прищурился так, что верхние веки нависли толстыми складками. Глаза
оставались тусклыми, непроницаемыми, как неотполированные камни. -
Риан тут увидел возможность вытянуть у меня изрядную сумму денег.
Во всяком случае, такую, которая казалась ему изрядной. Убив миссис
Слокум, он подверг опасности не только себя, но и меня. Конечно, он
не признался мне в этом замысле позавчера вечером, когда пришел ко
мне, но в голове у него гнездился такой замысел. Он просил десять
тысяч долларов, и я вынужден был дать их ему. Когда же он оказался
настолько беспечным, чтобы позволить схватить себя, я должен был
принять соответствующие меры. Я был мудрее и знал, что... придется
его застрелить, хотя... м-м-м... человеческое начало во мне
возмущалось. В конце концов я решился. И потому... не могу
утверждать, что мои мотивы в этом печальном деле были полностью
чисты. Но ведь они не были и совершенно черными.
- Иногда, - заметил я, - предпочтительнее сплошной черный цвет
пестро-серому.
- На вас не лежит груз ответственности подобной моей, мистер
Арчер. На мне огромная компания. Один-единственный неверный шаг с
моей стороны может отрицательно сказаться на существовании тысяч
людей.
- Хотелось бы знать, действительно ли вы настолько значительны,
как сами утверждаете. А вдруг жизнь не прекратила бы своего течения
и без вас?
Килборн улыбнулся так, будто я произнес в высшей степени
остроумную фразу.
- Вопрос сейчас в том, сможет ли жизнь продолжаться без вас. -
Килборн еще раз улыбнулся: он, мол, тоже способен на остороумие. -
Я объяснил вам свою позицию, что, как вы понимаете, не доставило
мне особенного наслаждения. Я надеюсь, что вы это поймете, и тогда
у вас появится ко мне несколько иное отношение, чем прежде. Вы
смышленый человек, мистер Арчер, и скажу откровенно, вы мне
нравитесь... И как я уже говорил... м-м-м... я питаю отвращение ко
всякого рода убийствам. Замечу, что моя жена восхищается вами, и
если бы я... м-м-м... убрал вас, а она, разумеется, о том была бы
осведомлена, моя жена совершила бы... что-нибудь непоправимое.
Конечно, я с ней сумею справиться, но... все-таки... Зачем еще одна
смерть? Я бы хотел уладить дело более разумным, цивилизованным
способом. А вы какого мнения на сей счет?
- Сколько?
- О'кей. Отлично! Великолепно! - Маленький рот у Килборна
сморщился в очередной дружелюбно-херувимской улыбке. - Насколько я
знаю, мои десять тысяч долларов у вас. Не могу утверждать
наверняка, но это ведь так и есть? Если они у вас... ну, м-м-м...
это ценное доказательство вашей добросовестности.
- Да, они у меня, - ответил я. - И там, куда вам не дотянуться.
- Возьмите их себе. Они ваши. - Килборн взмахнул рукой, эдакий
широкий королевский жест.
- И что мне следует за это сделать?
- Ничего. Абсолютно ничего. Я доставлю вас на берег в Сан-
Педро, и вы попросту постараетесь забыть, что я вообще существую.
Займитесь снова своими делами или уходите в длительный отпуск,
наслаждайтесь жизнью.
- Да, есть на что. Теперь у меня есть деньги.
- Однако это не означает, что вы уже можете ими распоряжаться.
Подарить вам их или нет, все еще в моей власти.
Яхта начинала покачиваться сильнее, выплывая в открытое море. Я
взглянул на человека в льняном костюме, который все еще стоял у
люка, сверля меня во все три глаза: свои и - пистолета. На широко
расставленных ногах Меллиотс раскачивался вместе с судном. Пистолет
был неподвижен. Просто он переложил его из уставшей руки в другую.
- Можешь передохнуть, Меллиотс, - сказал Килборн. - Мы уже
достаточно далеко от берега, - и снова обернулся ко мне: - Ну,
мистер Арчер, принимаете ли вы мой дружеский дар на этих условиях?
- Я подумаю.
- У меня нет желания торопить вас. Ваше решение очень важно для
нас обоих. - Внезапно лицо его озарилось, как у человека,
заслышавшего шаги возлюбленной. - Полагаю, это мой завтрак.
