пальцами вокруг замка, еще рассчитывая на обыкновенное колдовство. Но на
двери не лежало заклятие, она была просто закрыта.
- Эй, кто ты! Я же не выберусь! Не уходи!
Прошла секунда, и что-то оглушительное грохнуло. По глазам резанул
свет, и дверь стала с гулом вываливаться наружу. Щурясь от солнечных
лучей, Родэк прошел по двери, огляделся. Он стоял с внутренней стороны
крепостной стены, за одной из сторожевых башен. Метрах в ста над ним, на
узкой площадке, опоясывающей стену на уровне первого ряда амбразур, хрипло
перекликались стражники. Ругались наверняка и на двух верхних площадках, и
на гребне стены, но оттуда, разумеется, ничего не долетало. Родэк постоял,
покусывая губы, прикидывая, сколько же метров сквозь камень он преодолел.
Выходило что-то абсолютно невероятное - двадцать метров сквозь основание
стены, и еще метра два на стену башни, которая внизу прилегала к стене, а
выше, по мере того как стена сужалась, отходящей от нее метров на восемь.
Потом Родэка затрясла нервная дрожь. Да, он спасся. На время. Ибо не
позже, чем завтра утром, ему придется снова выходить за стену Крепости. На
этот раз - не в обычный дозор, в котором Родэк едва не ухитрился
погибнуть.
Лейтенант спустился было в люк, но через мгновение вынырнул обратно.
- Подъемник внизу, - ответил он на непроизнесенный вопрос начальника
стражи. - Кто-то поднимается к нам. А... где Желтый Рыцарь?
Начальник стражи рассеянно оглянулся. Пожал плечами.
- Ушел.
- Как?! - лейтенант подбежал к краю площадки, с невольным страхом
взглянул вниз, в километровую пропасть.
Даже для многих офицеров стражи возможности Рыцарей оставались в
тайне. И этот лейтенант, отвечающий за связь с Летучим Народом, не был
исключением. Но начальник стражи не собирался ему что-либо объяснять.
- Арт, с запада идут четыре турбокондера.
Лейтенант вскинул голову, вглядываясь в небо. Кивнул:
- Да, Дэктор.
Обращение начальника стражи по имени давало лейтенанту право на такую
же вольность. И лейтенант не преминул им воспользоваться, хотя его голос и
оставался таким же почтительным, как минуту назад.
- Должно быть, даже пять турбокондеров. Соглашение номер триста
четыре тысячи семнадцать ноль три. Три турбокондера с полным грузом мяса,
и два с зерном.
- А наша плата?
- За каждую тушу по заговоренному мечу. За мешок зерна - талисман
удачи.
Начальник стражи улыбнулся:
- Хорошее соглашение. Кто готовил?
- Молодец. Кстати, о мечах... Они опять требуют четырежды
заговоренное оружие?
- Да.
- Ты объяснял, что металл будет нестабильным?
- Конечно, но они...
- Хорошо. Попросят еще раз - давайте им то, что они хотят, хоть с
десятикратным заговором. Только цену поднимите.
Лейтенант согласно кивнул. На Каменную Плешь уже опускались четыре
турбокондера, вдали показался пятый.
- Сколько человек сейчас сопровождает каждую машину?
- Пять.
- Не ссоритесь?
Арт развел руками - всякое бывает. Но на всякий случай осторожно
сказал:
- Они не из драчливых...
Внизу грохнула клеть подъемника. В люк заглянул стражник:
- Курсант Родэк Тор к начальнику стра...
- Впустить.
Кивком отпустив Арта, начальник стражи отошел к краю площадки.
Услышал сзади знакомые шаги, обернулся, пытаясь сохранить солидность,
оглядел сына. Отрывисто спросил:
- Почему без меча?
- Сломался.
На лице Дэктора появилось что-то вроде удовлетворения.
- Я же предупреждал. Тройной заговор металла допускается лишь
теоретически, на деле оружие станет ненадежным... Ладно, не стоит об этом.
Ты жив, а опыт к тебе еще придет.
- Отец...
Дэктор вздрогнул.
- Что случилось, Родэк? - он подошел к юноше, опустил руку ему на
плечо. - Сломался меч? Ерунда, со всеми такое бывает...
