тепенно сжимался, скала обхватывала ее плечи все теснее, пока не стала
царапать кожу. Вдалеке она услышала голос и остановилась. Отражаемые,
размытые эхом звуки достигали ее подобно океанским волнам. Это доктор
Водантис, звал ее у входа в туннель.
Чтобы пробираться дальше, ей пришлось свести плечи. Перед ней,
похороненное в тоннах камней, в обмане и лжи, перекрученное временем,
лежало прошлое.
Через несколько метров ей пришлось остановиться, поскольку ее
плечи стали скрестись обо что-то странное. Она осветила стену слева от
себя и провела по ней рукой. Стена была сооружена человеческими руками.
За тысячи лет до сдвига скал и землетрясения здесь был проход в сердце
горы. Тайна покрывала это место. Карабкаясь вперед, она подумала, что
может услышать могучий голос Ясона, отдающего приказы своим аргонавтам,
громыхающую поступь Геракла, шагающего на битву, гром и лязг оружия вои-
нов, сражающихся лицом к лицу в морской битве. В ее крови зазвучали
древние песни. Даже холодок пробежал по ее спине, но не отвлекаясь, мед-
ленно работая, она продолжала свой путь. Впереди, в холодном свете фона-
ря, вырисовывалась другая дыра.
Воздух со свистом проходил сквозь зубы. Царапины на плечах кро-
воточили, но она проталкивала себя дальше. Вновь началось сужение тунне-
ля. Проход был таким маленьким, что она не могла одновременно светить и
смотреть в него. Но она почувствовала, как заплесневелый, сухой запах
времени манит ее костлявым пальцем. Поняв, что из-за плотности воздуха
ей трудно будет дышать, она решила двигаться быстрее. Она положила ладо-
ни на один из небольших камней, закрывавших путь, и попыталась его отод-
винуть. Но он не пошевельнулся. Она повторила попытку. Это, должно быть,
камень, отколовшийся от той тверди, в которой все это было высечено.
Поэтому она должна пройти в?.. Ее сердце застучало. Она сжала
плечи и оттолкнулась. От усилия на лице выступил пот. Тяжело. Тяжело и
очень жестко - нет пути. Ее плечи и спина болели. Она уперлась ногами в
стену туннеля. Что-то сдвинулось. Она вздохнула, перевела дыхание и от-
толкнулась вновь. Послышался шум камня, скребущего скалу. И когда она
уже проложила дорогу, внезапно, как если бы кто-то с другой стороны нео-
жиданно отбросил камни прочь, она упала вперед, не сумев удержать равно-
весие. Камни, большие и малые, со страшным шумом устремились вниз вместе
с ней. Завеса из каменной пыли оседала на ней желтоватым туманом. Она
уронила фонарь, открыла рот для крика, но камень ударил ее по локтю, и
рука онемела. Подбородком она задела скалу, и зубы клацнули, поранив
верхнюю губу. Она упала на ровную поверхность и в течение некоторого
времени лежала неподвижно. Эхо падающих камней гремело вокруг нее, как
марширующая армия. Пыль побелила ее волосы и тело, и сама она пахла по-
том и кровью. Прямо перед ней на каменном полу светился луч фонаря. При-
дя в себя, она подползла к фонарю, схватила его белой костлявой рукой и
осветила ноги. Медленно посветила во всех направлениях. Ее глаза засвер-
кали. Длинный зал с гладкими стенами. Паутина и пыль вокруг затемненных
фигур. Она покинула тот мир. Мир автомобилей, небоскребов и огромных
океанских лайнеров. И вступила в мир древностей - такой непохожий и оше-
ломляющий, что кровь стыла в жилах. И такая тишина. Такая полная, полная
тишина. Она пошла вдоль зала, вздымая волнами пыль. На противоположной
от нее стороне выступали какие-то фигуры. Статуи в рост человека, изоб-
ражающие борьбу, бросания копья и удары мечом. Безразличные лица с пус-
тыми глазницами смотрели на свет. "Прекрасно",- услышала она свой собс-
твенный голос. И голос эха: "прекрасно, прекрасно, прекрасно", и еще
сотню раз и каждый раз слабее и слабее. Эти статуи были сделаны из свет-
лого мрамора. И как только она подошла поближе к одной из них, играя
светом по поверхности ее боевой одежды, она увидела, что они былиЄ
Кровь закипела в ее жилах. Да. Да. Они. Они.
