- Ив умении расслаблять мышцы, - добавил Грэхем. - Я не видел, чтобы
даже профессиональный пловец так выполнял полтора оборота.
- А я горжусь этим больше, чем она сама, - заявил Дик. - Дело в том,
что я ее учил нырять, хотя, должен сознаться, она очень способная учени-
ца. У нее замечательная координация движений. И это в соединении с волей
и чувством времени... одним словом, ее первая же попытка оказалась более
чем удачной.
- Паола - молодчина, - сказала с гордостью миссис Тюлли, переводя
глаза с секундной стрелки часов на спокойную поверхность бассейна. -
Женщины плавают обычно хуже мужчин. Паола исключение... Три минуты сорок
секунд... Она превзошла своего отца.
- Но пяти минут она не выдержит, а тем более десяти... - мрачно зая-
вил Дик. - Она задохнется.
Когда прошло четыре минуты, миссис Тюлли, видимо, начала тревожиться,
и взоры ее озабоченно скользили по лицам присутствующих. Капитан Лестер,
не посвященный в тайну бассейна, с проклятием вскочил на ноги и нырнул в
воду.
- Что-то с ней случилось, - сказала миссис Тюлли с деланным спо-
койствием. - Может быть, она ушиблась, ныряя? Ищите ее - вы мужчины...
Грэхем, Берт и Дик, встретившись под водой, засмеялись и пожали друг
другу руки. Дик сделал им знак и поплыл в затененную часть бассейна, к
нише, где они нашли Паолу, стоявшую в воде; некоторое время все четверо
перешептывались и посмеивались.
- Мы хотели убедиться, что с тобой ничего не случилось, - пояснил
Дик. - А теперь пора назад... Сначала вы, Берт, а я за Ивэном.
Один за другим они нырнули в темную воду и показались на поверхности
бассейна.
Миссис Тюлли была уже на ногах и стояла на краю бассейна.
- Если это опять одна из ваших шуток. Дик... - начала она.
Но Дик, не обращая никакого внимания на ее слова, заговорил неестест-
венно спокойным тоном и достаточно громко, чтобы она слышала.
- Мы должны это сделать обстоятельно, друзья, - обратился он к своим
спутникам. - Вы, Берт, и вы, Ивэн, следите за мной. Начнем с этого конца
бассейна, поплывем все вместе, на расстоянии пяти футов друг от друга, и
будем обследовать дно. А потом повернем обратно и повторим то же самое
еще раз.
- Не утруждайте себя, джентльмены, - крикнула им миссис Тюлли, вдруг
рассмеявшись. - А вы. Дик, вылезайте-ка. Я надеру вам уши.
- Займитесь ею, девочки, - закричал Дик, - у нее истерика.
- Пока еще нет, но будет, - продолжала она, смеясь.
- Черт побери, сударыня, тут не над чем смеяться! - Капитан Лестер
вынырнул, задыхаясь, он намеревался опять нырнуть, чтобы продолжать по-
иски.
- Вы знаете, в чем дело, тетя Марта? Знаете? - спросил Дик, когда
храбрый капитан скрылся под водой.
Миссис Тюлли кивнула.
- Только молчите. Дик. Одного мы все-таки провели. Я-то знаю об этом
от матери Элси Коглан; мы с нею встретились на Гонолулу в прошлом году.
Лишь по истечении одиннадцати минут улыбающееся лицо Паолы показалось
на поверхности. Делая вид, будто она совсем выбилась из сил, она с тру-
дом выползла на берег и в изнеможении опустилась возле тетки. Капитан
Лестер, действительно измученный бесплодными поисками, внимательно пос-
мотрел на Паолу, потом подошел к соседнему столбу и три раза стукнулся
об него головой.
- Боюсь, что десяти минут еще не прошло, - сказала Паола. - Но ведь я
пробыла под водой приблизительно это время? Правда, тетя Марта?
- Ну, ты под водой почти и не была, - последовал ответ, - если хочешь
знать мое мнение! Я даже удивлена, что ты мокрая. Да, да, дыши естест-
венно, дитя мое. Нечего разыгрывать комедию. Помню, когда я была молодой
девушкой и путешествовала по Индии, я видела там факиров особой секты,
они ныряли на дно глубоких колодцев и оставались там гораздо дольше, чем
ты, право же, гораздо дольше.
- Вы знали! - воскликнула Паола.
