- Вот сейчас небось тоже какого-нибудь работягу захомутаете! У вас
как рейд, хватают без разбора, для галочки. Вот меня один раз...
- Я тебе покажу этого "работягу"! - перебил водителя Гусар, - Зайдем
вместе, и покажу. Кличка Медуза, вес под сто двадцать, хобби - огнест-
рельное оружие. Очень любит таскать на животе наган да пугать кое-кого
при случае...
- А нам что, тоже надо идти? - спросил дружинник.
- Как захотите.
- Нам-то зачем, посидим в машине, - буркнул водитель и замолчал.
"Рафик" подскакивал на выбоинах, и в такт качался на пружинной ножке
прихваченный резиновой присоской к лобовому стеклу термометр в виде гло-
буса. Этот термометр и упоминание о нагане Медузы пробудили в сознании
Старика ассоциативную цепочку, и он, как бывало во время сердечных прис-
тупов, увидел словно воочию большой школьный глобус со сквозной пулевой
пробойной.
Глобус прострелил Гром - такой грозный псевдоним выбрал себе ма-
ленький и худой Вася Симкин. Они занимались в обычном школьном классе с
традиционным глобусом и скелетом, которому во всех школах Советского Со-
юза обязательно вставляли между челюстями папиросу. И плакаты на стенах
висели традиционные: таблица Менделеева, правила правописания шипящих, а
поверх были наброшены другие - граната "Ф-1" в разрезе, схема расстанов-
ки противопехотных мин, уязвимые места танка... А в челюстях скелета
вместо папиросы торчала острая финка с утяжеленной черной ручкой, одну
глазницу закрывала повязка - бинт из индпакета, тоже работа Грома. Вид-
но, в школе он был не подарок и учителям от него доставалось, правда,
тогда у него не было нагана.
- Спорим, засажу прямо в фашистское логово?
Он нервозно покручивал глобус, да и все нервничали более или менее
заметно - до начала рейда оставалось несколько часов.
- Брось дурить, - отозвался Старик, но Гюрза подначила:
- Ни в жизнь не попадешь, особенно если крутиться будет!
- Посмотрим! - задиристо отозвался Гром, заглянул в барабан, оттянул
курок. - С одного раза!
Коршун бочком, вроде по нужде, направился к двери. Быстрый тоже под-
нялся и вышел.
Гром проводил их взглядом, подумал и перенес глобус в угол, чтобы не
был на одной линии с главным портретом, потом, не торопясь, раскрутил,
быстро прошел к дальней стене и вскинул руку.
Ба-бах! В замкнутом пространстве наган грохнул, как девятимиллиметро-
вый вальтер.
- Теперь поглядим...
Гром был рисковый парень, но подходил к желтоголубому шару с опаской:
если попал не туда, кто знает, как обернется, могут и не посмотреть, что
вечером переход. Недаром Коршун и Быстрый не захотели попасть в свидете-
ли...
По счастью, входное отверстие оказалось в центре никому не известной
Гренландии, а выходное - вообще в Тихом океане.
- Промах. - Гром облегченно вздохнул. - Спирт с меня.
- Лучше шоколад, - попросила Гюрза. - Две плитки.
- Идет. - Симкин спрятал наган в карман галифе и поставил глобус на
место. - Не удалось перед рейдом выиграть. Ну, может, там повезет...
В тот раз всей группе действительно повезло. Вечером переоделись в
гражданское, построились вдоль глухого забора - разношерстная компания,
вроде охотников или рыболовов, только вместо двустволок да спиннингов -
пистолеты, редкие по тому времени автоматы да тяжеленные рюкзаки, наби-
тые взрывчаткой. Две группы - двадцать восемь человек. В первой - коман-
дир Быстрый, комиссар - Старик. Во второй командуют Смелый и Гвоздь. Ин-
тервал между переходами за линию фронта - сутки.
- Ваша основная задача - навести панику на территории врага. - Коман-
дир диверсионного отряда особого назначения Грызобоев шел вплотную и
строго, пристально вглядывался в глаза, будто гипнотизируя. - Если каж-
дый из вас взорвет одну машину и убьет пять немцев, цель будет достигну-
та! Запомните, вы в долгу перед теми, кто с первого дня бьется на пере-
довой, кто уже убит или искалечен. Поэтому будьте готовы умереть достой-
но. Любое проявление трусости карается смертью! Командир и комиссар обя-
заны немедленно пристрелить труса и паникера.
