другого офицера, кричавшего по-немецки на официанта, испуганно выти-
равшего расплескавшееся из графина белое вино. Майкл сидел на заднем
сиденье, поглощая все ароматы, картины и звуки, и ощущал тяжелую тень
на Городе Света. "Мерседес" притормозил, и Габи нажала сигнал, чтобы
поторопить нескольких горожан на велосипедах освободить ей дорогу.
Майкл почуял конский запах и глянул влево, на военного полицейского,
сидевшего на лошади, у которой на глазах были шоры с нацистской эмб-
лемой. Человек отдал ему честь.
Майкл рассеянно кивнул и пожелал, чтобы этот подлец повстречался
ему в лесу один на один.
Габи повела на восток, к бульвару Батиньоль, через район особня-
ков и домов в стиле "рококо". Они достигли этого бульвара, свернули
на шоссе Клиши, а затем направились к северу. Габи повернула вправо
на улицу Кентон, и они въехали в район, где улицы были вымощены щер-
батыми коричневыми каменными плитами и перед окнами на веревках висе-
ло белье. Здания были выкрашены в выцветшие пастельные тона, у неко-
торых фасады треснули и старые глиняные кирпичи проглядывали наружу,
как желтые ребра. Здесь было меньше велосипедистов, не было кафе на
тротуарах или углах улиц. Строения, казалось, как пьяные опирались
друг на друга, будто лишившись опоры, и даже воздух казался Майклу
пропахшим кислым вином. Фигуры, словно тени, наблюдали, как скользил
мимо них черный автомобиль, глаза у них были безжизненными, словно
фальшивые монеты. Порывы ветра от "Мерседеса" вздымали старые газеты
в сточных канавах, и их пожелтевшие листы летели по неметенным троту-
арам.
Габи быстро проскочила эти улицы, едва притормаживая на нерегу-
лируемых перекрестках. Она свернула влево, потом вправо, потом, через
несколько кварталов, еще раз налево. Майкл увидел загнутый указатель:
"Улица Лафарж".
- Прибыли,- объявила Габи и, притормозив, мигнула фарами.
Двое мужчин, оба среднего возраста, отомкнули ворота и распахну-
ли их. За воротами шла мощеная булыжником дорожка, лишь несколькими
дюймами шире "Мерседеса", и Майкл сжался в ожидании, что машина сей-
час поцарапается, но Габи въехала, не зацепившись ни с одной стороны.
Двое мужчин заперли за ними ворота. Габи проехала дальше и въехала в
зеленый гараж с просевшей крышей. Потом сказала: - Выходите,- и вы-
ключила мотор.
Майкл вышел. Мужчина с коричневым от загара, в шрамах лицом и
седыми волосами вошел в гараж.
- Следуйте, пожалуйста, за мной,- сказал он по-французски и быс-
тро пошел прочь. Майкл вышел следом, оглянувшись на Габи, которая от-
крыла багажник "Мерседеса" и вынимала коричневый чемодан. Она закрыла
багажник, потом дверь гаража, и один из тех двух мужчин, которые от-
крывали ворота, запер гараж на висячий замок и спрятал ключ в карман.
- Пожалуйста, побыстрее,- поторопил мужчина Майкла, голос у него
был приятный, но твердый. Сапоги Майкла стучали по булыжнику, звуки
эхом отдавались в тишине. Вокруг него окна неряшливо выглядевших до-
мов почти все были закрыты ставнями. Седоволосый мужчина, широкопле-
чий, с руками рабочего, отпер железную калитку с острыми пиками на-
верху, и Майкл прошел за ним через розарий к черному ходу в здание,
светло-голубое, как голубиное яйцо. Перед ними открылся узкий коридор
и пролет шатких ступенек. Они поднялись на второй этаж. Открылась еще
одна дверь, и седоволосый человек жестом пригласил его войти внутрь.
Майкл вошел в комнату, в которой был ковер, составленный из разно-
цветных лоскутков, и сильно пахло свежевыпеченным хлебом и вареным
луком.
- Приветствуем вас в нашем доме,- сказал кто-то, и Майкл обнару-
жил, что смотрит на маленькую хрупкую старушку с снежно-белыми воло-
сами, заплетенными на затылке в длинную косу. Она была одета в вы-
цветшее синее платье, поверх которого был фартук в красную клетку.
Под круглыми очками у нее были темно-карие глаза, которые видели все
и не выдавали ничего. Она улыбнулась, лицо в форме сердечка собралось
в многочисленные морщинки и обнажились зубы цвета слабого чая.- Раз-
девайтесь, пожалуйста.
