релись дьявольским огнем.
- Так вот... - сказал Женя и судорожно глотнул воздух. - Так вот... я
хочу умереть от старости.
- Вот это здорово! - обрадовался Волька.
А джинн, побагровев от злобы, воскликнул:
- Но ведь старость твоя очень далека! Ты ведь еще так юн!
- Ничего, - мужественно ответил Женя, - я могу подождать.
Услышав Женин ответ, Волька радостно засмеялся, а джинн, беспрестанно
выкрикивая какие-то ругательства на арабском языке, стал метаться взад и
вперед по каюте, расшвыривая в бессильной злобе все, что ему попадалось
по пути.
Так продолжалось по крайне мере пять минут, пока он не пришел наконец
в какому-то решению. Он захохотал тогда таким страшным смехом, что у ре-
бят мороз по коже прошел, остановился перед Женей и злорадно произнес:
- Спору нет, ты хитер, и я не могу тебе в этом отказать. Но Омар Юсуф
ибн Хоттаб хитрее тебя, о презренный...
- Омар Юсуф ибн Хоттаб?! - в один голос воскликнули ребята.
Но джинн, дрожа от злобы, заорал:
- Молчать, или я вас немедленно уничтожу! Да, я - Омар Юсуф ибн Хот-
таб, и я хитрее этого мальчишки! Я выполню его просьбу, и он действи-
тельно умрет от старости. Но, - он окинул ребят победным взглядом, - но
старость у него наступит раньше, чем вы успеете сосчитать до ста!
- Ой! - воскликнул Женя звонким мальчишеским голосом. - Ой! - просто-
нал он через несколько секунд басом. - Ой! - прохрипел он еще через нес-
колько секунд дребезжащим стариковским голосом. - Ой, умираю!
Волька с тоской смотрел, как Женя с непостижимой быстротой превратил-
ся сначала в юношу, потом в зрелого мужчину с большой черной бородой;
как затем его борода быстро поседела, а сам он стал пожилым человеком, а
потом дряхлым, лысым стариком. Еще несколько секунд - и все было бы кон-
чено, если бы Омар Юсуф, злорадно наблюдавший за быстрым угасанием Жени,
не выкрикнул при этом:
- О, если бы со мной был сейчас мой несчастный брат! Как бы он пора-
довался моему торжеству!
- Простите! - закричал тогда изо всех сил Волька. - Скажите, только:
вашего брата звали Гассан Абдуррахман?
- Откуда ты дознался об этом? - поразился Омар Юсуф. - Не напоминай
мне о нем, ибо сердце у меня разрывается на части при одном лишь воспо-
минании о несчастном Гассане! Да, у меня был брат, которого так звали,
но тем хуже будет тебе, что ты разбередил мою кровоточащую рану!
- А если я вам скажу, что ваш брат жив? А если я вам покажу его живым
и здоровым, тогда вы пощадите Женю?
- Если бы я увидел моего дорогого Гассана? О, тогда твой приятель ос-
тался бы жить до тех пор, пока он не состарится по-настоящему, а это
случится еще очень не скоро. Но если ты обманываешь меня... клянусь,
тогда оба вы не спасетесь от моего справедливого гнева!
- Подождите в таком случае одну, только одну минуточку! - воскликнул
Волька.
Через несколько секунд он влетел в кают-компанию, где Хоттабыч безза-
ветно сражался в шахматы со Степаном Тимофеевичем.
- Хоттабыч, миленький, - взволнованно залепетал Волька, - беги скорее
со мной в каюту, там ждет тебя очень большая радость...
- Для меня нет большей радости, чем сделать мат сладчайшему моему
другу Степану Тимофеевичу, - степенно ответил Хоттабыч, задумчиво изучая
положение на доске.
- Хоттабыч, не задерживайся здесь ни на минуту! Я тебя очень и очень
прошу немедленно пойти со мной вниз!
- Хорошо, - отвечал Хоттабыч и сделал ход ладьей. - Шах! Иди, о
Волька! Я приду, как только выиграю, а это, по моим расчетам, произойдет
не позже как через три хода.
- Это мы еще посмотрим! - бодро возразил Степан Тимофеевич. - Это еще
бабушка надвое сказала. Вот я сейчас немножко подумаю и...
- Думай, думай, Степан Тимофеевич! - ухмыльнулся старик. - Все равно
ничего не придумаешь. Почему не подождать? Пожалуйста.
- Некогда ждать! - воскликнул с отчаянием Волька и смахнул фигуры с
доски. - Если ты сейчас со мной не спустишься бегом вниз, то и я и Женя
погибнем мучительной смертью! Бежим!
