вернулись, и Торнтон сообщил нам, что Белл нездоровится.
Джон нехотя отпустил руку Белл и вышел вслед за Кэролайн в коридор.
- Белл отправилась на прогулку и попала под дождь. Она ударилась го-
ловой о ветку. - Остальные подробности он изложил сухо и сжато, не упо-
мянув о споре, который заставил Белл сбежать из дома.
Джон познакомился со своими новыми родственниками лишь вчера. Если
Белл захочет известить родителей об их ссоре - это ее право. Но он, поч-
ти не знакомый для них человек, не станет этого делать.
Рука Кэролайн метнулась к горлу.
- Вы выглядите слишком уставшим. Почему бы вам не отдохнуть? Я посижу
с ней.
- Нет.
- Но Джон, послушайте...
- Если хотите, можете остаться со мной, но я не уйду. - Он вернулся к
постели Белл.
Она ровно дышала - хороший знак. Джон приложил ладонь к ее лбу и при-
кусил губу: лоб был горячее прежнего.
Кэролайн подошла и склонилась над Белл.
- И это продолжается с ней весь вечер? - прошептала она.
Джон кивнул. Потянувшись, он взял полотенце, смочил его в холодной
воде и выжал.
- Вот, дорогая, это поможет, - пробормотал он, кладя полотенце на
раскаленный лоб Белл.
Она что-то проговорила заплетающимся языком, повернулась и вдруг ши-
роко раскрыла глаза. На ее лице отразился ужас.
- Тише, я здесь, - поспешил предупредить Джон, поглаживая ее по щеке.
Это прикосновение утешило Белл, и она медленно закрыла глаза. Джону
показалось, что Белл не узнала его.
Кэролайн покачала головой.
- Пожалуй, надо послать за врачом.
- В такой час?
- Я сама позабочусь об этом.
Джон сидел рядом с Белл, обеспокоенно наблюдая за ней, и как бы про-
должал слышать ее слова, сказанные несколько часов назад.
"Не важно, ответишь ли ты на мою любовь".
Возможно ли, что она согласна любить его, не надеясь на взаимность?
Даже зная о его прошлом?
"Я всегда буду любить тебя".
Никто и никогда не говорил ему таких слов.
Джон снял полотенце со лба Белл и вновь смочил его в тазу с водой. Он
не считал свое детство несчастным. Нет, он не голодал, его не били. Его
просто не любили, и Джон подозревал, что тысячи детей в Англии разделяют
его судьбу.
Белл заворочалась, и Джон немедленно придвинулся к ней.
- Перестань, - простонала она.
- Что перестать, любимая?
- Перестань!
Склонившись, он осторожно взял Белл за плечи.
- Тебе снится дурной сон.
Боже милостивый, как больно ему было видеть Белл в таком состоянии!
Ее щеки лихорадочно пылали, а простыни стали влажными от пота. Он попы-
тался отвести волосы со лба Белл, но она оттолкнула его руку. Джон пожа-
лел, что не умеет обращаться со шпильками и волосами. Ей было бы гораздо
удобнее, если бы густые пряди не лезли в глаза.
- Огонь, - простонала Белл.
- Здесь нет огня, кроме как в камине.
- Слишком жарко.
Джон торопливо выжал полотенце.
- Нет, нет, перестань! - Белл вдруг с криком села на постели.
- Ложись, дорогая.
Джон начал вытирать пот с ее тела, надеясь, что ей станет прохладнее.
Широко открыв глаза, Белл смотрела на него невидящим взглядом.
- Нет, перестань! - вскрикнула она, отбрасывая его руки. - Не трогай
меня! Слишком горячо.
- Я только хотел...
- Что, черт возьми, здесь происходит? - в комнату ворвалась Кэролайн.
- Она бредит, - объяснил Джон, накрывая Белл одеялом.
- Но она так кричала...
- Говорю вам, у нее начался бред, - повторил Джон, пытаясь удержать
бьющееся тело Белл. - Есть ли в доме лауданум? Надо успокоить ее. - Он
вздохнул, вдруг вспомнив, что разговаривает с тещей. - Прошу прощения,
леди Уорт, я только...
Она прервала его.
- Понимаю. Я поищу лауданум.
Белл начала яростно отбиваться, лихорадка удвоила ее силы. Конечно,
она не могла быть соперницей Джону, мускулы которого закалили долгие го-
ды воинской службы.
- Проснись же, черт побери! - вскрикнул он. - Если ты очнешься, огонь
исчезнет!