- Раздеваться?
- Да. Это отвратительная форма. Пожалуйста, снимите ее.
Вошла Габи, сопровождаемая мужчиной, закрывавшим гараж. Старушка
глянула на нее, и Майкл увидел, как ее лицо напряглось.
- Нам сказали ожидать двух мужчин.
- С ней все в порядке,- сказал Майкл.- Мак-Каррен...
- Никаких имен,- резко прервала его старушка.- Нам сказали ожи-
дать двух мужчин. Водителя и пассажира. Почему не так? - Ее глаза,
черные, как стволы пистолета, вернулись к Габи.
- Изменение в планах,- сказала Габи.- Я так решила.
- Измененный план - это план с изъяном. Кто вы такая, чтобы ре-
шать подобные вещи?
- Я сказал, что с ней все в порядке,- сказал старушке Майкл, на
этот раз принимая на себя всю силу ее взгляда. Двое мужчин встали по-
зади него, и Майкл почувствовал, что у них наверняка были пистолеты.
Один слева, другой справа, у каждого рука за пазухой.- Я за нее руча-
юсь,- сказал Майкл.
- А кто тогда поручится за вас, зеленоглазый? - спросила старуш-
ка.- Профессионалы так не поступают.- Она перевела взгляд с Майкла на
Габи и обратно, и ее взгляд остановился на Габи.- А! - решила она,
кивнув.- Вы любите его, а?
- Конечно, нет,- лицо Габи залилось румянцем.
- Ну, может теперь это называется по-другому.- Она опять улыбну-
лась, но легонько.- Любовь всегда была словом из шести букв. Зеленог-
лазый, я сказала вам снять эту форму.
- Если меня собираются убить, я бы предпочел, чтобы это было
проделано, пока на мне есть штаны.
Старушка хрипло рассмеялась.
- Мне кажется, что вы относитесь к тому типу мужчин, которые
участвуют в перестрелках большей частью без штанов.- Она помахала ему
рукой.- Давайте, не тяните. Здесь никто никого не собирается убивать.
По крайней мере, сегодня.
Майкл снял плащ, и один из мужчин принял его и стал отпарывать
подкладку. Другой взял у Габи чемодан, положил его на стол и открыл.
Он стал рыться в одежде, которую она везла. Старушка сорвала медаль
"За Сталинград" с груди Майкла, осмотрела ее под лампой.- Этот хлам
не одурачит и слепого жестянщика.
- Это - настоящая медаль,- холодно ответила Габи.
- О? А откуда вы это знаете, моя маленькая влюбленная?
- Знаю,- сказала Габи,- потому что сама сняла ее с трупа, после
того как перерезала ему глотку.
- Для тебя это здорово.- Старушка отложила медаль.- Хотя для не-
го было плохо. Ты тоже снимай форму, влюбленная. Поскорее, пока я не
умерла от старости, ожидая.
Майкл стал раздеваться. Он снял все до нижнего белья, и Габи то-
же разделась.
- Вы, однако, волосатый паршивец,- обозрела его старушка.- Каким
же животным был ваш отец? - Одному из мужчин она сказала: - Принесите
ему его новую одежду и обувь.- Он вышел в другую комнату, а старушка
взяла "Люгер" Майкла и обнюхала ствол. Затем сморщила нос, почуяв за-
пах недавнего выстрела.- У вас были какие-то происшествия по дороге?
- Одно маленькое неудобство,- сказал Майкл.
- Ладно, не думаю, что мне хочется слушать.- Она взяла серебря-
ные карманные часы, дважды щелкнула заводной головкой и посмотрела на
капсулу с цианидом, когда открылась задняя крышка. Тихо проворчала,
закрыла часы и вернула их ему.- Это вам тоже может понадобиться.
Знать правильное время сейчас очень важно.
Седоволосый человек вернулся с охапкой одежды и парой поношенных
ботинок.- Нам сообщили ваши размеры по радио,- сказала женщина.- Но
мы ожидали двух мужчин.- Она указала на содержимое чемодана Габи.-
Значит, вы привезли свою одежду с собой? Это хорошо. У нас нет для
вас хороших гражданских документов. А сейчас в городе слишком легко
оказаться выслеженным. Если кто-то из вас попадется...- Она глянула
на Майкла, глаза ее были жесткими.- Думаю, вы хорошо понимаете, какое
сейчас время? - Она дождалась, чтобы Майкл понимающе кивнул.- Теперь
вы больше никогда не увидите ни своей прежней формы, ни автомобиля.
