потом подошел к двери в соседите Купе и закрыл ее; к окну он не подхо-
дил. А сегодня утром эта пуговица оказалась на журнале. Ну, что вы на
это скажете?
- Я скажу, мадам, что это улика, - сказал Пуаро.
Его ответ, похоже, несколько умиротворил американку.
- Когда мне не верят, я просто на стенку лезу, - объяснила она.
- Вы дали нам интересные и в высшей степени ценные показания, - заве-
рил ее Пуаро. - А теперь не ответите ли вы на несколько вопросов?
- Отчего же нет? Охотно.
- Как могло случиться, что вы - раз вас так напугал Рэтчетт - не за-
перли дверь между купе?
- Заперла, - незамедлительно возразила миссис Хаббард.
- Вот как?
- Ну да, если хотите знать, я попросила эту шведку - кстати, добрей-
шую женщину - посмотреть, задвинут ли засов, и она уверила меня, что он
задвинут.
- А почему вы сами не посмотрели?
- Я лежала в постели, а на дверной ручке висела моя сумочка для умы-
вальных принадлежностей - она заслоняет засов.
- В котором часу это было?
- Дайте подумать. Примерно в половине одиннадцатого или без четверти
одиннадцать. Она пришла ко мне узнать, нет ли у меня аспирина. Я объяс-
нила ей, где найти аспирин, и она достала его из моего саквояжа.
- Вы все это время не вставали с постели?
- Нет. - Она неожиданно рассмеялась: - Бедняжка была в большом волне-
нии. Дело в том, что она по сшибке открыла дверь в соседнее купе.
- Купе мистера Рэтчетта?
- Да. Бы знаете, как легко спутать купе, когда двери закрыты. Она по
ошибке вошла к нему. И очень огорчилась. Он, кажется, захохотал и вроде
бы даже сказал какую-то грубость. Бедняжка вся дрожала. "Я делал сшибка,
- лепетала она. - Так стыдно - я делал ошибка. Какой нехороший человек!
Он говорил: "Вы слишком старый".
Доктор Константин прыснул. Миссис Хаббард смерила его ледяным взгля-
дом:
- Приличный человек никогда не позволит себе сказать такое даме. Тут
совершенно не над чем смеяться.
Доктор Констатин поспешил извиниться.
- После этого вы слышали шум из купе мистера Рэтчетта? - спросил Пуа-
ро.
- Ну... почти нет.
- Что вы хотите этим сказать, мадам?
- Ну, - она запнулась, - он храпел.
- Ах так, значит, он храпел?
- Зверски. Накануне я глаз не сомкнула.
- А после того как вы так напугались из-за мужчины в вашем купе, вы
больше не слышали его храпа?
- Как я могла слышать, мистер Пуаро, ведь он был мертв.
- Ах да, вы правы, - согласился Пуаро. Он явно смутился. - Вы помните
похищение Дейзи Армстронг, миссис Хаббард? - спросил он.
- Еще бы! Конечно помню. Подумать только, что этот негодяй, похити-
тель, вышел сухим из воды и избежал наказания! Попадись он мне в руки!
- Он не избег наказания, мадам. Он умер. Умер вчера ночью.
- Уж не хотите ли вы сказать... - Миссис Хаббард даже привстала со
стула.
- Вы угадали, мадам. Ребенка похитил Рэтчетт.
- Ну и ну!.. Я должна немедленно написать об этом дочери. Ведь я вам
говорила вчера вечером, что у этого человека страшнее лицо? Как видите,
я оказалась права.
Моя дочь всегда говорит: "Если мама кого подозревает, можете держать
пари на последний доллар, что это плохой человек".
- Вы были знакомы с кем-нибудь из Армстронгов, миссис Хаббард?
- Нет, они вращались в высших кругах. Но мне рассказывали, что миссис
Армстронг была женщиной редкой прелести и что муж ее обожал.
- Ну что ж, миссис Хаббард, вы оказали нам огромную помощь, поистине
неоценимую. А теперь будьте любезны сообщить нам ваше полное имя.
- Охотно. Каролина Марта Хаббард.
- Запишите, пожалуйста, ваш адрес вот здесь.
Миссис Хаббард, не переставая трещать, выполнила просьбу Пуаро.
- Я просто прийти в себя не могу. Кассетти... здесь, в этом поезде.
Но мне он сразу показался подозрительным, правда, мистер Пуаро?
- Совершенно верно, мадам. Кстати, у вас есть красный шелковый халат?