- Ты себе слишком много позволяешь! - недовольно пробурчал Хоттабыч,
но побежал за Волькой вниз.
- Значит "ничья"! - крикнул им вслед Степан Тимофеевич, очень до-
вольный, что так счастливо выскочил из совершенно безнадежной партии.
- Ну нет, какая там "ничья"! - возразил Хоттабыч, порываясь вернуться
назад.
Но Волька сердито воскликнул:
- Конечно, "ничья", типичная "ничья"! - и изо всех сил втолкнул ста-
рика в каюту, где Омар Юсуф уже собирался привести в исполнение свою уг-
розу.
- Что это за старик? - осведомился Хоттабыч, увидев лежащего на кой-
ке, жалобно стонущего старика, бывшего еще несколько минут назад тринад-
цатилетним мальчиком Женей. - И это что за старик? - продолжал он, заме-
тив Омара Юсуфа, но тут же побледнел, не веря своему счастью сделал нес-
колько неуверенных шагов вперед и тихо прошептал: - Селям алейкум, Омар-
чик!
- Это ты, о дорогой мой Гассан Абдуррахман? - вскричал, в свою оче-
редь, Омар Юсуф.
И оба брата заключили друг друга в столь долгие объятия, что для лю-
дей со стороны это даже показалось бы попросту невероятным, если не
знать, что братья были в разлуке без малого три тысячи лет.
В первые секунды Волька был так растроган этой необыкновенной встре-
чей двух братьев среди льдов Арктики и настолько доволен за Хоттабыча,
что совсем забыл про несчастного Женю. Но еле слышный хрип, донесшийся с
койки, напомнил Вольке о необходимости срочных мер.
- Стойте! - закричал он и бросился разнимать обоих сынов Хоттаба. -
Тут человек погибает, а они...
- Ой, помираю! - как бы в подтверждение Волькиных слов прохрипел
дряхлый старец Женя.
Хоттабыч с удивлением осведомился:
- Кто этот убеленный сединами старик и как он попал сюда, на постель
нашего друга Жени?
- Да это и есть Женя! - с отчаянием, воскликнул Волька. - Спаси его,
Хоттабыч!
- Прошу прощения, о дражайший мой Гассанчик! - не без раздражения
промолвил Омар Юсуф, обращаясь к своему вновь обретенному брату. - Мне
придется прервать столь приятные мгновения нашей встречи, чтобы выпол-
нить данное мною обещание.
С этими словами он подошел к койке, дотронулся ладонью до Жениного
плеча и прошипел:
- Проси прощения, пока еще не поздно!
- Прощения? У кого? - удивленно прохрипел старец Женя.
- У меня, о презренный отрок!
- За что?
- За то, что ты пытался провести меня.
- Это ты у меня должен просить прощения! - запальчиво возразил Женя.
- Я тебя спас, а ты меня за это собирался убить. Не буду просить проще-
ния!
- Ну и не надо! - ехидно согласился Омар Юсуф. - Не настаиваю. Но уч-
ти, что в таком случае ты через несколько мгновений умрешь.
- И умру! И прекрасно! - гордо прошептал обессилевший Женя, хотя, ко-
нечно, ничего прекрасного в этом не видел.
- Омарчик! - ласково, но твердо вмешался в их страшную беседу Хотта-
быч. - Не омрачай нашей долгожданной встречи нечестным поступком. Ты
должен немедленно и без всяких предварительных условий выполнить обеща-
ние, данное моему драгоценному другу Вольке ибн Алеше. Учти к тому же,
что и достойнейший Женя - мой лучший друг.
Омар Юсуф в бессильной злобе заскрежетал зубами, но все же взял себя
в руки и промолвил:
- Восстань, о дерзкий отрок, и будь таким, каким ты был раньше!
- Вот это совсем другое дело! - сказал Женя.
И все в каюте насладились невиданным зрелищем - превращением умираю-
щего старца в тринадцатилетнего мальчишку.
Сперва на его морщинистных впалых щеках появился румянец, потом его
лысый череп стал быстро покрываться белыми волосами, которые вскорости
почернели так же, как и его густая борода. Окрепший Женя молодцевато
вскочил с койки, весело мигнув при этом своим друзьям. Перед ними был
полный сил коренастый мужчина, на вид казавшийся лет сорока, но отличав-
шийся от своих ровесников тем, что его борода сама по себе становилась
все короче и короче, пока наконец не превратилась в еле заметный пушок,
который затем тоже пропал. Сам же он становился все меньше ростом и все
уже в плечах, пока не приобрел обычный вид и рост Жени Богорада.
