когда вы приступите к сочинению собственных стихов. Уверена, они будут
блестящими.
Джон улыбнулся, услышав такую преждевременную похвалу.
- Вспомните, что случилось, когда я совсем недавно попытался выра-
зиться поэтично. Я сказал, что вы выглядите, как в дымке. Но мне кажет-
ся, что это выражение не вяжется с высокой поэзией.
- Вы шутите. Всякий, кто любит поэзию так, как вы, способен писать
стихи. Вам надо только попробовать.
Джон взглянул в ее сияющее лицо - Белл была так уверена в нем. Это
чувство для Джона было в новинку: родственники проявляли слишком мало
интереса к его занятиям. Джон не отваживался признаться Белл, что ее
уверенность ошибочна, к тому же он не представлял себе ее поведения,
когда она обнаружит, что за человек он на самом деле.
Но обо всем этом ему не хотелось думать. Всем его существом завладела
сидящая рядом женщина, чем-то похожая на весенний цветок. Джон задумался
о том, сколько времени он сможет отгонять от себя воспоминания о прош-
лом. Продержится ли он еще несколько минут? Сумеет ли провести в общест-
ве этой женщины целый день?
- О Господи! - нарушила Белл его невеселые мысли. - Я забыла заказать
чай, - поднявшись, она прошла через комнату к шнуру колокольчика.
Джон поднялся вместе с ней, стараясь перенести тяжесть тела на здоро-
вую ногу. Прежде чем Белл успела сесть, в комнату быстро и бесшумно во-
шел Норвуд. Белл распорядилась, чтобы им принесли чаю и печенья, и Нор-
вуд вышел - так же тихо, как и вошел, притворив за собой дверь.
Белл проводила взглядом выходящего из комнаты дворецкого, а затем по-
вернулась к Джону. Она как бы заново увидела его. Он выглядел таким
привлекательным и стройным в костюме для верховой езды, а в глазах его
было такое откровенное восхищение и обожание, что у Белл перехватило ды-
хание. Но почему-то ей припомнились его слова, сказанные днем раньше.
"Я совсем не тот мужчина, каким вам представляюсь".
Правда ли это? Возможно ли, чтобы он ошибался в самом себе? Ответы
казались Белл слишком очевидными. Она узнала их в те минуты, когда Джон
читал стихи или крепко держал ее в объятиях, пока они верхом возвраща-
лись к дому. Надо только, чтобы кто-нибудь объяснил ему, какой он слав-
ный и сильный. Смела ли Белл надеяться, что Джон нуждается в ней?
Она пересекла комнату и остановилась прямо перед Джоном.
- По-моему, вы очень хороший человек, - мягко произнесла она.
Неудержимая волна нежности и страсти подхватила его, сметая барьеры
благоразумия, которыми он тщетно пытался отгородиться от Белл.
- Нет, Белл. Прежде чем вы встали, чтобы позвонить, я как раз соби-
рался сказать... - Господи, как же ей объяснить? - Я хотел сказать...
- Что, Джон? - невыносима ласково прервала она. - Что вы хотели мне
сказать?
- Белл, я...
- О поцелуе?
В нем бушевала чувственная буря. Белл стояла перед ним, словно пред-
лагая себя, и было просто невозможно прислушиваться к доводам рассудка.
- О Господи, Белл, - простонал он, - вы не понимаете, что говорите.
- Нет, понимаю. Я помню каждый миг нашего поцелуя у пруда.
Взывая о Божьей помощи, Джон шагнул к ней. Не совладав с собой, он
протянул руку и сжал ладонь Белл.
- О Джон! - вздохнула она, глядя на его руку так, словно та была в
силах исцелить любую боль.
Выдержать такое преклонение и чистую веру он не смог. Со стоном, в
котором смешались счастье и мука, он грубо привлек ее к себе. Их губы
слились в жарком поцелуе, он упивался ею, как человек, долго страдавший
от жажды. Он запустил пальцы в ее волосы, наслаждаясь их нежным шелко-
вистым прикосновением, а его губы с благоговением касались ее глаз, но-
са, щек.
Джон чувствовал, что начинает исцеляться. Черная пустота в его сердце
не исчезла, но стала съеживаться, уменьшаясь в размерах. Тяжесть не упа-
ла с его плеч, но в ней словно убавилось весу.
Неужели она способна принести ему такой дар? Неужели ее чистота и
доброта в состоянии уничтожить мрачные тени в его душе? У Джона закружи-
лась голова, и он крепче прижал к себе Белл.
