спеша, начал тихо-тихо вызывать его снова.
Я напомнил ему наиболее яркие картинки последних дней - наше первое
знакомство, когда на корабле он расшнуровал заднюю стенку своего фурго-
на, увидел меня и сказал: "Здравствуй, Жопа-Новый год, приходи на ел-
ку!.."
Я вспомнил про веселую, смешливую и очень умелую черненькую Сузи, про
десятидолларовую деловитую неум[cedilla]ху Маньку-Диану, про его любимое
пиво "Фишер", и даже повторил еще раз историю золотой зажигалки.
Потом я перешел к воспоминаниям, которые, как мне казалось, тоже дос-
таточно четко запечатлелись в его сознании - таможня в Кильском морском
порту, мое явление антинаркотическим собачкам, Ганноверскую автозаправку
и "татарский" бифштекс.
Я лишь про Алика старался не говорить, чтобы не нервировать Водилу,
если тот хоть краем уха слышит меня. И про Лысого не вспоминал. И про
Бармена - ни слова.
А Таня Кох не отрываясь смотрела в маленький телевизор с круглым тем-
ным экраном, по которому бежали зеленые волнистые линии, и время от вре-
мени отрицательно-скорбно покачивала головой.
Мы даже и не заметили, как за окном уже вовсю рассвело, и пришли в
себя лишь тогда, когда кто-то попытался открыть дверь.
Таня быстренько набросила на меня полотенце и впустила, наверное, де-
журного врача. Потому что стала разговаривать с ним по-медицински. После
чего, я слышал, врач ушел.
- Давай, Кот, прощайся со своим приятелем, - сказала мне Таня. - Я
сейчас попытаюсь тебя вынести отсюда. А то потом у меня на это просто
времени не будет.
"Водила, миленький!.. - запричитал я без малейшей надежды. - Не бой-
ся, я обязательно найду тебя в Петербурге!.. Я тебя познакомлю с Шурой
Плоткиным. Вы просто обязаны держаться друг за друга! Таких, как вы -
очень-очень мало, и поодиночке вас могут запросто истребить!.. Господи
Боженька! Сделай Божецкую милость, чтобы Водила хоть одно мое словечко
услышал..."
И то ли я в отчаянии себе нафантазировал, то ли что-то действительно
сдвинулось с места, но мне вдруг причудилось, что я услышал тихий шелест
- "Кыся-а-а..."
Но в этот момент Таня посадила меня в стерилизатор, закрыла крышкой и
вместе со столиком выкатила из палаты.
Уже в девять часов утра я сидел на крыше профессорского "Ягуара" и с
невыразимой тоской смотрел вверх - в чистое синее осеннее небо, куда
большой желтый вертолет уносил моего Водилу.
Я вспомнил, как долго мы плыли из России в Германию, сколько мы еще
ехали своими колесами, и несмотря на то, что желтый вертолет был доста-
точно большим и шумным, в душу мою стали закрадываться тревожные сомне-
ния - а долетит ли он от Мюнхена до Петербурга?..
Рядом со мной стояла заплаканная Таня Кох. И мне, и Тане было так
тошно, мы оба были настроены на такую паршивую Единую Волну, что я плю-
нул на все свои высокоморальные преграды, собственнолапно воздвигнутые
перед самим собой, что не заботясь о последствиях, открытым текстом МЫС-
ЛЕННО спросил Таню:
"Он что, на этой желтой штуке так до самой России и полетит?"
- Что ты, Кот!.. - автоматически ответила мне Таня, не заметив ничего
странного. - На самолете - только до аэропорта. А там его перенесут в
наш русский самолет.
Таня и по сей день говорит про все русское - "наш", "наше", "наши".
"Слава Богу! - сказал я. - А то я уж боялся..."
Но тут вдруг Таня посмотрела на меня безумными глазами:
- Эй!.. Эй, послушай, Кот!.. Ты мне действительно что-то сказал или
это мне показалось?!
Не отрывая глаз от вертолета, уменьшающегося в небесной синеве, я
спокойно ответил:
"Нет, Таня, тебе не показалось".
И в эту секунду вертолета в небе не стало. Еще слышался отдаленный
шум его мотора, а потом и он исчез.
"Тебе не показалось, Таня, - повторил я и посмотрел ей в глаза. - Мне
не хотелось бы тебе сейчас что-либо объяснять - нет настроения. Найди
книгу английского биолога доктора Ричарда Шелдрейса и прочти ее внима-
тельно. Ты все поймешь... Или Конрада Лоренца - "Человек находит друга".
