- Нам это не кажется шуткой, миссис Леонидис, - спокойно ответил
Тавернер.
- Это мог сделать кто-нибудь из слуг.
Тавернер не ответил.
- Да, наверное, так оно и было. Больше никто не мог сделать этого.
- Вы уверены? Подумайте, миссис Леонидис. Неужели у вас больше нет
никаких предположений? Не было ли у вашего мужа конфликтов с кем-нибудь?
Каких-нибудь ссор?
Бренда не сводила с инспектора широко раскрытых непонимающих глаз.
- Понятия не имею, - сказала она.
- Вы говорили, что ходили в кино в тот день.
- Да, я вернулась домой около половины седьмого... было время делать
инъекцию... Я... я... сделала ему укол, как обычно. И он... ему стало
плохо. Я испугалась... побежала за Роджером... Я уже все это вам
рассказывала. Неужели я должна повторять это снова и снова? - В ее голосе
послышались истерические нотки.
- Извините, миссис Леонидис. Могу я побеседовать с мистером Брауном?
- С Лоуренсом? Но он ничего об этом не знает.
- Тем не менее я хотел бы с ним побеседовать.
Бренда подозрительно посмотрела на Тавернера.
- Он занимается латинским с Юстасом в классной комнате. Вы хотите,
чтобы его позвали сюда?
- Нет... мы сами пройдем к нему.
Тавернер быстро вышел из гостиной. Мы с сержантом Лэмбом последовали
за ним.
- Нагнали вы на нее страху, сэр, - заметил сержант.
Тавернер проворчал в ответ что-то неразборчивое. Мы поднялись по
короткой лестнице и прошли по коридору в большую комнату, выходящую окнами
в сад. Там за столом сидели молодой человек лет тридцати и красивый
смуглый подросток.
При нашем появлении они подняли головы. Брат Софии Юстас посмотрел на
меня, Лоуренс же уставился отчаянным взглядом на главного инспектора
Тавернера.
Я никогда не видел, чтобы человек был настолько парализован страхом.
Он встал, потом снова сел. И произнес голосом, срывающимся почти в визг:
- О... э-э... доброе утро, инспектор.
- Доброе утро, - резко ответил Тавернер. - Могу я побеседовать с
вами?
- Да, конечно. Большая честь для меня. По крайней мере...
Юстас поднялся.
- Вы хотите, чтобы я ушел, инспектор? - В его приятном голосе
отчетливо слышались враждебные нотки.
- Мы... мы продолжим наши занятия позже, - сказал учитель.
Юстас направился к двери деланно развязной походкой. Уже на самом
выходе он поймал мой взгляд, ухмыльнулся и чиркнул себя большим пальцем по
горлу. Потом вышел, захлопнув за собой дверь.
- Итак, мистер Браун, - сказал Тавернер, - заключение экспертизы
гласит, что смерть мистера Леонидиса наступила в результате отравления
эзерином.
- Я... вы имеете в виду... мистер Леонидис действительно был
отравлен?.. Я надеялся...
- Он был отравлен, - резко подтвердил Тавернер. - Кто-то налил эзерин
в пузырек вместо инсулина.
- Просто невозможно поверить... Это невероятно!
- Вопрос в том, кому это было выгодно.
- Никому! Совсем никому! - молодой человек возбужденно повысил голос.
- Вы не хотите, чтобы при нашем разговоре присутствовал ваш адвокат?
- осведомился Тавернер.
- У меня нет адвоката. Мне не нужен никакой адвокат. Мне нечего
скрывать... нечего...
- И вы понимаете, что все ваши показания будут записаны?
- Я не виновен. Уверяю вас, я абсолютно невиновен.
- Пока вас никто ни в чем не обвиняет. - Тавернер помолчал. - Миссис
Леонидис значительно моложе своего покойного мужа, правда?
- Я... я полагаю, да... то есть, конечно, да.
- Вероятно, порой она чувствовала себя одинокой? Лоуренс Браун не
ответил. Он нервно облизал сухие губы.
- Должно быть, ей приятно иметь в доме друга приблизительно ее
возраста?
- Я... нет, вовсе нет... то есть я не знаю.
- И возникшая между вами симпатия, пожалуй, совершенно естественна.
