Наши путешественники, не останавливаясь, прошли дальше и спустя неко-
торое время вошли в город Геную.
Высокие, многоэтажные старинные дома перемежались с не менее древними
одноэтажными лачугами. Выло жарко и душно. По узким и грязным улицам хо-
дило множество людей, бедно одетых, изможденных, но веселых. Они что-то
горячо обсуждали, оживленно размахивали руками, пели песни, останавлива-
лись у раскрытых окон и, опершись о подоконник, о чем-то с жаром расска-
зывали высовывавшимся из окон жильцам.
- Очевидно, сегодня у них выходной день, - сообразил Волька и обра-
тился к мальчику, сидевшему на щербатом пороге у распахнутых дверей
мрачного и сырого трехэтажного дома и мастерившему из старойпрестарой
сигарной коробки пароход.
- Скажи-ка, мальчик, у вас сегодня выходной день?
Юный генуэзец недоуменно посмотрел на Вольку и его спутников:
- Как ты сказал? Выходной день? Что это такоевыходной день?
- У вас сегодня воскресенье? - взорвался Волька.
- Будто ты сам не знаешь, что сегодня пятница - насмешливо ответил
мальчик.
- Тогда сегодня, вероятно, какой-то праздник? - продолжал свои
расспросы Водька.
- С чего это ты решил? - удивился мальчик. - Был бы праздник, звонили
бы в колокола.
- Почему же, в таком случае, так много людей бродяг во улицам в рабо-
чее время?
- Ты, наверно, нездешний, - сурово ответил мадьчнк. - Одно из двух:
или ты нездешний, или ты ненормальный.
- Я нездешний, - быстро проговорил Волька. - Я вполне нормальный, но
я нездешний. Я из... я из Неаполя.
- А разве в Неаполе рабочие не бастуют против иностраниых военных
баз? - рассердился юный генуэзец. - Знаешь что, иди-ка ты подобру-поздо-
рову! У нас в Генуе мальчики не любят, когда к ним пристают с глупыми
вопросами?.. Постой, постой! А может быть, тебе нравятся иностранные во-
енные базы в Италии? - крикнул он вдогонку уходившему Вольке. - Ты гово-
ря прямо! Нравятся?..
- Что ты! - возмутился Волька. - Как тебе не стыдно так оскорблять
незнакомых мальчиков. Да я их попросту ненавижу!
- И я их тоже ненавижу, - сказал Женя. - Мы, если хочешь знать,
только что удивлялись, как это вы их терпите...
- Кто это - мы? Генуэзцы?
- Нет, итальянцы! Такой прекрасный, боевой народ...
- То есть как это - итальянцы?! А ты кто - вавилонянин, что ли?.. Ре-
бята-а-а! - закричал вдруг свирепо юный генуэзец, обращаясь к соседским
мальчикам. - Ребята, сюда-а-а!..
- Пусть мы поскорее исчезнем, Хоттабыч! - быстро прошептал Волька. -
Скорее же!..
Они исчезли, к величайшему изумлению юного генуэзца, который из-за
этого непредвиденного и никак не объяснимого обстоятельства оказался в
чрезвычайно неудобном положении перед созванными им друзьями...
- Я говорил тебе: держи язык за зубами! - с досадой выговорил Волька
Жене, который чувствовал себя виноватым вне знал, куда деваться от сты-
да.: - Черт знает что может наделать человек, который брякает первое,
что ему нодвериется на язык!.. Вот теперь из-за тебя так и не осмотрели
город! И какой город: Геную...
- Я льщу себя надеждой, о рассудярсельнейший из учащихся двести сорок
пятой школы (это был увесистый камень в Женин огород), что мы еще будем
иметь возможность осмотреть все его улицы, площади и дома, - успокои-
тельно заметил Хоттабыч. - А если тебя смущает возможность встретиться с
тем строптивым мальчиком, который вас так напугал, то тебе стоит только
сказать слово, и я его перенесу куда-нибудь в далекую и безлюдную пусты-
ню.
- Только попробуй! - вспыхнул Волька. - Это совершенно замечательный
мальчик! Я бы на его месте поступил точно так же.
- И я тоже? - сказал Женя, виновато глядя в сторону. - Давай, Волька,
мириться, а? Я виноват, но больше не буду. Ладно?
- Ладно, - великодушно ответил Волька и пожал робко протянутую руку
Жени Богорада. - Мир так мир...
