химическую смесь, которая загоралась не сразу и давала
больше дыма, чем огня: существуют десятки таких смесей, а наш приятель в
этом деле собаку съел. Теперь Джолли требовался только повод прогуляться в
машинное отделение, когда там тихо, спокойно и почти нет народу. Скажем, в
полночь. Он учел и это. Он все учитывает, этот наш приятель. Он
действительно очень умен и изобретателен, да к тому же не знает жалости.
Поздно вечером, незадолго до пожара, наш костоправ отправился проведать
своих больных. Я увязался с ним. Одним из его пациентов был Болтон, который
