ей поступить:
- Не стесняйтесь, - шепнул ей молодой офицер.
Алиса приготовилась петь. Давид выбрал гимн, отвечавший положению
беглецов. Кора тоже пожелала поддержать сестру. Давид, который всегда
придерживался в пении строгих правил, предварительно дал певцам тон,
пользуясь своим камертоном.
Полился торжественный напев; иногда молодые девушки склонялись над
книгой и усиливали свои звучные голоса, иногда понижали их, так что шум
воды превращался в глухой аккомпанемент песен. Природный вкус и верный
слух Давида руководили певицами. Он соразмерял силу голосов с размерами
узкой пещеры, каждая трещина, каждая впадина которой наполнялась заду-
шевными звуками. Индейцы с таким пристальным вниманием смотрели на ска-
лы, что, казалось, они сами превратились в камни.
Разведчик сначала сидел, равнодушно опершись подбородком на руку, но
мало-помалу его суровые черты смягчились. Может быть, в уме охотника
воскресли воспоминания детства, тихие дни, когда ему приходилось слышать
такие же псалмы из уст матери. Задумчивые глаза жителя лесов увлажни-
лись, слезы покатились по его обветренным щекам, хотя он скорее привык к
житейским бурям, чем к проявлениям душевного трепета. Пронесся один из
тех низких, замирающих звуков, которые слух впивает с жадным восторгом,
точно сознавая, что это наслаждение сейчас прервется... И вдруг раздался
вопль, не похожий ни на человеческий крик, ни на вопль другого земного
существа; он потряс воздух и проник не только во все уголки пещеры, но и
в самые укромные тайники человеческих сердец. Вслед за этим наступила
полная тишина; чудилось, будто даже воды Гленна остановились, пораженные
ужасом.
- Что это? - прошептала Алиса, очнувшись от столбняка.
- Что это? - громко спросил Дункан.
Ни Соколиный Глаз, ни индейцы не ответили. Они слушали, очевидно,
ожидая повторения вопля, и молчанием выражали свое изумление. Наконец
они быстро и серьезно заговорили между собой на делаварском наречии. По
окончании их беседы Ункас осторожно выскользнул из отдаленного выхода
пещеры.
Когда он ушел, разведчик снова заговорил по-английски:
- Никто из нас не может сказать, что это было, хотя двое из нас в те-
чение тридцати с лишком лет изучали леса. Я думал, что моему слуху зна-
комы все крики индейцев, все звериные голоса, но теперь вижу, что я был
просто тщеславным, самонадеянным человеком.
- Разве это не военный клич воинов, не вой, которым они стараются ис-
пугать врагов? - спросила Кора, спокойно опуская на лицо вуаль, в то
время как ее младшая сестра заметно волновалась.
- Нет-нет, сейчас раздался зловещий, потрясающий звук, и в нем было
что-то неестественное. Если бы вы хоть раз слышали боевой клич индейцев,
вы никогда не приняли бы его за что-нибудь другое... Ну что же, Ункас? -
снова по-делаварски обратился разведчик к возвратившемуся в пещеру моло-
дому могиканину. - Что ты видел? Не просвечивает ли наш огонь сквозь за-
весы?
Послышался короткий и, по-видимому, отрицательный ответ на том же на-
речии.
- Ничего не видно, - продолжал по-английски Соколиный Глаз, с неудо-
вольствием покачивая головой. - Но наша стоянка все еще остается тайной.
Перейдите в другую пещеру, леди, и постарайтесь заснуть: вы нуждаетесь в
отдыхе. Мы поднимемся задолго до восхода солнца, и нам придется торо-
питься, чтобы дойти до форта Эдвард, пока минги будут спать.
Кора повиновалась с таким спокойствием, что более робкая Алиса была
принуждена последовать ее примеру. Однако, выходя из пещеры, она шепотом
попросила Дункана пойти вместе с ними.
Ункас откинул для сестер завесу из одеяла. Повернувшись, чтобы побла-
годарить его за внимание, девушки увидели, что разведчик снова уселся
над потухающими углями, закрыв лицо руками, и, по-видимому, весь ушел в
раздумье о непонятном звуке, который прервал вечернее пение.
