твой алый плащ, я не сводила с него глаз. Ты прекрасен в бою - это я
поняла еще на турнире. И вообще... Ты совершенно не такой, как все другие
рыцари... - Она говорила истинную правду, он был совсем не таким.
Хамрай-то прекрасно знал, что не такой. Но касалось это его
магических способностей. И он ни разу не выдал себя, что большую часть
жизни провел в совершенно чуждой земле, с другими условиями, верованиями,
обычаями... Значит - ее слова относятся к его исключительно личностным,
мужским качествам. Сердце старого мага забилось, как у мальчишки, впервые
целующим девушку. Тело его непроизвольно подалось к ней и она придвинулась
к нему ближе... Поцеловать-то он ее сможет, а потом... Будь стократ
проклято заклятие Алвисида! Будь проклят день, когда он встретил Моонлав -
бесчувственную холодную женщину, сломавшую его жизнь!
Рука его совершенно непроизвольно легла ей на талию. Восхитительное
ощущение, от которого у обоих закружилась голова!
- Я устала, - едва сдерживая волнение, чтобы голос не дрожал, сказала
Аннаура. - Сегодня выдался очень трудный день. Я хочу лечь, вы не
проводите меня до моих покоев?
Ансеис вдруг резко отрезвел - перед ним открылась граница,
переступать которую он не мог. Он прекрасно знал, что произойдет, если
осмелится...
В это мгновение к нему подошел Триан и знаками показал, что король
Этвард просит сэра Ансеиса пройти на королевский совет.
Внутренне Хамрай вздохнул с огромным облегчением (хотя где-то глубоко
внутри какая-то крохотная частица души его вопреки рассудку горько
подосадовала на возникшую помеху). Барон развел руками и сказал Аннауре
виновато:
- Прошу прощения, но я не могу отказать Верховному королю. Я сразу
вернусь, как только совет закончиться. Вы дождетесь меня? - Хамрай
искренне надеялся, что совет продлится до утра. Ему безумно хотелось
броситься в объятия этой восхитительной женщины, обладающей магией, куда
сильнее его собственной - магией женственности, но заклятие... Заклятие!!!
Аннауре, с присущей ей горячностью, вдруг захотелось послать ко всем
чертям этого странного сэра Ансеиса, встать и уйти. Но она почему-то
потупила взгляд и тихо произнесла:
- Я буду ждать вас здесь, барон.
Уррий, едва утолив голод, встал из-за стола. Этвард просил его
подняться в комнату, выделенную для королевского совета. И остальных
членов совета, что остались в живых, подняться тоже. Требовалось
выработать план действий на завтра. Поддаваться панике причин не было, но
и недооценивать противника не следовало.
Король должен разбираться в людях - подумал Эмрис. Посмотрел на сэра
Тауласа и решил его не приглашать. А вот сэра Дэбоша и сэра Ансеиса, хоть
они и не его подданные - обязательно. Эмрис уже понял их силу, их мудрость
и даже смутно догадывался об их интересе. Да, как тесно все в жизни
переплетено, как трудно разобраться - то, что кажется важным и главным, в
один миг теряет всякое значение и напротив, малозначащее вдруг приобретает
огромную важность, становится узлом нитей мира. Только не всегда об этом
можно догадаться. И на него, Эмриса, свалилась огромная ноша, тяжелая
ответственность - да, он понимает это. Но дорогу осилит идущий, он отмечен
Господом Богом, он справится со всеми препятствиями и невзгодами на пути к
славе. К славе Британии и его, короля Этварда Пендрагона!
Умных голов лишился совет молодого короля - графа Отлака, герцога
Вольдемара...
Горячий сэр Гловер настаивал на утренней вылазке для развития успеха
(разумно, что король не позвал на совет еще более горячего сэра Тауласа,
который великолепен в сражении, но не на совете). Впрочем, Гловер сам
осознавал безрассудность своего предложения и не настаивал.
Этвард по очереди спрашивал у собравшихся рыцарей суждение о
сложившейся обстановке. Интуитивно слово сэру Дэбошу и сэру Ансеису он
решил предоставить последним, чтобы уже после них подвести итог собрания
самому. Увидев, что Уррий потихоньку начинает вслушиваться в речи. Эмрис
спросил мнение нового графа Маридунского.
