не особенно виноват. Самоубийство не получилось - и ничего, живет. Ест с
аппетитом, спит крепко, смотрит кино в клубе, передачи получает. Небось
рассказывает, что попал случайно.
А вот другая история: на днях пьяный ножом ударил прохожего. Ни за
что. И туда же: "Это все он - дал бы мне закурить, ничего бы и не было".
В чем же разница между ним и Цезарем? Один - опустившийся бродяга, дру-
гой - лев полусвета. Но и в нем было чтото этакое: недаром Линник запис-
ку оставила... А в остальном полное сходство.
Да так всегда: каждый находит себе смягчаюшие обстоятельства. Пусть
притянутые за уши, глупые, пусть для окружающих их нелепость очевидна,
ничего, сойдут для самого себя, для дружков, родственников, соседей -
для всех, кто хочет, чтобы они были.
Возвращаясь после обеда к себе, я привычно огляделся на этаже. Длин-
ный пустынный коридор упирался в окно, яркие солнечные лучи высвечивали
плавающие в воздухе бесчисленные пылинки, казенные стулья у стен, жест-
кие с вытертыми сиденьями, отбрасывали длинные тени.
У окна спиной ко мне стояла женщина, высокая, стройная. Я подумал,
что это Рита, но тут же понял, что ошибся. Когда щелкнул замок, она
обернулась, но против солнца лица видно не было, только светлым ореолом
вспыхнули волосы, как нимб какой-нибудь Богородицы на старинной иконе.
Наверное, красивая. Интересно, кого она ждет?
Оказалось - меня. Когда она без стука распахнула дверь и положила на
стол повестку, я быстро прокрутил в памяти, по какому делу и в качестве
кого может проходить у меня такая дама.
Худощава, тонкие черты лица, красивые задумчивые глаза, маленькая го-
ловка на длинной шее. Подчеркнуто прямая спина, плечи шире бедер, длин-
ные тонкие ноги. Несмотря на рост, высокая "шпилька", безукоризненно си-
дящий дорогой велюровый костюм, который не купить в свободной продаже.
Картинка из французского журнала мод.
В прошлом году, когда обворовали городской Дом моделей, ко мне прихо-
дили многочисленные свидетельницы - яркие, экзотические пташки-манекен-
щицы, модельеры, со стандартными фигурами, в броских ультрасовременных
нарядах, и это служило коллегам источником однообразных и не слишком
остроумных шуток. Но сейчас у меня в производстве не было ни одного по-
добного материала.
Разглядывание посетительницы затянулось, и уголки ее губ дрогнули в
едва заметной улыбке. Я перевел взгляд на повестку и чуть не присвист-
нул:
- Это вы - Нежинская?!
Улыбка стала явной.
- Да, Нежинская Мария Викторовна. Почему вас это удивляет?
Я достал нужную папку и вытряхнул маленькую фотографию.
- Вашего фотографа следует привлечь к уголовной ответственности за
такой снимок!
Нежинская рассмеялась. Она не стала говорить обычных в подобных слу-
чаях слов о своей нефотогеничности, просто приняла комплимент как долж-
ное, так же, как свое право без стука входить в любую дверь. Но я не со-
бирался говорить ей комплиментов! А выходит - сказал. Впрочем, скорее
она своей реакцией превратила нейтральную фразу в комплимент. Пожалуй,
ухо с ней надо держать востро!
- Садитесь.
- Спасибо.
Села она аккуратно на краешек стула, положив изящную кожаную сумочку
на плотно сдвинутые колени.
- У вас, наверное, уйма работы, как в фильмах про следователей?
Держалась Нежинская уверенно, даже первой начала разговор, превращая
допрос в светскую беседу.
- Я не следователь.
Она вопросительно подняла брови, ожидая разъяснении, но я перехватил
инициативу вовсе не для того, чтобы объяснять разницу между следователем
и инспектором ОУР.
- А как вам работается?
Она улыбнулась:
- Работа как работа.
- Как себя чувствуете?
- Почти нормально.
Улыбка ей шла, и она это знала, поэтому выработала манеру, разговари-
вая, улыбаться.
- При резких движениях рана побаливает, но это скоро пройдет. Врач
сказал, что мне повезло.
Она опять обаятельно улыбнулась.