- Наш дозор вступил в бой у северных ворот. Там пытались поставить
осадную башню... Мы разогнали грязнорожих, сожгли башню, но тут подошел
наемный отряд. Знаешь, эти темнокожие, с южных островов... Они,
оказывается, здорово дерутся.
Родэк попробовал неловко улыбнуться. Но Дэктор жестко произнес:
- Дальше!
- Нас прижали к стене. Ну... и чтобы пробиться, пришлось оставлять
отряд заграждения.
- И ты, конечно, попросился в него?
- Многие были ранены...
- Понятно. Но ты же спасся?
- Подожди, отец. Нас было четверо: я, Динк из оранжевых, и двое
стражников.
- Стражники были из красной полосы?
- Конечно.
- Стражникам бог велел оставаться, да и этот оранжевый Динк... Но
ты-то чего полез? Твой цвет зеленый, ты не воин! Ты целитель, ты мог
отказаться оставаться в заграждении...
- Отец!
Дэктор замолчал.
- Дело не в этом. Перед схваткой у нас была минута затишья, и мы
поклялись в братстве до смерти. Потом был бой. Стражники погибли, а Динка
утащили в плен. Я спасся чудом, сам не пойму, как...
- Братство по смерти... - Дэктор быстро подошел к люку, заглянул
вниз. Стражники дремали возле клетки подъемника, никто не подслушивал. - И
ты считаешь себя обязанным идти выручать этого Динка? Которого знаешь пару
часов?
- Да, - Родэк теперь смотрел так же твердо, как и его отец. - Я
сделаю это, пускай мой цвет и зеленый.
2. ЛЕТУЧИЙ НАРОД
Он шел по узким улочкам, мимо полуразрушенных домов - центр города,
где стояла главная дозорная башня, давно был заброшен - и пытался сдержать
слезы. В клети подъемника Родэк, кажется, все-таки заплакал, но набегающий
ветер высушил слезы. Мимо дежуривших внизу стражников он прошел со
спокойным лицом, как и полагается курсанту Стражи, сыну их командира,
только что вернувшемуся из вылазки за стены Крепости. Но сейчас
самообладание вновь оставляло его. Никогда, даже в самых фантастических
снах, Родэк не мог представить такого разговора, который произошел у него
с отцом на второй обзорной площадке...
Но скоро отчаяние и боль стали исчезать, уступая свое место злости.
Родэк остановился у какого-то дома, пострадавшего от времени меньше
других, посмотрел вверх. На фоне неба плыл коричнево-красный силуэт
главной дозорной башни. На отполированных гранитных блоках, из которых
была сложена башня, дрожали блики клонящегося к закату солнца. Несколько
минут Родэк разглядывал вершину башни, потом шепотом произнес формулу
Отражения. Теперь он был недоступен для слежки, даже если отец и решится
воспользоваться сверхзрением. Простые, заученные действия к тому же
помогли собраться с мыслями. В конце-концов, какое значение имеет для него
ссора с отцом? Запретить ему что-либо отец уже не вправе, даже у его
могущества есть границы. В своей правоте Родэк был абсолютно уверен, а с
завтрашнего утра его не будут волновать никакие события прошлого.
Он уже собирался идти дальше, когда до сознания дошел какой-то звук.
То ли шаги, то ли тихая возня, когда человек пытается не шуметь, и от
этого все начинает валиться у него из рук. У Родэка даже мелькнула
сумасшедшая мысль, что за ним кто-то следит. Но звук шел из дома, возле
которого он стоял.
Это был самый обычный дом, давно заброшенный, но неплохо
сохранившийся. В узких высоких окнах остались цветные стекла витражей,
толстая дубовая дверь не была сорвана с петель, а лишь тихонько
покачивалась от ветра. Над входом выгибалась дуга из оранжевого
полупрозрачного камня - когда-то здесь жили правители. Но эти следы
недавнего прошлого не могли скрыть ни сор, скопившийся возле порога, ни
холодную темноту, проглядывающую сквозь уцелевшие окна.
