ненужной помощи Хоттабыча, тут же заснул, склонив голову на стол.
- Ну вот, слава аллаху, все в порядке, - пробормотал Хоттабыч, выби-
раясь из-под кровати. - Да будешь ты в объятиях сна до самого завтрака.
Он легко поднял на руки спящего Вольку, бережно уложил его на пос-
тель, прикрыл одеялом и, удовлетворенно бормоча и кряхтя, забрался к се-
бе под кровать.
А свет настольной электрической лампочки всю ночь бесполезно падал на
учебник географии, сиротливо раскрытый на одиннадцатое странице...
Можете себе представить, каких трудов и скольких хитростей и уловок
было Вольке подготовиться как следует к переэкзаменовке! Именно она и
была той важной причиной, из-за который Волька, а вместе с ним и Хотта-
быч и Женя должны были полететь из Генуи не на побережье Атлантического
океана, а обратно в Москву.
Но оказалось, что хорошо подготовиться к переэкзаменовке - это только
половина дела. Надо было еще придумать отвязаться от Хоттабыча на время,
которое требовалось для того, чтобы пойти сдать переэкзаменовку.
Тут автор этой правдивой повести считает необходимым отметить для
сведения читателей, что в квартире Костыльковых проживали еще два
жильца, о которых мы до сего времени не упоминали лишь потому, что они
никак не участвовали в описываемых нами событиях, да и в дальнейшем ни-
какого интереса для нас не будут представлять. Если же мы считаем нужным
отметить их существование, то лишь потому, что как раз накануне вечером
по их просьбе телефон из кабинета Костылькова-старшего был перенесен для
всеобщего удобства в прихожую.
Это незначительное, на первый взгляд, событие, как сейчас убедятся
наши читатели, неожиданно привело к серьезному перелому в настроениях и
мечтаниях старика Хоттабыча.
Итак, Вольку не на шутку волновал вопрос, как ему незаметно для Хот-
табыча вырваться из квартиры, когда в прихожей раздалась трель телефон-
ного звонка. Звонил Женя.
- Слушаю! - сказал Волька. - Здравствуй... Ну да, сегодня. Ровно в
двенадцать... Еще спит. Что? Ну да, совсем здоров. Он вообще очень здо-
ровый старик... Что? Нет, еще не придумал... Что? Ты с ума сошел! Он
ужасно огорчится, обидится и такого натворит, что и в триста лет не
расхлебаешь.., Значит, ты будешь у меня в пол одинадцатого? Добро!
Из дверей Волькиной комнаты высунулся Хоттабыч. Он укоризненно про-
шептал:
- Почему ты, Волька, беседуешь с твоим и моим лучшим другом Женей ибн
Колей в прихожей? Это неучтиво. Не лучше ли было бы, если бы ты пригла-
сил его к себе в комнату?
- Да как он войдет сюда, если он сейчас у себя дома?
Хоттабыч обиделся:
- Не понимаю, что побуждает тебя насмехаться над старый и любящим те-
бя джинном! Мои уши никогда еще меня не обманывали. Я только что слышал,
как ты беседовал с Женей.
- Да я с ним по телефону разговаривал, понимаешь ты или нет? По
те-ле-фо-ну! Ох, и беда мне с тобой! Нашел на что обижаться! Идем, я те-
бе сейчас все покажу.
Они вышли в прихожую, Волька снял телефонную трубку с рычажка, быстро
набрал знакомый номер и сказал:
- Будьте любезны, позовите, пожалуйста, Женю.
Затем он передал трубку Хоттабычу:
- На, можешь поговорить с Женькой.
Хоттабыч осторожно прижал трубку к уху, и лицо его расплылось в рас-
терянной улыбке.
- Ты ли это, о благословенный Женя ибн Коля?.. Где ты сейчас нахо-
дишься?.. Дома?.. А я думал, ты сидишь в этой черной трубочке, которую я
держу у своего уха... Да, ты не ошибся, это я, твой преданный друг Гас-
сан Абдуррахман ибн Хоттаб... Ты скоро приедешь? Да будет, в таком слу-
чае, благословен твои путь!..
Сияя от восторга, он возвратил трубку ухмыляющемуся Вольке.
- Поразительно! - воскликнул он. - Я беседовал, даже не повышая голо-
са, с отроком, находящимся от меня в двух часах ходьбы!
