чтобы прокладывать путь. Никогда им не поднять ее обратно к верховьям. Весел
едва хватит, чтобы держать курс.
Над всем хаосом, царившим в порту, кружили вороны. Я игнорировал их. А то
уже начал подозревать, что подцепил навязчивую идею.
Затем я заметил островок пустоты у стены одного из складов. Люди
непроизвольно избегали его. Там, в тени, неясно виднелась фигура. Вороны так
и сновали вокруг нее.
А затем я почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Было ли то
игрою воображения? Никто, кроме меня, не видел этих проклятых ворон.
- Пора, пожалуй, выяснить, чти за чертовщина происходит. Одноглазый! Мне
нужна твоя зверушка.
Я велел Жабомордому пойти и просечь, что там такое. Через минуту он
воротился и насмешливо взглянул на меня:
- А что я должен был увидеть, Капитан?
- А что вообще видел?
- Ничего.
Я снова взглянул туда. И тоже ничего не увидел. Но тут в поле зрения
появились трое здоровяков, пытавшихся заговорить со мной еще вчера. Вместе с
ними явилось около трех десятков похожих, но чуть помельче. Они наблюдали за
нашей баркой. Кажется, они не потеряли интереса к нам.
- Ты, поросенок худосочный! Иди-ка переводить.
***
Самый здоровый из них, как выяснилось, звался Могаба. Он и его дружки
желали записаться в Отряд. И по домам, как он сказал, остались еще желающие.
Если только мы согласимся принять их. А затем он объяснил, с какой,
собственно, стати. Он сказал, что все эти крепко сбитые, вооруженные мужики,
которых я немало видел в городе, потомки солдат Черного Отряда, служивших
Джии-Зле в старые времена. Назывались они "нарами" и представляли собою
городскую касту военных. У меня сложилось впечатление, что я для них - вроде
святого. Как же, настоящий Капитан! Почти что полубог. - Что ты об этом
думаешь? - спросил я Одноглазого.
- Такие нам пригодятся. Ты только взгляни - звери! Бери всех, кто
пожелает, - если, конечно, они это всерьез.
- Жабомордый может выяснить?
- Еще как.
Проинструктировав беса, он послал его на разведку.
***
- Костоправ!
Я так и подскочил - Одноглазый вошел совсем неслышно.
- Чего тебе?
- Эти самые нары - не шутка. Расскажи, Жабомордый.
И бес загнусавил словно бы голосом Гоблина, но куда тоньше.
Нары вправду оказались потомками нашей братии. Они образовали замкнутую
касту воинского культа, выстроенного на основе оставленных Отрядом легенд.
Они вели свою собственную Летопись и, очевидно, куда лучше нашего соблюдали
древние традиции.
А затем Жабомордый и вовсе добил меня.
Некто Элдон Ясновидящий, знаменитый местный колдун, оказывается,
предсказал наше появление еще несколько месяцев назад, когда мы пересекали
те мохнатые холмы на пути к Длок-Алоку. И нары (нар - на местном языке
"черный") устроили для своих множество испытаний и состязаний, дабы отобрать
из каждой сотни лучших, достойных встать под знамя отцов и под ним совершить
поход в Хатовар. Если только мы примем их.
Этот Элдон Ясновидящий и цель нашего похода расшифровал издалека!
Я не люблю того, чего не понимаю. Впрочем, поди пойми их всех...
Могаба же, как лучший во всей касте, был выбран командиром делегации.
Тем временем, пока нары готовились к священному паломничеству, отцы
города вместе с купечеством готовились использовать нас для прорыва
пиратской блокады, сквозь которую за последние годы и мыши стало не
прошмыгнуть.
Словом, мы были "великой надеждой с севера".
- Ну, Одноглазый, не знаю, что и сказать...
- А я тебе. Костоправ, одно скажу: к тому клонится, что ты не сможешь
сказать "нет" этим ребятам.
Я и не склонен был отказывать. Пираты, о которых никто ничего не мог
толком сказать, обещали быть препятствием серьезным и пакостным. Где-то в
моем сознании тлело смутное предчувствие, что они способны вызвать на помощь
сильную магию, если увидят, что дела плохи.
- Отчего же?
