сидел в углу, держа на весу правую ладонь. Рука у него была в крови.
-- Дэнни!
В полной растерянности я наклонился над ним.
-- Что случилось?
-- Бокал разбился... -- Он беззвучно плакал. -- Этот чертов бокал
разбился. Я так и думал, когда падал, что порежусь...
-- Но это невозможно... На корабле нет бьющейся посуды!
Он лишь всхлипнул, и я пришел в себя. Промыл ему руку, осмотрел
порезы -- они оказались неглубокими, перебинтовал. Дэниэль как-то весь
обмяк, у него разболелась голова. Я помог ему дойти до каюты, затем
вернулся в столовую. На полу действительно лежали остатки бокала. Что за
чушь? Я взял один из осколков, подсунул под ножку стола, надавил... С
таким же успехом можно ломать кусок резины. Этот сорт стекла просто гнется
от удара.
Я постоял, глядя на суетящегося киберуборщика. Потом открыл
холодильник. Надо накормить Дэнни, да и мне хотелось есть...
К вечеру Дэниэль стал таким, как обычно. Хотя нет. Он стал таким, как
в первый день на "Антаресе". Робко улыбнулся мне и попросил сыграть с ним
в шахматы. Почему-то я не захотел отказываться. Наверное, мне стало его
жалко.
Играл он плохо. Похоже, основными его партнерами были киберпрограммы,
а это всегда накладывает отпечаток на манеру игры. Я легко выиграл первую
партию, а вторую, презирая себя за слюнтяйство, откровенно отдал. Но
Дэниэль этого не понял. Собирая фигуры, он прямо-таки светился от радости.
Глядя на него, и я начал улыбаться. И что в нем нашли люди Службы? Обычный
пацан, ничего примечательного... Зря я так жестко за него взялся...
Дэниэль убрал шахматы и нерешительно посмотрел на меня. Ему явно
хотелось что-то спросить.
-- О чем задумался, Дэнни? -- не выдержал я.
-- Этот толчок... Отчего он случился?
Я пожал плечами:
-- Здесь полно метеоритов. Корабль совершил маневр, вот и все.
-- А это опасно?
-- Ну, если даст по реактору... В лучшем случае потеряем ход, в
худшем...
-- И это может случиться?
-- В любой момент, -- со вздохом сказал я. Разумеется, здорово
преувеличивая. Защитные поля в состоянии отклонить большую часть
метеоритов. Но Дэниэль принял мои слова всерьез. Он о чем-то задумался. А
я не удержался и спросил:
-- Дэниэль, почему тебя отправили на Землю? Он скорчил смешную
гримасу:
-- Я не знаю.
Наверное, это было правдой. Я не успел подумать. Мигнув, погасло
освещение, и одновременно на корабль обрушился удар, в сравнении с которым
дневной толчок был абсолютно безобидным. Меня подбросило, и что-то
огромное и плоское ударило по спине. Я еще успел сообразить, что это
потолок, и потерял сознание...
Лампы светили вполнакала -- явно от аварийного генератора. Но даже в
таком свете лицо Дэниэля было белым как снег. Не представляю, как он сумел
подтащить меня к кондиционеру -- хотя гравитация и упала наполовину, его
шатало при каждом шаге. Как бы там ни было, струя холодного воздуха
привела меня в чувство. Я попытался подмигнуть Дэнни и довольно легко
поднялся.
-- Воздух есть, гравитация, свет тоже... Значит, ничего страшного. Не
реви!
Он действительно расплакался.
-- Я боялся, что вы умерли...
-- Не совсем.
Я толкнул дверь. В коридоре тоже горел аварийный свет. Что ж,
видеофон и терминал я уничтожил, как и полагается по инструкции "зет". Но
остался еще робот...
Он по-прежнему заслонял собой закрытый люк. Абсолютно невредимый, как
и положено такой машине.
-- Стоять!
Без интонаций, без эмоций. Я понимал, что повиноваться мне он не
будет. Боевой робот выполняет свою программу, его не переспоришь. Но
все-таки...
-- Связь с рубкой! Обеспечь связь!
Казалось, выставивший манипуляторы черный шар задумался.
-- Невозможно. Связи нет.
-- Почему?
-- В связи с отсутствием рубки.
-- Она разрушена?
-- Нет, рубка катапультирована.
Таким же тоном робот мог сообщить температуру воздуха. Нет у роботов
эмоций. Но я-то не робот... Моя рука медленно легла на рукоять лайтинга.