Хейворд захватил с собой горящую сосновую ветку, и этот факел слабо
осветил узкую пещеру, где девушкам предстояло провести ночь. Дункан ук-
репил свой светильник в трещине камня и подошел к сестрам; они остались
с ним наедине в первый раз после отъезда из форта Эдвард.
- Не уходите, Дункан! - попросила его Алиса. - Мы не заснем в этом
страшном месте, особенно теперь, когда ужасный вопль еще звучит у нас в
ушах.
- Прежде всего осмотрим, достаточно ли безопасна наша крепость, - от-
ветил Хейворд, - а потом поговорим об остальном.
Он прошел в самый дальний угол пещеры, к выходу, тоже закрытому тяже-
лым одеялом, и, отодвинув его, вдохнул полной грудью свежий, живительный
воздух, веявший от водопадов. Ближайший рукав реки стремился по узкому
глубокому ущелью, прорытому течением в мягком камне. Вода неслась у са-
мых ног молодого офицера и, как ему казалось, образовала отличную защиту
с этой стороны.
- Природа создала неодолимую преграду, - продолжал он, указав на чер-
ный поток под обрывом, и опустил завесу, - и вы сами знаете, что чест-
ные, верные люди охраняют вас. Поэтому, почему бы вам не воспользоваться
советом Соколиного Глаза? Я уверен, Кора согласится со мной и скажет,
что вам обеим необходимо заснуть.
- Кора может согласиться с вашим мнением, но не сможет последовать
вашему совету, - проговорила старшая из девушек, устроившись рядом с
Алисой на ложе из ветвей сассафраса. - Если бы мы даже не слышали непо-
нятного, страшного крика, нам все равно было бы трудно заснуть. Скажи-
те-ка сами, Хейворд, могут ли дочери позабыть о том, как должен трево-
житься их отец, не знающий, где они и что с ними случилось в этой глуши
среди стольких опасностей?
- Он воин. Правда, ему известны опасности, но известны и преимущества
лесов.
- Но он - отец, и от чувств отцовских он не сможет отречься.
- Как снисходительно, как терпеливо переносил он мои глупые затеи! С
какой любовью исполнял все мои желания! - со слезами произнесла Алиса. -
Кора, мы поступили неблагоразумно, предприняв эту рискованную поездку.
- Может быть, я необдуманно настояла на том, чтобы отец позволил нам
приехать к нему в такое беспокойное время, но я хотела доказать ему, что
если на других он не может положиться, то его дети остались ему верны.
- Когда он услыхал о вашем решении приехать в форт, Эдвард, - ласково
сказал Хейворд, - в его душе произошла жестокая борьба между страхом и
любовью, и любовь одержала победу. "Я не хочу останавливать их, Дункан,
- сказал он. - Дай боже, чтобы все защитники нашего короля проявили, по-
ловину той смелости, которую проявила Кора".
- А обо мне он ничего не сказал, Хейворд? - с ревнивой нежностью
спросила Алиса. - Я уверена, что папа не мог совсем позабыть о своей ма-
ленькой Эльси...
- Конечно нет, - ответил молодой человек. - Он осыпал вас множеством
ласковых слов, которые я не осмелюсь повторить, чувствуя, однако, их
справедливость. Раз он сказал...
Дункан вдруг умолк; глаза его были прикованы к Алисе, которая в поры-
ве дочерней любви повернулась к нему, чтобы услышать слова отца, когда
снова пронесся тот же ужасный вопль, и вслед за тем наступило долгое
мертвое молчание. Все переглядывались, со страхом ожидая повторения ди-
кого воя. Наконец медленно отодвинулось одеяло, и в отверстии пещеры по-
казалась фигура разведчика; суровая твердость его лица сменилась неуве-
ренностью при мысли о таинственных звуках, казалось, предвещавших неми-
нуемую опасность, перед которой были бессильны и ловкость его, и опыт-
ность.
Глава VII
Они не спят.
И вижу я на скалах тех -
Всей дикой бандой они сидят.
Грей
- Если мы останемся здесь, - сказал Соколиный Глаз, - мы пренебрежем
предупреждением, которое дается нам для нашего же блага. Пусть нежные
создания побудут в пещере, но мы, то есть я и могикане, пойдем на скалу
сторожить. И, полагаю, майор шестидесятого полка присоединится к нам.
