разбудил проводник, и она пошла к своей хозяйке.
Примечание: показания пассажиров подтверждают показания проводника.
Проводник утверждает, что никто не входил в купе Рэтчетта и не выходил
из него с 12 до 1 (когда проводник ушел в соседний вагон) и с 1.15 до 2.
- Этот документ, как видите, - сказал Пуаро, - всего лишь краткий пе-
речень тех показаний, которые мы выслушали. Я их изложил по порядку для
вящего удобства.
Мсье Бук, пожав плечами, вернул листок Пуаро.
- Ваш список нисколько не проясняет дела, - сказал он.
- Может, этот придется вам больше по вкусу? - сказал Пуаро и, чуть
заметно улыбнувшись, вручил ему другой список.
Глава вторая
ДЕСЯТЬ ВОПРОСОВ
На листке было написано:
"Необходимо выяснить следующее:
1. Платок с меткой Н. Кому он принадлежит?
2. Ершик для чистки трубки. Кто обронил его? Полковник или кто-то
другой?
3. Кто был одет в красное кимоно?
4. Кто переодевался в форму проводника?
5. Почему стрелки часов указывают 1.15 пополуночи?
6. Было ли убийство совершено в это время?
7. Раньше?
8. Позже?
9. Можем ли мы быть уверены, что в убийстве Рэтчетта участвовал не
один человек?
10. Как же иначе можно объяснить характер ран?"
- Давайте посмотрим, что тут можно сделать, - сказал мсье Бук, кото-
рого явно подбодрил этот вызов его умственным способностям. - Начнем хо-
тя бы с платка. И давайте будем Придерживаться самой строгой системы.
- Безусловно, - закивал головой довольный Пуаро.
Между тем мсье Бук назидательно продолжал:
- Платок с меткой Н может принадлежать трем женщинам: миссис Хаббард,
мисс Дебенхэм - ее второе имя Хермиона - и горничной Хильдегарде Шмидт.
- Так. А кому из этих трех вероятнее всего?
- Трудно сказать. По моему мнению, скорее всего мисс Дебенхэм. Вполне
возможно, что ее называют не первым именем, а вторым. И потом, она и без
того у нас на подозрении. Ведь разговор, который вы, мой друг, подслуша-
ли, был, без сомнения, несколько странным, не говоря уже о том, что она
отказалась его объяснить.
- Что касается меня, я голосую за американку, - сказал доктор. - Пла-
ток стоит целое состояние, а все знают, что американцы швыряются деньга-
ми.
- Значит, вы оба исключаете горничную? - спросил Пуаро.
- Да. Она сама сказала, что такой платок может принадлежать только
очень богатой женщине.
- Перейдем ко второму вопросу - ершику для трубки. Кто его обронил:
полковник Арбэтнот или кто-нибудь другой?
- На это ответить труднее. Вряд ли англичанин прибегнет к кинжалу.
Тут вы правы. Я склонен думать, что ершик уронил кто-то другой для того,
чтобы набросить тень на долговязого англичанина.
- Как вы уже отметили, мсье Пуаро, - вставил доктор Константин, - две
улики на одно преступление - в такую рассеянность как-то не верится. Я
согласен с мсье Буком. Платок, так как никто не признает его своим, по
всей вероятности, оставлен просто по недосмотру. Ершик же - явная
фальшивка. В подтверждение этой теории я хочу обратить ваше внимание на
то, что полковник Арбэтнот, не выказав никакого смущения, признал, что
курит трубку и употребляет ершики такого типа.
- Логично, - сказал Пуаро.
- Вопрос номер три: кто был одет в красное кимоно? - продолжал мсье
Бук. - Должен признаться, что по этому вопросу у меня нет никаких сооб-
ражений. А у вас, доктор Константин?
- Никаких.
- Значит, тут нам обоим придется признать свое поражение. А вот отно-
сительно следующего вопроса можно хотя бы порассуждать. Кто этот человек
(мужчина или женщина), который переодевался в форму проводника спальных
вагонов? Тут мы, во всяком случае, можем исключить целый ряд людей, на
которых она бы попросту не налезла: на Хардмана, полковника Арбэтнота,
Фоскарелли, графа Андрени и на Гектора Маккуина - из-за большого роста;
на миссис Хаббард, Хильдегарду Шмидт и Грету Ольсон - из-за толщины.
