авантюры.
Сегодня же замок Рэдвэлл падет!
Иглангер был уверен в этом. И вид спящей девочки, уже созревшей для
любви, еще больше распалил герцога и укрепил в скороспелом дерзком
решении.
Дракон как нельзя лучше подходил для цели герцога - могучий, крупный,
молодой. Застоявшийся от многодневного недвижья в каменном загоне и
голодный. Иглангер примостил тельце стрижа на высокой стене и
сосредоточился - в чужом теле магия дается чуть тяжелее, чем обычно.
Впрочем, сложных действий не требовалось - пара пустяков: рассыпать в прах
заклятия придворных чародеев короля Эдвина, сковывающие движения чудовища.
(Где-то сейчас эти самоуверенные недоучки, которым Иглангер нанес
сокрушительный удар на турнире? Нескоро они оправятся, если вообще
выживут.) Затем зарастить раны в могучих крыльях, сквозь которые были
продеты цепи. Готово. Теперь обратиться мысленно к Берангеру, чтобы войска
приготовились к внезапному штурму...
Все. Можно лететь.
Иглангер сделал несколько кругов над самой спиной дракона - надо
посадить стрижа так, чтобы его не снесло от быстрого полета, но чтобы и
взлететь он мог мгновенно. Длинные крылья стрижа - достоинство и огромный
недостаток одновременно! Наконец Иглангер выбрал место: за крепким роговым
воротником, на выступающем бугре могучего хребта, покрытом крепкими
чешуйками. Не самое удобное место для взлета, но лучшего не было. Стриж с
помощью малейшего магического усилия проколол чешуйки дракона и коготки
углубились в плоть гигантского зверя.
Иглангер уверенно завладел сознанием дико орущего от предчувствия
свободы дракона и плотно прикрыл пасть, чтобы пламя не опаляло землю,
положил огромную морду на почерневший песок - знак солдатам, боязно
стоявшим у стен, открывать ворота.
Скорость дракона уступает стремительности стрижа, но Иглангер
испытывал чисто физиологическое наслаждение, чувствуя мощь и силу,
упругость мышц и послушность крыльев. Жалко жертвовать таким дивом, очень
жалко, но герцогу нужна скорая победа - любой ценой, ему нет времени ждать
пока Рэдвэлл сдастся от голода и истощения, на это могут уйти месяцы...
Неожиданно Иглангер подумал, что напрасно недавно рисковал братьями -
мог просто завладеть сознанием стеклянного дракона и двинуть его на стены
замка, против самих же бриттов, растерзать их боевые порядки... Ну почему,
почему здравые мысли приходят с опозданием?! Хотя нет, царь Тютин и
Воктреч не позволили бы этого. Воктреч не особо сильный колдун, справиться
с ним можно относительно легко, но то что принадлежит ему - он не отдаст,
здесь Иглангер был бы бессилен. Озерный дракон не подвластен даже
обладателям высшего тайлора...
Когда дракон приблизился к замку, утро уже полностью вступило в свои
права. Герцог искренне надеялся, что защитники замка долго пировали после
якобы одержанной победы и сейчас еще спят. Он убедил себя самого, что этот
невесть откуда взявшийся французский чародей и Координатор алголиан тоже
крепко спят.
Линксангер и Берангер не теряли время зря - штурмовые отряды варлаков
стояли у самого подножия замка, на расстоянии полета стрелы, готовые
ринутся в бой. Даже принц Вогон с оставшимися рыцарями были готовы к
сражению - Линксангер по указу старшего брата, предупредил их о
готовящемся штурме.
Дракон, с захваченным Иглангером сознанием, на огромной скорости
приближался к замку, оглашая окрестности ужасающим ревом (до поры до
времени Иглангер не позволял дракону извергать пламя - пригодится, пусть
лучше сжигает внутренние постройки замка. Возбуждение - дикое, странное,
лихорадочное - целиком овладело колдуном первого тайлора. Никто и ничто не
могло бы остановить его сейчас, остановить несущееся к цели чудовище.