- Но ты не знала, что я знаю, - возразила тетка. - И твое поведение
прямо-таки преступно при моем возрасте и моем сердце.
- И при вашем удивительном простодушии и недогадливости. Не правда
ли? - добавила Паола.
- Честное слово, мне хочется выдрать тебя за уши.
- А мне обнять вас, хоть я и мокрая, - засмеялась Паола в ответ. - Во
всяком случае, мы надули капитана Лестера... Ведь правда, капитан?
- Не обращайтесь ко мне, - угрюмо пробормотал доблестный моряк. - Я
занят, я должен обдумать свою месть... Что касается вас, мистер Форрест,
то я еще не знаю, на чем остановиться: взорвать ваш скотный двор или
подрезать поджилки у вашего Горца. Может быть, я сделаю и то и другое. А
пока я пойду и лягну ту кобылу, на которой вы приехали.
Дик на Капризнице и Паола на Лани ехали домой бок о бок.
- Ну, как тебе нравится Грэхем? - спросил он.
- Он великолепен, - отвечала Паола. - Это человек твоего типа. Дик.
Он так же универсален, как ты, на нем печать тех же скитаний по всем мо-
рям, та же любовь к книгам и все прочее! Кроме того, он художник, да и
вообще все в нем хорошо. Славный малый, любит шутку. А ты заметил его
улыбку? Она обаятельна. Хочется улыбнуться ему в ответ.
- Да, но есть у него и глубокие шрамы и морщины... - заметил Дик.
- Особенно в уголках глаз, когда он улыбается. Это : следы, оставлен-
ные не то чтобы усталостью, а скорее вечно неразрешимыми вопросами: "По-
чему? Зачем? Стоит ли? Ради чего все это?"
Эрнестина и Грэхем, замыкавшие кавалькаду, тоже беседовали.
- Дик вовсе не прост, - говорила она. - Вы плохо знаете его. Он очень
не прост. Я немного знаю его. Паола-то знает его хорошо. Но в душу к не-
му могут проникнуть немногие. Он истинный философ и владеет собой, как
стоик или англичанин. А уж такой актер, что может весь свет обмануть.
У длинной коновязи под дубами, где, сойдя с лошадей, собралось все
общество, Паола хохотала до слез.
- Ну, ну, продолжай, - поощряла она Дика, - еще, еще!..
- Она уверяет, что скоро у меня не хватит слов, если я буду и впредь
давать имена слугам по моей системе, - пояснил он.
- А он за полторы минуты предложил сорок имен... Ну, еще. Дик, еще!..
- Итак, - продолжал Дик нараспев, - у нас может быть О-Плюнь и
О-Дунь, О-Пей, О-Лей и О-Вей, О-Кис и О-Брысь, О-Пинг и О-Понг, О-Да и
О-Нет...
И Дик направился к дому, все еще варьируя на все лады эти странные
словосочетания.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Всю следующую неделю Грэхем был всем недоволен и не находил себе мес-
та. Его раздирали самые противоречивые чувства: с одной стороны, он соз-
навал, что необходимо покинуть Большой дом, уехать первым поездом, с
другой стороны, ему хотелось видеть Паолу все чаще и быть с ней все
больше. А между тем он не уезжал и в обществе ее бывал куда реже, чем в
первое время после приезда.
Начать с того, что все пять дней своего пребывания в имении молодой
скрипач не отходил от нее. Грэхем нередко посещал музыкальную комнату и
мрачно просиживал там целых полчаса, слушая, как они "работают".
Они забивали о его присутствии, поглощенные и захваченные своей
страстью к музыке, а в краткие минуты отдыха, вытирая потные лбы, болта-
ли и смеялись, как добрые товарищи. Молодой музыкант любил Паолу с почти
болезненной пылкостью, Грэхему это было ясно, - но его больно задевали
взгляды, полные почти благоговейного восторга, которые Паола иногда да-
рила Уэйру после особенно удачного исполнения какой-нибудь пьесы. Нап-
расно Грэхем убеждал себя, что с ее стороны все это чисто умственное ув-
лечение - просто она восхищается мастерством молодого музыканта. Грэхем
был истинным мужчиной, и их дружба причиняла ему до того сильную боль,
что в конце концов он вынужден был уходить из музыкальной комнаты.