Вернувшись в Волькину комнату, Хоттабыч хитро оглянулся, щелкнул
пальцами левой руки, и на стене, над аквариумом, тотчас же помялось точ-
ное подобие телефона, висевшего в прихожей.
- Теперь ты сможешь сколько угодно беседовать с друзьями, не покидая
своей комнаты.
- Вот за его спасябо! - с чувством промолвил Волька, снял трубку,
прижал ее к уху и долго тщетно прислушивался.
Никаких гудков не было слышно.
- Алло! Алло! - крикнул он.
Он встряхнул трубку, потом стал в нее дуть. Гудков все равно не было.
- Аппарат испорчен, - объяснил ои Хоттабычу. - Сейчас я открою крыш-
ку. Посмотрим, в чем там дело.
Но коробка аппарата, несмотря на все усилия Вольки, никак не открыва-
лась.
- Он сделан из цельного куска самого отбориого черного мрамора! -
похвастался Хоттабыч.
- Значит, внутри там ничего нет? - разочарованно спросил Волька.
- А разве внутри должно что-нибудь быть? - забеспокоился Хоттабыч.
- В таком случае, понятно, почему этот телефон не действует, - сказал
Волька. - Ты сделал только макет телефона, без всего, что полагается
внутри. А внутри аппарата как раз самое главное.
- А что там должно быть, внутри? Объясни, и я тотчас же сделаю все,
что необходимо.
- Этого так просто не объяснишь, - важно ответил Волька. - Для этого
нужно сначала пройти все электричество.
- Так научи же меня тому, что ты называешь электричеством!
- Для этого, - вдохновился Волька, - для этого нужно еще раньше прой-
ти всю арифметику, всю алгебру, всю геометрию, всю тригонометрию, все
черчение н еще много разных других наук.
- Тогда обучи меня и этим наукам.
- Я... я... я сам еще не все это знаю, - признался Волька.
- Тогда обучи меня тому, что ты уже знаешь.
- Для этого потребуется миого времени.
- Все равно я согласен, - решительно ответил Хоттабыч. - Так отвечай
же, не томи меня: будешь ли обучать меня наукам, которые дают каждому
человеку такую чудесную силу?
- Только чтоб аккуратно готовить уроки! - строго отвечал Волька.
Хоттабыч низко поклонился, приложив руку к сердцу и лбу.
Волька тут же разыскал среди своих книжек старый, замусоленный бук-
варь, по которому давным-давно обучался грамоте, и, наспех позавтракав,
повел Хоттабыча на берег реки, подальше от нескромных взоров.
Хоттабыч оказался на редкость старательным и способным учеником. Он
схватывал все буквально на лету, и уже через какой-нибудь час с наслаж-
дением читал несколько нараспев: "Мы-не ра-бы", "Ра-бы-не мы", "Мо-я
ма-ма лю-бит ме-ня", "Вот я вы-ра-сту боль-щой, по-сту-плю я в шко-лу",
"Я мо-ю у-ши мы-лом", "Дедуш-ка, го-луб-чик, сде-лай мне свисток".
- Знаешь, Хоттабыч, у тебя неслыханные способности! - без конца пора-
жался Волька, и каждый раз лицо старика заливал густой румянец смущения.
- Ну, а теперь, - сказал Волька, когда Хоттабыч совсем бегло прочел весь
букварь, от начала до самого конца, - теперь тебе нужно научиться пи-
сать. Только вот жалко - почерк у меня неважный. Сейчас я сбегаю, куплю
тетрадей для арифметики и в косую линейку. А пока что попробуй-ка самос-
тоятельно почитать газету.
Он сунул в руки Хоттабычу свежий номер "Пионерской правды" и поехал в
школу.
Огромное здание было непривычно пустынно. Только в кабинете директора
Павел Васильевич с заведующим учебной частью и учителем географии обсуж-
дали заключительную часть отчетного годового доклада, который они сос-
тавляли для отправки в районный отдел народного образования, да на
третьем этаже гулко раздавались веселые голоса маляров и штукатуров: на-
чинался летний ремонт.
- А-а-а, хрустальный купол небес! - шутливо приветствовал Вольку ди-
ректор. - Выздоровел?
- Выздоровел, Павел Васильевич. Я совсем здоров.
- Ну вот и отлично! Подготовился?
- Подготовился, Павел Васильевич.
- Ну что ж, давай, в таком случае, потолкуем.