Тихим голосом, не глядя никому в лицо, Уррий рассказал о предсмертном
подарке отца. Во время рассказа он отстраненно теребил в руках перстень,
который был ему пока велик ему и сваливался с пальца.
Когда Уррий замолчал, рыцари стали бурно обсуждать, чтобы могло быть
за таинственной дверью - едва не забывали обращаться к королю за
разрешением говорить...
- Пойдемте посмотрим, чего зря предполагать, - предложил сэр Ансеис.
- Неизвестно, что ждет нас за этой дверью, - ответил король Этвард. -
Сэр Отлак сказал, что там может быть плененная нечисть - зачем выпускать
зло?
- Даже если так, - взял слово сэр Дэбош, - я и барон Ансеис владеем
немного магией. Мы сможем запрятать нечисть, что бы там не оказалось,
обратно. - Верховный Координатор разочаровался в перстне с эмблемой
Алвисида и от таинственной двери ничего не ожидал, но не вредно самому
доподлинно исследовать все, что связано с именем сына Алгола.
- Вы уверены? - спросил Уррий.
- Да, - ответили Хамрай и Фоор в один голос.
- Даже если там подземный ход, - задумчиво ответил Уррий, новый
хозяин замка, - то не воспользуемся же мы им для спасения своих жизней. Я
не позволю оставить Рэдвэлл на разграбление варлакам, здесь могилы моих
предков. Я не покину их.
Но рыцарям вдруг захотелось оказаться вместе с женами, дочерями,
трофейными доспехами подальше от осажденного варлаками замка. И никто из
них даже в глубине души не считал это трусостью - одно дело сражаться с
достойным противником в чистом поле, совсем другое - помирать от голода
среди бегающих крыс и смрадных крестьян...
Встал дотоле молчавший граф Сторберг. Он был уже не молод, но крепко
держался в седле и не прятался сегодня в битве за спинами товарищей. Он
имел право на уважение. Испросив разрешение у короля, опытный рыцарь
сказал:
- Никто не говорит о бегстве. Или, тем более, о сдаче замка. Но
необходимо знать все возможности. Предстоит осада - у саксов хватит сил и
терпения держать нас в кольце сколь угодно долго. Сейчас лето,
прошлогодние запасы подходят к концу, новые еще не заготавливались. На
сколько в замке хватит провианта? Если там подземный ход - это возможность
вылазок и нападений с тыла, это связь с миром и поиск союзников,
возможность вызвать на подмогу наши армии, оставшиеся в поместьях. Это,
наконец, наша последняя надежда победить, даже бегством, ибо гибель от
голода в осажденном замке будет означать наше поражение в войне с
саксонцами. - Он помолчал и добавил, обращаясь к Уррию, пытаясь быть как
можно более убедительным и прекрасно зная, что давать прямые советы
бесполезно: - Окончательное поражение в многовековой войне с саксонцами.
- Хорошо, - сказал Уррий и встал с места. - Вы не возражаете, если мы
не пойдем все? (Это был не вопрос, скорее просьба) - Сэр Дэбош и сэр
Ансеис, вы не откажетесь сопровождать меня?
Уррию давно хотелось задать французскому барону один вопрос: не
алголианин ли он? Но при всех Уррий не считал необходимым раскрывать свою
тайну - зачем верным христианам знать, что он наследник чужого бога. Тем
более, что Уррий сам еще не разобрался в себе и своем отношении - а ведь
все последние дни он размышлял, говорил с друзьями об этом, слушал ответы
посланца Алвисида, вновь обсуждал с Эмрисом и Ламораком и вновь думал,
думал, думал...
Господи, как неуместно все это сейчас, казалось бы, когда умер отец!
С его гибелью для Уррия кончилась старая жизнь. И новая жизнь была
непонятна и непредсказуема - вчерашние мечты и мудрости стали глупыми,
детскими, далекими...
Этвард поднялся с места:
- Я тоже пойду.
- И я! - порывисто воскликнул Ламорак.