Довольно оригинальный вид самоубийства -- поднять оружие на боевого
робота. Но тут я увидел Дэнни. Через секунду я вспомнил и про свой долг.
Но остановили меня его глаза...
Пока мы шли к оранжерее, я еще на что-то надеялся. Чисто по привычке.
Мне слишком хорошо известно, в каких случаях катапультируют рубку.
Стеклянный купол был залит тусклым багровым светом, пробивающимся
откуда-то снаружи. Внутреннее освещение оранжереи не работало, и,
казалось, мы стоим в самом обыкновенном лесу и смотрим на заходящее
солнце. Только это было не солнце...
Двигательный блок "Антареса", ребристый двадцатиметровый цилиндр с
растопыренными стабилизаторами, раскалился уже докрасна.
Я вернулся к Дэниэлю и сел рядом. В куполе было прохладно, журчал
дистиллированной водичкой родничок. Дрожащие на листве деревьев красные
отсветы казались совсем не страшными. Я не испытывал даже обиды на
капитана и навигатора. Если они покинули корабль, значит, шансов заглушить
реактор уже не было. Судьба...
-- Что это за свет? -- вдруг спросил Дэниэль.
-- Реактор, -- не подумав ответил я.
Дэнни вскинул голову, лицо его напряглось.
-- Мы взорвемся?
Я взял его за руку, уверенно заявил:
-- Нет, что ты. Мы не взорвемся. Просто полет затягивается.
Не люблю врать. Но сейчас мне придется пробыть лжецом всего две-три
минуты. Дэнни, кажется, поверил, расслабился. Его тонкие пальцы доверчиво
замерли в моих ладонях. Я закрыл глаза... Лопнет, будто бумажный,
титановый кожух, и сжатая полем плазма вырвется наружу. Сейчас... Мною
вдруг овладела безумная жажда жизни. Где угодно, как угодно, но жить! Я
почувствовал, как люблю этот мир, Землю, звезду Антарес, где родился,
корабль "Антарес", на котором летал, девчонку с двенадцатой базы,
обещавшую подумать до моего возвращения, офицеров Службы, лотанских
солдат, Дэниэля Линка, категорию "зет"...
-- Не хочу! Не надо!
Дэнни шарахнулся от моего крика и растянулся на клумбе с цветами. Я
открыл глаза, закрыл, открыл снова. В куполе было темно. Реактор заглох.
Корабль, вернее его остатки, продолжал лететь. Куда? Звезды медленно
проплывали в овале иллюминатора, сменяли друг друга созвездия -- "Антарес"
беспорядочно вращался.
Потерял ориентацию не только корабль. Потерял ее и я. Я делал то, что
запрещено инструкцией "зет". Я думал.
Чем мог угрожать Земле Дэниэль Линк? Запретной информацией, которую
он случайно узнал? Нет. В таких случаях все кончается на месте. Он мог
шпионить в пользу Лотана... Чушь. В таких случаях тоже не церемонятся.
Я думал о Дэниэле, словно это было самым важным в нашей ситуации. Вот
уже девять дней, как "Антарес", лишенный хода и управления, дрейфовал в
космосе. И каждый день уменьшал наши шансы.
Свет в каюте был выключен. Лишь над кроватью Дэниэля горела лампа --
он, как обычно, читал какую-то книгу. Пользуясь тем, что вокруг меня
лежала полутьма, я внимательно разглядывал Дэниэля. Чем он мог угрожать
Земле?
Двенадцать лет. Жил на одной из дальних аграрных планет. Слабенького
здоровья -- после катастрофы несколько дней провалялся в постели. Что в
нем могло привлечь внимание Службы? Что-нибудь абсолютно фантастическое.
Например, способность предсказывать будущее... С минуту я обдумывал эту
идею. Почему-то вспомнилась фраза Дэниэля: "Я так и думал, что порежусь".
Но, с другой стороны, он давно должен был обнаружить свои способности. А
Дэниэль ничем себя не выдает, словно бы и не знает о них... Я вдруг ощутил
какую-то, еще неясную, зацепку. В каких случаях человек может не замечать
своих собственных возможностей?
В случае, если проявления этих возможностей для человека вполне
обыденны, реальны. Так, например, как для Дэниэля, подогретого моей
болтовней, было реально попадание метеорита в реактор.