- Пойдемте же на берег моря, - нетерпеливо предложил Хоттабыч, - дабы
я смог без промедления приступить к поискам моего несчастного брата.
Этот разговор происходил на шоссе, по которому они еще несколько ми-
нут назад, полные туристских планов, шагали в Геную. Теперь они пошли в
обратном направлении, выискивая укромное местечко подальше от дороги и
строений.
XXXIX. ПОТЕРЯННЫЙ Н ВОЗВРАЩЕННЫЙ ХОТТАБЫЧ
- Пожелайте мне скорой удачи! - воскликнул Хоттабыч, превратился в
рыбу и нырнул в воду.
Вода была прозрачная, совсем не то, что у дельты Нила, и было хорошо
видно, как, быстро работая плавниками, старик устремился в открытое мо-
ре.
В ожидании его возвращения наши друзья раз десять выкупались, вдоволь
нанырялись, до одурения нажарились на солнце и наконец, сильно проголо-
давшись, начали беспокоиться. Хоттабыч подозрительно долго не возвращал-
ся, хотя обещал больше часа не задерживаться.
Уже давно село солнце, озарив горизонт и тихое море красками порази-
тельной красоты, уже вдали замерцали тысячи городских огней, а старика
все еще не было.
- Неужели пропал? - хмуро промолвил Женя.
- Не может он пропасть, - отозвался Волька. - Такие старики, брат, не
пропадают.
- Его могла проглотить акула.
- В этих местах акулы не водятся, - возразил Волька, хотя твердо он в
своих словах убежден не был.
- А мне что-то есть захотелось, - чистосердечно признался Женя после
короткого молчания.
В это время неподалеку с тихим плеском причалила лодка. Из нее вылез-
ли трое рыбаков. Один из них принялся раскладывать из сухих сучьев кос-
тер, а остальные стали отбирать рыбешку помельче, чистить ее и кидать в
котелок с водой.
- Пойдем попросим у них чего-нибудь покушать. - предложил Женя. -
Свои ведь люди - трудящиеся. Они не откажут.
Волька согласился.
- Добрый вечер, синьоры! - вежливо поклонился Женя, обращаясь к рыба-
кам.
- Подумать только, как много развелось в нашей бедной Италии бездом-
ных детей! - произнес простуженным голосом один из рыбаков, седой и то-
щий. - Джованни, дай-ка им чего-нибудь покушать.
- Хлеба в обрез, но луковиц хватит, а соли имеется даже больше чем
надо! - весело откликнулся курчавый коренастый парень лет девятнадцати,
чистивший рыбу для ужина. - Присаживайтесь, ребята, скоро будет готова
вкуснейшая из похлебок, когда-либо сваренных в Генуе и ее окрестностях.
То ли веселый Джованни действительно был поваром-самородком, то ли
очень уж ребята проголодались, но им показалось, что они сроду не пробо-
вали более вкусного блюда. Они ели с таким аппетитом, то и дело причмо-
кивая от удовольствия языком, что рыбаки, наблюдая за ними, только пос-
меивались.
- Если хотите еще, - сказал потягиваясь, Джованни, - варите сами -
наука нехитрая. А мы пока приляжем отдохнуть. Только крупную рыбу не бе-
рите. Крупная пойдет утром на продажу, чтобы нам было чем уплатить нало-
ги синьору министру финансов. Вы, наверно, слыхали про этого синьора: он
все время заботится, чтобы у нас в кошельке не завалялись лишние денеж-
ки, а то у синьора военного министра не будет на что покупать заокеанс-
кое оружие...
Женя тотчас же начал хлопотать у костра, а Волька, засучив штаны,
пробрался по воде к лодке, заваленной уснувшей рыбой.
Набрав сколько надо, он хотел уже возвращаться на берег, когда взор
его случайно упал на сложенные возле мачты рыболовные сети. Одинокая
рыбка билась в них, то замирая, то с новой силой возобновляя свои бесп-
лодные попытки освободиться.
"Пригодится для ухи", - подумал Волька и извлек ее из ячейки сетей.
Но в его руках она вновь забилась с такой силой, что Вольке вдруг стало
ее очень жалко, и он, оглянувшись, как бы не заметили рыбаки, бросил
рыбку за борт.
Рыбка еле слышно шлепнулась в темную воду бухты и превратилась в сия-
ющего Хоттабыча.
- Да будет благословен день твоего рождения, о добросердечный сын
Алеши! - растроганно провозгласил он, стоя по пояс в воде. - Ты снова
спас мне жизнь. Еще несколько мгновений - и я задохся бы в сетях, в ко-
торые столь беспечно попал в поисках моего несчастного брата.