- Ребятки-то все это - всерьез, Костоправ. До религиозного - всерьез. Они
что-нибудь безумное выкинут - например, на собственные мечи побросаются, -
если ты не возьмешь их в Отряд.
- Ну, скажешь тоже...
- Верно тебе говорю. Для них это - словно религия. Ты же сам постоянно
твердишь о былых временах, когда знамя было чем-то вроде божества, хранящего
нас... Они пошли другим путем. Отряд, ушедший на север, превратился в
обычную шайку головорезов, ты сам видел. А оставшиеся здесь ребятишки
превратили их в богов...
- Это ужасно.
- Ты уж лучше мне поверь.
- Они ведь разочаруются в нас! Из тех, кто относился к традициям
серьезно, остался один я.
- Ер-рунда, Костоправ. Поплевать да оттереть, да ударить в барабан славы
прежних дней - еще далеко не все. Пойду отыщу этого уродца Гоблина и
погляжу, хватит ли его на то, чтобы прекратить дуться и измыслить на пару со
мной, что да как делать с этой посудиной, если, скажем, получит пробоину.
Дьявольщина, пираты, похоже, знают обо всем, что творится здесь. Может, наша
репутация напугает их настолько, что пропустят без боя.
- Думаешь, могут?
Это было бы просто замечательно.
- Нет, не думаю. Жабомордый! Поди сюда. Ч-черт его возьми; ну, как
ребенок!.. Жабомордый, остаешься с Костоправом. Будешь делать, что он
прикажет, словно он - это я. Ясно? Ослушаешься - задницу надеру.
Бес, при всех своих талантах, обладал разумом пятилетнего ребенка. И
внимание его, соответственно, так и скакало с места на место. Он обещал
Одноглазому держаться подле меня и помогать, однако я не ждал, что иметь с
ним дело будет легко.
Я пошел на причал, где принял в наше братство ,по оружию тридцать два
новобранца. Могаба был так счастлив - я уж думал, сейчас кинется обнимать
меня.
Ряды наши пополнились тридцатью двумя весьма впечатляющими бойцами:
каждый - чудовищного сложения и быстр и ловок, словно кошка. Если это -
всего лишь полукровки от наших, служивших в Джии-Зле, каковы же были
папаши?
Будучи приведен мною к присяге, Могаба первым делом спросил, можно ли его
братьям по касте взять на себя охрану других судов. После, мол, они смогут
рассказать внукам, что провожали наш поход до самого Третьего Порога.
- Конечно. Отчего нет?
Этот Могаба со своими парнями вскружил мне голову. В первый раз с тех
самых пор, как связался с этой должностью, я почувствовал себя настоящим
Капитаном.
Отряд разошелся по домам за своей амуницией, а также - разнести по городу
добрую весть.
Здесь я заметил, что хозяин с носа барки наблюдает за всем происходящим с
широкой, плотоядной улыбкой на лице.
Для его команды все складывалось просто отменно. Они полагали, что уже
сгребли нас за шкирку и теперь держат за узду.
***
- Эй, Костоправ! Твоя блудная подружка вернулась!
- И ты, щенок? Ох, брошу я тебя в реку...
Если только смогу догнать. Бесенок обладал, соответственно, и энергией
пятилетнего.
Всеобщий ажиотаж, вызванный ее появлением, подсказал мне, что это именно
она. Точнее, его отсутствие. Люди, мимо которых она проходила, прерывали
разговоры, провожали ее мечтательными взглядами, вздыхали, качали головами.
Ни свиста, ни воя, ни грубых замечаний не наблюдалось.
Оглядев окрестности, я выбрал жертву.
- Мурген!
- Чего тебе? - подскочил тот.
- Когда Госпожа появится здесь, покажи ей ее жилище. Соседняя каюта - для
ее гостей.
- Я думал...
- А ты не думай. Просто делай что говорят. Сам я не хотел попадаться ей
на глаза. Я пока не был готов к неизбежной схватке.
Глава 19
РЕКА
Ночь над рекой. Лунный луч плещется в темном зеркале вод. Тишина, порою
сверхъестественная, вдруг разражается какофонией какого-то адского оркестра:
хрюкают крокодилы, пятьдесят разных пород лягушек тянут свою песнь, птицы
ухают и клекочут, бегемоты фыркают - и все прочие, богам одним известно, кто
еще.