Фонарь задрожал в ее руке, заставляя танцевать сумрачные тени.
Через несколько шагов она увидела на стенах остатки фресок,
изображавших батальные сцены, потрескавшиеся от времени, но все еще сох-
раняющие кое-что от оригинала, в том числе и цвета, красные, зеленые и
синие. Воины поднимали свои мечи над павшими, огромные боевые кони рас-
таптывали ряды закованных в броню врагов, лучники выпускали стрелы по
направлению к солнцу. Свидетельствами кровавой резни были сломанные ко-
нечности; головы, снесенные с плеч; шеи, разодранные в клочья; рабы, за-
кованные в цепи, увлекаемые следом за золотистыми конями. Удары ее серд-
ца тяжело отдавались в голове, воздух был насыщен древними, тайными и
страшными вещами, но она не могла себя заставить покинуть этот зал с его
необычайной красотой и ужасом.
Ей показалось, что она слышит, как доктор Водантис снова и снова
зовет ее по имени, снова и снова, но скоро его голос растворился в сте-
нах, и она осталась одна. Она ступила вперед, в темноту, звук ее шагов
отдавался эхом, словно кто-то следовал за ней совсем рядом, по пятам.
Кто-то или что-то, избегающее света.
В дальнем конце зала свет фонаря упал на что-то тускло блестя-
щее. Это была огромная, грубо отесанная каменная плита высотой до пояса.
Женщина двинулась вперед, поднимая подошвами густо лежащую пыль, затем
остановилась и направила свет вниз на пол. Вокруг нее были разбросаны
груды металлических предметов, грубо обработанных, усеянных хлопьями
ржавчины и распадающихся на куски, узнаваемые только наметанным глазом:
рукоятка меча; что-то вроде наконечника копья; несколько поврежденных
шлемов, один почти полностью сплющенный; остатки брони, покрытые рубца-
ми, ржавчиной, валяющиеся горой в белой пыли. Луч фонаря выхватил зазуб-
ренные остатки лезвий боевых топоров, тускло отражающие свет. Затем луч
упал на что-то, лежащее на полу. Это была кость. Далее среди оружия и
пыли она увидела и другие кости - россыпь костей. Проломленный череп
ощерился на нее. Она осветила фонарем пространство над костями и увиде-
ла, что стены и потолок густо покрыты черной копотью. Спотыкаясь, она
отступила на шаг назад, вдыхая воздух с тяжелым и громким сопением.
Там, над черным камнем, выступал пьедестал, и на нем стояла фи-
гура, руки которой были простерты к ней. Застывшая, чтобы вечно наблю-
дать за мертвыми. Глаза идола уставились на нее. Статуя была такая жиз-
ненная и такой тонкой работы, что женщина подумала на мгновение, что эти
незрячие глазницы шевельнулись. Тени убежали от счета. И она теперь была
уверена, что слышит, как ее окликают по имени. Доктор Водантис зовет ее
из другого места и другого времени. Нет. Не доктор Водантис.
Совсем другой.
Шелест теней, обретающих форму, набирающих силу. Она набрала
полные легкие воздуха, почувствовав его сладостную незнакомую горечь.
Повернувшись, направила свет на почетного стража статуй. Они передвину-
лись? Они подвинулись ближе к ней? Не повернулись ли слегка эти головы
на своих мраморных шеях? Одна из них - фигура, вооруженная луком, каза-
лось, наблюдала за ней. Слепой белый взгляд прожег ее душу и опалил ог-
нем.
Шепот. Ее имя, произнесенное где-то вдалеке.