- Потому что в вас выстрелили?
Почувствовав мое раздражение, она стала серьезной.
- Ну что вы! Потому что не попали.
- А кто мог в вас стрелять?
- У меня уже спрашивали. - Нежинская совсем по-девчоночьи пожала пле-
чами. - Но я не знаю. Тут какая-то ошибка.
Она поморщилась, видно, пошевелила рану, и мне стало ее жаль, разом
пропала настороженность и желание ловить на мелких неточностях и проти-
воречиях в предыдущих показаниях. Я все-таки попробовал зайти то с одно-
го, то с другого бока, но слышал одно и то же: не знаю, ума не приложу,
понятия не имею.
В том, что не касалось происшествия. Нежинская была словоохотливой,
непринужденно поддерживала разговор, по своей инициативе пересказала
несколько городских сплетен, вспомнила забавный случай из студенческой
жизни.
Она была приятной собеседницей и вообще производила хорошее впечатле-
ние.
Чувствовалось, что она привыкла быть в центре внимания и умеет такое
внимание поощрять. Это могло ничего не значить, а могло значить очень
многое.
Беседа затянулась. Мы проговорили почти час, хотя протокол получился
коротким - неполный лист специального бланка.
Когда Нежинская подписывала показания, я заметил, что у нее крупнова-
тые кисти, сильно выраженные суставы пальцев и морщинистая кожа рук. На-
до сказать, что общего впечатления эти недостатки не портили и компенси-
ровались ухоженными, миндалевидной формы ногтями, покрытыми перламутро-
вым лаком. С таким маникюром не очень-то удобно стирать, мыть полы, го-
товить.
- Когда вы выписались из больницы? - спросил я напоследок, чтобы за-
полнить паузу между окончанием допроса и прощанием.
- Позавчера. Еще с неделю амбулаторное лечение. Ужасно надоело. Неве-
зучий у меня этот год - третий раз по врачам: уколы, лекарства.
- Почему третий?
- Что?
Переспросила она довольно естественно, но что тут переспрашивать?
- Почему третий раз вы обращаетесь к врачам? Что с вами случалось
первые два раза?
- Ах, вот вы о чем.
Нежинская легко поправила прическу. Умышленно сделанная пауза?
- Не так давно я попала в аварию. Переходила улицу - на Фонарной,
напротив промтоварного, там стояла очередь, давали какую-то ткань краси-
вую, думаю, дай посмотрю. Ну, и угодила под машину. Хорошо, водитель за-
тормозить успел - ушибы, синяки, легкое сотрясение мозга. Провалялась в
клинике почти месяц. И вот опять.
- А второй раз?
Нежинская непонимающе посмотрела на меня.
- В связи с чем вы второй раз попали к врачам?
- Ну... После аварии меня отвезли в травмопункт, оттуда я ушла, до-
мой, а потом стало хуже, пришлось лечь в больницу. Вот я и считаю - два
раза.
У меня снова возникло двойственное ощущение, такое же, как при прос-
лушивании фонограммы.
Смотрит Нежинская открыто, голос искренний, убеждающий, а объяснение
какое-то совершенно беспомощное и явно неправдоподобное. Так могла бы
отвечать девочка шестнадцати лет, а она, совсем непохожа на наивную
простушку, скорее наоборот, в Марии Викторовне чувствуется этакая иску-
шенность.
Если человек врет, он прокалывается на мелочах, второстепенных дета-
лях. Но сейчас речь даже не о второстепенном - посторонний вопрос, не
имеющий отношения к делу, официальный протокол уже составлен и подпи-
сан... Непонятно.
На прощание Нежинская еще раз улыбнулась, и я проводил ее до двери,
хотя вообще не имею такой привычки и сейчас тоже не собирался этого де-
лать.
Черт возьми, как ей удаются подобные штуки? Флюиды какие-то, биотоки,
неотразимое обаяние?
Нежинская, безусловно, располагала к себе, и чего я цеплялся к ней со
всякими глупыми вопросами? Сколько раз попадала в больницу, да как лечи-
лась, да какая авария... Кстати!
Если бы меня спросили, я вряд ли смог бы объяснить, зачем позвонил в
ГАИ и запросил данные по наезду на пешехода у промтоварного магазина. Но
я это сделал и получил ответ, что в текущем году ни одного подобного
происшествия на улице Фонарной не зарегистрировано.
