охотиться? Но стало жутковато.
- Димка, - услышал я тихий шепот Игорька. - Димка, ты спишь?
Отвечать не хотелось. Я промолчал, притворяясь спящим. Нам давно было
пора отдыхать.
Игорек поднялся и подошел ко мне. Опять прошептал:
- Димка...
Будит он меня, что ли? Тогда почему шепотом? Я лежал неподвижно,
притворяясь спящим, даже не решив еще, зачем мне это.
- Димка...
Игорек тихо вышел из комнаты. Выждав секунду, я выскользнул из-под
одеяла. Проклятый холод обрушился на меня, словно я прыгнул в холодную
воду. Съежившись, я шмыгнул к дверям, вышел в коридор. Было тихо, едва
уловимые шаги терялись в ровном гуле ветра. Шторм хоть и притих, но не до
конца. Меня вел за Игорьком не слух, и уж конечно, не зрение, а какое-то
шестое чувство.
До конца коридора. Вниз по винтовой лестнице. К выходу. Куда он
собрался ночью в такую холодину? Но Игорек не стал отпирать наглухо
закрытую главную дверь замка. Рядом с ней была в стене еще какая-то
дверца, я заметил ее еще вчера, но забыл спросить, куда она ведет. Сейчас
я слышал приглушенный стук сдвигаемого засова. Потом дверца открылась с
таким скрипом, что можно было перебудить весь замок. Игорек затих. Но
никто не собирался просыпаться, лишь я стоял шагах в десяти у него за
спиной и что-то во мне повторяло: "Опасно, опасно, опасно..." Игорек
завозился, раздалось шипение, и в руках у него замерцал блеклый огонек:
крошечная лампа-коптилка. Я вжался в стену, но огонек светил так слабо,
что вряд ли мог меня выдать. Игорек постоял секунду и пошел куда-то вперед
и вниз. Я двинулся следом. Там оказалась длинная лестница, в конце ее еще
одна дверь, тоже на засове. За ней был подвал.
Игорек шел по огромному полупустому залу уверенно, явно не в первый
раз. Я крался следом, то замечая смутно белеющий в темноте здоровенный
дощатый ящик, то задевая за что-то гладкое и круглое, похожее на боковину
вделанной в стену бочки. Тут была и полуразвалившаяся мебель, и
перевернутая лодка, через которую пришлось перелезать, и просто разные
доски. Ничего необычного, подвал, как подвал, только что здесь делать
ночью?
Потихоньку мы добрались до противоположной стены подвала. Игорек
поставил свою коптилку - при этом она едва не погасла - и подошел к стене.
Стена в этом месте была сложена из булыжников, но метрах в полутора от
пола в ней виднелась маленькая, размером с книжку, мраморная плита. Она
была черная, абсолютно ровная, и отсвечивала подобно зеркалу. Игорек
медленно прижал к ней ладони и замер.
Я затаил дыхание.
Пламя коптилки замерло в неподвижном воздухе.
Ничего не происходило. Абсолютно ничего. У меня стали мерзнуть ноги.
И вдруг я понял. Ну и дурак же я! Это что-то вроде памятника, мемориальной
доски. Наверное тут кто-то похоронен, какой-нибудь герой, завоевавший в
свое время соседний остров... Игорек ему молился, или просил удачи... или
еще чего-нибудь. Представляю, до чего я сам докачусь через пару лет...
Я повернулся, чтобы уйти. И услышал тихий щелчок. А вслед за ним -
голос Игорька.
- Наблюдатель номер тридцать шесть докладывает...
Я остолбенел. Это уже была не игра.
- Сегодня в результате стычки на восточном мосту выбыли из Игры:
Игорь Остапенко...
Пауза. Он словно беседовал с кем-то, хоть я и не слышал другого
голоса.
- Да. Игорь-длинный... Игорь Остапенко, Игорь, Костя, Ромка.
Пауза.
- Да. Костя уже в замке. От раны. Мазь ее не затянула.
Я вслушивался изо всех сил. Но кроме его голоса не было ни звука.
- Нет. Нет. Да. Немного.
Он говорил коротко, отрывисто. И вдруг его голос дрогнул:
- Нет, он ничего не подумал. Он сейчас спит и никуда не ходил.
