рука, сжавшая ее мышцы, - крепкая и честная рука. И она вздрогнула. В
этом полумужчинеполумальчике было что-то обаятельное и влекущее. Если бы
ей так сжал руку Берт или другой парень, она бы только рассердилась. Но
Билл!.. "Может быть, он и есть тот самый?" - спрашивала она себя. Но тут
он прервал ее мысли, высказав свое заключение:
- Ваша одежда весит не больше семи фунтов, а отнять семь от... ну,
скажем, от ста двадцати трех, - словом, ваш вес сто шестнадцать фунтов
без одежды.
Мери воскликнула с упреком:
- Слушайте, Билл Роберте! О таких вещах не говорят, это не прилично.
Он посмотрел на нее с возрастающим недоумением.
- О каких вещах? - спросил он, наконец.
- Ну вот опять! Бессовестный! Посмотрите, вы заставили Саксон покрас-
неть.
- Вовсе нет! - возразила Саксон с негодованием.
- А если вы. Мери, будете продолжать в том же духе, - проворчал Билл,
- я, пожалуй, покраснею. Мне кажется, я знаю, что хорошо и что дурно!
Дело не в том, какие слова мужчина говорит, а что он при этом думает. А
я не думаю ни о чем дурном, и Саксон это знает. Ни у нее, ни у меня и в
мыслях нет того, о чем думаете вы.
- Ой-ой! - воскликнула Мери. - Час от часу не легче! Я никогда не ду-
маю о гадостях.
- Стой, Мери! Замолчи! - решительно остановил ее Берт. - Зачем гово-
рить зря? Билл себе никогда подобных вещей не позволит.
- Тогда не надо так грубо выражаться, - настаивала она.
- Ну ладно. Мери, перестаньте, не сердитесь, и довольно об этом, -
отрезал Билл и повернулся к Саксон. - Ну что, угадал?
- Сто двадцать два, - отвечала она, задумчиво глядя на Мери. - Сто
двадцать два с одеждой.
Билл расхохотался, Берт тоже.
- Как хотите, - запротестовала Мери, - но вы ужасны! Вы оба, да и ты
тоже, Саксон. Вот уж никогда бы про тебя не подумала.
- Послушай, детка, - вкрадчиво начал Берт, и его рука обвилась вокруг
ее талии.
В своем притворном возмущении Мери резко оттолкнула его, но затем,
боясь, что ее поклонник обидится, принялась подтрунивать над ним и драз-
нить его. Она снова пришла в хорошее настроение, его рука вернулась на
прежнее место, и, склонившись друг к другу, они зашептались.
Билл степенно продолжал разговаривать с Саксон.
- А знаете, у вас все-таки чудное имя. Я никогда не слышал, чтобы ко-
го-нибудь так звали. Но оно хорошее. Мне нравится.
- Меня мать так назвала. Она была образованная и каких только мудре-
ных слов не знала. И вечно сидела с книгой, чуть не до самой смерти. А
сколько она писала! Я нашла ее стихи, напечатанные очень давно в газете,
которая издавалась в Сан-Хосе. Саксы - это был такой народ, - она мне
все рассказала про них, когда я была маленькой. Они были дикие, как ин-
дейцы, только белые. У них были голубые глаза и белокурые волосы, и они
были страшно воинственные.
Пока девушка говорила, Билл сосредоточенно слушал, и глаза его не от-
рывались от ее глаз.
- Никогда про них не слыхал, - сознался он. - Они, что же, жили
где-нибудь тут в окрестностях?
Она рассмеялась.
- Нет. Они жили в Англии. Это были первые англичане, а вы ведь знае-
те, что американцы произошли от англичан. Мы ведь все саксы - вы, я. Ме-
ри, Берт. Словом, каждый, если только он настоящий американец, а не ка-
кой-нибудь даго [1] или японец.
- Мои предки издавна жили в Америке, - начал Билл, медленно обдумывая
все то новое, что она ему о себе рассказала. - По крайней мере предки
моей матери. Они высадились в Мэне сотни лет тому назад.
- Мой отец тоже из Мэна, - радостно прервала его Саксон. - А мать ро-
дилась в Огайо, вернее - там, где теперь находится Огайо. Она обычно
звала это место Великой Западной Резервацией. А кто был ваш отец?
- Не знаю. - Билл пожал плечами. - Он и сам не знал, да и никто не
знал, хотя отец был чистокровный американец.