Грызобоев остановился возле Быстрого.
- Да и любой боец обязан убить труса независимо от его должности и
звания, - многозначительно продолжал он, почти прижавшись к лицу коман-
дира первой группы.
Сильно пахло хорошим одеколоном. Скосив глаза, Старик увидел вытара-
щенный глаз, чисто выбритую щеку и несколько торчащих под самым носом
жестких волосков.
- Плен исключен! - Грызобоев продвинулся дальше и теперь гипнотизиро-
вал Старика. - Если хоть один человек попадет в плен, я с комиссара шку-
ру спущу!
Бешено расширенные зрачки, казалось, заглядывают в самую душу, и Ста-
рик ощутил испуг от того, что командир отряда разглядел в неведомой ему
самому глубине что-то зловредное, чуждое, опасное для "нашего дела" ина-
че ничем нельзя было объяснить полыхающую в глазах ярость.
- Я не говорю: сдастся в плен. В каком бы виде наш боец не попал в
руки немцев - оглушенным, раненым, контуженным, полумертвым, - все равно
это предательство, которому нет прощения и пощады!
Грызобоев наконец шагнул в сторону, и Старик испытал облегчение, буд-
то и в самом деле избежал возможного разоблачения.
- При переходе через реку есть опасность провалиться в прорубь, тре-
щину, полынью. В этом случае тонуть молча, чтобы не обнаружить группу.
Да, маекхалатов нет. Но они вам и не нужны - не прятаться идете! Пусть
фашисты от вас прячутся.
Грызобоев отошел от строя на обычные два метра, напряжение в его го-
лосе стало спадать.
- И последнее. Вы прошли специальную подготовку. На вас истрачено
много денег, продуктов, израсходованы боеприпасы, выдано новейшее ору-
жие. Чтобы оправдать все это, вы должны работать достаточно долго. По-
гибнуть сразу - проще всего, но выгодно такое только фашистам.
Грызобоев улыбнулся, как строгий, но заботливый и справедливый
отец-командир.
- Поэтому все должны вернуться живыми. Этот рейд - только проба сил.
Главное у вас впереди! Желаю удачи!
"Да он неплохой мужик, - подумал Старик. - А что глаза злые, так не
время сейчас для доброты".
Первая группа погрузилась в старый разболтанный автобус. Оставшиеся
смотрели молча, некоторые ободряюще улыбались. Гюрза подмигнула Старику
и помахала рукой. Он отвернулся.
Скрипя и дребезжа, автобус преодолел восемь километров укатанной
снежной дороги и замер у обрывистого берега, рядом со стогом сена.
- Вот он, наш ориентир, - сказал Быстрый. - Выходи!
Днем здесь проводили рекогносцировку, ориентируясь по дымам костров
на той стороне. Напротив стога постов вроде не было.
Растянувшись цепочкой, двинулись по льду. На белом открытом прост-
ранстве четырнадцать теней могли стать хорошими мишенями, каждый остро
ощущал свою уязвимость.
Старик, еще не убедившийся в том, что можно уворачиваться от пуль и
затыкать вражеские стволы ответным потоком огня, был готов в любой миг
молча уйти под лед или принять смертельный кусок свинца. При ощущении
обреченности страх исчезает.
Только когда добрались до другого берега и вошли в потрескивающий от
мороза лес, чувство обреченности прошло, вернулось желание жить и вместе
с ним страх. Побродили в поисках подходящей полянки, расположились на
поваленных бревнах, через час поняли, что без огня не обойтись: мороз
давил под тридцать. Развели крохотный костерок, сгрудились вокруг, дожи-
даясь рассвета. Старик даже задремал, точнее, впал в оцепенение, не пе-
рестав слышать, что происходит вокруг. Заскрипел снег - кто-то отошел от
костра. Вскинулся Быстрый:
- От группы не отходить! Кто там разгулялся?! В ответ трещали ветки.
- Кто?! - Старик рванул клапан кобуры. Быстрый тоже стоял с пистоле-
том в руке, считая бойцов.
- Все на месте... Ты тоже слышал? Может, волк? Гром, глянь на снег!
Верткий Гром, подсвечивая фонариком, кинулся в темноту и тут же вер-
нулся с перекошенным лицом.
- След! Обшитый валенок, немецкий!