Итак, остаются: лакей, мисс Дебенхэм, княгиня Драгомирова и графиня Анд-
рени. Однако никто из них не вызывает подозрений. Грета Ольсон - в одном
случае и Антонио Фоскарелли - в другом клянутся, что ни мисс Дебенхэм,
ни лакей не выходили из купе. Хильдегарда Шмидт утверждает, что княгиня
находилась у себя, а граф Андрени уверяет, что его жена приняла снотвор-
ное. И выходит, что никто не надевал форму а это и вовсе нелепо.
- Наверняка это был кто-то из последней четверки, - сказал доктор
Константин. - Иначе придется признать, что кто-то посторонний прокрался
в поезд и спрятался в укромном месте, а мы уже пришли к заключению, что
это исключено.
Мсье Бук перешел к следующему вопросу.
- Номер пять: почему стрелки разбитых часов показывают 1.15? У меня
есть два объяснения. Или их перевел убийца, чтобы обеспечить себе алиби:
он собирался тут же уйти из купе, но ему помешал шум в коридоре, -
или... Подождите... подождите... Я вот-вот разрешусь идеей.
Пуаро и доктор почтительно ожидали, пока у мсье Бука в муках рожда-
лась мысль.
- Додумался, - сказал наконец мсье Бук. - Часы переставил не убийца в
форме проводника. Их переставил человек, которого мы назвали Вторым
Убийцей, - тот левша, или, другими словами, женщина в красном кимоно.
Значит, дело было так: она приходит на место преступления позже и перед-
вигает стрелки часов назад, чтобы обеспечить себе алиби.
- Поздравляю! - воскликнул доктор Константин. - Отличная мысль!
- У вас получается, - сказал Пуаро, - что женщина в красном кимоно
наносит Рэтчетту удар в темноте, не зная, что он уже мертв, и тем не ме-
нее она каким-то образом догадывается, что у него в пижамном кармане ле-
жат часы, вынимает их, вслепую переводит стрелки назад и даже ухитряется
сделать на часах нужную вмятину.
Мсье Бук неприязненно посмотрел на Пуаро.
- А вы можете предложить что-нибудь лучшее? - спросил он.
- В данный момент нет, - признался Пуаро. - И все же, - продолжал он,
- мне кажется, никто из вас не заметил самого интересного в этих часах.
- Имеет ли к этому отношение вопрос номер шесть? - спросил доктор. -
На вопрос, было ли совершено убийство в 1.15, указанное часами время, я
отвечаю: нет.
- Присоединяюсь к вам, - сказал мсье Бук. - Следующий вопрос: было ли
убийство совершено раньше? Я отвечаю на него: да. Вы согласны со мной,
доктор?
Доктор кивнул.
- Однако на вопрос, было ли убийство совершено позже, тоже можно от-
ветить утвердительно. Я принимаю вашу теорию, мсье Бук, и думаю, что
мсье Пуаро ее тоже принимает, хотя и не хочет связывать себе руки раньше
времени. Первый Убийца пришел до 1.15, Второй-после 1.15. А так как одна
из ран нанесена левой рукой, нам, наверное, следует выяснить, кто из
пассажиров левша?
- Я уже кое-что сделал для этого, - сказал Пуаро. - Вы, должно быть,
заметили, что я просил каждого пассажира написать свою фамилию или ад-
рес. Для окончательных выводов тут нет оснований, потому что есть люди,
которые одно делают левой рукой, другое - правой. Некоторые пишут правой
рукой, а в гольф играют левой. Но все же кое-что это дает. Все пассажиры
брали авторучку в правую, за исключением княгини Драгомировой - она от-
казалась писать.
- Княгиня Драгомирова! Да нет, это невозможно! - сказал мсье Бук.
- Сомневаюсь, чтобы у нее хватило сил для этого, - усомнился доктор
Константин, - та рана нанесена с большой силой.
- Значит, такой удар женщине не под силу?
- Нет, этого я не сказал бы. Но я думаю, что женщине пожилой и в осо-
бенности такой тщедушной и хрупкой, как княгиня Драгомирова, это не под
силу.
- А может быть, тут сыграла роль сила духа, преодолевающая телесную
немощь? - сказал Пуаро. - Княгиня - яркая личность, и в ней чувствуется
огромная сила воли. Однако давайте на время оставим эту тему.