- У вас настоящая староамериканская фамилия, - сказала Саксон. - И
сейчас в Англии есть известный генерал по фамилии Роберте. Я в газете
читала.
- Но ведь фамилия моего отца не Роберте. Он не знал своих родителей.
Роберте - фамилия золотоискателя, который усыновил его. Вот как было де-
ло. Во время войны с индейским племенем модоков очень многие из золото-
искателей и поселенцев приняли в ней участие. Роберте командовал таким
отрядом. И вот после одного сражения было взято очень много пленных,
среди них оказались женщины, дети и даже грудные младенцы. Один из этих
малышей и был мой отец. Ему было тогда, вероятно, около пяти лет, и он
умел говорить только по-индейски.
Саксон всплеснула руками, и ее глаза заблестели.
- Индейцы держали его в плену!
- Так предполагают. Потом многие припомнили, что это племя за четыре
года до того перебило целую партию орегонских поселенцев. Роберте усыно-
вил мальчика, и вот почему я не знаю настоящей фамилии отца. Но уж через
прерии-то он прошел, можете быть уверены!
- Мой отец тоже, - сказала Саксон с гордостью.
- И моя мать, - добавил Билл дрогнувшим голосом. - Во всяком случае
она родилась в повозке, возле реки Платт, когда ее родители миновали
прерии.
- А моей матери, - сказала Саксон, - было восемь лет. Волы выбились
из сил, и ей пришлось большую часть дороги идти пешком.
Билл протянул ей руку.
- Давайте вашу лапку, детка, - сказал он. - В судьбе наших родителей
очень много сходного, и мы все равно что старые друзья.
Глаза Саксон засияли, она протянула ему руку, и они обменялись тор-
жественным рукопожатием.
- Разве это не чудесно? - пробормотала она. - Мы оба от того же ста-
рого американского корня, и если уж вы - с вашими глазами, цветом волос
и кожи и так далее - не сакс, то не знаю, кого и назвать саксом! И к то-
му же вы герой!
- Уж если на то пошло, я думаю, что наши предки были закаленный на-
род. И это естественно: они, черт побери, были вынуждены бороться, а не
то погибли бы!
- О чем это вы так оживленно беседуете? - вмешалась Мери в их разго-
вор.
- Успели уже подружиться, - поддразнил их Берт. - Можно подумать, они
знакомы по крайней мере неделю.
- О, мы знали друг друга гораздо раньше, - возразила Саксон. - Нас
еще на свете не было, а наши предки уже совершили переход через прерии.
- А ваши, чтобы отправиться в Калифорнию, ждали, пока им построят же-
лезную дорогу да перебьют всех индейцев, - словно желая подчеркнуть свою
близость к Саксон, заявил Билл, обращаясь к Мери. - Нет! Мы - Саксон и я
- коренные жители здесь; так и скажите, если кто-нибудь спросит.
- Ну, не знаю, - надменно и с тайным раздражением возразила Мери. -
Мой отец предпочел остаться в Восточных штатах, он хотел принять участие
в Гражданской войне. Он был барабанщиком. Вот отчего он только потом по-
пал в Калифорнию.
- А мой отец вернулся, чтобы участвовать в Гражданской войне, - ска-
зала Саксон.
- И мой, - подхватил Билл.
Они радостно взглянули друг на друга: еще и это их сближало.
- Ну, хорошо, но ведь они все умерли, верно? - желчно заявил Берт. -
Все равно, где умереть, - в бою или в богадельне. Суть-то в том, что их
уже нет. А мне вот наплевать, хоть бы моего отца повесили. Кто об этом
спросит через тысячу лет? Довольно вам хвастаться своими предками, надо-
ело! Да мой отец и не мог бы тогда сражаться: он родился спустя два года
после войны. Зато двое моих дядей были убиты при Геттисберге. Кажется,
хватит с нас!
- Еще бы, - поддержала его Мери.
Берт снова обнял ее.
- Зато мы живы. Верно? А это главное. Мертвые - мертвы, и - голову
даю на отсечение! - мертвыми и останутся.
Мери зажала ему рот рукой и начала бранить за то, что он говорит та-
кие ужасные вещи, а он поцеловал ее ладонь и придвинулся к ней.