Герцог смутно догадывался, что такое его состояние не может кончиться
добром, он слишком увлекся, он слишком безумен сейчас, бешеный калейдоскоп
событий вырвал его из привычной колеи, где он управлял последовательностью
действий, что все это может привести к полному краху... Но не мог же он
остановить бешено колотящееся сердце! Тем более, что сердце билось в груди
не менее обезумевшего дракона.
В замке тревожно-истерично проревели трубы. Какая там должно быть
сейчас суета и переполох - не ждали?! Сейчас мы вас!!!
Широко расставив длинные перепончатые крылья огромный чешуйчатый
дракон, плененный воинами короля Эдвина для потехи доблестных бриттских
рыцарей, пикировал на последнюю их цитадель.
По приказу братьев-герцогов с боевыми кличами сорвались с мест
варлаки, жаждущие реванша, крови, добычи и бриттских женщин.
Ну, Линксангер и Берангер, помогайте, не жалейте магии!
Дракон на всей безумной скорости врезался в освященную и взятую под
охрану самим Христом каменную стену Рэдвэлла. Голова была низко наклонена,
но крепкие рога дракона хрустнули как лучины. Огромная масса тела,
помноженная на бешеную скорость, пробила толстую стену. "Силы космические,
лишь бы стриж уцелел!" - успел подумать Иглангер. Собственно, это уже не
важно - до шатра, где под надежной охраной покоится его родное тело,
недалеко, доберется и так. А там - боевой конь уже готов и роет копытом
землю в нетерпении.
Стена, неприступная вековая стена, была пробита чудовищным ударом -
расплющенная морда дракона, волоча за собой каменные глыбы въехала прямо в
пустой сейчас пиршественный зал. Иглангер выпустил весь накопившийся
внутренний огонь дракона в утробу ненавистного замка и поспешил покинуть
умерший мозг.
Две человеческие фигуры вбежали в главный зал Рэдвэлла. "Да люди ли
они?!" - подумал Иглангер, узнав французского барона и Фоора. Надо было
срочно возвращаться в свое тело. Стриж уцелел - магический щит оберег его
от рушившихся на спину дракона камней и щебня. Мгновение - и герцог
овладел сознанием напуганной, скованной чарами пичуги.
Но коготки слишком глубоко вошли в шкуру мертвого, но еще бьющегося в
агонии, еще несущего разрушение, чудовища. Вспорхнуть и улететь сразу не
удалось.
Проклятье!
Заминка в долю секунды, но порой именно такие мгновения решают все.
Мгновения...
Иглангер был зажат двумя значительно превосходящими его по силе
противниками на магическом уровне - тело стрижа перестало существовать,
опало грязной сажей.
Герцог бы завизжал от неистового страха, но сейчас у него не было
рта. Реальный мир растворился для него, поглощенный бескрайней мерцающей
пустошью. Как тогда, во дворце Пендрагона. Но уже не невнятное серое нечто
угрожало ему - а два зримых гиганта, мечущих энергетические искры.
Магическую суть Иглангера скрутили, смяли, пропустили сквозь огромные
скрежещущие жернова, измололи и вновь скрутили, растянули и скатали в
комок...
Время превратилось для герцога в бесконечную напряженную струну,
каждое колебание которой приносило нестерпимое страдание.
И герцог Иглангер бежал - бросив все. Панический ужас охватил чародея
первого тайлора. Он оказался неспособным так часто смотреть в глаза
смерти. Она была отвратительна и мерзка.
Герцог отдал врагам все - свою магическую сущность. И едва не погиб,
пока его сознание домчалось до тела - в последнюю минуту обезумевшему
мечущемуся в пустоте духу Иглангера помогли братья. Это было все, что они
смогли сделать.
Герцог Иглангер потерял магическую силу. Он теперь не сможет зажечь
взглядом даже свечку.
Иглангер встал с кресла, ноги его дрожали. Он бессильно упал обратно
и расплакался. Сильный, мудрый, могущественный герцог плакал - он потерял
цель жизни, свою главную опору. Жить больше нет смысла.