Но Белл молча продолжала ожесточенно отбиваться от него.
Джон не отступал.
- Белл, - умолял он, - успокойся!
- Убирайся отсюда! - закричала Белл.
Кэролайн выбрала этот весьма неподходящий момент, чтобы войти в ком-
нату с флаконом лауданума.
- Что вы с ней делаете?
Джон ответил вопросом на вопрос:
- Где лауданум?
Кэролайн налила снадобье в стакан и протянула Джону.
- Выпей, Белл, - мягко попросил Джон, пытаясь усадить ее и успокоить.
Он поднес стакан к ее губам. - Выпей хоть немного.
Глаза Белл устремились на что-то за спиной Джона, и она вновь закри-
чала, схватилась обеими руками за голову, выбив стакан из рук Джона.
- Дайте-ка я попробую, - предложила Кэролайн, - подержите ее. - Она
прижала стакан к губам дочери и заставила ее сделать глоток.
Через несколько минут Белл успокоилась, и ее мать и муж смогли облег-
ченно вздохнуть.
- Тс-с, - убаюкивающе шептал Джон, - теперь поспи. Кошмары кончились.
Отдыхай, дорогая.
Кэролайн отвела густые пряди волос от лица Белл.
- Надо устроить ее поудобнее.
Джон отошел к туалетному столику и вернулся, вертя в руках непонятную
вещицу.
- Вот эта штуковина для волос - вы не могли бы убрать их с ее лица?
Кэролайн улыбнулась.
- Это называется заколка, Джон. - Она собрала волосы Белл и закрепила
их на макушке. - Вы уверены, что не хотите подремать немного?
- Не могу, - хрипло отозвался Джон.
Кэролайн сочувственно кивнула.
- Тогда я отправляюсь спать. К утру вы совсем устанете, и вам понадо-
бится помощь. - Она шагнула к двери.
- Спасибо вам, - вдруг произнес Джон.
- Она же моя дочь.
Джон глотнул, вспоминая, что, когда он болел, мать никогда не подхо-
дила к его постели.
- Это мне следует благодарить вас, - продолжала Кэролайн.
Джон удивленно поднял голову, вопросительно уставившись на даму.
- За что?
- За то, что вы любите ее, - большего я не могу желать. - С этими
словами она покинула комнату.
Вскоре Белл погрузилась в глубокий сон. Джон передвинул ее на другую
половину постели, где простыни оставались сухими, наклонился и поцеловал
в висок.
- Борись, - умоляюще прошептал он, - ты справишься.
Отойдя к креслу, Джон упал в него. Должно быть, он задремал, потому
что, когда в следующий раз открыл глаза, уже близился рассвет, едва за-
метный среди проливного дождя. Погода не подавала никаких признаков
улучшения, гроза не собиралась затихать. Джон долго смотрел в окно, пы-
таясь отыскать в мрачном городском пейзаже хоть малейший повод для опти-
мизма. Неожиданно ему пришло в голову сделать то, чего не делал много
лет.
Он начал молиться.
Ни состояние Белл, ни погода не улучшались еще несколько дней. Джон
не отходил от жены, заставляя ее время от времени выпить воды или
бульона, предлагая лауданум, когда она впадала в истерику. К концу
третьего дня Джон понял, что Белл грозит смертельная опасность, если ли-
хорадка вскоре не прекратится. Она уже несколько дней не ела, исхудав до
неузнаваемости. В последний раз обтирая ее влажным полотенцем, Джон за-
метил, как выступают у нее ребра.
Врач приходил каждый день, но помощи от его визитов было немного. На-
до лишь ждать и молиться, убеждал он родственников Белл.
Пытаясь подавить тревогу, Джон коснулся ее лба. Казалось, она совер-
шенно не замечает его присутствия. В сущности, она не воспринимала ниче-
го, кроме кошмаров, теснящихся в ее воспаленном мозгу. Начиная ухаживать
за Белл, Джон был спокойным и решительным, но теперь его силы были на
исходе. За эти три дня он почти не спал и ел немногим больше самой Белл.
Его глаза покраснели, лицо осунулось, и зеркало подсказывало, что он
выглядит не лучше больной.
Его охватило отчаяние. Что делать, если Белл не поправится? Несколько
раз во время своих бдении он ронял голову на скрещенные руки, не вытирая
текущих по лицу слез. Джон не представлял себе, сможет ли он жить, если
Белл умрет.
