поглубже и получше замаскировать.
- Беда, - сказала Госпожа. - С какой стороны ни посмотри.
- Лошади отдохнули. Пора двигаться. Уйдем.
- Надеюсь. Если бы...
В ее голосе было нечто такое, что не поддавалось дешифровке. Только много
позже я понял. Ностальгия. Тоска по дому. По чему-то, безвозвратно
утерянному.
Гоблин прозвал наших новых проводников Ишаком и Лошаком. И опять, вопреки
моему неудовольствию, прозвища прижились.
Мы пересекли саванну за четырнадцать дней и без всяких неприятностей,
хотя Сопатый с проводниками всякий раз, заслышав барабаны вдали, колотились
в страхе.
Ожидаемое ими послание не пришло, пока мы не покинули саванну, выйдя в
гористую пустыню, лежащую южнее. Оба проводника немедленно возжелали
остаться с Отрядом. Что ж, лишние копья не помешают.
- Барабаны говорят, - объяснил Одноглазый, - что они объявлены вне
закона. А что говорится о нас - лучше и не слушать. Задумаешь возвращаться
на север, попробуй найти другой путь.
Через четыре дня мы встали лагерем на какой-то высотке в виду большого
города и широкой реки, текущей к юго-востоку. Мы добрались до Джии-Зле,
находящемся в восьми сотнях миль за экватором. Устье реки располагалось в
шести сотнях миль южнее, на самом краю света, согласно карте, сделанной мною
в Храме Отдыха Странствующих. Последние известные земли назывались - очень
приблизительно - Троко Таллио и лежали на пути от побережья вверх по реке.
Как только лагерь принял удовлетворивший меня вид, я отправился на поиски
Госпожи. Она нашлась среди каких-то больших валунов. Но вместо того чтобы
любоваться видом, она неотрывно смотрела в крохотную чайную чашечку. На
секунду из чашечки блеснуло искристое сияние, а затем Госпожа почувствовала
мое приближение и с улыбкой подняла глаза.
В чашечке не оказалось никаких сияний. Померещилось мне, наверное.
- Отряд растет, - сказала она. - С тех пор как вы оставили Башню, ты
навербовал уже двадцать человек.
- Ага. - Я сел рядом, устремив взгляд к городу, - Джии-Зле...
- Где Черный Отряд уже нес службу. Да где он только не служил...
- Верно, - хмыкнул я. - Мы пробираемся в наше прошлое. Отряд возвел на
трон Джии-Зле нынешнюю династию. И ушел без обычных разборок. Что же будет,
если мы въедем в город под развернутым знаменем?
- Есть лишь один способ выяснить. Надо попробовать.
Взгляды наши встретились. Множество мыслей и чувств искрами скользнули
навстречу. С той потерянной минуты прошло много времени. Мы избегали
подобных встреч, словно нами овладела запоздалая юношеская застенчивость.
Закат сиял великолепным заревом. Я просто не мог забыть, кем она была.
Она же злилась на меня. Но все же хорошо скрывала это, присоединившись ко
мне и наблюдая, как лицо города окутывает ночь. То было косметическое
искусство, не снившееся ни единой пожилой княгине!
Зачем ей было тратить силы, сводя меня с ума? Я и сам прекрасно
справлюсь.
- Чужие звезды, чужое небо, - заметил я. - Все созвездия полностью
покинули свои места. Еще немного, и я не смогу отделаться от мысли, что
попал в иной мир.
Она тихонько фыркнула.
- Мне это уже кажется. Ч-черт... Пойду-ка я пошарю в Летописи, что там
сказано об этом Джии-Зле. Не знаю отчего, но не нравится мне это место.
То была истинная правда, хотя я только что осознал это. Странно. Как
правило, меня тревожат люди, а не места.
- Так что же тебе мешает?
Я почти слышал, что она думает. Иди. Прячься. Заройся в книги и дела
давно минувших дней. Я останусь здесь, чтобы взглянуть в лицо дню нынешнему
и грядущему.
То был один из таких моментов, когда что ни скажи, все будет не то.
Поэтому я выбрал из двух зол меньшее - молча встал и пошел.