- Хоттабыч, дорогой, ну какой ты молодец, что оказался живой! - ска-
зал счастливый Волька. - Мы тут так за тебя волновались!
- А меня терзала мысль, что ты, о двукратный мой спаситель, и наш
юный друг остались без меня голодные и одинокие в чужой стране.
- Мы совсем не голодные, нас тут рыбаки здорово накормили.
- Да будут благословенны эти добрые люди! - в жаром произнес Хотта-
быч. - Они богаты?
- По-моему, очень бедные.
- Пойдем же скорее, и я их достойно отблагодарю.
- Я думаю, что так делать не годится, - сказал, немножко подумав,
Волька. - Поставь себя на их место: вдруг ночью из воды вылезает ка-
кой-то мокрый старик... Нет, так не годится.
- Ты прав, как всегда, - согласился Хоттабыч. - Возвращайся же на бе-
рег, а я не замедлю прийти к вам.
Спустя короткое время вздремнувших было рыбаков разбудил приближаю-
щийся конский топот. Вскоре у догоравшего костра остановился необычный
всадник.
Это был старик в дешевом парусиновом костюме и жесткой соломенной
шляпе канотье. Его величественная борода развевалась по ветру, открывая
для всеобщего обозрения вышитую украинскую сорочку. Ноги его в вычурных,
расшитых золотом и серебром розовых туфлях с причудливо загнутыми кверху
носками упирались в золотые стремена, усыпанные алмазами и изумрудами,
Седло, на котором он восседал, было столь великолепно, что само по себе
составляло целое состояние. Под седлом играла лощадь неописуемой красо-
ты. В обеих руках старик держал по большому кожаному чемодану..
- Могу ли я увидеть благородных рыбаков, столь великодушно приютивших
в накормивших двоих голодных и одиноких отроков? - обратился он к Джо-
ванни, шедшему ему навстречу.
Не дожидаясь ответа, Хоттабыч слез с лошади и с облегчением поставил
чемоданы на песок.
- А в чем дело? - отозвался осторожный Джованни. - Вы их разве знае-
те?
- Мне ли не знать моих юных друзей! - воскликнул Хоттабыч, по очереди
обнимая подбежавших к нему Вольку и Женю.
Потом он обратился к растерянно взиравшим на него рыбакам:
- Поверьте, о достойнейшие из рыбаков, я не знаю, как отблагодарить
вас за ваше драгоценное гостеприимство и добросердечие!
- А за что нас благодарить? - удивился седой рыбак. - За ушицу, что
ли? Она нам недорого стала, поверьте мне, синьор.
- Я слышу слова поистине бескорыстного мужа, в тем глубже чувство мо-
ей благодарности. Позвольте же мне отплатить вам хотя бы этими скромными
дарами, - сказал Хоттабыч, протянув оторопевшему Джованни оба чемодана.
- Тут, видимо, какая-то ошибка, уважаемый синьор, - промолвил Джован-
ни, обменявшись недоуменным взглядом со своими товарищами. - За эти два
чемодана можно купить по крайней мере тысячу таких похлебок, какой мы
накормили мальчиков. Вы не думайте, что она была какая-то особенная. Мы
люди бедные...
- Это ты ошибаешься, о бескорыстнейший из великодушных! В этих пре-
восходных ящиках, именуемых высокоученым словом "че-мо-дан", заключены
богатства в тысячи раз превышающие стоимость вашей похлебки, и все же
они, на мой взгляд, не окупятся ибо нет на свете более дорогого, чем
бескорыстное гостеприимство.
Он раскрыл чемоданы, и все увидели, что ени доверху заполнены велико-
лепной, отливающей серебряной и золотистой чешуей живой рыбой.
Еще рыбаки не успели как следует разобраться, какой смысл дарить ры-
бакам рыбу, как Хоттабыч деловито высыпал на траву трепещущее содержимое
чемоданов. И вот тут-то рыбаки и ахнули от восторга и удивления: неиз-
вестно, каким путем оба чемодана оказались по-прежнему полны. Хоттабыч
снова опорожнил их, и они снова наполнились прекрасными дарами Средизем-
ного моря. И так было и в третий, и в четвертый, и в пятый раз.
- А теперь, - сказал Хоттабыч, наслаждаясь произведенным впечатлени-
ем, - если хотите, можете сами проверить чудесные свойства этих