Молодой человек горячо запротестовал:
- Нет! Ничего подобного! Я понимаю, о чем вы думаете, но ничего этого
не было! Миссис Леонидис всегда относилась ко мне с пониманием, и я питаю
к ней огромное - огромное! уважение, но не более того... Не более того,
уверяю вас. Это ужасное предположение! Ужасное! Я бы _н_и_к_о_г_д_а
н_и_к_о_г_о_ не смог убить... или подменить пузырьки с лекарствами... или
что-нибудь в этом роде. Я человек чувствительный и страшно нервный. Мне
глубоко отвратительна даже мысль об убийстве... В призывной комиссии это
поняли. Я по религиозным мотивам не могу убивать. Вместо службы в армии я
работал в госпитале... топил котлы... ужасно тяжелая работа... У меня уже
начинали сдавать силы, когда мне предложили заняться преподаванием. И я
старался как мог, занимаясь с Юстасом и Джозефиной... очень умный ребенок,
но трудный. И все здесь были добры ко мне - и мистер Леонидис, и миссис
Леонидис, и мисс де Хэвилэнд... И вот теперь произошла эта ужасная
история... И вы подозреваете меня - _м_е_н_я_! - в убийстве.
Инспектор Тавернер помолчал, оценивающе рассматривая молодого
человека.
- Я не говорил ничего подобного, - заметил он.
- Но вы так думаете! Я знаю, вы так думаете! Все так думают! Я... я
не могу продолжать разговор. Мне дурно.
И он опрометью бросился из классной комнаты. Тавернер медленно
повернул голову в мою сторону.
- Ну, что ты о нем думаешь?
- Он напуган до смерти.
- Это ясно. Но похож ли он на убийцу?
- По-моему, - подал голос сержант Лэмб, - у него никогда не хватило
бы смелости совершить убийство.
- У него никогда не хватило бы смелости размозжить кому-нибудь голову
или продырявить грудь из пистолета, - согласился инспектор. - Но что
требовалось от преступника в нашем случае? Только поманипулировать парой
пузырьков... Просто помочь глубокому старику сравнительно безболезненно
уйти из этого мира.
- Практически эвтаназия, - заметил сержант.
- И потом, спустя некоторое время, он может жениться на женщине,
которая унаследовала сто тысяч фунтов, не подлежащих обложению налогом, и
которая уже имеет в своем распоряжении такую же сумму. И вдобавок жемчуг,
рубины и изумруды размером с куриное яйцо!.. Впрочем, ладно, - Тавернер
вздохнул. - Все это одни догадки и предположения. Мне действительно
удалось напугать его, но это ничего ровным счетом не доказывает. Он бы
испугался точно так же и в случае полной своей невиновности. Не верится
мне, что это _е_г_о_ рук дело. Скорей всего, преступление совершила
женщина - только какого черта она не выбросила пузырек с эзерином или хотя
бы не сполоснула его?! - Инспектор повернулся к сержанту: - У слуг не
удалось узнать ничего полезного?
- Горничная говорит, что они нежничали друг с другом.
- На чем она основывается?
- На взглядах, которые Лоуренс посылал миссис Леонидис, когда та
наливала ему кофе.
- Серьезные доказательства для суда! Больше ничего?
- Больше никто ничего не замечал.
- Бьюсь об заклад, что они бы заметили, если бы было что замечать.
Знаешь, я начинаю верить: между ними действительно ничего не было. -
Тавернер взглянул на меня: - Вернись-ка в гостиную, поговори с Брендой.
Мне интересно знать твое мнение о ней.
Я отправился вниз несколько неохотно, хотя мне и было интересно
побеседовать с Брендой Леонидис.
9
Бренда Леонидис сидела на тахте все в той же позе. Она внимательно
взглянула на меня:
- А где инспектор Тавернер? Он тоже придет?
- Не сейчас.
- А вы кто?
Наконец-то мне задали вопрос, который я ждал все утро.
Я ответил по возможности правдиво:
- Я имею некоторое отношение к полиции, и, кроме того, я друг семьи.
- Семья! Скоты они все! Я их ненавижу.
Бренда казалась одновременно сердитой и испуганной, губы ее дрожали.
- Они всегда относились ко мне по-скотски... всегда! С самого начала.
