остановился.
Госпожа принялась ковыряться в пище, доставленной нарам.
***
Целесообразность предания пленника воле Одноглазого вызывала сомнения:
мне не удалось сохранить тот настрой, в каком я организовывал вечер. И
Госпожа оставалась встревоженной.
Я, словно бы невзначай, взглянул через плечо.
С фонарщика, словно сухие листья, опадали клочья одежды. В прорехах видны
были, во множестве ползающие по его коже, тонкие, сияющие лимонно-желтым и
канареечным, черви. Столкнувшись, два червя разных оттенков вспыхивали
искрами, и неудачливый покуситель пытался дернуться. Когда он пришел в
нужное расположение духа. Одноглазый "уронил" его так, что от носа пленного
до земли осталось около фута. Жабомордый что-то пошептал в ухо висящего,
вслед за чем тот вновь был поднят в воздух.
И вправду, нешумно. Какую же дьявольщину сотворил бы Одноглазый, потребуй
я зрелищности?
Гоблин взглянул мне в глаза. Я поднял бровь. Он языком глухонемых
просигналил:
- Идут. Похоже, из важных.
Изобразив на лице полную незаинтересованность, я внимательно смотрел на
Госпожу. Та, с виду, ни на что не обращала особого внимания.
К нам подошли двое, изысканно и дорого одетых. Один был туземцем, черным,
словно чернила из ореховой кожуры, однако не негроидного типа. Таглиосцы все
таковы. Все виденные нами в Таглиосе негроиды были только приезжими с
верховьев реки. Ну а с этим явился наш старый знакомец, Лозан Лебедь, с
желтыми, словно кукуруза, волосами.
Лебедь заговорил с подвернувшимся под руку наром, а его спутник тем
временем оценил старания Одноглазого. Я кивнул Гоблину, и тот отправился
поглядеть, нельзя ли вытянуть чего из Лебедя. Вернулся Гоблин в
задумчивости.
- Лебедь сказал: этот черный хрен, что с ним, здесь главный. Именно этими
словами и сказал.
- Пожалуй, здесь он слегка перегнул. Я переглянулся с Госпожой. Она, как
в былые времена, приняла облик твердокаменной Императрицы, которая выше
всяческих низких чувств. Мне ужасно захотелось встряхнуть ее, обнять - хоть
что-то сделать, дабы высвободить ее страсть, показывавшуюся лишь на миг и
снова прячущуюся как можно глубже. Она пожала плечами.
- Пригласи их присоединиться к нам, - сказал я. - И пусть Одноглазый
подошлет сюда своего беса. Чтобы проверял, правильно ли этот Лебедь
переводит.
Прислуга, едва наши гости приблизились, пала ниц. До этого я не встречал
в Таглиосе подобного. Если так, князь здесь - это действительно князь.
Лебедь приступил к делу без околичностей.
- Вот этот тип - Прабриндрах Драх; он тут у них главный.
- И ты ему служишь.
- Ну да, - улыбнулся он. - Как бы халтурка такая. Призывом ведаю. Он
хочет знать, не ищете ли вы службы.
- Ты знаешь, что не ищем.
- Я ему говорил. Сам хочет убедиться.
- У нас свой путь.
Я постарался, чтобы это прозвучало достаточно величественно.
- По велению богов?
- Что?
- Эти таглиосцы - здорово суеверны. Вы это должны бы уже уяснить. Значит,
подать ваш путь надо, словно бы это боги вам повелели. Выполняете, мол, волю
богов. А вы точно не можете на время этот путь прервать? Отдохнули бы...
Я-то знаю, как устаешь в этих походах. А этому мужику как раз надо бы
кой-какую не шибко чистую работенку провернуть. А вы, по слухам, хорошо
управляетесь с подобными делами.
- Лебедь, что ты знаешь о нас на самом деле? Он пожал плечами:
- Что рассказывают.
- Рассказывают. Хм... Прабриндрах Драх что-то сказал.
- Он хочет знать, зачем этот тип болтается в воздухе.
- Затем, что хотел ударить меня в спину ножом. После того, как кто-то
пытался отравить мою охрану. Через некоторое время я спрошу его, для чего.
Лебедь с Прабриндрахом о чем-то залопотали. Последний, видимо, был
раздражен и устал. Взглянув на бесенка, он протрещал что-то еще.
