Все стены, окна и двери были задрапированы серебристо-серыми, кремовыми и
вишневыми тканями, на столе - хрустящее полотно, достойное банкета в
Версале.
- Мсье Артем, я приглашаю вас на прощальный ужин в честь моего
старого платья. Завтра я пойду на работу в туалете времен Империи.
- Тебе кто-нибудь говорил, что ты похожа на мадам Рекамье?
- Естественно. Все тот же мсье Левэн.
- Знаешь что, сварила бы лучше суп.
- А вы сердитесь, разве нет?
- Разве нет.
Она пожала плечами, потому что он действительно сердился.
- Лучше нарисуйте мне платье. В котором вы хотели бы меня видеть.
"Я хотел бы видеть тебя на Земле", - подумал он.
А потом она устраивалась на ночь, а он, сидя на кухонном столе,
послушно набрасывал эскиз платья Натальи Гончаровой. Дениз позвала его.
- Что тебе, детка?
- Хочу сказать "доброй ночи".
Ее постель была застелена черным шелком.
- Тебе что, кто-нибудь сказал, что ты похожа на Маргариту Валуа?
- Естественно. Все тот же...
- Мсье Левэн. Смотри, свалишься. Шелк-то скользкий.
- Доброй ночи.
- Желаю увидеть во сне мсье Левэна.
Он повернулся и пошел к балкону.
- Артем!
Пришлось вернуться.
- Доброй ночи, - повторила Дениз.
- Спи спокойно, детка.
Он наклонился и поцеловал ее.
Потом вышел в темноту и остановился, прислонившись к шершавой стене
дома.
- Юп, - позвал он, - а сегодня вы довольны нами?
Наступила пауза. Артем уже решил, что ответа не последует, но тут
рядом с ним прозвучало сухое и не совсем уверенное:
- Да.
Было так темно, что даже если бы Юп и стоял в двух шагах от него, как
это можно было предположить по звуку, - все равно рассмотреть выражение
его лица было бы невозможно. Не было видно даже смутных очертаний его
фигуры. Но он был рядом.
- Юп, ответьте мне, если можете: почему все-таки из миллионов людей
Земли вы выбрали именно нас?
- Смотри, - послышалось в ответ, и тут же в каких-нибудь десяти шагах
перед ним вспыхнул экран. Две неподвижные фигуры появились на нем, и
Артему не надо было всматриваться, чтобы узнать себя и Дениз.
Когда, в какую счастливую минуту увидели их пришельцы такими? Оба
бежали вперед, он - с теннисной ракеткой, она - придерживая на груди
пушистый купальный халатик; сами того не зная, они бежали, чтобы
встретиться друг с другом, и лучше бы кто-нибудь из них остановился в
своем легком и бездумном беге, ибо этой встрече было суждено произойти не
на Земле. Но они летели вперед, через все миры и пространства, и если бы
Артем не был одним из них, он подтвердил бы, что выбор пришельцев
правилен, потому что эти двое и есть самые прекрасные люди Земли.
- Так что же вы все-таки хотите от нас? - тихо спросил Артем.
- Будьте такими, какие вы есть, - был такой же тихий ответ.
Двое, бегущие к своей неизбежной встрече, неслышно растаяли в
темноте. Артем протянул руку вдоль стены, нащупал дверь и толкнул ее.
Тусклые блики не погашенного где-то света едва проникали в комнату.
Артем остановился над спящей Дениз. Как это страшно - черная постель. Чуть
запрокинутое лицо, кажется, парит в пустоте и в любой миг может исчезнуть
в ней. Сейчас я разбужу тебя, Дениз, но будет ли твое лицо таким, как в
тот день, когда ты бежала, обеими руками удерживая разлетающийся халатик?
Будешь ли ты так бежать мне навстречу, как бежала, еще не зная меня?
И тут ему показалось, что глаза Дениз открыты. Видит ли она его в
темноте? Может быть, и нет; но она знает, что он здесь. "Зачем ты здесь,
Артем?" - "Я видел нас обоих, и знаю теперь, что для меня можешь быть
только ты, а для тебя - только я". - "А может, просто здесь никого нет,
кроме меня?" - "Нет, Дениз". - "Этот райский сад, наш милый шалашик, и нет
хотя бы телефона, чтобы перекинуться парой слов с друзьями?" - "Не знаю,
Дениз". - "И я так близко, и никто не видит, не слышит, и завтра у меня
даже не будет заплаканных глаз, потому что я сама каждый вечер зову тебя?"