Почему мне нельзя было выйти за их обожаемого папочку? Какое и м дело?! У
каждого из них куча денег. И это о н обеспечил своих детей - ни у кого из
них не хватило бы мозгов самому заработать себе на жизнь! - Она помолчала
и продолжила: - Почему человек не может жениться вторично... даже если уже
немолод? А Аристид вовсе не был старым, несмотря на годы. И я очень, о ч е
н ь любила его! - Бренда вызывающе посмотрела на меня.
- Понимаю, - сказал я. - Понимаю.
- Наверное, вы не верите мне - но это правда. Меня всегда тошнило от
мужчин. Я хотела иметь дом... и хотела, чтобы кто-нибудь ухаживал за мной
и говорил мне комплименты. Аристид часто говорил мне комплименты - и он
легко мог рассмешить меня... и он был умным. Он был очень, очень умным. Я
нисколько не рада его смерти. Мне страшно жаль.
Бренда откинулась к стене. Уголки ее широкого рта приподнялись в
странной сонной улыбке.
- Я была счастлива здесь. Чувствовала себя в безопасности. Ходила по
шикарным портным... и Аристид делал мне чудесные подарки, - Бренда
вытянула вперед руку и полюбовалась рубиновым перстнем.
На какой-то миг рука женщины показалась мне мягкой кошачьей лапой, а
голос словно превратился в сладкое мурлыканье. Она продолжала улыбаться
сама себе.
- И что в этом плохого? Я была очень нежна с Аристидом и сделала его
счастливым. - Бренда подалась вперед: - Знаете, как мы познакомились? - И
продолжала, не дожидаясь ответа: - Это произошло в ресторане "Веселый
Шэмрок". Аристид заказал омлет с тостами. Я плакала, когда принесла ему
заказ. "Присядь-ка, - сказал он. - И расскажи мне, в чем дело". - "О, я не
могу, - ответила я. - За разговоры с клиентами я получу нагоняй". - "Не
получишь, - сказал он. - Я владелец этого ресторана". И только тогда я
посмотрела на него внимательно. Такой странный маленький человечек, но в
нем ощущалась какая-то сила... Наверное, вы уже слышали эту историю от
н_и_х_... Будто бы я была скверной женщиной - но это неправда. Родители
дали мне хорошее воспитание. Мы держали прекрасную мастерскую по вязанию
кружев... Я не имела ничего общего с теми девушками, которые гуляют сразу
с несколькими парнями и быстро теряют свою гордость. Но Терри казался мне
не похожим на других. Он был ирландцем и собирался уходить в плавание...
Потом он ни разу даже не написал мне... Наверное, я поступила страшно
глупо. Но так уж получилось, понимаете. Я забеременела - как какая-нибудь
дурочка-служанка, - в ее голосе послышалось презрение великосветской дамы.
- Аристид был великолепен. Сказал, что все образуется, мол, он одинок и
может жениться на мне сию же минуту. Это было похоже на сон... И потом
выяснилось, что он и есть тот самый великий мистер Леонидис, который
владеет кучей магазинов, ресторанов и ночных клубов. Это похоже на сказку,
не правда ли?
- На сказку определенного рода, - сухо согласился я.
Взгляд Бренды медленно возвращался из какого-то далекого далека.
- Никакого ребенка у меня не было. Я ошиблась.
Она лениво улыбнулась.
- Поклялась себе, что буду Аристиду по-настоящему хорошей женой. И я
ею _б_ы_л_а_. Я заказывала для него блюда, которые он любил, и носила
цвета, которые ему нравились, и делала все для его удовольствия. И он был
счастлив со мной. Но мы никогда не чувствовали себя свободными от его
семейства. Они вечно болтались где-нибудь поблизости, паразитировали на
Аристиде и запускали руку в его карман. Эта старая мисс де Хэвилэнд должна
была бы уехать отсюда, когда Аристид женился. Я так и сказала мужу. Но он
ответил: "Она жила здесь так долго! Теперь это и ее дом". Ему нравилось
жить с ними под одной крышей и держать всех их в подчинении. Они
относились ко мне _п_о_-_с_к_о_т_с_к_и_, но Аристид как будто не замечал
этого. Роджер меня ненавидит - вы видели Роджера. Он всегда ненавидел
