уставились в проем, откуда доносились чьи-то шаги и сердитое бормотанье.
Наконец в подвал, отряхиваясь от паутины и ржавчины, ввалился заказчик и
одичалыми глазами обвел присутствующих. Встретившись с ласковым взглядом
строительного, вздрогнул, сорвал очки и принялся протирать их полой
пиджака.
- Ладно, - с ненавистью буркнул глава комиссии. - Давайте вашу
загадку.
- Летит - свистит, - с удовольствием повторил строительный. - Что
такое?
- Этот... - заказчик пощелкал пальцами. - Воробей?
Субподрядчик хмыкнул.
- Воробьи чирикают, а не свистят.
Заказчик вяло пожал плечами и сел на бадью.
- Это все из-за вас, - сварливо заметил ему генподрядчик. - Комиссия,
комиссия... Силком ведь на стройку тащили!
- А не надо было строительство замораживать! - огрызнулся заказчик.
- Так а если нам чертежи выдали только до пятого этажа!
- Простите, - вмешался проектировщик. - А как же мы их выдадим, если
до сих пор не знаем, какие конструкции закладывать? Что вы, понимаете, с
больной головы на здоровую?..
- Да хватит вам! - забеспокоился субподрядчик. - Нашли время!
Спорщики опомнились.
- Так, значит, говорите, редко заходят? - заулыбавшись, продолжил
беседу проектировщик.
- Редко, - подтвердил строительный. - Поймал это я одного ночью на
третьем этаже. Батарею он там свинчивал. Ну, свинтил, тащит. А я стою в
дверях и говорю: отгадаешь загадку - твоя батарея. Помню, грохоту было...
- Я представляю, - заметил проектировщик. - Ну, а батарею-то он потом
забрал?
- Да нет, - развел арматуринами строительный. - Я говорю: забирай
батарею-то, а он ее на место привинчивает...
- То есть отгадал он? - подсек проектировщик.
Проволочная башка чуть не сорвалась со штыря. Такого коварства
строительный не ожидал. Испепелив проектировщика глазами, он с негодующим
бряцаньем повернулся к комиссии спиной и ноги на ту сторону перекинул.
- Хитрый какой... - пробубнил он обиженно.
Легкий ветерок свободы коснулся узников. В одиночку, оказывается,
люди выбирались, а их-то четверо.
- Строительный, - отчетливо проговорил генподрядчик.
- Ась? - недружелюбно отозвался тот, не оборачиваясь. Круглые глаза
слабо просвечивали сквозь проволочный затылок.
- Отгадка такая, - пояснил генподрядчик. - Летит - свистит. Ответ:
строительный.
- Нет, - буркнул тот, не меняя позы. - Свистеть не умею.
- Этого сторожа уволить надо, - сказал вдруг заказчик. - У него на
стройке комиссия пропала, а он никаких мер не принимает.
- А правда, как же Петрович-то уберегся? - подскочил субподрядчик. -
Что ж он, за три года ни разу в здание не зашел?
- Ничего удивительного, - скривился глава комиссии. - Принимаете на
работу кого попало, вот и заводится тут... всякое.
- Если я только отсюда выберусь!.. - рыдающе начал генподрядчик.
Повеяло средневековым ужасом.
- Я сниму людей с гостиницы!.. - надрывно продолжал он. - Я сниму
людей с микрорайона!.. Я... я сдам эту стройку за месяц, будь она
проклята!..
Слушать его было страшно. Строительный беспокойно заерзал и закрутил
своим проволочным ежом - даже его проняло. И тут кто-то тихонько заскулил
по-собачьи. Волосы у пленников зашевелились. Они посмотрели вверх и
увидели на краю прямоугольной дыры в потолке черную, похожую на таксу
дворняжку. Затем до них донеслись неторопливые шаркающие шаги, и рядом с
Верным возник сторож Петрович. По-стариковски, уперев руки в колени, он
осторожно наклонился и заглянул в подвал.
- А, вот вы где... - сказал он. - Колька, ты, что ли, опять
хулиганишь? Опять про ласточек про своих? И не стыдно, а?
Строительный со звоном и лязгом соскочил с козел.
- Так нечестно! - обиженно заорал он.