- Какое счастье! - воскликнула Таня, но из глаз ее снова полились
слезы. - Значит, я нашла в тебе друга? Да, Кот?.. И мы будем с тобой ве-
черами трепаться о том, о сем!.. Ты будешь провожать меня на работу,
встречать меня, да?..
"Нет, Танечка, - с грустью, но честно сказал я. - Я должен вернуться
домой в Петербург. У меня есть два Человека, которые могут там без меня
погибнуть..."
- Я тоже могу здесь погибнуть без тебя, - прошептала Таня.
"Нет. Ты только со мной можешь погибнуть. Вспомни, сколько одиноких
женщин так и остались одинокими до глубокой старости лишь потому, что
когда-то, спасаясь от одиночества, завели себе Кота или Кошку. На худой
конец - маленькую Собачку. Все свое несостоявшееся материнство, всю свою
нерастраченную нежность, невостребованную доброту - они сконцентрировали
на этом маленьком домашнем Животном, (кстати, не всегда благодарном и
искреннем!) и тем самым погубили себя. В заботе о "Кошечке" у них прохо-
дила вся жизнь, а иллюзия присутствия "живого существа" в доме, заменяла
им нормальное, здоровое общение с Мужиками. Подменяло понятие Настоящей
Любви. Любви, от которой Женщины расцветают в любом возрасте, от которой
рождаются Дети, по праву требующие всего того, что одинокие Женщины так
неразумно растрачивают на своих Котов и Кошек... Я же видел, Таня, как
на тебя смотрят Мужчины! Да тебе стоит только пальцем шевельнуть... Ты
же очень красива и сексуальна. Поверь, мы все трое - те два Мужика, к
которым я должен вернуться в Петербург, и я, - мы очень в этом деле хо-
рошо понимаем! И еще одно, Танечка: ты приехала сюда - чтобы остаться. Я
- для того, чтобы вернуться. Прощай".
Меня уже самого подташнивало от бездарной назидательности своего то-
на, от дурацкого менторства, звучащего в каждой моей фразе, но у меня не
было сил выбирать выражения - сердце мое разрывалось от жалости к этой
умной и, действительно, прекрасной бабе, которая своим вниманием могла
бы оказать честь любому хорошему Мужику - от Водилы до Шуры Плоткина.
Я потерся носом об ее заплаканное лицо, спрыгнул с "Ягуара" и пошел
через всю больничную автостоянку прямо на улицу.
- Послушай, Кот!.. - жалобно закричала мне вслед Таня.
Но я не остановился и даже не оглянулся. Я знал - стоит мне задер-
жаться хоть на полсекунды или слегка повернуть голову в ее сторону, мне
будет очень трудно уйти от нее вторично...
Конец первой части
Владимир Кунин
КЫСЯ-2
роман
Как зритель, не видевший первого акта,
В догадках теряются дети,
И все же они ухитряются как-то
Понять, что творится на свете.
Самуил Маршак.
Итак: вот уже полтора месяца я - мюнхенский КБОМЖ. Как говорится -
Кот Без Определенного Места Жительства. Когда-то Шура Плоткин писал
статью о наших Петербургских БОМЖах для "Часа пик", мотался по притонам,
свалкам, чердакам, подвалам, заброшенным канализационным люкам, пил вод-
ку с этими несчастными полуЛюдьми, разговоры с ними разговаривал. А по-
том, провонявший черт знает чем, приходил домой, ложился в горячую ван-
ну, отмокал, и рассказывал мне разные жуткие истории про этих бедных ти-
пов, каждый раз приговаривая:
- Нет! Это возможно только у нас! Вот на Западе...
И дальше шли, как я сейчас понимаю, не очень квалифицированные упраж-
нения на тему: "На Западе этого не может быть потому что не может быть
никогда".
Ах, Шура, Шура... Милый, ироничный, умный, талантливый Шура. Даже он
не сумел избежать нашей вечной российской идеализации Запада. Но я не из
тех Котов, которые, ущучив Человека на ошибке, начнут кидать в него кам-
ни. Отнюдь. Я же понимаю, чем вызваны подобные заблуждения. Среднему
россиянину живется у себя дома так фигово, что автоматически срабатывает
некий защитный механизм, и Человек начинает думать, будто где-то есть
такая "земля обетованная", и называется Запад, где наших российских
уродств днем с огнем не сыщешь. Ну, просто сплошной парадиз, черт побе-
ри!
