Но он, прославленный вратарь первого класса, продолжал выходить нет-
вердым шагом из ворот в сторонку, лишь только приближались шайбовцы.
- Что с тобой? - не находил себе места запасной игрок. - Очумел ты,
что ли?
И вратарь отвечал ему со стоном:
- И верно, очумел. Меня все время словно кто за шиворот волочит. Я
упираюсь, а он меня толкает из ворот. Я к мячу, а он меня к штанге при-
жимает, да так, что не оторваться.
- Ой, и худо же тебе будет, Гриша!
- И не говори!
Но вот наконец эубиловцы прорвали фронт нападения и полузащиты "Шай-
бы" и яростно повели мяч к ее воротам.
Защита шайбовцев от долгого бездействия разболталась и не смогла
быстро мобилизоваться на борьбу с неожиданной опасностью. А вратарь -
тот и вовсе сидел себе спокойно на травке и лузгал дынные семечки.
Пока он, давясь непрожеванными семечками, вскакивал на ноги, зубилов-
цы ударили по незащищенным воротам, в самый центр.
- Хоттабыч, миленький, дорогой, дай зубиловцам хоть размочить игру! -
взмолился Волька.
Но Хоттабыч прикинулся, будто ничего не слышит, и мяч, летевший в
центр ворот, неожиданно свернул к левой штанге и ударился о нее с такой
силой, что пролетел обратно через все поле, старательно облетая встре-
чавшихся на его пути зубиловцев, как если бы он был живой, и мягко вка-
тился в многострадальные ворота "Зубила".
24:0! При равных по силе командах этот счет просто поражал.
И тогда Волька совершенно вышел из себя.
- Я требую, я, наконец, приказываю тебе немедленно прекратить это из-
девательство! - прошипел он Хоттабычу. - А то я навсегда прекращаю с то-
бой знакомство! Выбирай: я или "Шайба"!
- Ты ведь сам любитель футбола, так неужели ты не можешь меня понять?
- взмолился старик. Но, поняв по Волькиному лицу, что на сей раз
действительно может прийти конец их дружбе, Хоттабыч прошептал: - Я сми-
ренно жду твоих приказаний.
- Зубиловцы не виноваты, что ты болеешь за "Шайбу". Ты их опозорил
перед всей страной! Сделай, чтобы все видели, что они не виноваты, в
своем проигрыше.
- Слушаюсь и повинуюсь, о юный вратарь моей души.
Еще не замолк свисток судьи, извещающий о том, что наступил перерыв,
как все одиннадцать игроков команды добровольного спортивного общества
"Зубило" дружно начали чихать и кашлять.
Кое-как построившись в затылок и вяло перебирая ногами, они поплелись
в свою раздевалку унылой рысцой, непрерывно чихая и кашляя.
Через минуту туда вызвали врача: вся команда чувствовала себя нездо-
ровой. Врач пощупал у всех пульс, предложил снять футболки, потом осмот-
рел у всех полость рта и, в свою очередь, вызвал в раздевалку судью.
- Вот что, Лука Евгеньевич: придется игру отложить, а счет признать
недействительным.
- То есть, собственно говоря, почему?
- А потому, - растерянно отвечал доктор, - что команда "Зубила" не
может быть по крайней мере семь дней выпущена на футбольное поле - она
вся сплошь больна.
- Больна?! Чем больна?
- Очень странный медицинский случай, Лука Евгеньевич. Все эти один-
надцать вполне взрослых товарнщей одновременно заболели детской болезнью
- корью. Я бы, Лука Евгеньевич, сам не поверил, если бы только что не
осмотрел их самым тщательным образом.
Так закончилось единственное в истории футбола состязание, в котором
болельщик имел возможность воздействовать на ход игры. Как видите, это
ни к чему хорошему не привело.
Редкий факт, когда одиннадцать взрослых спортсменов вторично в своей
жизни и одновременно заболели корью, а на другой день проснулись совер-
шенно здоровыми, был подробно описан в статье известного профессора Л.
И. Коклюш, напечатанный в научном медицинском журнале "Корь и хворь".
Статья называется "Вот тебе и раз!" и пользуется таким успехом, что в
библиотеках номер журнала с этой статьей совершенно невозможно достать.
Он все время находится на руках. Так что вы, дорогие читатели, лучше его
и не ищите. Все равно не найдете, только зря время потратите.