- А так честно? - возразил сторож. - Шкодишь-то ты, а отвечать-то
мне. Эгоист ты, Колька. Только о себе и думаешь.
Строительный, не желая больше разговаривать, в два длинных шага
очутился у стены. Мгновение - и он уже шел по ней вверх на четвереньках,
всей спиной демонстрируя оскорбленное достоинство. На глазах
присутствующих он добрался до потолка и заполз в широкую вытяжную трубу.
Затем оттуда выскочила его голова на штыре и, сердито буркнув: "Все равно
нечестно!", - втянулась обратно.
- Вот непутевый, - вздохнул сторож.
Субподрядчик, бесшумно ступая, приблизился к проему в потолке и
запрокинул голову.
- Петрович! - зашептал он, мерцая золотом зубов и опасливо косясь на
трубу. - Скинь веревку!
- Так вон же лестница, - сказал сторож.
И члены комиссии, солидные люди, толкаясь, как школьники, отпущенные
на перемену, устремились к ступенькам. И на этот раз лестница не
оборвалась, не завела в тупик - честно выпустила на первом этаже, родимая.
Давненько не слышала замороженная стройка такого шума. Сторожа измяли
в объятиях. Заказчик растроганно тряс ему одну руку, проектировщик -
другую, генподрядчик, всхлипывая, облапил сзади, субподрядчик - спереди.
- Петрович!.. - разносилось окрест. - Дорогой ты мой старик!.. Век я
тебя помнить буду!.. Вы же спасли нас, понимаете, спасли!.. Я тебе премию
выпишу, Петрович!..
Потом заказчик выпустил сторожа и принялся встревоженно хватать всех
за рукава и плечи.
- Постойте, постойте!.. - бормотал он. - А что же делать с этим... со
строительным? Надо же сообщить!.. Изловить!
Возгласы смолкли.
- Ну да! - сказал сторож, освобождаясь от объятий. - Изловишь его! Он
теперь где-нибудь в стене сидит. Обидчивый...
Члены комиссии отодвинулись и долго, странно на него смотрели.
- Так ты, значит... знал про него? - спросил субподрядчик.
- А то как же, - согласился Петрович. - Три года, чай, охраняю.
- Знал и молчал?
- Да что ж я, враг себе, про такое говорить? - удивился сторож. - Вы
меня тут же на лечение бы и отправили. Да он и не мешает, Колька-то. Даже
польза от него: посторонние на стройку не заходят...
В неловком молчании они подошли к вагонке, возле которой приткнулась
серая "Волга".
- Слушай, Петрович, - спросил субподрядчик, - а почему ты его Колькой
зовешь?
Старик опешил. Кажется, он над этим никогда не задумывался.
- Надо же как-то называть, - сказал он наконец. - И потом внук у меня
есть - Колька. В точности такой же обормот: из бороды глаза торчат да
нос...
- Что-то я никак не соображу, - раздраженно перебил его
проектировщик, который с момента избавления не проронил еще ни слова. -
Почему он нас отпустил? Загадку-то мы не отгадали.
- Так Петрович же отгадку сказал, - напомнил из кабины субподрядчик.
- Ласточка.
- Ласточка? - ошарашенно переспросил проектировщик. - Почему
ласточка?
- Уважает, - пояснил сторож. - Вон их сколько тут развелось!
Все оглянулись на серый массив стройки. Действительно, под бетонными
козырьками там и сям темнели глиняные круглые гнезда.
- Ну это же некорректная загадка! - взревел проектировщик. - Ее можно
всю жизнь отгадывать и не отгадать!.. Да он что, издевался над нами?!
Разбушевавшегося проектировщика попытались затолкать в машину, но он
отбился.
- Нет уж, позвольте! - Он подскочил к Петровичу. - А вам он ее тоже
загадывал?
- А то как же, - ухмыльнулся старик. - Летит - свистит. Я спрашиваю:
"Ласточка, что ли?" Он говорит: "Ласточка..."
Проектировщик пришибленно посмотрел на сторожа и молча полез в
кабину.
- Но Петрович-то, а? - сказал субподрядчик, выводя "Волгу" на широкую
асфальтовую магистраль. - Ох, стари-ик! От кого, от кого, но от него я
такого не ожидал...
- Да, непростой старичок, непростой, - деревянно поддакнул с заднего
сиденья проектировщик.