И насекомые жужжат. Здесь с ними едва, ли не хуже, чем было в джунглях. И
будет еще хуже, когда достигнем южных болотистых низин. Нам сказали, что
река - хоть это и незаметно - течет сквозь болото от десяти до восьмидесяти
миль в ширину и три сотни миль в длину. Пока что вдоль западного берега все
еще тянулись пахотные земли, а восточный на три четверти зарос дикой
растительностью. В устьях проток и проран нам попадались люди на лодках -
подобно своей земле, окультуренные лишь слегка.
Меня заверяли, что этих, живущих под самой сенью города, опасаться не
стоит. Когда они с криком приближались на своих лодках к нам, то лишь для
того, чтобы предложить на продажу крокодильи кожи и плащи из перьев
попугаев. Я под влиянием минуты купил один такой - самый большой и самый
наипестрейший. И весил он фунтов шестьдесят. Облачившись в него, я стал в
точности похож на классический тип Вождя дикарей.
Могаба, осмотрев плащ, объявил его очень мудрым приобретением. Он сказал,
что такой плащ защищает от дротиков и стрел лучше стальной брони.
Кое-кто из наров купил крокодильих кож для укрепления щитов. А Гоблину
взбрендилось приобрести" пару высушенных крокодильих голов. Одна была просто
гигантская, словно драконья. Теперь, пока я сижу на верхней палубе, описывая
красоты ночной реки, он там, на носу, пристраивает свою чудовищную покупку
на голову носовой фигуры. Наверное, измышляет какой-то фокус про запас.
С головой помельче он подошел ко мне.
- Костоправ, примерь-ка!
- Что?
- Примерь, говорю. Когда пираты нападут, появишься здесь в этой штуке и в
своем плаще, дышащий огнем, словно какое-нибудь там мифическое чудовище.
- Великолепный трюк! Мне нравится. Нет, я в него просто влюблен.
Посмотрим, найдется ли идиот вроде Бадьи, чтоб его исполнить.
- Но...
- Ты полагаешь, я собираюсь торчать здесь, и пусть все, кто хочет, в меня
целятся?
- Но мы с Одноглазым обеспечим тебе защиту!
- Правда?! Услышаны наконец мои молитвы! Долгие годы я не нуждался ни в
чем, кроме твоей с Одноглазым защиты! "Защитите меня, о святые
отцы-покровители нашего Отряда!" - восклицал я тысячу - да что там, десять
тысяч раз! И вот...
Он плюнул и, прервав меня, переменил тему.
- Те люди, - проквакал он, - которых твоя подружка притащила на борт...
- Следующий идиот, который назовет Госпожу моей подружкой, отправится к
крокодилам - на предмет выяснения, нельзя ли поставить их под седло.
Улавливаешь?
- Улавливаю. Правда жизни больно бьет по твоим чувствам.
Я промолчал. Но - скрепя сердце.
- Эти двое - дурная новость. Костоправ, - беззвучно зашептал Гоблин; так
мы переговаривались, пробираясь мимо постов противника. - Там, в их каюте,
такое заваривается!
Он изо всех сил старался быть полезным. Жабомордый, появившись в Отряде,
совершенно затмил его. И потому я не стал говорить, что уже предупрежден и
имею пару идей на этот счет.
Из воды, спасаясь от какого-то хищника, выпрыгнула рыба. И награда ее
вполне соответствовала затраченным усилиям: ее подхватила в прыжке кружившая
над рекой ночная птица.
Я крякнул. Надо ли оповещать Гоблина, насколько я осведомлен о положении
вещей, а что -"- лишь подозреваю? Или лучше просто прикинуться дурачком и
по-тихому все уладить? Сейчас, когда Отряд начал разрастаться, особенно
важно окружить себя ореолом загадочности. На некоторое время это
подействует. Старослужащие просто не заподозрят меня в столь циничном и
прагматическом подходе к командованию...
А Гоблин тем временем изливал мне все имеющиеся у него факты, подозрения
и домыслы. Нового я услышал очень и очень мало. Да и это новое только делало
мои представления о настоящем положении дел четче.
- Пожалуй, - наконец сказал я, - тебе, Гоблин, пора создать шедевр всей
твоей жизни. Нечто простое, целенаправленное и мощное, и готовое быть