- Он хочет знать, что такое ваш путь.
- Ты об этом достаточно наслышан. И, несомненно, уже сказал ему.
- Да ты пойми, это он - из вежливости. Я пожал плечами:
- Чем же несколько простых путешественников привлекли такой интерес
князя?
Лебедь занервничал. Похоже, разговор почти коснулся самой сути дела.
Прабриндрах произнес несколько фраз.
- Прабриндрах говорит, вы рассказывали о том, где побывали, и он очень
хочет узнать о тех краях побольше. Это его весьма интригует, как и ваш путь,
хотя вы так и не сказали, куда именно идете.
По тону было похоже, что он старается переводить как можно точнее.
Жабомордый слегка кивнул мне.
По дороге от Третьего Порога к Таглиосу мы рассказывали Лебедю и его
компании очень мало. Мы скрытничали с ними так же, как и они с нами. И я
решил, что из раскрытия нашей цели может выйти прок.
- Мы идем в Хатовар.
Лозан даже не удосужился перевести.
Прабриндрах снова залопотал.
- Он говорит, что вам не следует идти туда.
- Поздно останавливаться. Лебедь.
- Тогда вы. Капитан, попадете в беду, какую даже не в силах вообразить
себе.
Лебедь перевел князю мой ответ. Тот подал очередную реплику. Он был
весьма взволнован.
- Начальник говорит: голова - ваша, хотите - топором ее брейте, но ни
один человек, если только он в своем уме, не произносит вслух этого
названия. Иначе смерть может настичь, прежде чем успеешь выговорить его. -
Он пожал плечами и глупо ухмыльнулся. - Хотя, если будете упорствовать в
погоне за этой химерой, вас куда скорее погубят силы вполне земные. Земли,
лежащие между здешними и тамошними, очень уж плохи. - Лебедь взглянул на
князя и закатил глаза. - Нам рассказывали о чудовищах и колдовстве.
- Да ну? - Я оторвал несколько волоконцев мясца от маленькой жареной
птички, прожевал, проглотил. - Лебедь, я вел этот Отряд сюда от самого
Курганья. Ты помнишь, где это и что это. Значит, чудовища и магия? Мы прошли
семь тысяч миль, и я не потерял ни единого человека. Река не вспоминается!
Тот, кто встает на моем пути, не успевает даже пожалеть об этом после.
Слушай меня внимательно. Я в восьми сотнях миль от края карты. И ,не
остановлюсь. Я не могу остановиться.
То была одна из самых длинных моих речей - если не считать тех случаев,
когда я читал нашим вслух из Летописи.
- Капитан, твои трудности и заключаются в этих восьми сотнях миль. Те
семь тысяч можешь считать прогулкой на природу.
Прабриндрах сказал что-то очень краткое. Лебедь кивнул, но переводить не
стал. Я взглянул на Жабомордого.
- Сверкающий камень, - сказал тот.
- Что?
- Он Так сказал, начальник. Сверкающий, камень. Не знаю, что это значит.
- Лебедь!
- Это такое местное выражение. По-розеански примерно то же, что "ходячий
мертвец". Тут что-то, связанное со старыми временами и чем-то таким, под
названием "Вольные Отряды Хатовара", оставившими по себе очень уж плохие
воспоминания.
Я поднял бровь:
- Лебедь, Черный Отряд - последний из Вольных Отрядов Хатовара.
Он недобро взглянул на меня и перевел. Князь, не отводя взгляда от жертвы
Одноглазого, что-то ответил.
- Капитан, он говорит, что всякое, пожалуй, возможно. Однако возвращение
Отряда, которого никто не видел с тех пор, как дед ею деда был еще
сосунком... Хотя он думает, что вы, может быть, и вправду - Черный Отряд.
Ваше явление было предсказано. - Он искоса глянул на беса, словно упрекая
того в предательстве. - И Хозяева Теней предостерегали его от сделок с вами.
Хотя то, что он желал бы такой сделки, вполне естественно, учитывая
разорение и отчаяние, сеемые этими фанатиками старого...
Я взглянул на Жабомордого. Тот кивнул. Лебедь старался быть предельно
точным.
