невелико - всего один или два витка спирали. Ну, как различие между
"вей" и "о".
Зоув с улыбкой поднял глаза на Фалька, когда тот сослался на столь
захвативший его воображение Канон, но молодой человек оставался совер-
шенно серьезным.
- Тем не менее можно безошибочно утверждать, что я - не человек. Быть
может, я какой-нибудь урод или мутант, появившийся на свет в результате
случайного или преднамеренного воздействия, или инопланетянин. Лично мне
наиболее вероятным кажется предположение, что я - плод некоего провалив-
шегося генетического эксперимента, вышвырнутый экспериментаторами за не-
надобностью? Трудно сказать наверняка. Я предпочел бы думать, что я -
инопланетянин и прибыл к вам с какой-то другой планеты. Во всяком слу-
чае, это означало бы, что я не одинок во Вселенной.
- Что вселяет в тебя уверенность, что существуют другие обитаемые ми-
ры?
Фальк удивленно поднял брови, задав вопрос, в котором вера ребенка
соседствовала с логикой зрелого мужчины:
- А разве есть причины полагать, что другие планеты Лиги уничтожены?
- А разве есть причины думать, что они вообще существовали?
- Этому меня учили вы сами, а также книги, легенды?
- И ты веришь им? Ты веришь всему, что мы тебе рассказали?
- Чему же еще мне верить? - Он покраснел. - Какой резон вам лгать
мне?
- Мы могли бы лгать тебе во всем, день и ночь, по любой из двух вес-
ких причин. Потому, что мы - Синги. Или потому, что мы думали, будто ты
служишь им.
Возникла пауза.
- Но я мог бы служить им, сам того не зная, - сказал Фальк, опустив
глаза.
- Не исключено, - кивнул Глава. - Ты должен учитывать такую возмож-
ность, Фальк. Между нами говоря, Меток всегда был убежден, что твой мозг
запрограммирован. И все же он никогда не лгал тебе. Никто из нас не пы-
тался преднамеренно ввести тебя в заблуждение. Один поэт сказал как-то
тысячу лет назад: "В истине заключается человечность?" - Зоув произнес
эти слова торжественным тоном, а затем рассмеялся. - Двуличен, как и все
поэты. Да, мы поведали тебе обо всем, что сами знали, Фальк, не кривя
душой, но, возможно, не все наши предположения и легенды согласуются с
истиной?
- Вы в состоянии научить меня отличать правду от лжи?
- Нет, не в состоянии. Ты впервые увидел свет где-то в другом месте?
возможно, даже на другой планете. Мы помогли тебе снова стать взрослым,
но мы не в силах вернуть тебе настоящее детство. Оно бывает у человека
только раз?
- Среди вас я чувствую себя ребенком, - с горечью пробормотал Фальк.
- Но ты не ребенок! Ты - неопытный взрослый. Ты - в некотором роде
калека, именно потому, что в тебе нет частицы ребенка, Фальк. У тебя об-
рублены корни, ты оторван от своих истоков. Разве ты можешь сказать, что
здесь твой родной дом?
- Нет, - ответил Фальк, вздрогнув, и тут же добавил: - Но я очень
счастлив здесь!
Глава Дома немного помолчал, затем продолжил свои расспросы:
- Как ты считаешь, хороша ли наша жизнь, ведем ли мы образ жизни, по-
добающий людям?
-Да.
-- Тогда скажи мне вот что. Кто наш враг?
- Синги.
- Почему?
- Они откололись от Лиги Миров, лишили людей свободы выбора, разруши-
ли плоды их труда и хранилища информации. Они остановили эволюцию расы.
Они - тираны и лжецы.
- Но они не мешают нам жить здесь так, как мы хотим.
- Мы затаились? мы живем порознь, чтобы они оставили нас в покое. Ес-
ли бы мы попытались построить какую-нибудь большую машину, если бы мы
стали объединяться в группы, города или народы для того, чтобы сообща
вершить что-нибудь грандиозное, тогда Синги пришли бы к нам, разрушили
содеянное и разбросали бы нас по миру. Я лишь повторяю то, что вы неод-
нократно говорили мне, Глава, и во что я верю!
- Я знаю. Интересно, не чувствовал ли ты за фактами некую? легенду,
догадку, надежду?
Фальк промолчал.