Они толковали по всему курсу географии за шестой класс. Если бы
Волька догадался засечь время, он убедился бы с удивлением, что беседа
продолжалась почти двадцать минут. Но он не имел времени смотреть на ча-
сы. Ему казалось, что директор недостаточно подробно его спрашивает, ему
хотелось на каждый вопрос отвечать пять, десять минут. Он испытывал то-
мительное, и в то же время блаженное чувство ученика, который знает
предмет назубок и больше всего боится, как бы это не осталось не заме-
ченным теми, кто его экзаменует. По лицу Павла Васильевича он давно уже
видел, что тот доволен его ответами, и все же, когда Павел Васильевич
наконец сказал: "Молодец! Теперь видно, что тебя не зря учили", Волька
почувствовал, как по его телу пробежал приятный холодок, а его веснушча-
тая физиономия, помимо его желания, расплылась в такую широкую улыбку,
что и директор, и завуч, и учитель географии тоже заулыбались,
- Да, - сказал завуч, - сразу видно, что Костыльков серьезно порабо-
тал, по-пионерски.
О, если бы директор и завуч знали, в каких неслыханно трудных услови-
ях пришлось Вольке готовиться к этой беседе! Как он хитрил, прятался,
бегал от Хоттабыча, чтобы иметь возможность спокойно засесть за учебник
географии, какие необыкновенно трудные преграды, сам того не ведая, ста-
вил ему Хоттабыч все это время! Насколько возросло бы тогда их уважение
к успехам, достигнутым Костыльковым!
Волька хотел было похвастать перед директором и завучем своими педа-
гогическими успехами, но вовремя удержался.
- Ну, Костыльков, - торжественно промолвил Павел Васильевич, - позд-
равляю тебя с переходом в седьмой класс! Отдыхай до сентября. Набирайся
сил! Будь здоров!
- Спасибо, Павел Васильевич, - ответил Волька солидно, как и надлежит
отвечать ученику седьмого класса. - До свидания, Степан Тихонович! До
свидания, Сергей Семенович!..
К тому времени, когда он вернулся на речку, Хоттабыч, удобно устроив-
шись в тени могучего дуба, бойко читал Жене "Пионерскую правду".
- Сдал! На "пять"! - шепотом сообщил Волька своему приятелю и прилег
возле Хоттабыча, испытывая одновременно по крайней мере три удо-
вольствия: первое - от того, что он лежал в холодке, второе - от того,
что он отлично сдал испытания, и третье - не менее важное, а пожалуй, и
самое главное удовольствие, - гордость учителя, наслаждающегося успехами
своего ученика.
Между тем старик, читавший все подряд, перешел к отделу "Спортивные
новости". Первая же заметка заставила приятелей грустно и завистливо
вздохнуть.
- "В средних числах июля, - читал Хоттабыч, - из Архангельска отправ-
ляется в Арктику зафрахтованный Центральным экскурсионным бюро ледо-
кольный пароход "Ладога", на котором проведут свой отпуск шестьдесят во-
семь лучших производственников Москвы и Ленинграда. Рейс обещает быть
очень интересным.
- Вот это да! - мечтательно произнес Волька. - Вот это поездочка! Все
отдай - не жалко!
- Только прикажите, о превосходнейшие мои друзья, и вы поедете куда
только захотите! - пылко сказал Хоттабыч, горевший желанием отблагода-
рить чем-нибудь своих юных учителей.
Но Волька вместо ответа только снова вздохнул. А Женя печально пояс-
нил старику:
- Нет, Хоттабыч, нам на "Ладогу" не попасть: на нее, брат, только
знатные люди могут рассчитывать попасть.
- Ах, только знатные люди? - протянул старик и еле заметно усмехнул-
ся.
ХLV. ПЕРЕПОЛОХ В ЦЕНТРАЛЬНОМ ЭКСКУРСИОННОМ БЮРО
В тот же день в канцелярию Центрального экскурсионного бюро явился
старичок в белом костюме, шляпе канотье и причудливо расшитых золотом и
серебром розовых туфлях с загнутыми кверху носками. Он вежливо справил-
ся, имеет ли он счастье находиться в покоях высокого учреждения, дарую-
щего людям благоуханную радость путешествий. Получив от удивленной таким
витиеватым вопросом секретарши утвердительный ответ, старичок так же
изысканно осведомился, где сидит тот достойный всяческого уважения муж,
от которого зависит поездка на ледокольном пароходе "Ладога".
Ему указали на толстенького лысого сотрудника, сидевшего за обширным
письменным столом, заваленным грудами писем.