- Господи, какой странный вопрос! Нет, конечно, у меня с собой два
халата: розовый фланелевый, тепленький, очень удобный для поездок, и еще
один - мне его подарила дочь - в восточном стиле из малинового шелка. Но
скажите ради Бога, почему вас интересуют мои халаты?
- Видите ли, мадам, вчера вечером некая особа в красном кимоно вошла
или в ваше купе, или в купе мистера Рэтчетта. Как вы только что справед-
ливо заметили, когда двери закрыты, их легко перепутать.
- Так вот, ко мне никакая особа в красном кимоно не входила.
- Значит, она вошла к мистеру Рэтчетту.
Миссис Хаббард поджала губы и кисло сказала:
- Меня этим не удивишь.
- Значит, вы слышали женский голос в соседнем купе? - обратился к ней
Пуаро.
- Не понимаю, как вы догадались, мистер Пуаро. ЕйБогу, не понимаю. По
правде говоря, слышала.
- Почему же, когда я спрашивал вас, что слышалось за соседней дверью,
вы ответили, что оттуда доносился храп мистера Рэтчетта.
- Это чистая правда. Он действительно довольно долго храпел. Ну а по-
том... - вспыхнула миссис Хаббард, - о таких вещах не принято говорить.
- Когда вы услышали женский голос?
- Не могу вам сказать. Я на минуту проснулась, услышала женский голос
и поняла, что говорят в соседнем купе. Подумала: "Чего еще ожидать от
такого человека? Ничего удивительного тут нет" - и снова уснула. Я бы ни
за что не стала упоминать ни о чем подобном в присутствии троих незнако-
мых мужчин, если б вы не пристали ко мне с ножом к горлу.
- Это было до того, как вы почувствовали, что в вашем купе мужчина,
или после?
- Вы снова повторяете ту же ошибку! Как могла бы эта женщина разгова-
ривать с ним, если он был уже мертв?
- Извините, я, должно быть, кажусь вам очень глупым, мадам?
- Что ж, наверное, и вам случается ошибаться. Я просто в себя не могу
прийти оттого, что моим соседом был этот мерзавец Кассетти. Что скажет
моя дочь...
Пуаро любезно помог почтенной даме собрать пожитки в сумку и проводил
ее к двери.
- Вы уронили платок, мадам, - окликнул он ее уже у выхода.
Миссис Хаббард посмотрела на протянутый ей крошечный квадратик батис-
та.
- Это не мой платок, мистер Пуаро. Мой платок при мне.
- Извините, мадам. Я думал, раз на нем стоит Н - начальная буква ва-
шей фамилии - Hubbard...
- Любопытное совпадение, но тем не менее платок не мой. На моих стоят
инициалы С.М.Н., и это практичные платки, а не никчемушные парижские
финтифлюшки. Ну что толку в платке, в который и высморкаться нельзя?
И так как никто из мужчин не смог ответить на ее вопрос, миссис Хаб-
бард торжествующе выплыла из вагона.
Глава пятая
ПОКАЗАНИЯ ШВЕДКИ
Мсье Бук вертел в руках пуговицу, оставленную миссис Хаббард.
- Не могу понять, к чему здесь эта пуговица, - сказал он. - Уж не оз-
начает ли это, что Пьер Мишель все же замешан в убийстве? - Он замолк,
но, так и не дождавшись ответа от Пуаро, продолжал: - Что вы скажете,
мой друг?
- Эта штуковина наталкивает нас на самые разные предположения, - ска-
зал Пуаро задумчиво. - Но прежде чем обсуждать последние показания, да-
вайте вызовем шведку.
Он перебрал паспорта, лежавшие на столе:
- А вот и ее паспорт: Грета Ольсон, сорока девяти лет.
Мсье Бук отдал приказание официанту, и вскоре тот привел пожилую даму
с пучком изжелта-седых волос на затылке. В ее длинном добром лице было
что-то овечье. Ее близорукие глаза вглядывались в Пуаро из-за очков, но
никакого беспокойства она не проявляла.
Выяснилось, что она понимает по-французски, и поэтому разговор решили
вести по-французски. Сначала Пуаро спрашивал ее о том, что было ему уже
известно: о ее имени, возрасте, адресе. Потом осведомился о роде се за-
нятий.
Она сказала, что работает экономкой в миссионерской школе неподалеку
от Стамбула. По образованию она медсестра.
- Вы, конечно, знаете, что произошло минувшей ночью, мадемуазель?
- Конечно. Это было ужасно. И американская дама говорит, что убийца
был у нее в купе.
- Насколько я понимаю, мадемуазель, вы последняя видели убитого жи-
вым?