- Он ходит вокруг да около. Костоправ, - сказала Госпожа. - Ему что-то
нужно. Скажи ему, пусть переходит к делу.
- Лебедь? Это и вправду было бы неплохо. Тот продолжал переводить:
- Но вчерашний ужас сегодня не значит ничего. Вы не похожи на давних
фанатиков. Это вы сейчас показали на реке. И Трого Таглиос ни перед кем не
склонится. Если эта чума с юга страшится банды грабителей, он склонен забыть
старые счеты и объединиться с принадлежащими его времени. Если и сами вы
забудете.
Я ни сном ни духом не понимал, о чем это он.
- Костоправ! - зарычала Госпожа, как-то уловив, что кроется в моей
голове, еще до того, как мысль моя успела оформиться. - У нас нет времени на
удовлетворение твоего любопытства насчет прошлого! Здесь что-то происходит.
Держись ближе к этому, пока в наши задницы не запустили из пращи!
Она определенно становится одной из нас!
- Лебедь, ты вообще-то представляешь, на каком мы свете? Ты ведь не
считаешь, что мы верим в случайность встречи с тобой и той женщиной?
Давай-ка поговорим попросту.
***
Конечно, попросту заговорили не сразу. Стало совсем темно, взошла луна.
Все выше и выше карабкалась она в небо... Прислуга аллеи окончательно
потеряла терпение, однако просить владетельного князя слинять поскорей не
позволяла хотя бы простая человеческая вежливость. Те же, кто пришел
посмотреть на нас, понятное дело, не желали раньше нас покидать аллею.
- Определенно, здесь что-то происходит, - шепнул я Госпоже. - Только вот
- как же вытащить из него, что именно?
Прабриндрах преуменьшал все, о чем рассказывал, но присутствие отцов
города Прямо-таки вопило: Таглиос вплотную приблизился к опаснейшему
распутью. Подтекст услышанного мною я определил так: князь хочет плюнуть в
лицо несчастью.
- Давно, - попытался объяснить Лозан, - никто не может точно сказать,
когда именно, потому что никто не старался уточнять - в городе под названием
Питиус, что в четырехстах милях к юго-востоку, появилась, так сказать. Тьма.
Никто и не почесался. Затем она распространилась на Траджевец и Кьяулун,
каковые были весьма важны, и на Секст с Фридом. Тут все вдруг всполошились,
но было уже поздно. Громадным куском страны стали править четверо колдунов,
которых спасшиеся назвали Хозяевами Теней. Пунктика них был насчет Тени.
Траджевец переименовали в Бесплотие, а Кьяулун - в Тенелов, а в наши дни
почти все называют их Империю Страной Теней...
- Ты наконец объяснишь, каким образом все это касается нас?
- Примерно через год после завоевания тех городов, ни разу не воевавших с
самого Хатоварского террора. Хозяева Теней вооружили население и принялись
за обычные имперские игры. За год своей власти они захватили большую часть
земель, лежащих между южной границей Таглиоса и краем карты.
- Кажется, улавливаю, - сказала Госпожа, чье лицо мрачнело прямо на
глазах.
- Я тоже. Продолжай, Лебедь.
- Н-ну, прежде чем они добрались до нас... Прежде чем взяли Таглиос в
оборот, их земли порядком пришли в упадок. Междоусобица, по рассказам
бежавших оттуда, была крупная. Интриги, предательства, подрывная
деятельность, покушения, союзы - словом, там все здорово переменилось. И
если один из них вырывался вперед, то остальные объединялись против него.
Так было лет пятнадцать-восемнадцать, и Таглиосу ничто не угрожало.
- А теперь?..
- Теперь они поглядывают в нашу сторону. В прошлом году пробовали
воевать, да не заладилось у них. - Он самодовольно улыбнулся. - А Таглиос
имел лишь все мыслимое мужество и - ни малейшего представления, куда его
девать. Мы с Ножом и Корди вроде как ведали рекрутским набором в прошлом
году. Но я-то в службе мало что смыслю, и они - не более моего. Как генералы
мы - все равно, что сиськи на кабане.
- Значит, дело не в охранных функциях и не в грязных трюках во славу
князя. Так? Он хочет нанять нас воевать на своей стороне. Он что, полагает,
что это обойдется ему дешево? Разве ты не доложил ему о нашем путешествии