И по дороге к лагерю едва не налетел на Гоблина. Он был так занят, что не
услышал меня, хотя я, пробираясь впотьмах, наделал немало шуму.
Он, лежа за валуном, пожирал глазами сутулую спину Одноглазого и столь
явно замышлял недоброе, что я не смог пройти мимо. Нагнувшись к его уху, я
негромко сказал:
- Бу-у-у!
Он всквакнул и подскочил футов на десять, а затем смерил меня злобным
взглядом.
Придя в лагерь, я принялся за поиски нужной мне книги.
- Костоправ, какого дьявола ты суешь нос куда не просят? - спросил
Одноглазый.
- Что?
- Не суй нос в чужие дела! Я караулил этого пакостного жабеныша, и, если
бы ты его не спугнул, он бы у меня...
Из темноты к нему скользнула веревка и улеглась кольцом на его коленях.
- Ладно, в другой раз не повторится.
***
Летопись ничем не смогла развеять моих опасений. Я нажил себе настоящую
паранойю с нервным зудом между лопаток и уже стал вглядываться в темноту,
пытаясь рассмотреть, кто следит за мной.
Гоблин с Одноглазым продолжали щетиниться друг на друга. Наконец я
спросил:
- Ребята, вы не могли бы хоть немного делом заняться?
Да, конечно, еще бы не мочь, однако они не могли согласиться, что их
склока - вовсе не такое уж всесодрогающее событие, и потому просто взирали
на меня, ожидая продолжения.
- Как-то мне не по себе. Не то чтоб я предчувствовал беду, но чувство
похожее. И чем дальше, тем оно сильнее.
Они с каменными лицами хранили молчание.
Зато высказался Мурген:
- Я знаю, о чем ты. Костоправ. Как мы пришли сюда, я - тоже весь
дерганый.
Я оглядел остальных. Гогот смолк. Прекратилась игра в "мясо". Масло с
Ведьмаком слегка кивнули, подтверждая, что и они как бы не в своей тарелке.
Прочие же постеснялись признаться, опасаясь выглядеть сопливыми Вот так.
Может, моя медвежь. Я болезнь - не совсем игра воображения.
- Я чувствую, что в этом городе наступит переломный момент в истории
Отряда. Вы, два умника, можете мне сказать, отчего?
Гоблин с Одноглазым переглянулись и промолчали.
- Единственная странность этого места, описываемая в Летописи,
заключается в том, что отсюда Отряд просто взял да ушел. Случай редкий.
- Это как понимать?
Нет, из Мургена вышел бы прекрасный базарный зазывала!
- Так, что нашей братии не пришлось отступать отсюда с боем. Они могли
продлить срок службы. Но капитан услышал о чудесной горе на севере,
усыпанной якобы серебряными самородками в фунт каждый.
Там еще было о чем порассказать, но меня просто не слушали. Мы более не
были Черным Отрядом, а просто кучкой людей, родства не помнящих, собравшихся
похожими способами. Насколько в этом виноват я? Насколько это
неблагоприятное стечение обстоятельств?
- Нечего сказать? - Оба лишь задумчиво смотрели на меня. - Ладно. Мурген,
завтра расчехляй наше знамя. Со всеми регалиями.
У многих поднялись брови.
- Кончайте с чаем, ребята. Готовьте глотки для настоящего питья. Там,
внизу, варят подлинный эликсир бессмертия!
Это вызвало некоторый интерес.
- Видите? Все же Летопись кое на что годна! Я устроился сделать кое-какие
записи в последнем из собственных томов Летописи, поглядывая временами на
наших колдунов. Они забыли свою вражду и заняли мысли свои делами
посерьезнее, чем измышление проказ.
В очередной раз подняв глаза, я внезапно увидел серебристо-желтую
вспышку. И, похоже, именно у тех валунов, где мы с Госпожой любовались
огнями ночного города.
- Госпожа!
Я с десяток раз ободрал колени, а после почувствовал себя круглым
дураком, увидев, что она сидит себе на камне, обняв колени, опустив на них
подбородок и предаваясь вечерним раздумьям. Свет только что взошедшей луны
освещал ее сзади. Мое внезапное шумное появление привело ее в
замешательство.
- Что случилось? - спросил я.
- Что?