- Не знаю. Вполне возможно. Я по ошибке открыла дверь в его купе. Мне
было стыдно - такая неловкость.
- Вы его видели?
- Да, он читал книгу. Я тут же извинилась и ушла.
- Он вам что-нибудь сказал?
Достопочтенная дама залилась краской:
- Он засмеялся и что-то сказал. Я не разобрала, что именно.
- Что вы делали потом, мадемуазель? - спросил Пуаро, тактично переме-
нив тему.
- Я пошла к американской даме, миссис Хаббард, попросить у нее аспи-
рина, и она дала мне таблетку.
- Она вас просила посмотреть, задвинута ли на засов дверь, смежная с
купе мистера Рэтчетта?
- Да.
- Засов был задвинут?
- Да.
- Что вы делали потом?
- Вернулась в свое купе, приняла аспирин, легла.
- Когда это было?
- Я легла без пяти одиннадцать. Перед тем как завести часы, я взгля-
нула на циферблат, вот почему я могу сказать точно.
- Вы быстро уснули?
- Не очень. У меня перестала болеть голова, но я еще некоторое время
лежала без сна.
- Когда вы уснули, поезд уже стоял?
- По-моему, нет. Мне кажется, когда я начала засыпать, мы останови-
лись на какой-то станции.
- Это были Виньковцы. А теперь скажите, мадемуазель, какое ваше купе
- вот это? - и Пуаро ткнул пальцем в план.
- Да, это.
- Вы занимаете верхнюю полку или нижнюю?
- Нижнюю. Место десятое.
- У вас есть соседка?
- Да, мсье, молодая англичанка. Очень милая и любезная. Она едет из
Багдада.
- После того как поезд отошел от Виньковцов, она выходила из купе?
- Нет, это я знаю точно.
- Откуда вы знаете, ведь вы спали?
- У меня очень чуткий сон. Я просыпаюсь от любого шороха. Чтобы вый-
ти, ей пришлось бы спуститься с верхней полки, и я бы обязательно прос-
нулась.
- А вы сами выходили из купе?
- Только утром.
- У вас есть красное шелковое кимоно, мадемуазель?
- Что за странный вопрос? У меня очень практичный трикотажный халат.
- А у вашей соседки, мисс Дебенхэм? Вы не можете сказать, какого цве-
та ее халат?
- Лиловый бурнус без рукавов, такие продаются на Востоке.
Пуаро кивнул.
- Куда вы едете? В отпуск? - перешел он на дружеский тон.
- Да, в отпуск домой. Но сначала я заеду на недельку в Лозанну - на-
вестить сестру.
- Будьте любезны, напишите адрес вашей сестры и ее фамилию.
- С удовольствием, - она написала на листке бумаги, протянутом ей Пу-
аро, фамилию и адрес сестры.
- Вы бывали в Америке, мадемуазель?
- Нет. Правда, я чуть было не поехала туда. Я должна была сопровож-
дать одну больную даму, но в последний момент поездку отменили, и я
очень об этом сожалела. Американцы - хорошие люди. Они жертвуют много
денег на больницы и школы. И очень практичные.
- Скажите, вы не слышали в свое время о похищении ребенка Армстрон-
гов?
- Нет, а что?
Пуаро изложил обстоятельства дела.
Грета Ольсон была возмущена. Седой пучок на ее затылке подпрыгивал от
негодования.
- Просто не верится, что бывают такие злые люди. Это испытание нашей
веры. Бедная мать. У меня сердце разрывается от жалости к ней.
Добрая шведка пошла к выходу, щеки ее пылали, в глазах стояли слезы.
Пуаро что-то деловито писал на листке бумаги.
- Что вы там пишете, мой друг? - спросил мсье Бук.
- Друг мой, методичность и аккуратность во всем - вот мой девиз. Я
составляю хронологическую таблицу событий.
Кончив писать, он протянул бумагу мсье Буку.
"9.15 - поезд отправляется из Белграда.
Приблизительно в 9.40 - слуга уходит от Рэтчетта, оставив на столе
снотворное.
Приблизительно в 10 - Маккуин уходит от Рэтчетта.
Приблизительно в 11.40 - Грета Ольсон видит Рэтчетта (она последняя
видит его живым). N. В. Рэтчетт не спит - читает книгу.
0.10 - поезд отправляется из Виньковцов (с опозданием).
0.30 - поезд попадает в полосу снежных заносов.
1.10 - раздается звонок Рэтчетта. Проводник подходит к двери. Рэтчетт