Завтрак прибыл на серебряном подносе, который был настолько
широк, что еле пролез в открытый люк. Под его тяжестью потел одетый
в белый пиджак мулат-официант. Были поданы приборы, и Килборн отдал
дань внимания каждому блюду. Наблюдая за Уолтером Килборном,
нетрудно было понять, что еда - его истинная любовь. Он ел с
огромным увлечением. Кусок ветчины, четыре яйца, шесть тостов;
почки и две гигантские форели; восемь блинов с восемью маленькими
сосисками; кварта малины, пинта сливок, кварта кофе. Я смотрел на
него, как смотрят на гигантских животных в зоопарке, - а вдруг да
подавится и помрет, тем самым облегчив положение нас обоих.
Наконец Килборн откинулся на спинку стула и приказал официанту
унести опустошенные тарелки и чашки.
- Ну, мистер Арчер? - Гурман пустил свои белые пальцы попастись
в розоватых колечках волос. - Каково решение?
- Я еще не обдумал до конца. Разрешите спросить: откуда вы
взяли, что мне можно доверять?
- Вместо того чтобы пачкать вашей кровью руки, я беру на себя
определенную долю риска, это верно. Но думаю, что я могу узнать
честного человека, когда его вижу. Эта способность основа моего
успеха, если уж быть предельно откровенным.
- В ваших распоряжениях есть противоречие, - заметил я. - Если
я взял ваши грязные деньги, то вы не можете полагаться на мою
честность в дальнейшем.
- Сейчас мои грязные деньги у вас, мистер Арчер. Вы добыли их,
благодаря вашей бдительности, вашим усилиям. Честным усилиям. Не
для себя. Но позволю себе предположить, что вы тщательно отмоете
эти деньги, прежде чем их потратить. Конечно, я был бы глупцом,
если свое доверие... м-м-м... не зафиксировал бы документально.
Разумеется, вы дадите мне расписку, подтверждающую реальность
оказанной услуги.
- Какой именно?
- Услуги... равной тому, что вы сделали. Будет достаточно
просто написать: "За поимку и доставку Пэта Риана". Тем самым убьем
сразу двух зайцев. Расписка аннулировала бы мою передачу денег
Риану, что является единственной уликой против меня в деле миссис
Слокум. И самое главное, такая расписка защитит меня в случае, ес-
ли ваша честность поколеблется, и убийство Пэта Риана дойдет до
суда.
- И я буду тогда соучастником убийства.
- И очень активным. Вот именно: мы с вами окажемся
соучастниками.
Ловко меня впутывают в это дело. У меня разыгралось
воображение, и я представил себе, как через год, пять, десять лет,
мне предложат выполнить "маленькие поручения" Уолтера Килборна и я
не посмею уже сказать "нет".
Во мне закипела ярость. Но ответил я ему благоразумно:
- Я не смогу с достаточной гарантией вытянуть свою шею из
петли. В смерти Риана замешано еще полдюжины человек. Кто-нибудь из
них заговорит, и комбинация разрушится.
- Вовсе нет. Со мной связан только один из них.
- Шмидт.
Брови поползли на его лоб - розовые удивленные гусеницы.
- Вы знаете Шмидта?.. Вы действительно оказались очень
деятельны, мистер Арчер.
- Я знаю его достаточно хорошо, чтобы предпочесть не иметь с
ним больше никаких контактов. Если полиция укажет на него пальцем,
он расколется и все выболтает.
- Я вас понимаю. - Рот херувима опять изобразил успокаивающую
улыбку. - К счастью, вы можете спать спокойно. Оскар Шмидт отбыл
сегодня утром... м-м-м... вместе с отливом. Ради нашего общего
блага Меллиотс позаботился о нем.
Мужчина в льняном костюме теперь сидел на обитой кожей скамье у
переборки. Обнажая белые зубы, сидел и поглаживал ствол своего
пистолета.
- Замечательно, - сказал я. - Риан позаботился о миссис Слокум.
Шмидт позаботится о Пиане. Меллиоте позаботился о Шмидте. Да у вас
целая система.
- Я крайне польщен, что она вам нравится.