Вам дадут велосипеды. Если вам покажется, что вам нужен автомобиль,
мы об этом поговорим отдельно. Денег у нас тут не много, но, к сча-
стью, много друзей. Зовите меня Камилла, и разговаривать будете толь-
ко со мной. Вам не нужно иметь дело с вот этими двумя господами.- Она
показала на двух французов, которые аккуратно складывали немецкую
форму и укладывали ее в корзину с крышкой.- Оставьте себе свой писто-
лет,- сказала она Майклу.- Такой достать трудно.- Она несколько се-
кунд разглядывала Габи, как бы оценивая ее, потом глянула на Майкла.-
Уверена, оба вы имеете опыт в таких делах. Мне нет дела до того, кто
вы или что вы делали; важно то, что от вашей ловкости - и осторожно-
сти - зависят многие жизни. Пока вы в Париже, мы поможем вам, чем
сможем, но если вас схватят, мы вас не знаем. Это ясно?
- Абсолютно,- ответил Майкл.
- Хорошо. Если хотите пока отдохнуть, ваша комната там.- Камилла
кивнула в сторону коридора и выхода.- Я как раз только что приготови-
ла луковый суп, если хотите перекусить.
Майкл подхватил пару ботинок и охапку одежды со стола, на кото-
ром они лежали, а Габи закрыла свой чемодан и подняла его. Камилла
сказала: - Вы, ребятки, ведите себя прилично,- а затем вышла и пошла
в маленькую кухню, где на чугунной печке кипела кастрюля.
- После вас,- сказал Майкл и пошел по коридору за Габи к их но-
вой квартире. Дверь скрипнула петлями, когда Габи толкнула ее. Внутри
была кровать на четырех столбиках, с белым покрывалом и весьма скром-
ная раскладушка с зеленым одеялом. Комната была маленькая, но опрят-
ная, хорошо освещенная солнцем, с окном, выходившим на пьяные пас-
тельные строения.
Габи положила свой чемодан на кровать с четырьмя столбиками с
безапелляционной уверенностью. Майкл глянул на раскладушку, и ему по-
казалось, что он услышал, как застонала его спина. Он подошел к окну
и раскрыл его, вдохнув полные легкие парижского воздуха. Он был все
еще только в нижнем белье, как и Габи, но, как казалось, не было нуж-
ды куда-то торопиться, включая одевание - или раздевание, как полу-
чится. Габи легла на кровать и накрылась чистой хлопчатобумажной про-
стыней. Она смотрела на него, рисовавшегося в окне, и позволила себе
задержаться взглядом на его мышцах, гладкой спине и длинных, покрытых
темными волосами ногах.
- Я собираюсь пока отдохнуть,- объявила она, натянув простыню до
подбородка.- А в этой постели для двоих места не хватит.
- Конечно, нет.- Он быстро глянул на нее, увидел длинные черные
волосы, распущенные теперь, когда на ней не было фуражки, по набитой
гусиным пухом подушке как узорчатый веер.
- Не хватит, если даже я ужмусь,- продолжала Габи.- Так что вам
придется спать на раскладушке.
- Ладно, придется на раскладушке.
Она улеглась, нежась на матрасе с гусиным пухом. Простыни были
прохладные и слегка пахли гвоздикой: ароматом, который Майкл почуял
сразу же, как только они вошли в комнату. Габи не сознавала, как она
устала; она поднялась в пять часов, и сон ее тогда был беспокойным,
если не сказать тревожным. Зачем она поехала с этим человеком? -
спрашивала она себя. Она его едва знала. В сущности, и вовсе не знала
его. Кто он был для нее? Ее глаза слипались; она открыла их и увиде-
ла, что он стоит над ней, уставившись, так близко, что у нее мурашки
пошли по коже.
Ее голая нога вылезла из-под простыни. Майкл провел пальцами по
ее лодыжке, отчего у нее пошла гусиная кожа. Потом нежно взял ее за
лодыжку и подсунул ногу под ароматную простыню. На мгновение ей пока-
залось, что на ее ноге осталось жгучее ощущение от его пальцев.
- Спи спокойно,- сказал он и надел коричневые брюки с заплатами
на коленях. Затем двинулся прочь из комнаты, и Габи села, придерживая
на груди простыню.
- Куда вы?
- За миской супа,- ответил Майкл.- Я голоден.- Потом повернулся