Она вздохнула.
- О, Джон, как хорошо!
- Очень хорошо? - пробормотал он, касаясь губами уголка ее рта.
- Очень, очень! - рассмеялась Белл, с жаром отвечая на его поцелуи.
Губы Джона прошлись по ее щеке к уху, и он шутливо прикусил его бар-
хатистую мочку.
- У вас такие приятные ушки, - прошептал он, - как абрикосы.
Белл отпрянула с недоуменной улыбкой на лице.
- Абрикосы?
- Я же говорил вам, что мне недостает поэтичности.
- Я люблю абрикосы, - решительно возразила Белл.
- Идите же сюда, - приказал он строгим голосом, в котором сквозила
насмешка. Он сел на диван и усадил рядом Белл.
- Как вам будет угодно, милорд. - Белл попыталась изобразить покор-
ность.
- Что вы за сластолюбивая плутовка!
- Сластолюбивая плутовка? Вот это уже совсем не поэтично.
- Тише! - Верный своему принципу, Джон заставил ее замолчать очеред-
ным поцелуем, откидываясь на подушки и привлекая Белл к себе. - Говорил
ли я вам, - спросил он в краткий промежуток между поцелуями, - что вы -
прекраснейшая из женщин, каких мне доводилось видеть?
- Нет.
- Ну так слушайте. А еще - самая умная, добрая, а еще... - рука Джона
скользнула вдоль тела Белл, охватила ее ягодицы и сжала их, - а еще у
нее самое соблазнительное мягкое место, какое я когда-либо чувствовал.
Белл отпрянула с видом оскорбленной невинности, но тут же рассмеялась
и прильнула к нему.
- Никто еще не говорил мне, что целоваться так забавно.
- Разумеется. Ваши родители опасались, что после этого вы броситесь
целоваться с кем угодно.
Белл прикоснулась пальцами к его щеке, осторожно провела по щетине
бакенбардов.
- Нет, только с вами.
Джон считал, что родители Белл вряд ли могут быть довольны поведением
дочери, но поскорее прогнал эту мысль, не желая нарушать очарование мо-
мента.
- Большинство людей, целуясь, не смеются. - Он по-мальчишески усмех-
нулся и дернул ее за нос.
Белл ответила ему таким же жестом.
- В самом деле? Тем хуже для них.
Джон прижал ее к себе так, словно мог удержать одной силой. Может, ее
доброта повлияет на него, омоет ему душу и... Он закрыл глаза: воображе-
ние заводило его слишком далеко.
- Вы даже не представляете себе, какие чувства я сейчас испытываю, -
пробормотал он, вдыхая аромат ее волос.
Белл придвинулась поближе.
- Нет, я знаю - это блаженство.
- К сожалению, теперь в любую секунду могут принести заказанный вами
чай, и вряд ли нам стоит делиться с прислугой нашим блаженством.
- О Господи! - воскликнула Белл, мгновенно отскочив в другую сторону
комнаты. - Как я выгляжу? Можно ли по моему виду понять, что я... что
мы...
- Я понял бы это с первого взгляда, - сообщил Джон, стараясь не обра-
щать внимания на боль неудовлетворенного желания, пульсирующую во всем
теле. - Но если вы пригладите волосы, думаю, никому, кроме меня, об этом
не догадаться.
- Мы попали под дождь, - возразила Белл. - Норвуд решит, что именно
потому я такая растрепанная. - Несмотря на всю свою смелость, Белл ока-
залась не готова к тому, чтобы дворецкий кузины застал ее в объятиях
Джона.
- Садитесь же, - приказал Джон. - Мы будем беседовать, как рассуди-
тельные взрослые люди, и тогда Норвуд ничего не заподозрит.
- Вы думаете?..
- Просто сядьте на свое место, и к тому времени, как дворецкий вер-
нется сюда, мы успеем завязать вежливую беседу.
- Я не смогу, - еле слышно прошептала Белл.
- Почему же?
Белл опустилась на стул и уставилась на носки туфель.
- Потому, что каждый раз глядя на вас, я вспоминаю, как вы обнимали
меня.
Сердце Джона глухо ударилось в груди. Он глубоко вздохнул, борясь с
растущим и мучительным желанием вскочить с дивана, схватить Белл и овла-
деть ею прямо здесь. К счастью, от необходимости отвечать на откровенное
замечание Белл его избавил негромкий стук в дверь.