Установленный над черным камнем - алтарем? - идол-хранитель, ка-
залось, выжидал, и вокруг него пыль вращалась и кружилась, словно нечто
живое. Голос теперь донесся до нее яснее, с холодным ветром, который вы-
ложил пыль в узоры. Эти узоры возникали, исчезали и снова возникали, как
в калейдоскопе, создавая странные тени на пути распространения света фо-
наря. Язык был незнакомый, хотя нет, это был какой-то вариант искаженно-
го греческого. Древний греческий диалект, наполненный нарастающей необ-
ходимостью и дикой грубой силой. Она не осмеливалась позволить лучу све-
та попасть на пол, но удерживать его так, казалось, стоило огромных уси-
лий. Она могла разобрать только отдельные фрагменты послания за этим ог-
лушающим шумом в ее голове, подобным грохоту войсковых барабанов. Отсту-
пив назад от черного камня, от идола, установленного наверху, она пока-
чала фонарем из стороны в сторону. Звук голоса усиливался, разделялся на
множество голосов, мощных, беспощадных, раздававшихся эхом со всех сто-
рон. Она направила свет на эти заколдованные лица, и тогда голос вернул-
ся к ней снова, он нес в себе силу, которая заставила ее пошатнуться,
упасть на колени, умоляя идола о помиловании. В этот момент ей показа-
лось, что голова идола чуть-чуть повернулась, совсем чуть-чуть, и над
его мраморными глазницами замерцало синеватое пламя и тут же исчезло.
В густых дымчатых складках пыли что-то двигалось, медленно выби-
раясь из огня. Силуэт, созданный из света и тени, пыли и камня, прибли-
зился к женщине туманной походкой и остановился перед ней, расплываясь.
На месте лица у него просматривались лишь темные очертания. Глазницы су-
щества, ослепительно сияющие синим светом, словно горящие бриллианты,
вспыхнули с такой силой, что голова женщины качнулась назад. Она почувс-
твовала, как та же самая ужасная, устрашающая сила сжимает ее сердце,
оставляя незащищенными кровяные сосуды, мускулы и кости. В сознании ее
промелькнули века, и когда она попыталась крикнуть, то не узнала свой
собственный голос. Фигура колыхалась, и призрачные очертания подобия ру-
ки скользнули по ее лицу, оставляя запахи пыли и сухой хрупкой древнос-
ти. Затем пыль снова поднялась столбом, целый океан пыли, скрывшей от
взгляда ужасные картины. У нее еще нашлись силы подняться на ноги и на-
чать отступать прочь. Все ее чувства обнажились до предела. Голос - нет,
много голосов, слившихся в один,- сейчас отступал, постепенно удаляясь
за стену, через которую он проникал, и наконец совсем исчез.
Достигнув туннеля, она вползла в него и жадно пила свежий воздух
до тех пор, пока ее легкие не были наполнены. Она ощущала какую-то
странность в своем теле: ее нервы вибрировали, а мускулы сокращались,
словно она потеряла контроль над ними. Ей захотелось заглянуть назад в
пещеру, чтобы еще на одно мгновение увидеть внушительные фрески, черный
камень и идола-хранителя, но проход был таким узким, что не позволил по-
вернуть голову, и она начала отползать назад - туда, где доктор Водантис
дожидался ее, по направлению к миру безумия и загрязнения, преступления
и жестокости.
Голоса исчезли, но в глубине души еще отдавалось эхо, снова и
снова, снова и снова.
Электрическое пламя синего цвета мелькнуло на короткий момент
перед глазами женщины, и она начала возвращаться по туннелю обратно, ту-
да, где ее ждали мужчины.
2. Вьетнам, 1970
Он был привязан за запястья и лодыжки грубой проволокой к койке.
Обнаженный и распростертый, он лежал на жестком покрывале и ждал.
Пот сочился каплями и стекал струйками по всему его телу, и от
этого койка под ним была такой же сырой, как та нора, заполненная дожде-
вой водой, в которой он укрывался, пока мортиры не разорвали все джунгли
вокруг него в черные клочья. Но это было хуже, потому что не было спосо-
ба узнать, когда упадет следующий снаряд и какую цель он поразит. Одного
за другим их извлекали из бамбуковых клеток: Эндикотта, Литтла, безымян-
ного капрала, у которого была дизентерия и который все время плакал,
Винзанта, Дикерсона и теперь его. Он не хотел быть последним. Он хотел
бы, чтобы с этим было покончено, потому что он слушал их крики, когда их
кидали обратно в клетки, словно кули, заставляя их стонать и плакать или
содрогаться всем телом, словно зародыши, чтобы избежать невыносимой ре-
альности пытки.
Он молился Богу, чтобы он не был последним. Но услышав его мо-
литвы, Господь, должно быть, рассмеялся и отвернулся от него.