По мере того как ресторан наполнялся публикой, веселый стук тарелок
становился все громче. Там и сям сквозь гул голосов прорывалась песня,
слышался пронзительный визг и восклицания женщин, взрывы басовитого
мужского хохота. Это молодые люди, как всегда, шутили со своими прия-
тельницами. Многие мужчины были заметно навеселе. Какие-то девушки, си-
девшие за одним из соседних столиков, стали звать Билла, и Саксон с но-
вым проснувшимся в ней ревнивым чувством отметила, что он всеобщий люби-
мец и эти девушки очень хотели бы его заполучить.
- Какой ужас! - неодобрительно сказала Мери. - Экие нахалки! Ни одна
уважающая себя девушка этого себе не позволит! Нет, вы послушайте!
- Билл! Билл! - звала одна из них, пухленькая молоденькая брюнетка. -
Надеюсь, ты узнаешь меня, Билл?
- Конечно, цыпленок, - галантно отозвался он.
Но Саксон заметила с радостью, что он морщится, и почувствовала к
брюнетке решительную неприязнь.
- Потанцуем? - крикнула брюнетка.
- Может быть, - отвечал он и тут же круто повернулся к Саксон.
- Мы, старые американцы, должны держаться друг друга, правда? Как вы
думаете? Ведь нас осталось так мало. К нам сюда валом валят всякие
иностранцы...
Он говорил спокойно, вполголоса, в тоне интимной доверчивости, скло-
нив к ней голову и как бы давая этим понять той девушке, что он занят.
Молодой человек, сидевший за столиком напротив, обратил внимание на
Саксон. Одет он был неряшливо и казался грубым, его спутники - мужчина и
женщина - тоже. Лицо у него побагровело, глаза дико сверкали.
- Эй, вы! - крикнул он. - Вы там, бархатные туфельки, наше вам!
Девушка, сидевшая рядом с ним, обняла его за шею и пыталась успоко-
ить, но он бормотал из-под ее руки:
- Вот это краля так краля. Увидишь... я пойду туда и отобью ее у этих
обормотов!
- Хулиганы из мясных рядов, - презрительно фыркнула Мери.
Саксон встретила взгляд девушки, с ненавистью смотревшей на нее. По-
том она посмотрела на Билла и увидела гневные искорки в его взоре. Те-
перь его голубые глаза были особенно красивы и задумчивы, они то темнели
и затуманивались, то вспыхивали, то снова меркли. Ей стало в конце кон-
цов казаться, что они таят в себе какую-то бездонную глубину. Он смолк,
видимо ему не хотелось говорить.
- Не затевай скандала! - заметил Берт. - Они с того берега и не знают
тебя, вот и все.
Вдруг Берт поднялся, подошел к соседнему столику, что-то шепнул си-
девшим и вернулся. Все трое сразу же повернулись и посмотрели на Билла.
Парень, пристававший к Саксон, поднялся, стряхнул с себя руку девушки,
пытавшейся удержать его, и, пошатываясь, подошел к Биллу. Это был широ-
коплечий малый с жестким, злым лицом и колючим взглядом. Он, видимо,
утихомирился.
- Так это вы. Большой Билл Роберте? - спросил он заплетающимся языком
и, покачнувшись, уцепился за стол. - В таком случае отступаю... Страшно
извиняюсь... Восхищен вашим вкусом по женской части... А уж я в этом де-
ле знаток! Я же не представлял, кто вы, а то бы и глазом не мигнул в ва-
шу сторону... Поняли? Еще раз прошу извинить... Дайте мне вашу руку...
- Ну ладно, - сказал Билл мрачно. - Все в порядке. Забудем это недо-
разумение. - Он, насупившись, пожал парню руку и медленным мощным толч-
ком пихнул его обратно к столу.
Щеки Саксон пылали. Вот это мужчина, это защитник, на него можно по-
ложиться! Достаточно было назвать его имя - и даже такой хулиган оробел!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
После обеда оркестр сыграл еще два танца, затем музыканты перекочева-
ли на спортивное поле.
Танцоры и вся публика, сидевшая за столиками, а также гулявшая в пар-
ке, последовали за ними. Пять тысяч человек разместились на поросших
травой склонах естественного амфитеатра, а часть зрителей хлынула на
спортивное поле. Первым номером было объявлено перетягивание каната.
Состязание происходило между каменщиками Окленда и Сан-Франциско, и
участники игры, плечистые, грузные, уже занимали места вдоль каната. Они
каблуками вырывали ямки в земле для опоры, натирали землей руки, шутили
и балагурили.