- Разве близка опасность? - спросила Кора.
- Только тот, кто издает эти странные вопли, знает о грозящей нам
опасности. Я буду считать себя недостойным человеком, если стану пря-
таться в нору, слыша такое знамение в воздухе. Даже слабая душа, которая
проводила свои дни в псалмопении, взволнована этими звуками и говорит,
что "готова идти вперед на битву". Но если бы нас ждала только битва, то
с этим мы бы успешно справились. Но я слышал, что, когда между небом и
землей разносятся подобные крики, это предвещает не совсем обычную вой-
ну.
- Если вы считаете, мой друг, что эти звуки вызваны сверхъестествен-
ными причинами, то нам не стоит слишком волноваться, - продолжала невоз-
мутимая Кора. - Но не думаете ли вы, что наши враги хотят запугать нас и
этим своеобразным путем без труда одержать над нами победу?
- Леди, - торжественным тоном ответил разведчик, - больше тридцати
лет прислушивался я ко всем лесным звукам, как прислушивается человек,
жизнь и смерть которого зависят от чуткости его слуха! Меня не обманут
ни мурлыканье пантеры, ни свист пересмешника, ни крики дьявольских мин-
гов. Я слыхал, как лес стонал, точно человек в жестокой печали; слыхал я
и треск молнии, когда от ее огненных стрел разлетались сверкающие искры.
Теперь же ни могикане, ни я - мы не можем объяснить себе, что это был за
вопль. И потому мы думаем, что это - знамение неба, посланное для нашего
блага.
- Странно... - сказал Хейворд и взял свои пистолеты, которые, входя в
пещеру, положил на камень. - Все равно: знамение ли это мира, или призыв
к бою - нужно выяснить, в чем дело. Идите, друг мой, я следую за вами.
Все почувствовали прилив отваги, когда, выйдя под открытое небо,
вдохнули не душный воздух грота, а бодрящую прохладу, которая стояла над
водопадами и водоворотами. Сильный ветер реял над рекой и, казалось, от-
носил рев воды в глубину гротов, откуда слышался непрерывный гул, напо-
минающий раскаты грома за отчаленными горами. Луна поднялась, ее свет
кое-где играл на поверхности воды; тот же край скалы, на котором они
стояли, окутывала густая мгла. За исключением гула падающей воды да
сильных вздохов порывистого ветра все было так тихо, как только бывает
ночью в полной глуши. Напрасно глаза всматривались в противоположный бе-
рег, стараясь уловить там малейшие признаки жизни, которые могли бы
объяснить, что значили страшные звуки. Неверный свет луны обманывал нап-
ряженное зрение встревоженных людей, и их взгляд встречал только обна-
женные утесы да неподвижные деревья.
- Среди тьмы и покоя прелестного вечернего затишья ничего не видно, -
прошептал Дункан. - Как любовались бы мы картиной этого уединения в дру-
гое время, Кора! Представьте себе, что вы в совершенной безопасности,
быть может...
- Слушайте! - прервала его Алиса.
Но ей незачем было останавливать майора: снова раздался тот же звук.
По-видимому, он доносился с реки и, вырвавшись из узких, стеснявших ее
утесов, колеблясь, прокатился по лесу и замер где-то далеко-далеко.
- Как можно назвать такой вопль? - спросил Соколиный Глаз, когда пос-
ледний отзвук страшного вопля затерялся в лесной глуши. - Если кто-ни-
будь из вас понимает, в чем дело, пусть скажет. Я же считаю, что это
нечто сверхъестественное.
- В таком случае, здесь найдется человек, который может разубедить
вас, - сказал Дункан. - Эти вопли хорошо знакомы мне, так как я часто
слыхал их на поле сражения при обстоятельствах, которые нередко встреча-
ются в жизни солдата. Это крик лошади. Иногда боль вырывает этот звук из
ее горла, а иногда ужас. Вероятно, мой конь сделался добычей хищных зве-
рей или же он видит опасность, которую не в силах избежать. Я мог не уз-
нать этих воплей, пока был в пещере, но на открытом воздухе не могу оши-
биться.
Разведчик и его товарищи слушали это простое объяснение Дункана с ин-
тересом людей, которых новые понятия заставили отказаться от некоторых