- Но кто позаботится о Меллиотсе?
Килборн перевел взгляд с меня на вооруженного мужчину, рот
которого снова замкнулся. Пусть Килборн осмысляет наш "треугольник"
и с этой стороны.
- Вы задали весьма пикантный вопрос. Вашу проницательность я
уравновешу откровенностью и сообщу вам, что Меллиотс сам
"позаботился" о себе несколько лет назад. Одна моя знакомая
девушка, если быть точным - моя служащая, исчезла в Детройте. Ее
тело обнаружили потом в реке. Некий частнопрактикующий врач, не
имевший медицинской лицензии, имя которого мы не будем уточнять,
разыскивался для дачи показаний. В это время я направлялся в
Калифорнию и предложил ему воспользоваться моим личным самолетом...
Я ответил на ваш вопрос?
- Вполне. Я хотел точно знать, что именно мне предлагали.
Теперь я знаю. И отвечаю теперь: я не хочу!
Килборн недоверчиво посмотрел на меня.
- Вы всерьез намекаете на то, что вам хотелось бы умереть?
- Я думаю покинуть вас. Вы достаточно умны, чтобы понять:
убирать меня прежде, чем вы получите назад свои десять тысяч, -
неразумно. Эти деньги ведь и впрямь расстраивают вас, не правда ли?
- Деньги? Деньги сами по себе для меня ничего не значат. Видите
ли, мистер Арчер, я готов удвоить сумму. - Килборн вытащил из
внутреннего кармана пиджака бумажник с золотыми уголками и выложил
из него на стол десятитысячную купюру. - Но двадцать тысяч - это...
это предел.
- Уберите, пожалуйста, ваши деньги мне не нужны.
- Предупреждаю, что ваша позиция в сделке довольно зыбкая, -
заметил мой искуситель уже более сухо. - Она может, колебнувшись,
достигнуть отметки, где ожидаемые доходы окажутся настолько низки,
что более дешево и уместно станет попросту убить вас.
Я посмотрел на Меллиотса. Его горящие глаза были устремлены на
Килборна, а в руке он взвешивал пистолет. Нахмуренные черные брови
доктора ждали ответа на вопрос.
- Нет, пока нет. - сказал ему Килборн. - Чего же вы хотите,
мистер Арчер, если не денег? Может быть, женщин, власть или
безопасность? Я мог бы поискать в моей организации место человеку,
которому ...доверю. Я бы не стал, честно говоря, бросаться такими
словами, если бы не симпатизировал вам.
- Вы не можете мне доверять, - возразил я, хотя страх перед
смертью иссушил губы и сжал мне горло.
- Вот именно это мне в вас и нравится. Определенная, упрямая
честность...
- Вы мне не нравитесь, - сказал я. Или, скорее, прокаркал,
прохрипел.
На лице Килборна не возникло никакого нового выражения, только
белые пальцы раздраженно пощипывали друг друга.
- Меллиотс, мы немного задержим мистера Арчера у себя, чтобы он
смог решиться. Где у тебя твой миротворец?
Мужчина в льняном костюме поспешно поднялся. Его рука метнулась
в карман, тут же вынырнула оттуда, раскачивая блестящий кожаный
предмет, напоминавший удлиненную грушу.
Я не успел увернуться.
Глава 22
...Я шел по усыпанному галькой руслу высохшей реки. В
неподвижном, ярко раскрашенном небе пролетали попугаи и кричали,
словно у них в горле перекатывалась та же самая галька. Мимо меня
неслышной поступью прошла девушка, от ходьбы ее золотые волосы
развевались. Я пополз за ней на четвереньках, а она обернулась и
рассмеялась. У нее было лицо Мэвис, но смех звучал так же, как
крики попугаев. Потом она вошла в темную пещеру, уводящую куда-то
далеко от берега высохшей реки. Ориентируясь на блестевшие волосы,
я тоже ступил во тьму.
Когда девушка снова обернулась ко мне, чтобы засмеяться, лицо
ее превратилось в лицо Гретхен Кек, а красные губы, оказывается,
были красными от крови. Мы находились в коридоре отеля,
бесконечном, как время. Девушка все шла и шла, из-под ног ее