XXX. ПРИМИРЕНИЕ
Облачко, прикрывавшее солнце, по минованию надобности уплыло за гори-
зонт. Снова стало жарко. Восемьдесят тысяч человек покидали стадион,
медленно просачиваясь сквозь сравнительно узкие бетонные проходы.
Люди не спешили - каждому хотелось высказать свои соображения по по-
воду небывалых обстоятельств так странно закончившейся игры. Высказыва-
лись догадки, одна замысловатей другой. Но даже самые горячие головы не
могли себе представить что-нибудь, хоть отдаленно напоминавшее действи-
тельные причины срыва состязания.
Только три человека не принимали участия в обсуждении. Они покинули
северную трибуну, храня полное молчание. Молча влезли в переполненный
троллейбус, без единого слова вылезли из него у Охотного ряда и разош-
лись по домам.
- Прекрасная игра в футбол, - осмелился наконец заговорить Хоттабыч.
- Мда-а... - промычал в ответ Волька.
- Сколь сладостен, я полагаю, миг, когда ты забиваешь мяч в ворота
противника! - продолжал упавшим голосом старик. - Не правда ли, о
Волька?
- Мда-а... - снова промычал Волька.
- Ты все еще на меня сердишься, о вратарь моего сердца? Я умру, если
ты мне сейчас же не ответишь!
Он семенил рядом со своим сердитым другом, уныло вздыхал, проклиная
тот час, когда согласился пойти на стадион.
- Ты еще спрашиваешь? - грозно ответил ему Волька, но продолжал уже
значительно мягче: - Ну и заварил ты кашу, старик! Всю жизнь буду пом-
нить. Скажите пожалуйста, какой болельщик объявился! Не-е-ет, больше мы
с тобой на футбол не ходим! И билетов твоих не надо.
- Твое слово для меня закон, - поспешно ответил Хоттабыч, очень до-
вольный, что так дешево отделался. - Мне будет вполне достаточно, если
ты мне изредка будешь своими словами рассказывать о футбольных состяза-
ниях.
И они продолжали путь прежними друзьями.
Недалеко от Волькиного дома они услышали шум, крики, чей-то плач.
- Начинается! - сказал Волька. - Опять Сережка Хряк дает гастроли.
- Гастроли? - спросил Хоттабыч. - Он лицедей?
- Он хулиган, - ответил Волька. - От него ребятишкам прямо спасу нет.
XXXI. ЧУДО В МИЛИЦИИ
Минут через десять в комнату дежурного по отделению милиции вошли,
крепко держась за руки, пятеро мальчишек в возрасте от одиннадцати до
четырнадцати лет.
- Кто здесь будет дежурный? - спросил старший, по прозвищу Сережка
Хряк.
- Я дежурный, - ответил младший лейтенант милиции, сидевший за дере-
вянным барьером. - В чем дело?
- Мы как раз к вам, товарищ младший лейтенант, - сказал убитым голо-
сом Сережка, волоча за собой всю цепочку ребят. - Составьте на нас, по-
жалуйста, протокол.
- Что-о?.. Протокол?.. За что мне прикажете составлять на вас прото-
кол?
- За хулиганство, товарищ младший лейтенант, - ответили в один голос
ребята, продолжая держаться за руки, как в хороводе.
- Идите отсюда! - досадливо замахал на них дежурный. - Не мешайте ра-
ботать! Тоже шуточку выдумали! Вот возьму и на самом деле составлю про-
токол!
- Мы вас, товарищ дежурный, как раз об этом и просим. Честное слово,
мы хулиганили.
- Такого еще не бывало, чтобы озорники сами. проявляли такую высокую
сознательность! - рассмеялся дежурный. - А ну, идите подобру-поздорову.
- Да мы вовсе не высокосознательные. Мы не по своей воле пришли. Нас
один старичок прислал. Нам обязательно требуется, чтобы вы на нас соста-
вили протокол, а то нам так и придется всю жизнь держать друг дружку за
руки.
- Это вам кто сказал? - фыркнул дежурный.
- А тот самый старичок и сказал.
- А ну, разнимите-ка руки, ребята! - строго приказал им младший лей-
тенант.
- Мы не можем, товарищ дежурный, - печально ответил за всех Сережка
Хряк. - Мы уже пробовали - не получается. Нам и этот старичок сказал,
что пока на нас не составят протокол, у нас руки будут вроде как склеен-
ные. И когда мы будем снова хулиганить, у нас снова будут склеиваться
руки. Он сначала сказал, чтобы мы не баловались, а мы над ним стали сме-
яться.