- "Не знаю, не знаю, Дениз..." - "И мне уже столько, сколько было моей
матери, когда она встретилась с отцом; и мы уже смотрим друг на друга так
долго, что ты уже не можешь просто так повернуться и уйти..."
Он стремительно наклонился над ней - и замер: глаза ее были закрыты.
Хрупкое равновесие сна охраняло ее усталое лицо, и казалось, достаточно
одним прикосновением нарушить этот покой - и расколется мир.
Он закусил губы, чтобы его дыхание не коснулось ее. Только не
проснись, Дениз, заклинаю тебя всем, что есть святого у тебя и меня,
только не проснись в эту минуту!
Он осторожно выбрался из домика, обошел его и, перевалившись через
перила балкона, плюхнулся на свой матрац. Будьте такими, какие вы есть, а?
Сукин сын он есть. Так вот.
А утром, поднявшись, он не посмел войти в дом. Он боялся, что Дениз
еще не проснулась, боялся ее спящего лица. Он бродил по хрустящим
дорожкам, пока дверь не распахнулась и на пороге не показалась закутанная
в белое Дениз.
- Ау, где вы? - крикнула она и помахала ему рукой. - Ванна свободна.
Он не двинулся с места.
И тогда она побежала к нему, придерживая на груди свою самодельную
хламиду, и уже издалека он узнал это лицо, вчерашнее счастливое лицо, и
понял, что какие бы стены он ни воздвиг между собой и Дениз, какие бы
запреты он ни наложил на себя и на нее, - все будет бесполезно.
Странные, сказочные дни наступили для них. Часы работы,
неутомительной и порой даже забавной, пролетали незаметно; все же
остальное время было заполнено одной Дениз. Знала и помнила она невероятно
много, и каждый вечер, надев фантастический восточный наряд, она
усаживалась на тахте, поджав ноги, и начинала так, как он ее научил:
"Дошло до меня, о великий царь..." Дни Дениз. Дни, как соты, золотые и
тяжелые своей переполненностью. Дни, бесшумно восходящие к ночи, к долгому
шелесту причудливых нарядов, примеряемых перед сном, к бесконечной
нежности, которую всю нужно было уместить в два коротеньких слова - "спи,
детка"; но это не было еще концом дня.
Потому что самым последним было черное ночное небо, нависшее над
балконом на расстоянии вытянутой руки, и - тихим шепотом, чтобы не
услыхала засыпающая Дениз: "Вы довольны нами, Юп?" И в ответ такое же
тихое, чуточку неуверенное "да". И только с каждым днем все больше и
больше пауза между вопросом и ответом.
И вот, наконец:
- Вы довольны нами, Юп?
Долгое, очень долгое молчание.
- Нет.
Давно уже надо было этого ожидать, но все равно как-то чертовски
тоскливо, и не хотелось бы вдаваться в объяснения. Сами ведь виноваты. Из
трех миллиардов людей выбрали две смазливые мордашки. Уперли бы двух
каких-нибудь академиков, вот те и нарисовали бы им полную картину жизни на
Земле.
- Слишком много хотите, - сухо проговорил Артем, закидывая руки за
голову. - Школьная программа у меня давным-давно из головы вылетела, а что
касается работы, то о ней, я вам ничего рассказывать не собираюсь. Ну, а
Дениз способна продемонстрировать вам моды всех времен и народов, но не
более. Вы ошиблись с выбором, Юп, а теперь пытаетесь получить из морковки
апельсиновый сок.
- Мы не ошибаемся, - был бесстрастный ответ. - Нам нужны были именно
вы, и мы вас взяли.
- Черт вас подери, да по какому праву?
- Праву? - Голос умолк, словно Юп старался припомнить значение этого
слова. - Право... Как будто обоснование нашего поступка может хоть что-то
изменить в вашей судьбе. Но раз тебе кажется, что я должен оправдаться
перед тобой, я сделаю это для тебя, и как можно убедительнее.