Игорек говорил про меня!
- Нет, нет, вы же видели, это ведь было снаружи... Крис перерешил в
последний момент, я уже не мог сказать. Это случайно...
Долгая-долгая пауза.
- Да, я думаю, он никуда не будет ходить. Наверное, я ошибся... - его
голос упал. - Они ничего не замышляют. Может, они были знакомы раньше?
Нет, я не разглядел лица. Я боялся, что меня заметят...
Он почти плакал. Сейчас он отчаянно трусил, я чувствовал это.
- Нет!
Игорек вскрикнул. Я услышал сухой треск и увидел синеватый
электрический всполох. Игорек дернулся, словно пытался оторвать руки от
стены и не мог... Я стиснул зубы, чтобы не закричать и не рвануться к
нему. Для чего бы не притащили нас на этот остров пришельцы, все равно им
нужно было следить за нами. Им нужен был шпион. А плохих шпионов
наказывают...
Игорек вдруг обвис, руки его словно намертво прилипли к стене. Но вот
он медленно выпрямился. Тихо, сдавленно произнес:
- Понял... Десять дней наблюдения. И за Крисом... За Крисом
постоянно, понял...
Бесшумно, стараясь идти на цыпочках, я направился к выходу. Далекий
огонек больше не освещал дороги. Но я выбрался и даже не нашумел.
Наверное, мне повезло...
Когда я бежал по лестнице, я еще собирался что-то немедленно сделать.
Разбудить Криса или Толика: "Игорек - предатель, он шпионит за нами..."
Ведь в замке "пришельцы" на нами наблюдать не могли, это я из разговора
понял точно. Но будить я никого не стал. Сообразил, что будет дальше...
Забравшись в свою комнату, я постарался вспомнить все книжки про
шпионов, которые только читал. Про разведчика Этьена, про "осиное гнездо",
еще вспомнил "Шпиона, пришедшего с холода" и перепечатанные на машинке
детектив про советского разведчика по кличке Крот. Шпионы в этих книжках
были разные, но я помнил, что арестовывать их нигде не торопились.
Старались обмануть, передать через них неправду...
За стеной замка тихо шелестел ветер - последнее дыхание улетевшей
бури. Метрах в пяти от меня, в соседней комнате, спали друзья. А в
пустовавшую рядом постель вот-вот должен был вернуться враг. Шпион, из-за
которого сегодня... нет, вчера, погибли ребята. Смогу ли я ни единым
взглядом не выдать того, что знаю? Убедить себя на время, что это было
сном... "У вас сегодня один мальчишка дрался..." - говорила Инга. Извини
меня, Инга, но сегодня ночью я не приду на встречу. Десять дней
наблюдения. Десять дней я буду сидеть тихо как мышь. Я обязан перехитрить
врагов, иначе нам никогда не вернуться домой...
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ОБЪЕДИНЕНИЕ
1. ПОБЕГ
Я стоял на террасе у входа на восточный мост. Солнце уже поднялось в
зенит, и плечи щипало. За неделю, проведенную на острове, я успел
загореть, облезть, и сейчас загорал снова.
Море выглядело непривычно спокойным. Всю прошедшую неделю непрерывно
штормило, не слишком сильно, но нужно и тоскливо. То набегали тощие
серенькие облака, то вновь палило солнце, но ветер не прекращался ни на
минуту. К вечеру с точностью хронометра начинался дождь, а ветер
усиливался до шквала. Впрочем, к утру все прекращалось.
Но сегодня у ветра наступил выходной. Флаг острова неподвижным
бело-красным лоскутом свисал с древка на сторожевой башне. Розовая громада
замка словно подтаяла, утрачивая грозные угловатые очертания. Кольцо стен,
опоясывающее замок, походило на исполинскую мраморную корону, упавшую в
незапамятные времена сверху. Между стенами замка и "короной" лениво ходила
Таня, взбалтывая что-то в стеклянной банке. Наверное, крем, девчонки
обещали испечь к обеду торт...