В стороне, метрах в сорока, за деревьями грохнул выстрел, второй,
третий. Свиста пуль слышно не было.
- Что делать будем? - нервно дергая шеей, спросил Гром.
Быстрый молчал. Старик растерянно соображал. "Вступить в бой!" - была
первая мысль, но на ее фоне возникло понимание полной бесперспективности
ночного боя для прижатой к реке группы.
Бесшумно взлетела красная ракета, еще одна... Вдалеке ударил автомат.
Взгляды бойцов устремлены на командира и комиссара. У Старика появи-
лось чувство безысходности.
- Отходим! - наконец скомандовал Быстрый.
Группа скатилась к реке, бойцы попрыгали с обрыва берега и угодили в
ледяную воду. Полынья!
- Быстро, а то забросают гранатами! Оружие и взрывчатку беречь!
Через полчаса группа была на своей стороне. Над противоположным бере-
гом висели осветительные ракеты, по реке шарили трассеры автоматных оче-
редей.
- Все целы? Пересчитайтесь! - хрипло сказал Быстрый. - Ну и начало!
Одежда схватилась ледяной коркой и трещала при каждом движении. Ста-
рик испытывал досаду и недовольство собой. Быстрый как-никак руководил
группой, а он, комиссар, не принял ни одного решения.
- Видно, этот немец вначале нас за своих принял, - подпрыгивая и рас-
тирая руки, говорил Гром. - Потом рассмотрел, растерялся - и назад, под-
нимать тревогу. Хорошо, что у него гранат не было.
- И без гранат мог трех-четырех завалить, - мрачно сказал Старик. -
Повезло, что трусливый попался. Легко отделались.
- Не говори "гоп", - оборвал его Быстрый. - "Отделались"! Задание
провалено, вполне можно и под трибунал угодить. Командиру и комиссару -
по пуле, а остальным - штрафбат!
Он как в воду смотрел. Грызобоев был мрачнее тучи.
- Не выполнили задания, засранцы! Надо бы вас шлепнуть перед строем,
да мы уже доложили в Центр, что группа приступила к работе! - зловеще
цедил он. - Так что у вас есть шанс: сегодня же повторить переход и ис-
купить свою вину. Ясно?!
Старик хотел сказать, что после купания в ледяной воде людям нужна
хоть короткая передышка, но Грызобоев, решено вытаращив глаза, опередил
его:
- А если кто заболеет, это будет расценено как дезертирство и прямое
пособничество врагу! И тогда я вас своей рукой пристрелю! Ясно?!
Удивительно, никто не получил даже насморка. Переоделись, выпили
спирта, поели, день отсыпались, а вечером их влили в группу Смелого, и
теперь уже двадцать восемь человек перешли на вражеский берег. Команди-
ром назначили Смелого, комиссаром - Гвоздя.
- Вам, засранцам, я не верю, - сказал на прощание Грызобоев. - Подчи-
ненные ваши по глобусам стреляют, от немцев бегают. Не умеете наводить
дисциплину. Или не хотите! Ну, да мы еще с вами разберемся!
Старик чувствовал себя преступником.
Наученный горьким опытом. Смелый выставил посты боевого охранения,
ночь прошла спокойно, а утром усиленная диверсионная группа двинулась в
глубь захваченной врагом территории. Но оказалось, что за прошедшие сут-
ки обстановка изменилась: выравнивая линию фронта, немцы отошли на во-
семь километров, а сюда, на рубеж деревни Сосновка, выдвинулась изрядно
потрепанная за последний месяц вторая ударная дивизия.
Мороз ослаб, ярко светило солнце, владевшее бойцами напряжение смени-
лось умиротворенной расслабленностью.
- Сделаем привал, командир? - предложил Гвоздь. - Здесь кухни, покор-
мим людей горячим, свяжемся с отрядом, доложим...
- А что ты будешь докладывать? - мрачно спросил Смелый. - Что мы
прохлаждаемся и зря тратим время? Надо переходить линию фронта - тогда и
доложим. Так, товарищи? - обратился Смелым к Быстрому и Старику.
- Только так! - твердо ответил Быстрый. Старик кивнул. Ему не терпе-
лось искупить вину.
Забросив оружие за спины, бойцы пересекли окраину Сосновки и вошли в
редколесье.
- Земляки, дайте закурить. - К Старику подошел пожилой сержант в об-