- Кто-то собирался снять людей с микрорайона, - напомнил заказчик. -
И сдать стройку за месяц.
Генподрядчик закряхтел.
- Легко сказать... Что ж вы думаете, это так просто? Микрорайон - это
сейчас сплошь объекты номер один... И потом: ну что вы в самом деле! Ну,
строительный, ну и что? Это же бесплатный сторож... О-ох!.. - выдохнул он
вдруг, наклоняясь вперед и закладывая руку за левый борт пиджака.
- Что? Сердце? - испуганно спросил субподрядчик, поспешно тормозя.
Генподрядчик молчал, упершись головой в ветровое стекло.
- Нет, не сердце, - сдавленно ответил он. - Просто вспомнил: у меня
же завтра еще одна комиссия...
- На какой объект?
- Библиотека...
- Ох ты... - сказал субподрядчик, глядя на него с жалостью.
- Тоже замороженная стройка? - поинтересовался проектировщик.
- Семь лет как замороженная. - Субподрядчик сокрушенно качал головой.
- Я вот думаю: если здесь за три года такое завелось, то там-то что же, а?
Любовь ЛУКИНА
Евгений ЛУКИН
ТУПАПАУ,
или СКАЗКА О ЗЛОЙ ЖЕНЕ
1
Мглистая туча наваливалась на Волгу с запада, и намерения у нее, судя
по всему, были самые серьезные. Дюралевый катерок сбросил скорость и
зарылся носом в нарзанно зашипевшую волну.
- Толик, - жалобно позвал толстячок, что сидел справа. - По-моему,
она что-то против нас имеет...
Хмурый Толик оценил исподлобья тучу и, побарабанив пальцами по
рогатому штурвальчику, обернулся - посмотреть, далеко ли яхта.
Второе судно прогулочной флотилии выглядело куда эффектнее:
сияюще-белый корпус, хромированные поручни, самодовольно выпяченные
паруса. За кормой яхты бодро стучал подвесной мотор, но в скорости с
дюралькой она, конечно, тягаться не могла.
- Это все из-за меня, ребята... - послышался виноватый голос с
заднего сиденья. Там в окружении термосов, спиннингов и рюкзаков горбился
крупный молодой человек с глазами великомученика. Правой рукой он
придерживал моток толстенной - с палец - медной проволоки, венчающей собой
всю эту груду добра.
- Толик, ты слышал? - сказал толстячок. - Раскололся Валентин!
Оказывается, туча тоже из-за него.
- Не надо, Лева, - с болью в голосе попросил тот, кого звали
Валентином. - Не опоздай мы с Натой на пристань...
- "Мы с Натой"... - сказал толстячок, возводя глаза к мглистому небу.
- Ты когда кончишь выгораживать свою Наталью, непротивленец? Ясно же, как
божий день, что она два часа макияж наводила!
Но тут в глазах Валентина возникло выражение такого ужаса, что Лева,
поглядев на него, осекся. Оба обернулись.
Белоснежный нос яхты украшала грациозная фигура в бикини. Она так
вписывалась в стройный облик судна, что казалось, ее специально выточили и
установили там для вящей эстетики.
Это была Наталья - жена Валентина.
Впереди полыхнуло. Извилистая молния, расщепившись натрое, отвесно
оборвалась за темный прибрежный лесок.
- Ого... - упавшим голосом протянул Лева. - Дамы нам этого не
простят.
На заднем сиденье что-то брякнуло.
- Ты мне там чужую проволоку не утопи, - не оборачиваясь, предупредил
Толик. - Нырять заставлю...
А на яхте молнии вроде бы и вообще не заметили. Значит, по-прежнему
парили в эмпиреях. Наталья наверняка из бикини вылезала, чтобы произвести
достойное впечатление на Федора Сидорова, а Федор Сидоров, член Союза
художников, авангардист и владелец яхты, блаженно жмурился, покачиваясь у
резного штурвала размером с тележное колесо. Время от времени, чувствуя,
что Наталья выдыхается, он открывал рот и переключал ее на новую тему,
упомянув Босха или, скажем, Кранаха.
На секунду глаза Натальи стекленели, затем она мелодично взвывала:
"О-о-о, Босх!" или "О-о-о, Кранах!"