Уррий посмотрел на своих друзей и тепло улыбнулся. Клятва у Озера
трех Дев! Они всегда вместе!
- Конечно, ваше величество, я буду вам благодарен.
Рыцари (возможно, их задело, что не зовут туда, где может
подстерегать опасность, но они понимали, что это все ж личное дело графа
Маридунского и уважали его право на семейные тайны) пытались отговорить
Этварда - бесполезно. Решили, что тогда пойдет и сэр Гловер, с целью во
что бы то ни стало, хоть ценой жизни, защитить короля. Ждать до утра было
долго и Уррий со спутниками не медля отправились в фамильный склеп замка.
Остальные рыцари остались ждать их возвращения - Уррий велел сэру Бламуру
распорядиться, чтобы им принесли вина.
А в пиршественном зале во всю шло веселье - напряжение и усталость
прошедшей битвы требовали выхода, а погреба у графа Маридунского славились
по всей стране, И звучали уже громкий женский смех и девичьи ахи по поводу
рассказов, в который раз уже повторяемых за день. В отсутствие за столом
короля и знатнейших рыцарей надо было прославлять кого-то из
присутствующих. Все взоры обратились на сэра Тауласа - как никак, но
больше всех трофеев принесли в замок спешно набранные из
крестьян-добровольцев оруженосцы бывшего отшельника. И мрачные думы
потихоньку покинули сэра Тауласа. Ведь действительно - все кончилось
хорошо, а поскольку он больше подобного не допустит, то об этом
недоразумении вообще можно забыть. Он - самый лучший воин в замке! Что в
замке, в стране - это общепризнанный факт. Ему нечего стесняться, он может
только гордиться собой, своим славным происхождением, славным прошлым и не
менее славным настоящим и будущим.
- Вина! - крикнул сэр Таулас зазевавшемуся слуге.
Через какое-то время жизнь казалась сэру Тауласу просто прекрасной, и
он вдруг как-то внезапно ощутил, что ему для полного счастья все же
чего-то не хватает. Он прислушался к своим чувствам и желаниям и вскоре
понял - женщины! Он так соскучился по холоду и крепости рукояти меча в
руке, что как-то и забыл об этом. За долгие годы отшельничества его не
мучили подобные вопросы - все чувства пожирала недоступность оружия и
схваток. Но теперь... теперь-то ничто не мешает ему, тем более есть из
кого выбрать. Сэр Таулас обвел глазами зал (вернее ближайшее пространство,
заполненное гостями и снующими усталыми слугами). Вон-та пухленькая
служанка... Стой, а зачем ему служанка?! Разве он не лучший воин
королевства?! Сэр Таулас обвел взглядом весь стол и даже через рыцарей
посмотрел на женщин за вторым столом (пришлось привстать). Да, вон та, в
темно-зеленом платье, самая красивая, как он сразу не подумал. Ведь слышал
же, что она первая красавица королевства. Ему достойна только она! Сэр
Таулас встал и на несколько нетвердых ногах направился к своей избраннице.
Подойдя к Аннауре бывший отшельник вдруг понял, что совершенно забыл,
как обращаться к прекрасным дамам. Но это не обескуражило его (тем более,
что она сидела одна и место рядом с ней пустовало). Сэр Таулас
бесцеремонно сел и взял чужой наполненный вином кубок.
- Знаешь кто я? - не зная как начать знакомство обратился к ней сэр
Таулас.
Аннаура посмотрела на него, кивнула утвердительно и вновь
задумчиво-мечтательным взглядом уставилась в лазурную даль.
"Что же ей сказать-то?"
- Ты - самая красивая здесь дама, - без обиняков начал сэр Таулас. -
Я - самый храбрый воин. Здесь - слишком шумно. Почему бы нам не
уединиться?
Аннаура с интересом вновь повернулась к нему.
- Зачем? - в голосе ее сквозила ирония, которую, впрочем, бесстрашный
боец не услышал.
- Как - зачем? Я расскажу тебе о прекрасных дамах прошлого и о
бесстрашных рыцарях... Таких сейчас уж больше не осталось... Только я,