Я почувствовал, как на лице у меня выступает холодный пот. Дэниэль
Линк, категория "зет"... Вот в чем твоя вина и твоя опасность. Весь наш
мир, надежный и неизменный мир, бессилен перед тобой. Тебе достаточно лишь
поверить, и небьющееся стекло разобьется, защитное поле не сможет
отклонить метеорит, а пошедший вразнос реактор остановится... А где предел
твоей веры? Гаснущие звезды? Рассыпающиеся в пыль планеты?
Я потянулся к поясу. Но так и не взял лайтинг. Глупо, ведь сейчас мне
ничего не угрожает. Да и оружие врага сильнее. Дэниэль владел тем, против
чего пистолет бессилен. Он владел чудом. Но лишь чудо могло нас спасти...
-- Дэнни!
Он вздрогнул, так ласково позвал я его.
-- Завтра утром к нам прилетит спасательный корабль.
-- Правда?
-- Конечно. Робот наладил с ним связь.
-- Здорово! -- Дэниэль и вправду обрадовался.
-- Завтра в двенадцать часов.
Я сказал это самым небрежным тоном. Дэниэль кивнул. Потер лоб и вдруг
отложил книгу. С минуту сидел, глядя перед собой, потом растянулся на
кровати.
-- Дэнни... ты что?
-- Я так... сейчас пройдет. У меня бывало и раньше. Его лицо
побледнело. Знакомая картина. Похоже, что чудеса даются ему не даром и
погасить звезду он может разве что ценой своей жизни...
Спасатели пришли ровно в двенадцать. Стоя в переходном тамбуре, я
видел, как проступает на стене огненно-алый круг -- автоматы вырезали
отверстие для выхода. Я посмотрел на Дэниэля. Он улыбался. Я отвел глаза.
Мне не хотелось думать о том, что ждет его на Земле. Об исследовательских
лабораториях Службы ходили страшные легенды. Но, в конце концов, я просто
выполняю долг. С чавкающим звуком из стены вывалился круглый кусок. И
почти мгновенно в отверстие вошли двое в черных скафандрах.
-- Лейтенант Харвей? Дэниэль Линк? Следуйте за нами.
В длинной трубе переходника была небольшая гравитация. Мягкие
гофрированные стены раскачивались от шагов, но идти было удобно. Один из
офицеров остановился, кивнул мне:
-- Сюда.
Сбоку открылся люк. Второй офицер Службы, держа Дэниэля за руку,
продолжал идти. Дэниэль обернулся:
-- До свидания!
В груди защемило. Я кивнул.
-- Ты мне очень понравился, лейтенант! Ты добрый!
Я шагнул в люк, сомкнувшийся за спиной. И замер. Цветные пятна
поплыли в глазах, закружилась голова. Словно я падал с высоты, не ощущая
своего тела... Через секунду это прошло.
-- Скажите, лейтенант, вы поняли, каковы... э-э... особенности
Дэниэля?
Офицер смотрел на меня не отрываясь. В его глазах плавало отражение
черного мундира Службы. Откуда оно? Впрочем, это мой мундир. Ведь я надел
форму Службы, согласившись стать тюремщиком.
-- Если бы я не понял, вы никогда не стали бы искать нас в этом
районе.
-- Да, решение было неожиданным. Мы считали, что корабль погиб.
Он рассматривал меня с интересом. Почти профессиональным...
-- Мне бы очень хотелось знать, -- растягивая губы в улыбке, сказал
я, -- что будет с Дэниэлем?
-- Его постараются убедить, что Лотанская федерация погибла, --
неожиданно охотно ответил он.
-- Но Дэнни не сможет этого сделать! Он слабеет после каждого чуда!
Офицер посмотрел на меня с любопытством:
-- Даже так? Дэнни? -- Он сокрушенно покачал головой и отчеканил: --
Дэнни сможет. Его как раз хватит на звездную систему.
Так говорят о чем-то неодушевленном. О запасе топлива и патронов в
обойме. А офицер снова заговорил:
-- Недаром мальчик так трогательно с вами прощался...
-- Недаром, -- оборвал я его. -- А вы никогда не задумывались, что
все мы понимаем доброту по-разному?
Рука офицера метнулась к бедру. Слишком поздно. Заряд лайтинга
отбросил его в угол.
Я прыгнул назад. Люк не поддавался. Приставив ствол к пластине
электронного замка, я выстрелил еще раз, навалился плечом. Спасательный
корабль невелик, людей Службы здесь немного. Дэнни не могли увести далеко,
я догоню их и...
Его никуда не увели. Он лежал сразу за люком, на мягком коридорном