- Стыдно смеяться над стариками, - заметил дежурный.
- Ага... Вот он нам и приказал, чтобы мы сами пошли заявить о себе в
милицию, а то ему с нами идти некогда. Мы и пришли.
- Ну что же... - промолвил, все еще недоверчиво улыбаясь дежурный и
по всей форме, как полагается, составил протокол. Расписался.
- Все! Разнимайте руки!
- Нет еще, товарищ младший лейтенант. Наверно, еще не все, - сказал
Сережка. - Вы, видимо, что-то забыли сделать.
- А верно! - удивленно согласился дежурный. - Я забыл поставить точ-
ку.
Он поставил за своей подписью жирную точку, и ребята облегченно
вздохнули: наконец их руки расклеились!
- Скажите родителям, чтобы завтра обязательно пришли сюда.
- Хорошо, - буркнул Сережка. - Не маленькие, сами знают. Им не впер-
вой.
- Да, кстати, как зовут этого старичка? - крикнул ему вдогонку дежур-
ный.
- Не знаю. Он не с нашей улицы. С ним был один мальчик, так тот его
называл каким-то чудным именем... что-то вроде Потапыч, но только не По-
тапыч...
- Золотой старичок! - промолвил дежурный и мечтательно затянулся па-
пироской. - Побольше бы таких Потапычей!..
XXXII. ГДЕ ИСКАТЬ ОМАРА?
Никто не мог бы, посмотрев на цветущую физиономию Хоттабыча, поду-
мать, что еще так недавно он был очень болен.
Неяркий, но ровный стариковский румянец покрывал его смуглые щеки,
шаг его был по-прежнему легок и быстр, широкая улыбка озаряла его откры-
тое и простодушное лицо. И только хорошо изучивший Хоттабыча Волька мог
заметить, что какая-то затаенная дума все время тревожит старого джинна.
Хоттабыч часто вздыхал, задумчиво ерошил бороду, и крупная слеза
нет-нет, да и покатится из его честных и приветливых глаз.
Волька прикидывался, будто ничего не замечает, и не расстраивал ста-
рика бестактными вопросами. Он был убежден, что в конце концов Хоттабыч
обязательно сам заговорит об этом. Так оно и случилось.
- Печаль и тоска терзают мое старое сердце, о благородный спаситель
джиннов, - тихо произнес както Хоттабыч, когда величественный закат ок-
расил в ровный розовый цвет тихие вечерние воды Москвы-реки. - Мне не
дают покоя мысли о моем бедном пропавшем брате, об ужасной и безвыходной
его судьбе. И чем больше я думаю о нем, тем больше я склоняюсь к тому,
чтобы как можно скорее отправиться на его поиски. Как ты смотришь на
это, о мудрый Волька ибн Алеша? И если ты к этому моему решению отно-
сишься благосклонно, то не угодно ли будет тебе осчастливить меня и раз-
делить все радости и невзгоды этих поисков?
- А где ты собираешься искать своего брата? - деловито осведомился
Волька, привыкший уже спокойно относиться ко всяким, самым неожиданным,
предложениям Хоттабыча.
- Помнишь ли ты, о Волька, я уже рассказывал тебе на самой заре наше-
го столь счастливого знакомства, что Сулеймановы джинны бросили его, за-
точенного в медный сосуд, в одно из южных морей. Там, у берегов знойных
стран, и надлежит, конечно, искать Омара Юсуфа.
Возможность отправиться в путешествие по южным морям пришлась Вольке
по душе.
- Ну что ж, - сказал он, - я согласен. Я с тобой обязательно поеду.
Куда ты, туда, как говорится, и я... Хорошо бы еще... - Тут Волька за-
мялся.
Но повеселевший Хоттабыч подсказал ему:
- ...захватить с собою нашего превосходного друга Женю ибн Колю? Так
ли я тебя понял, о добрый мой Волька ибн Алеша?
- Угу!
- В этом не могло быть и тени сомнения, - сказал Хоттабыч.
И тут же было решено, что экспедиция по розыскам несчастного брата
старика Хоттабыча отправится в путь не позже чем через два дня.
Но если вопрос о сроках отбытия в путь не вызвал споров, то совершен-
но неожиданно обнаружились довольно серьезные разногласия по вопросу о