Голос его приблизился и звучал немножечко сверху, словно Юп стоял у
самых перил балкона. Артем не удержался и тихонечко просунул руку между
прутьями, но пальцы его наткнулись на привычную клейкую поверхность
защитного колпака. Боится, гад. А может, и не гад, просто другой состав
атмосферы. Послушаем.
- Много десятков тысяч лет назад, - зазвучал из темноты голос Юпа, -
мы были такими же, как вы. Впрочем, мы, вероятно, и тогда были мудрее и
осторожнее вас. Мы достигли предела человеческих знаний - в нашем
распоряжении были корабли, которые могли доставить нас в любую точку
галактики, и даже за ее пределы. Мы сумели продлить свою жизнь на
неограниченный срок, победив все болезни и даже старость, мы смогли...
впрочем, ты даже не поймешь меня, если я буду дальше перечислять все то,
что мы познали, открыли и сумели. Так вот, в своем жадном стремлении все
увидеть, все понять и все познать мы прилетели однажды на третью планету
одной непримечательной периферийной звездочки. Невероятно, но мы
обнаружили там условия, аналогичные нашим в момент появления на нашей
планете разумного существа... И мы встретили такое первичное существо.
Полуобезьяну. Дикаря. И с тех пор мы стали пристально следить за вашей
планетой. Мы уничтожали диких зверей, грозящих первым человеческим стаям,
мы учили ваших дикарей пользоваться огнем и орудиями труда, мы подарили им
сведения, до которых они не смогли бы сами додуматься, и они начали
развиваться быстрее, запоминая наши уроки и забывая нас самих. Мы помогали
вам на заре вашего человечества, мы были вашими няньками и учителями... Ну
что, тебя устраивает такое объяснение?
Артем только пожал плечами.
- Никакая кормилица, не говоря уже о няньках и учителях, не имеет
права посягать на свободу своего воспитанника. А что касается передачи
знаний, то судя по тому, как вы изволили обойтись со мной и Дениз, вы
вероятно, учили первобытных людей добру, справедливости и уважению к
ближнему.
Бесстрастное лицо Юпа не выразило ни досады, ни смущения. Лишь снова
зашевелились губы, и спустя секунду зазвучал его монотонный голос:
- Тогда я предложу тебе второй вариант. Мы нашли на вашей планете
условия, в которых мог развиваться разум. Но разумного существа мы не
нашли. И тогда группа наших людей... хотя бы беглецов, покинувших нашу
планету по политическим соображениям, решила обосноваться на вашей Земле.
К сожалению, они не рассчитали своих возможностей и через несколько
поколений одичали. Четыре группы беглецов, прибывшие в разное время на
вашу планету, создали четыре земные расы. Разве не правдоподобно?
- Но не более. И уж совершенно не объясняет, почему вы позволяете
себе распоряжаться нами, как своей собственностью.
- Вы несколько раз пытались уйти из своего домика и каждый раз
находили тот же самый дом, только на другом месте. И в конце концов вы
перестали покидать его и остались в нем. Что ж, придется мне и на этот раз
предлагать одну гипотезу за другой, пока ты не пожелаешь остановиться на
какой-нибудь из них. Только теперь гипотезы будут разные, но все - на
одном и том же месте. Вот тебе еще одна: мы не оставили на Земле людей.
Но, вернувшись на родину, мы предположили, что когда-нибудь нам могут
понадобиться существа, подобные нам. Мы не могли предвидеть всего, что
ждало нас в будущем, но нас грызла смутная тревога. Мы находились на
вершине знаний и возможностей, и вдобавок мы были очень осторожны. И тогда
мы создали биороботов, да, саморазвивающихся биороботов, взяв за основу
ваших обезьян. Потому-то вы и не можете найти переходное звено между
последней обезьяной и первым человеком. Мы высадили вас на каждом
континенте в надежде, что выживет хотя бы одна группа. Выжили все. Выжили
и развились. Развились и начали задавать себе вопрос: а для чего живет
человек? Для чего существует все человечество? Разве нет?