- Мы прячемся от Сингов. А также мы прячемся от самих себя, от тех,
какими мы были прежде. Ты понимаешь это, Фальк? Нам неплохо живется в
наших домах? совсем неплохо, но нами руководит исключительно страх. Не-
когда мы путешествовали среди звезд, а теперь мы не осмеливаемся отойти
от дома даже на сотню миль. Мы храним остатки знаний, но никак не
пользуемся ими. Хотя в прошлом мы использовали эти знания для того, что-
бы ткать образ нашей жизни, словно гобелен, простертый над ночью и хао-
сом. Мы преумножали возможности, что давала нам жизнь. Мы занимались ра-
ботой, достойной людей.
Зоув снова задумался, а затем продолжил, глядя на светлое ноябрьское
небо:
- Представь себе множество планет, различных людей и зверей, живущих
на них, созвездия их небес, выстроенные ими города, их песни и обычаи.
Все это утрачено, утрачено нами столь же окончательно и бесповоротно,
как твое детство потеряно для тебя. Что мы, по существу, знаем о времени
собственного величия? Несколько названий планет и имен героев, обрывки
фактов, из которых мы пытаемся скроить полотно истории. Закон Сингов
запрещает убийство, но они убили знания, они сожгли книги и, что, быть
может, хуже всего, фальсифицировали оставшееся. Они, как водится, пог-
рязли во Лжи. Мы не уверены ни в чем, что касается Эпохи Лиги; сколько
документов было подделано? Ты должен помнить: что бы ни случилось, Синги
- наши враги! Можно прожить целую жизнь, так воочию и не увидев ни одно-
го из них. В лучшем случае услышишь, как где-то вдалеке пролетает их
воздухолет. Здесь, в Лесу они оставили нас в покое, и, вероятно, то же
самое происходит повсюду на Земле, хотя наверняка ничего не известно.
Они не трогают нас, пока мы остаемся здесь, в темнице нашего невежества
и дикости, пока мы кланяемся, когда они пролетают над нашими головами.
Но они не доверяют нам. Как они могут доверять нам даже по прошествии
двенадцати столетий! Им неведомо такое чувство, как доверие, поскольку у
них лживое нутро. Они не соблюдают договоров, могут нарушить любое обе-
щание, любую клятву, предают и лгут не переставая, а некоторые записи
времен Падения Лиги намекают на то, что они способны лгать даже в мыс-
лях. Именно Ложь победила все расы Лиги и поставила нас в подчиненное
положение. Помни об этом, Фальк. Никогда не верь Врагу, что бы он ни го-
ворил.
- Я буду помнить об этом, Глава, если мне суждено когда-либо встре-
титься с Врагом.
- Ты не встретишься с ним, если только сам того не захочешь.
Отражавшееся на лице Фалька понимание сменилось застывшим, напряжен-
ным выражением. То, чего он ожидал, наконец свершилось.
- Вы хотите сказать, Глава, что я должен покинуть Дом?
- Ты сам уже подумывал об этом, - так же спокойно ответил Зоув.
- Да. Но мне незачем уходить. Я хочу жить здесь. Парт и я?
Он запнулся, и Зоув, воспользовавшись этим, мягко отрезал:
- Я уважаю любовь, расцветшую между тобой и Парт, ваше счастье и пре-
данность друг другу. Но ты пришел сюда по дороге куда-то еще, Фальк. К
тебе здесь все хорошо относятся и всегда хорошо относились. Твой брак с
моей дочерью почти наверняка был бы бездетным, но даже в этом случае я
радовался бы ему. Однако я убежден, что тайна твоего происхождения и
твоего появления здесь настолько велика, что ее нельзя небрежно отбро-
сить в сторону. Ты мог бы указать новые пути, у тебя впереди много рабо-
ты?
- Какой работы? Кто может поведать мне об этом?
- То, что хранится в тайне от нас, и то, что украли у тебя, находится
у Сингов. В этом ты можешь быть совершенно уверен.
В голосе Зоува звучала такая мучительная, болезненная горечь, какой
Фальку никогда прежде не доводилось слышать.
- Разве те, кто погряз во лжи, скажут мне всю правду, если я их об
этом попрошу? И как мне узнать предмет моих поисков, даже если мне
удастся отыскать его?