- Итак, вопросы номер девять и десять, - сказал доктор. - Можем ли мы
с уверенностью утверждать, что в убийстве Рэтчетта участвовал один чело-
век? Как иначе можно объяснить характер ран? С медицинской точки зрения
я не вижу иного объяснения. Было бы чистейшей бессмыслицей предположить,
что один и тот же человек сначала ударил Рэтчетта слабо, потом изо всех
сил, сначала держал кинжал в левой руке, потом переложил его в правую и
после этого еще добрых полчаса тыкал кинжалом в мертвое тело. Нет, нет,
это противоречит здравому смыслу.
- Да, - сказал Пуаро. - Противоречит. А версия о двух убийцах, по-ва-
шему, не противоречит здравому смыслу?
- Но ведь вы сами только что сказали: как же иначе все объяснить?
Пуаро уставился в одну точку прямо перед собой.
- Именно об этом я и думаю, думаю непрестанно, - добавил он и уселся
поудобнее в кресле. - Начиная с этого момента все расследования будут
происходить вот здесь, - постучал он себя по лбу. - Мы обсудили этот во-
прос со всех сторон. Перед нами факты, изложенные систематично и по по-
рядку. Все пассажиры прошли перед нами и один за другим давали показа-
ния. Мы знаем все, что можно было узнать извне. - И он дружески улыбнул-
ся мсье Буку: - Мы с вами, бывало, любили пошутить, что главное-это
усесться поудобнее и думать, пока не додумаешься до истины, не так ли?
Что ж, я готов претворить теорию в практику - здесь, у вас на глазах.
Вам двоим я предлагаю проделать то же самое. Давайте закроем глаза и по-
думаем... Один, а может, и не один из пассажиров убил Рэтчетта. Так вот,
кто из них его убил?
Глава третья
НЕКОТОРЫЕ СУЩЕСТВЕННЫЕ ДЕТАЛИ
Четверть часа прошло в полном молчании. Мсье Бук и доктор Константин
поначалу следовали наставлениям Пуаро. Они пытались разобраться в пута-
нице фактов и прийти к четкому, объясняющему все противоречия решению.
Мысль мсье Бука шла примерно таким путем:
"Безусловно, надо как следует подумать. Но ведь, по правде говоря,
сколько можно думать... Пуаро определенно подозревает молодую англичан-
ку. Явно ошибается. Англичанки слишком хладнокровные... А все потому,
что они такие тощие... Но не буду отвлекаться. Похоже, что это не
итальянец, а жаль... Уж не врет ли лакей, когда говорит, что Фоскарелли
не выходил из купе? Но чего ради ему врать? Англичан трудно подкупить -
к ним не подступишься. Вообще все сложилось до крайности неудачно. Инте-
ресно, когда мы отсюда выберемся? Должно быть, какие-то спасательные ра-
боты все-таки ведутся. Но на Балканах не любят спешить... Пока они спох-
ватятся, немало времени пройдет. Да и с их полицией не так-то просто до-
говориться - они тут такие чванные, чуть что, лезут в бутылку - им все
кажется, что к ним относятся без должного почтения. Они раздуют это дело
так, что не обрадуешься. Воспользуются случаем, раструбят во всех газе-
тах..."
С этого момента мысли мсье Бука снова пошли многажды проторенным пу-
тем.
А доктор Константин думал:
"Любопытный человечек. Кто он, гений? Или шарлатан? Разгадает он эту
тайну? Вряд ли. Нет, это невозможно. Дело такое запутанное... Все они,
наверное, врут... Но и это ничего нам не дает... Если они все врут, это
так же запутывает дело, как если бы они все говорили правду. А еще эти
раны, тут сам черт ногу сломит. Было бы гораздо проще понять, что к че-
му, если бы в него стреляли. Гангстеры всегда стреляют... Америка - лю-
бопытная страна. Хотелось бы мне туда съездить. Передовая страна. Прог-
ресс везде и во всем. Дома надо будет обязательно повидаться с Деметриу-
сом Загоне - он был в Америке и знает, что там и как. Интересно, что
сейчас поделывает Зия? Если жена узнает..."
И доктор переключился на личные дела.
Эркюль Пуаро сидел неподвижно. Можно было подумать, что он спит. Про-
сидев так четверть часа, он внезапно вскинул брови и испустил вздох,
пробормотав себе под нос:
- А почему бы и нет, в конце концов? А если так... ну да, если так,
это все объясняет.
Глаза его широко открылись, загорелись зеленым, как у кошки, огнем.