Нахмурившись, он прошел к постели и вытянулся рядом с Белл. Она лежа-
ла неподвижно, но Джон уловил едва заметную перемену в ее состоянии. Эта
неподвижность казалась неестественной, дыхание стало неглубоким и ред-
ким. Страх железной лапой вцепился в сердце Джона, и он схватил Белл за
плечи.
- Неужели ты решила сдаться? - хрипло закричал он.
Голова Белл склонилась набок, и она тихонько застонала.
- Черт побери, не смей сдаваться! - Джон встряхнул ее сильнее.
Его голос доносился до Белл издалека, словно из длинного, невероятно
длинного туннеля. Она узнала голос Джона, но не могла понять, почему он
оказался рядом, в ее спальне. Он был явно рассержен. Неужели он рассер-
дился на нее? Белл вздохнула. Она устала, слишком устала, чтобы бороться
с рассерженным мужчиной.
- Ты слышишь меня, Белл? - настаивал Джон. - Я никогда не прощу тебе,
если ты сдашься.
Белл поморщилась, почувствовав, как Джон сжимает ее плечи. Ей хоте-
лось застонать от боли, но не хватало сил. Почему бы ему не оставить ее
в покое? Ей хотелось только спать. Еще никогда Белл не ощущала такой ус-
талости. Она была готова свернуться клубочком и погрузиться в вечный
сон. Собравшись с силами, она сумела выговорить:
- Пусти меня.
- Белл! - воскликнул Джон. - Белл, ты меня слышишь?
"Конечно, слышу", - раздраженно подумала Белл.
- Пусти меня, - чуть громче повторила она и заворочалась, прячась под
одеяла. Может, Джон перестанет трясти ее, если она нырнет поглубже. Если
бы ей только удалось заснуть!
Джон чувствовал, как угасает ее воля, несмотря на слабую попытку го-
ворить. Ему приходилось видеть такое выражение на лицах людей, погибаю-
щих от ран, - не у тех счастливцев, которые умирали на поле боя, а у
бедняг, неделями ведущих безуспешную борьбу с жаром и заражением. Наблю-
дать, как Белл медленно, не сопротивляясь, уходит из жизни, было выше
его сил. В нем закипала ярость человека, не умеющего отступать.
- Черт побери, Белл! - зло крикнул он. - Ты не имеешь права умирать!
Это несправедливо! Если ты оставишь меня одного, я навсегда возненавижу
тебя - ты этого хочешь?
Он отчаянно вглядывался в лицо Белл, надеясь заметить в нем признак
ее ответного негодования, но так ничего и не увидел. Не помня себя от
горя и отчаяния, он подхватил Белл на руки и говорил, говорил, гово-
рил...
- Белл, без тебя мне не на что надеяться. - Он помедлил, усмиряя
дрожь. - Я хочу видеть твою улыбку, Белл, счастливую улыбку, хочу смот-
реть в твои синие глаза, сияющие добротой. Хочу видеть, - как ты читаешь
и смеешься, глядя в книгу. Я так хочу, чтобы ты была счастлива. Прости,
что я не принял твою любовь, я исправлюсь, обещаю тебе. И если ты в сво-
ей безграничной доброте и мудрости сочтешь меня достойным любви, тог-
да... ну, тогда, полагаю, я еще не настолько безнадежен. Господи, Белл,
- со сдавленным всхлипом повторял он, - держись, прошу тебя, держись,
если не ради меня, то хотя бы ради своих родителей. Ведь они так любят
тебя. Разве ты хочешь причинить им боль? Вспомни, сколько книг ты еще не
успела прочитать. Клянусь, я достану тебе следующий том Байрона, если
его запретят продавать в дамских книжных лавках. Тебе еще предстоит так
много сделать, любимая. Не уходи!
Белл оставалась неподвижной, ее дыхание было едва уловимо.
- Белл, умоляю тебя, - повторял он, - не покидай меня, не надо, я
люблю тебя. Я не смогу жить, если ты умрешь. Господи, как я тебя люблю!
- Его голос сорвался. Едва ли осознавая бесплодность своих усилий, Джон
прерывисто вздохнул и положил Белл на постель.
Он нежно укрыл ее одеялами и, коснувшись губами ее уха, прошептал:
- Я люблю тебя, Белл. Навсегда запомни это.
Он вышел из комнаты, молясь, чтобы это "навсегда" продлилось хотя бы
на час.
Спустя несколько часов Белл ощутила, как приятное тепло пронизывает
ее тело. Забавно, ее ноги мерзли все время, даже когда остальное тело