Зоув немного помолчал, затем с обычной убежденностью произнес:
- Я все больше склоняюсь к мысли, сынок, что в тебе заключена ка-
кая-то надежда для людей Земли. Мне не хочется отказываться от этой мыс-
ли. Но только ты сам сможешь отыскать свою собственную правду. Если тебе
кажется, что твой путь заканчивается здесь, то, возможно, это и есть
правда.
- Если я уйду, - неожиданно спросил Фальк, - вы позволите Парт пойти
вместе со мной?
- Нет, сынок.
Внизу в саду пел ребенок - четырехлетний сынишка Гарры. Он выписывал
замысловатые кренделя на дорожке и звонко напевал какую-то милую несура-
зицу. Высоко в небе, выстроившись в клин, летели стая за стаей на юг ди-
кие гуси.
- Я должен был идти с Метоком и Фурро за невестой для Фурро, - сказал
Фальк. - Мы намеревались отправиться как можно скорее, пока не измени-
лась погода. Если я решу уйти, то отправлюсь в путь от Дома Рансифеля.
- Зимой?
- Несомненно, к западу от Рансифеля есть и другие Дома, где меня при-
ютят в случае необходимости.
Фальк не сказал, а Зоув не спросил, почему он собирается идти именно
на запад.
- Может, оно и так. Я не знаю, дают ли там пристанище путникам. Но
если ты уйдешь, то ты останешься один, и тебе следует и впредь оста-
ваться одному. За пределами этого Дома другого безопасного места для те-
бя нет на всей Земле.
Зоув, как всегда, говорил от чистого сердца и платил за правду внут-
ренней болью и сдержанностью. Фальк быстро заверил его:
- Я все понимаю, Глава. Я буду сожалеть не о безопасности?
- Я скажу тебе то, что я думаю в отношении тебя. Я полагаю, что ты
родом с одного из затерянных миров. Я думаю, что ты родился не на Земле.
Я полагаю, что ты - первый инопланетянин, ступивший на Землю за послед-
ние тысячу или, быть может, даже более лет и принесший с собой какое-то
послание или знак. Синги заткнули тебе рот и отпустили тебя в лесу, что-
бы никто не мог обвинить их в твоем убийстве. И ты пришел к нам. Если ты
уйдешь, я буду горевать, зная, насколько тебе одиноко, но я буду наде-
яться на тебя и на нас самих! Если у тебя есть известие для людей, то ты
в конце концов его вспомнишь. Должна же быть хоть какая-то надежда для
нас, хоть какой-то знак, ведь нельзя жить так вечно!
- Возможно, моя раса никогда не была в дружественных отношениях с че-
ловечеством? - сказал Фальк, глядя на Зоува своими желтыми глазами. -
Кто знает, ради чего я явился сюда?
- Именно. Ты разыщешь тех, кто знает. И тогда сделаешь то, что тебе
предначертано сделать. Я не испытываю страха. Если ты служишь Врагу, то
и мы все ему служим: все уже потеряно и терять нам больше нечего. Если
же это не так, то тогда ты обладаешь тем, что некогда потеряли люди, -
предназначением! И следуя ему, возможно, ты вселишь надежду во всех нас?
Глава 2
Зоув прожил шестьдесят лет. Парт - двадцать, но в этот холодный день,
заставший девушку в Длинном Поле, она чувствовала себя старухой, поте-
рявшей счет годам. Ее вовсе не утешала мысль о грядущем триумфе прорыва
к звездам или о торжестве истины. Пророческий дар ее отца преломился в
ней в отсутствие иллюзий. Она знала, что Фальк собирается уйти из Дома.
- Ты больше сюда не вернешься, - только и выдавила из себя она.
- Я вернусь, Парт.
Девушка обняла его, пропуская мимо ушей обещания.
Фальк попытался мысленно дотянуться до нее, но в телепатическом обще-
нии он был не слишком искусен. Единственным Слухачом в Доме была слепая
Кретьян. Никто из прочих обитателей Дома не проявлял способностей к об-
щению без слов - мыслеречи. Техника обучения мыслеречи не была утрачена,
однако на практике применялась нечасто. Великое достоинство этого наибо-
лее сжатого и совершенного способа общения превратилось в угрозу для лю-
дей.
Мысленный диалог между двумя разумами мог быть непоследовательным и
сумбурным, не обходилось без ошибок и взаимного недоверия, однако им
нельзя было пренебрегать. Между мыслью и сказанным словом существует за-
зор, куда может внедриться намерение; что-то останется за рамками, и на