Так Женя стал единственным в мире человеком, который может сказать:
"Когда я еще был стариком", с таким же правом, с каким многие миллионы
пожилых людей говорят: "Когда я еще был юным сорванцом".
LI. ОМАР ЮСУФ ПОКАЗЫВАЕТ СВОИ КОГОТКИ
- Одно мне непонятно, - задумчиво произнес Омар Юсуф, поеживаясь от
холода, - я ведь собственными ушами слышал, как Сулеймановы джинны ска-
зали: "Давайте сбросим его, то есть меня, в волны Западно-Эфиопского мо-
ря". Вот я и думал, что если мне когда-нибудь посчастливится снова уви-
деть землю и солнечный свет, то это будет у знойных берегов Африки. Но
это, - он показал на видневшийся в иллюминаторе быстро удалявшийся ост-
ров, - это ведь совсем не похоже на Африку. Не правда ли, о братик мой
Гассан?
- Ты прав, любезный моему сердцу Омар Юсуф: мы находимся совсем у
иных и весьма отдаленных от Африки берегов, - отвечал ему Хоттабыч. - Мы
сейчас...
- Понял! Честное пионерское, понял! - прервал Волька беседу братьев и
от полноты чувств даже заплясал по каюте. - Вот это здорово! Понял!..
Понял!..
- Что ты понял? - брюзгливо осведомился Омар Юсуф.
- Я понял, как это вы очутились в Арктике.
- О дерзкий и хвастливый отрок, сколь неприятна мне твоя непомерная
гордыня! - произнес с отвращением Омар Юсуф. - Как ты можешь понять то,
что остается тайной даже для меня - мудрейшего и могущественного из
джиннов!.. Ну что ж, говори свое мнение, дабы мы с моим дорогим братом
вдоволь могли над тобою посмеяться.
- Это как вам угодно. Хотите - смейтесь, хотите - нет. Но только все
дело здесь в Гольфстриме.
- В чем, ты говоришь, дело? - уязвительно переспросил Омар Юсуф.
- В Гольфстриме, в теплом течении, котопое и принесло вас из южных
морей сюда, в Арктику.
- Какая чепуха! - презрительно хмыкнул Омар Юсуф, обращаясь за под-
держкой к своему брату.
Однако тот осторожно промолчал.
- И совсем не ерунда... - начал Волька.
Но Омар Юсуф поправил его:
- Я сказал не "ерунда", а "чепуха".
- И совсем это не ерунда и не чепуха! - раздраженно продолжал Волька.
- Я как раз за Гольфстрим получил пятерку по географии.
- Я что-то не помню такого вопроса, - озабоченно сказал Хоттабыч.
И Волька во избежание обид со стороны Хоттабыча соврал, будто бы про
Гольфстрим он сдавал еще в прошлом году.
Так как Женя поддержал Волькину научную догадку, то к ней присоеди-
нился и Хоттабыч. Омар Юсуф, оставшись в единственном числе, сделал вид,
что согласился насчет Гольфстрима, но затаил против Вольки и его прияте-
ля злобу.
- Я устал от спора с гобой, о самонадеянный отрок, - произнес он, де-
ланно зевая. - Я устал и хочу спать. Достань же поскорее опахало и обма-
хивай меня от мух, покуда я буду предаваться сну.
- Во-первых, тут нет мух, а во-вторых, какое право вы имеете отдавать
мне приказания? - возмутился Волька.
- Сейчас будут мухи, - процедил сквозь зубы Омар Юсуф.
И действительно, в ту же минуту в каюте загудело великое множество
мух.
- Здесь можно прекрасно обойтись без опахала, - примирительно заявил
Волька, делая вид, что не понимает издевательского характера требований
Омара Юсуфа.
Он раскрыл сначала двери, а потом иллюминатор. Сильный сквозняк вынес
жужжащие рои мух из каюты в коридор.
- Все равно ты будешь обмахивать меня опахалом! - капризно проговорил
Омар Юсуф, не обращая внимания на все попытки Хоттабыча успокоить его.
- Нет, не буду! - запальчиво ответил Волька. - Еще не было человека,
который заставил бы меня выполнять издевательские требования.
- Значит, я буду первым.
- Нет, не будете!
- Омарчик! - попытался вмешаться в разгоравшийся скандал Хоттабыч.
Но Омар Юсуф, позеленевший от злобы, только сердито отмахнулся.