Я взглянул на сторожевую башню. Там было тихо. Дежурь на башне
кто-нибудь из малышей, непременно пошел бы проверить, не задремал ли
дозорный. Но дежурила Рита, а за нее беспокоиться не стоило. Вздохнув, я
прошелся по террасе к северному мосту, потом к западному. Розовые каменные
дуги казались абсолютно одинаковыми. Но на самом деле северный мост чуть
уже западного, а на восточном более низкие перила. Это вымерили от скуки
много лет назад, а потом вырубили стены на стенах замка. Каждый искал себе
занятие на островах, хотя одно развлечение было на всех общим...
Дежурить на мосты я не ходил уже три дня. Так решил Крис, решил не
объясняя причин, и я не стал спорить. Во-первых, боялся попасть на южный
мост, а, во-вторых, серьезных стычек все равно не было. Даже с
тридцаткой... Когда на следующий день после гибели ребят Тимур, Толик и
Крис отправились на восточный мост, их встретила целая армия - семеро
самых сильных и взрослых ребят тридцатого острова. Толик потом признался
мне, что по-настоящему испугался. Но враги в бой не полезли. Они просто
отдежурили до заката солнца, не пытаясь начать драки. Так продолжалось три
дня. А потом тридцатка стала выходить на дежурства по-нормальному: двое,
трое, четверо ребят. Вот только ни один из тех, кто дрался с тридцать
шестым в тот проклятый день, на мосту больше не появлялся. Видимо их,
опасаясь мести, направляли на другие мосты. Но Тимур все равно упорно
ходил на восточный мост. Он ждал.
Прищурившись, я быстро взглянул на солнце. Раньше думал, что
определять время по солнцу совсем несложно, этому даже не надо учиться.
Посмотрел - и сразу понятно, сколько времени. Оказалось, что с непривычки
можно ошибиться часа на два. Вот те ребята, кто жил на острове давно,
умели определять время по солнцу. Часы на острове были только у Криса и
Риты, поневоле приходилось выкручиваться. Толик тоже попал на остров с
часами, но уронил их в воду, и они перестали идти. А у электронных часов
Кости еще месяц назад кончились батарейки. Их сейчас носил Тимур - просто
как браслет...
Похоже, что было около одиннадцати. До обеда далеко... Я прищелкнул
языком. Мне хотелось чего-нибудь пожевать - не поесть, а так... Словно
дома, где можно взять горсть конфет из кулька или набить карманы печеньем,
выходя на улицу. Я задумчиво посмотрел на сторожевую башню. Рита там. В
кухне одна Лера. А у нее выпросить можно все что угодно. Я неторопливо
двинулся к одной из выходящих на террасу дверей. И в эту секунду за спиной
сверкнуло, от стен замка полыхнул розовый отсвет.
Обернувшись, я уже догадывался, что это за свет. Ни один из последних
вечеров в замке не проходил без разговоров об этом.
Метрах в двадцати от стен замка, на берегу озера, там, где высилась
аккуратная горка белого песка, что-то происходило. Невысоко над песком, от
силы метрах в трех, ворочалось в воздухе, разгоралось то слабее, то ярче,
фиолетовое сияние. Больше всего оно походило на облачко или клочок тумана,
подсвеченный изнутри яркой лампой. Но одновременно облачко казалось
упругим и твердым. Может быть потому, что в глубине его явственно
угадывалось что-то тяжелое, похожее на маленькую человеческую фигурку...
Я с радостным воплем скатился по лестнице вниз. Налетел на Таню,
которая сразу все сообразила и бросилась за мной. Мы выскочили из ворот
замка и остановились.
Фиолетовое сияние уже гасло. В воздухе же остался висеть неподвижный,
словно залитый в прозрачную стеклянную глыбу, мальчишка лет двенадцати: в
ярко-оранжевой майке, светлых бежевых брюках, с перекинутой через плечо
спортивной сумкой. Но поразило меня не это - подобной картины я и ожидал.
Самым удивительным оказалась поза мальчишки, его развевающиеся на
несуществующем ветру волосы, взлетевшая вверх сумка, вздувшаяся на спине
пузырем майка. Выглядел мальчишка так, словно его действительно
сфотографировали в момент падения, а теперь подвесили в воздухе
фотографию.
Миновала еще секунда, и все пришло в движение. Мальчик кувыркнулся и
шлепнулся на песок. До нас с Танькой донесся его слабый вскрик. Не