Вошел Норвуд, неся поднос с чайной посудой и печеньем. Поблагодарив
дворецкого, Белл стала разливать чай. Джон заметил, как у нее трясутся
руки. Он молча взял предложенную чашку и сделал глоток.
Белл потягивала чай, досадуя, что дрожь в руках никак не утихает. Не
то чтобы она стыдилась - она была просто потрясена собственными ощущени-
ями.
- Пенни за ваши мысли, - вдруг предложил Джон.
Белл взглянула на него поверх чашки и улыбнулась.
- Они стоят гораздо дороже пенни.
- Тогда как насчет фунта.
Секунду Белл обдумывала, стоит ли признаваться Джону в своих мыслях.
Но это размышление продолжалось всего секунду. Мать приучила ее к сдер-
жанности.
- Я размышляла, стоит ли пролить чай на вашу ногу немедленно или луч-
ше дождаться, когда он немного остынет.
Джон вытянул раненую ногу и оценивающе оглядел ее, делая вид, что
всерьез обдумывает заявление Белл.
Белл с коварной усмешкой взялась за чайник.
- Если этот способ подействует, в медицине произойдет настоящий пере-
ворот. - Она склонилась над вытянутой ногой, и на секунду Джону подума-
лось, что Белл действительно решила облить ее чаем. Но в последний мо-
мент она перехватила чайник другой рукой и поставила его на стол.
- Дождь усиливается, - заметила она, выглянув в окно. - Вам придется
повременить с отъездом домой.
- Полагаю, мы найдем себе занятие.
Одного взгляда в лицо Джона Белл хватило, чтобы безошибочно понять,
какое занятие он имеет в виду. Белл была бы не против, но слишком были
велики шансы, что Алекс или Эмма застанут их, а Белл меньше всего хоте-
лось попадать в неловкое положение перед кузенами.
- Пожалуй, - наконец произнесла она, - мы могли бы выбрать иное заня-
тие.
Лицо Джона стало таким разочарованным, что Белл едва сдержала смех.
- И чем же вы предлагаете заняться?
Белл отставила чашку.
- Может, потанцуем?
Глава 7
Джон медленно, словно во сне, опустил чашку на стол.
- Белл, - наконец заговорил он, - вам следует знать: танцевать я не
умею.
- Вздор. Танцевать умеют все. Надо только попробовать.
- Белл, если это не шутка...
- Разумеется, нет, - торопливо прервала она. - Я помню о том, что вы
ранены в ногу, но, по-видимому, рана не мешает вам ходить.
- Я научился передвигаться достаточно быстро, но, боюсь, грации мне
недостает. - Джон провел ладонью по ноге. Кошмарное видение самого себя,
неуклюже ковыляющего по полу, предстало перед его глазами. - Уверен, мы
могли бы развлечься, не выставляя меня на посмешище. Кроме того, у нас
нет музыки.
- М-да, это, и вправду, серьезный довод. - Белл обвела комнату взгля-
дом, пока ее глаза не остановились на пианино в углу. - Очевидно, у нас
есть два выхода. Во-первых, я могла бы попросить Эмму спуститься и поиг-
рать нам, но она никогда не блистала музыкальными способностями. Такого
аккомпанемента я не пожелала бы и злейшему врагу, - она лучисто улыбну-
лась, - а тем более добрым друзьям.
Эта улыбка поразила Джона в самое сердце.
- Белл, - мягко возразил он, - аккомпанемент нам не поможет.
- Узнать это наверняка можно, лишь предприняв попытку. - Белл подня-
лась и оправила платье. - Итак, мы пришли к выводу, что Эмма за пианино
- не лучшее из решений, и потому мне остается только петь.
- А вы умеете?
- Петь?
Джон кивнул.
- Вероятно, ничуть не хуже, чем вы танцевать.
- В таком случае, миледи, мы окажемся в весьма затруднительном поло-
жении.
- Я пошутила. Конечно, я не оперная примадонна, но изобразить прос-
тенькую мелодию я в состоянии.
Будь, что будет, подумал он, но сегодня она принадлежит ему, и пусть
это станет подарком судьбы. Джон поднялся, решившись вкусить сомни-
тельных райских благ.
- Надеюсь, у вас хватит такта не морщиться, если я наступлю вам на
ногу.
- Не беспокойтесь, милорд, я постараюсь не морщиться и не вскрики-