Неужели соврала? Но зачем?!
Я набрал номер травматологического пункта. Здесь подтвердили: да, три
месяца назад с автодорожного происшествия доставлена гражданка Нежинс-
кая. Ей оказана первая помощь, выписано направление на госпитализацию.
Странно. Раз пострадавшая госпитализирована, авария не могла не по-
пасть в сводку происшествий и учеты ГАИ. Возникшее противоречие следова-
ло разрешить.
"А нужно ли? - спросил я сам себя. - Какое мне дело до этой аварии,
до полноты учета происшествий госавтоинспекцией, до противоречий, не
имеющих отношения к выстрелу в окно квартиры Нежинской? Этак можно зако-
паться по уши и никогда в жизни не переварить обильный поток лишней ин-
формации!"
Тем более что полезных данных у нас практически нет. Я полистал дело.
Да, такого у меня еще не было. Ну понятно, неудачи, топтание на месте,
досадные, а иногда извинительные ошибки - это, конечно, случается. Но
чтобы совсем ничего... Груда скользких, округлых, выскальзывающих из рук
разрозненных фактиков, не имеющих прямого отношения к делу. Довольно
пухлая папка - все равно что пустая.
Оставалось рассчитывать, что по месту работы Нежинской удастся уста-
новить какие-нибудь новые обстоятельства. Но, честно говоря, я на это не
очень надеялся.
Глава седьмая
ИНСТИТУТ
Научно-исследовательский институт проблем передачи информации разме-
щался в новом четырехэтажном здании кубической формы. Войдя в вестибюль,
можно было сразу определить, что оборонной тематикой здесь и не пахнет:
ни турникетов, ни охраны с револьверными кобурами - обычная деревянная
стойка, за которой подслеповатый вахтер мирно читает газету. Все как два
месяца назад.
Заместитель директора до науке пояснил, что работами закрытого харак-
тера институт не занимается и в ближайшие двадцать лет заниматься, оче-
видно, не будет.
Тогда я спросил, какой перспективный метод разрабатывается в этих
стенах в настоящее время. С равным успехом можно было посадить Кабаргину
за шиворот разъяренную пчелу. Он буквально подскочил в своем глубоком
кресле, покрылся красными пятнами и даже раздулся от возмущения.
- Перспективный метод?! Ха-ха-ха! Чушь, а не метод! Это всего лишь
самореклама Элефантова!
- Элефантова? - удивленно переспросил я. Именно он и сообщал о "Приз-
раках".
- Вы тоже о нем слышали? Вот дела! Занижается глупостями, а ведь уме-
ет себя подать - звонят, пишут, за опытом приезжают! Моя бы воля - давно
бы от него избавился. Если бы не директор... Хотя я предостерегал Илью
Васильевича: сомнительные занятия, от них за версту мистикой отдает,
лженаукой, если что - неприятностей не оберешься. За идейные ошибки и
руководителя по головке не погладят...
Мне с трудом удалось перебить Кабаргина. Немного успокоившись, он
рассказал, что Элефантов с разрешения директора внепланово занимается
разработками передачи мыслей на расстоянии, набрал себе всяких шарлата-
нов и уверяет, что добился определенных результатов. Более того, пишет о
своих "трудах" - Кабаргин презрительно выделил это слово - статьи, неко-
торые даже протащил в серьезные журналы, выступает на конференциях и со-
вершенно неосновательно пожинает лавры.
- Прибор какой-то там придумал, только все это липа, новый вариант
вечного двигателя!
Подробности меня не интересовали, и следующий вопрос я задал, что го-
ворится, для души:
- А почему вы вообще заговорили об Элефантове? Я спрашивал о перспек-
тивном методе, а не о шарлатанах.
Кабаргин помолчал, переваривая вопрос и отыскивая в нем скрытый
смысл, потом понял и покраснел.
Теперь я стал его недругом: прозорливость подобного рода не прощают.
На следующий день вызвал семерых сослуживцев Нежинской, одного за
другим.
Элефантов, Спиридонов, Громов, Зелинский, Трифонова, Сигналова, Кузи-
на.
Все они ничего не знали о происшествии с Нежинской. Ее отсутствие на