Отсюда, я думаю, и добрая половина ошибок в той повальной эмиграции,
которой теперь славится Россия на весь мир.
Так вот, находясь в здравом уме и трезвой памяти, я - Кот Мартын,
русский, неженатый, родившийся в Ленинграде, проживающий в Санкт-Петер-
бурге, в настоящее время случайно пребывающий в столице Баварии городе
Мюнхене Без Определенного Места Жительства, имеющий относительно посто-
янную базу в Английском парке под "Хинезише Турм" (Китайская башня), - с
полной ответственностью за свои слова свидетельствую: не знаю, как -
где, а здесь, в Мюнхене, этих самых западных БОМЖЕЙ столько, что, как
выражался мой Водила, - "хоть жопой ешь" (то есть - "очень много". Дос-
ловный перевод с Русско-Водительского).
Увидеть БОМЖей можно повсюду, особенно ночью, когда они дрыхнут под
каким-нибудь навесом прямо на земле, подложив под себя несколько слоев
картона из упаковочных коробок. Как правило, рядом стоит недопитая бу-
тылка с вином или пивом, и тут же лежит огромный, грязный лохматый Пес,
зачастую очень даже породистый. Хотя здесь, в Германии, я заметил, нали-
чие породы не обязательно. Впоследствии я наблюдал в баснословно дорогих
автомобилях таких "Самосерек", которых у нас в России можно встретить,
наверное, только в деревнях Псковской области, куда мы ездили как-то с
Шурой на дачу к одному редактору.
Ночью немецкий БОМЖ укрыт с головой лоскутным ватным одеялом или хра-
пит в спальном мешке, а его Псина валяется рядом.
Потом, днем я несколько раз встречал этих Псов и их опухших Хозяев за
"работой". Хозяин сидел с бутылкой пива в руке, на его груди висела кар-
тонка с разными, наверное, жалостливыми словами, рядом спал его клочкас-
тый Пес, а в пластмассовую мисочку прохожие изредка бросали монетки - на
Пса! БОМЖу никто ничего не подавал, а вот "бедненькому Песику, несчаст-
ной Собачке" хотели помочь многие...
Поэтому, БОМЖ с Собакой - человек состоятельный и уверенный в завт-
рашнем дне, а БОМЖ без Собаки - деградант и люмпен, как выражается Шура
Плоткин.
Вечерами БОМЖи со своими Псами-добытчиками, как правило, кучковались
в трех местах Мюнхена - в конце Леопольдштрассе на Мюнхенерфрайхайт, у
Зендлингертор на Герцог-Вильгельмштрассе, и, конечно же, у Хауптбанхофа
- у Главного железнодорожного вокзала! То есть в местах, густо посещае-
мых туристами и разным приезжим людом.
В этих трех местах БОМЖи собираются чуть ли не со всего города, и по-
ка их Собаки мирно спят вповалку, БОМЖи дуют винище, накачиваются пивом,
выясняют отношения, ссорятся, дерутся и любят друг друга - Мужчины Жен-
щин, Женщины Женщин, Мужчины Мужчин...
Короче, такая Человеческая помойка, что я, в поисках пристанища для
самого себя, выбрал все-таки Английский парк, куда БОМЖи почему-то не
заходили.
Рассказом о Баварских БОМЖах я вовсе не хочу обидеть прекрасный город
Мюнхен!
И в подтверждение моих симпатий к городу, заполненному таким коли-
чеством колбас и сосисок, которое не может пригрезиться даже Рэю Бредбе-
ри - любимому фантасту Шуры Плоткина, - так же ответственно заявляю, что
Бродячих, Бездомных, Безхозных Кошек, Котов и Собак здесь нет и в поми-
не! А это достижение цивилизации, достойное всяческого уважения.
Заблудших - видел, сочувствовал, но помочь ничем не мог. Ибо пока еще
плоховато знаю город, и название улицы, сообщаемое мне растерянным не-
мецким Котом или потерявшейся Кошкой, - мне ничего не говорило. Сами же
они, в общей своей массе, не имеют понятия, где находится их дом даже
тогда, когда они всего лишь перешли на другую сторону улицы. Полагаю,
что это в них чисто национальное. Уж больно часто я сталкивался с подоб-
ным явлением.
Заблудившихся Кошек зачастую удавалось трахнуть. В этом деле они дос-
таточно раскованны, но тоскливы. Почти всегда неясно - получает она фи-