А по телу мертвого дракона, как по мосту, пробирались внутрь замка
варлаки, направляемые яростно орущим Берангером. Линксангер стоял рядом,
всю энергию свою сосредоточив на расширении пролома. Специальные отряды
варлаков уже подтаскивали к пролому деревянные бревна для моста, ибо
знали, что братья сейчас сожгут громоздкое и уже ненужное тело мертвого
чудовища холодным внутренним огнем.
- Я управлюсь сам! - крикнул брату Берангер. - Мчись к шатру, будь
рядом с Иглом!
- Зачем? - приходилось надрывать горло - из-за шума и воплей
наступающих варлаков ничего не было слышно.
- Как бы он не кончил себя! Потеряем брата - зачем тогда все?!
Линксангер кивнул, последний раз ударил в края пролома и, увидев что
несколько толстых сосновых бревен уже просунуто надо рвом, запалил тушу
дракона - она сразу осела внутрь себя. Он пришпорил своего коня - быстрей
к шатру, к брату, которому плохо. Очень плохо.
Варлаков встретили ворвавшиеся в пылающий драконьим огнем зал воины
сэра Бламура во главе с самим сенешалем. Спешно надевали доспехи остальные
рыцари.
Эмрис рванулся было вперед с обнаженным Экскалибурном, но сэр Гловер
мягко удержал его - пока солдаты сенешаля справлялись, и уже спешила
подмога. Эмрис тут же вспомнил, что он король, и не Эмрис, мальчишка,
приемный сын, а Этвард. Этвард Пендрагон! Обойдутся без него - нечего без
надобности марать благородный клинок о варлачью кровь. Стоявший рядом
Уррий смотрел куда-то не отрываясь. Этвард проследил за взглядом друга.
Сэр Ансеис и сэр Дэбош медленно, словно наощупь, двигались к дальней
стене зала. Между ними висел небольшой шар - будто из фиолетового огня или
жидкости, плещущейся в невидимом прозрачном шаре.
- Что они делают? - не удержался от вопроса Этвард.
- Не знаю, - ответил Уррий. - Но наверняка что-то очень важное и
опасное.
К чародеям подбежал запыхавшийся алголианин, в руках он держал
обыкновенный глиняный сосуд с длинным узким горлом - из таких разливают
вино во время обеда. Воин поставил бутыль на пол и под неотрывным взглядом
магов странный фиолетовый шар медленно опустился и прошел в горлышко
сосуда. Сэр Дэбош тут же встал на колени и принялся заделывать сосуд
воском, который ему подал алголианин. Сэр Ансеис стоял рядом с закрытыми
глазами и что-то шептал.
Хамрай знал, что герцог Иглангер поклялся убить наследника Алвисида -
за брата. Что ж, пусть попробует. Магическую сущность колдуна первого
тайлора нельзя уничтожить, даже отобрав у владельца. Но его можно
спрятать, так, что найти будет невозможно. Не на Земле, например. И Хамрай
уже знал куда спрятать страшный сосуд - в каменный куб, для надежности
скованный крепкими чарами, а куб поставить в коридоре Алвисида. Туда
Иглангеру и его братьям не добраться. Даже если они будут знать, где
спрятан куб. А потом, возможно, они с Фоором переправят куб вообще в
неведомые дали...
Варлаков все пребывало - гибли во множестве, но на смену по шатким
бревнам бежали все новые и новые. Однако и защитники замка оправились от
неожиданности. Взгромоздившись на один из каменных обломков кладки сэр
Таулас крушил топором варлачьи черепа - нет лучшей потехи с похмелья!
28. ПРОЩАНИЕ
Как ручей, что сокрылся
Между скал в летнем зное,
Так и он распростился
С милой чащей лесною.
Если горным потокам
Дождь несет обновленье, -
В нашем горе глубоком
Нам нет утешенья!
Вальтер Скотт
Линксангер никогда прежде не повышал голоса на старшего брата. У него