- Я видел здесь какие-то странные вспышки. Выражение ее лица в неверном
лунном свете казалось искренне недоумевающим.
- Ладно. Наверное, просто шутки лунного света. Возвращайся поскорее.
Завтра выходим рано.
- Ладно, - тихо, встревоженно отвечала она.
- Что-нибудь не так?
- Нет. Просто мне одиноко.
Я и без объяснений понимал, что она хочет сказать.
Возвращаясь назад, я наткнулся на Гоблина с Одноглазым, осторожно
пробиравшихся вперед. В пальцах их плясали волшебные искры, а в глазах -
тлел ужас.
Глава 16
ЛОЗАН ВОЮЕТ
Лозан был изумлен. Все действительно шло так, как и должно было.
Таглиосцы отдали лежавшие за Майном земли, не шевельнув даже пальцем, даже
не думая защищать их. Войска Хозяев Теней перешли реку и по-прежнему не
встретили сопротивления. Тогда армия разделилась на четыре свои
составляющие. Не встретив сопротивления и после этого, армии разделились на
отдельные роты - так удобней грабить. И добыча была так хороша, что под
грузом ее дисциплина не устояла.
Внезапно и повсеместно таглиосские мародеры принялись вырезать фуражиров
и мелкие разведотряды. Армии вторжения понесли огромные потери, прежде чем
разобрались в обстановке. План этот был разработан Корди Мотером, заявившим,
что он подражает тактике своих военных кумиров Черному Отряду Когда же
агрессор отреагировал увеличением фуражиров, он ответил заманиванием их в
засады и ловушки. Наивысшей точкой его успеха стало уничтожение двух рот,
завлеченных в специально подготовленные тесные городки, поджигавшиеся по
входе в них неприятеля. В третий раз, однако, противник на эту приманку не
клюнул. Вдобавок доверенные Корди таглиосцы были истреблены Сам он, раненый,
вернулся в Таглиос, чтобы поразмыслить о поворотах фортуны.
Лозан в это время отправился в восточные земли с Копченым и двадцатью
пятью тысячами добровольцев, держась поближе к неприятельскому
главнокомандующему и усиленно изображая серьезную угрозу, силу, готовую при
малейшей ошибке врага жестоко покарать его. Копченый не собирался вступать в
бой и выказал такое упрямство, что даже Лозан склонен был возроптать.
Копченый объявил, что ждет, когда случится нечто, меняющее ситуацию. Что
именно - не говорил.
Что касается Ножа - тот был на юге, в отданных без боя землях вдоль реки
Майн. Он должен был собрать отряд из местных для перехвата вражеских гонцов.
Это оказалось легко мостов через Майн не было, а переправиться вброд можно
было лишь в четырех местах. Должно быть. Хозяева Теней были крайне заняты
Они ничего не заподозрили. А быть может, они просто решили, что отсутствие
вестей - само по себе благая весть.
И то, чего ждал Копченый, наконец-то произошло.
***
Как выразился Нож, жрецы являли собою кошмар Таглиоса. Между
распространенными основными тремя религиями согласия не наблюдалось. Когда
же межконфессионная вражда затихала, внутри каждой находились собственные
раскольники, еретики и сектанты. Вся таглиосская культура вращалась вокруг
различий в догматах веры и жреческих усилий, направленных на то, чтобы
обойти остальных. Множество бедняков - особенно в провинциях - не
принадлежали ни к одной конфессии, так же как и правящая династия. Кто хочет
править и впредь, тот не может позволить себе никаких предпочтений.
Старый Копченый ждал, когда кто-нибудь из высших жрецов додумается
попробовать обрести популярность для себя и своих присных, обезглавив
неприятеля и тем самым лишив возможности продолжать войну.
- Совершенно циничный политический маневр, - пояснил он Лозану. -
Прабриндрах долго выжидал оказии показать остальным, что получится, если не
послушают его.
И он таки показал.
В конце концов одного из жрецов осенила эта гениальная идея. Убедив
пятнадцать тысяч человек в том, что они способны справиться с опытными
профессионалами, он взялся за дело. Он даже вывел всю эту толпу навстречу
неприятелю. Найти врага оказалось легче легкого: главнокомандующий Хозяев