Но вот он наконец застал Паолу одну. Они на прощание исполнили песню
Шумана, и скрипач уехал. Паола сидела у рояля, на лице ее было от-
сутствующее, мечтательное выражение. Она посмотрела на Грэхема, словно
не узнавая, потом машинально овладела собой, рассеянно пробормотала нес-
колько ничего не значащих слов и удалилась. Несмотря на обиду и боль,
Грахем старался приписать ее настроение влиянию музыки, отклики которой
еще жили в ее душе. Правда, женщины - странные создания, рассуждал он, и
способны на самые неожиданные и необъяснимые увлечения. Разве не могло
случиться, что этот юноша именно своей музыкой и увлек ее как женщину?
С отъездом Уэйра Паола замкнулась в своем флигеле, за дверью без руч-
ки, и почти не выходила оттуда. Но никто в доме не удивлялся, и Грэхем
понял, что в этом нет ничего необычного.
- На Паолу иногда находит, она чувствует себя прекрасно и в одино-
честве, - пояснила Эрнестина, - у нее бывают довольно часто периоды зат-
ворничества, и тогда с ней видится только Дик.
- Что не очень лестно для остальной компании, - улыбаясь, заметил
Грэхем.
- Но тем она приятнее в обществе, когда возвращается, - заметила Эр-
нестина.
Прилив гостей в Большой дом шел на убыль. Правда, еще кое-кто приез-
жал просто повидаться или по делу, но в общем народу становилось все
меньше. Благодаря О-Пою и его китайской команде жизнь в доме была Зала-
жена безукоризненно, во всем царил порядок, и Хозяевам не приходилось
тратить много времени на то, чтобы развлекать гостей. Гости по большей
части сами занимали себя и друг друга. До завтрака Дик почти не появлял-
ся, а Паола, выполняя свой обет затворничества, выходила только к обеду.
- Лечение отдыхом, - смеясь, сказал однажды Дик, Предлагая Грэхему
бокс, поединок на палках или рапирах.
- А теперь самое время приняться за вашу книгу, - заявил он во время
передышки между раундами. - Я один из многих, кто с нетерпением ждет ее,
и я Твердо надеюсь, что она появится. Вчера я получил Письмо от Хэвли:
он спрашивает, много ли вы уже написали.
И вот Грэхем засел у себя в башне, разобрал свои заметки и снимки,
составил план и погрузился в работу над первыми главами. Это настолько
захватило его, что, быть может, увлечение Паолой и угасло бы, если бы он
ее встречался с ней каждый вечер за обедом. Кроме того, пока Эрнестина и
Льют не уехали в Санта-Барбара, продолжались совместные купания, поездки
верхом и в автомобилях на горные миримарские пастбища и к вершинам Ан-
сельмо. Предпринимались и другие прогулки, иногда с участием Дика. Езди-
ли смотреть работы по осушению земель, производившиеся им в долине реки
Сакраменто, постройку плотин на Литтл Койот и в ущельях Лос-Кватос, ос-
нованную им колонию фермеров на участках в двадцать акров, где Дик пы-
тался дать двумстам пятидесяти фермерам с семьями возможность обосно-
ваться.
Грэхем знал, что Паола часто совершает в одиночестве долгие прогулки
верхом, и однажды застал ее у коновязи: она только что спешилась.
- Вы не думаете, что ваша Лань совсем отвыкнет от поездок в компании?
- спросил он, улыбаясь.
Паола рассмеялась и покачала головой.
- Ну, тогда просто разрешите как-нибудь сопровождать вас, мне очень
хочется, - честно признался он.
- Но ведь есть Эрнестина, Льют, Берт, да мало ли кто.
- Мне эти места незнакомы, - продолжал он настаивать. - Лучше всего
узнаешь край через тех, кто его сам хорошо знает. Я уже видел его глаза-
ми Льют, Эрнестины и всех остальных; но есть еще многое, чего я не видел
и могу увидеть только вашими глазами.
- Занятная теория, - уклончиво ответила она. - Нечто вроде географи-
ческого вампиризма...
- Но без зловредных последствий вампиризма, - торопливо возразил он.
Она ответила не сразу, при этом прямо и честно посмотрела ему в гла-
за; и он понял, что она взвешивает и обдумывает каждое слово.
- Это еще вопрос! - произнесла она наконец; и его воображение вцепи-
лось в эти три слова, стараясь разгадать их скрытое значение.
- Есть очень многое, что мы могли бы сказать друг другу, - продолжал
он настаивать. - Многое, что... мы должны были бы сказать...
- Я понимаю, - ответила она спокойно и опять взглянула на него своим