Все, что случилось с Родэком, и все, что должно было случиться,
отошло в сторону. Он подошел к двери, вслушался. Звук повторился. Там, в
глубине дома, что-то упало, раздался звон бьющегося стекла. Родэк вытащил
кинжал, покрепче стиснул ребристую костяную рукоятку. Никто из жителей
Крепости не стал бы входить в заброшенный дом, да еще и хозяйничать там.
Значит, в доме - чужой. Мягкими движениями, не касаясь двери, Родэк
скользнул в узкую щель. Он оказался в просторной полутемной комнате, из
распахнутых шкафов свешивалась забытая одежда. Пол покрывал толстый слой
наметаемого сюда годами мусора. И по этому ковру из ломких желтых листьев,
дремавших здесь с прошлой или позапрошлой осени, истлевшей ткани и
рассыпающихся бумаг, сброшенного со стен оружия и осыпавшихся с потолка
фресок шли четкие и явно свежие следы.
Из-за одной из дверей послышался неразборчивый голос. Родэк бесшумно
подкрался к двери, выждал секунду и сильным ударом распахнул ее. Едва
державшаяся дверь с грохотом упала на пол.
Это была маленькая круглая комната, освещенная потолочным окном, с
завешенными темными коврами стенами. Посредине комнаты, на мраморном
постаменте, стоял знак Радуги - семь цветных полос из стекла и прозрачного
камня. Оранжевая полоса слабо светилась. За постаментом виднелась
скорчившаяся фигура в странном серебристом одеянии. Такую цельнокроенную
одежду из тончайших металлических нитей носили люди Летучего Народа.
Сдерживая ярость, Родэк шагнул вперед. В какой-то мере это было нарушением
неписаных законов Крепости - в комнату Уединения запрещалось входить сразу
двоим, но Родэка оправдывал поступок чужака. А тот, видя, что спрятаться
не удастся, выпрямился и медленно вытянул правую руку к юноше...
Родэка швырнуло на пол. Словно подножку дали... Но он не успел
испугаться - из руки чужака вдруг с тихим щелчком вырвалось белое сияние.
Воздух над Родэком прошила светящаяся игла, спину обдало жаром. Там, где
игла коснулась стены, мрамор с густым звоном покрылся трещинами. Игла
чиркнула по стене, на пол осела половина ковра, перерезанного или
пережженного ею. Видимо, пережженного: по комнате поплыл запах горелой
шерсти.
Игла погасла, и Родэк вскочил, занося кинжал для броска. Ослепленные
глаза еще хранили отпечаток темного силуэта с бьющим из руки пламенем...
- Родэк!
Раньше здесь добывали камень для постройки города. Целая гора была
срыта до основания, прежде чем поднялись стены и башни Крепости, дома и
дворцы, все то, что составляло замкнутый мирок, не нуждающийся почти ни в
чем извне...
Почти.
Стоя у окна караулки, Дэктор хмуро смотрел на суетящихся внизу людей.
Бывшая каменоломня, а ныне Каменная Плешь, жила своей повседневной жизнью.
Рабочие в фиолетовых робах разгружали турбокондеры, направляли нежить,
перетаскивающую груз в подземные склады. Летучий Народ не выносил
обезьяноподобных существ, покрытых густой, аспидно-черной шерстью, с их
застывшей на лицах улыбкой и раздутыми от мускулов руками. Рабочим
приходилось самим вытаскивать груз из широких люков турбокондеров,
перекладывая на плечи нежити на порядочном расстоянии от машин. А груз был
тяжелым - огромные мешки с зерном из серой парусины, обмякшие туши горных
быков, с неестественно задранными головами и побуревшей от крови шкурой.
Крепость могла производить почти все. Но снабдить продовольствием
полмиллиона человек она была не в силах. И если бы не Летучий Народ,
который так кстати захотел торговать с ней...
Дэктор побарабанил пальцами по рукояти меча. Задумчиво оглядел все
пространство Плеши. То здесь, то там мелькала багровая форма стражников.
Большинство носило поверх формы алые плащи, заговоренные от огня и стали.
Летучий Народ не из драчливых, в этом лейтенант был прав, но недоверие к
нему в Крепости оставалось всегда. И восемь лет осады и торговли лишь
поколебали застарелую неприязнь.
