соблазнить и завербовать, не просила адреса для переписки, словом, не делала
ничего запрещенного, да и разрешенного тоже не делала. И все остальные
французы вели себя идеально: не вступали в контакт с местными, ничего не
передавали, не разбредались, даже в бар не пошли.
Погода испортилась: полил мелкий, колючий дождь, волны приобрели
свинцовую окраску и покрылись белыми барашками. Легко одетые иноки забились
под тент, зябко поеживались. Только Мадлен с удовольствием подставляла лицо
холодным брызгам. С мокрыми волосами и разрозовевшимися щеками она выглядела
очень привлекательно.
Денис поймал себя на мысли, что никогда раньше не засматривался на женщин
ее возраста. А сейчас... В груди расширялся теплый шар, наперекор погоде
согревая все его существо. Уж не влюбился ли он? С первого взгляда, в
иностранку, которая через пару дней навсегда уезжает из страны... Любовь
способствует безумствам. Он знает, как надо держаться и что говорить, чтобы
беспрепятственно пройти в "Кавказ", и он легко может установить номер, в
котором она живет. Только что дальше? Нет, все бесполезно...
- Что вы делаете завтра? - не удержавшись, спрашивает он. - Или сегодня
вечером? Я мог бы показать вам город. И окрестности...
- Невозможно, - Мадлен безразлично качает головой. - Сейчас у нас прием в
горисполкоме, потом я лягу спать. А завтра весь день тоже расписан по
минутам.
Денис отчетливо чувствовал: в Мадлен что-то изменилось. Она поддерживала
разговор, задавала необязательные вопросы, впопад отвечала, по-прежнему мило
улыбалась. Но это уже была другая Мадлен. Теперь он не ощущал ни прежнего
интереса, ни расположенности, только безразличие и усталость. Лишь
элементарная вежливость заставляла ее поддерживать разговор. Настроение у
Дениса испортилось. Перемены в поведении женщины он отнес на свой счет.
Дурацкая трубка, бурчащий живот, идиотское шампанское без закуски, как на
вокзале...
Когда катер уже развернулся и возвращался к причалу, толстый веселый
дядька в джинсовых шортах неожиданно навел на них фотоаппарат.
- На памьять!
- Давайте, давайте! - радостно поддержала Мадлен. К ней словно вернулось
хорошее настроение.
Витька шарахнулся в сторону, как черт от ладана. Денис растерялся, но
вида не подал, стал спокойно рядом с Мадлен, даже когда она взяла его под
руку, не отстранился.
- Щелк, щелк, щелк...
- Спасьибо! Теперь скажьите ваш адрьес, я пришлюю снимьок!
Весело улыбаясь, толстяк достал блокнот. После чуть заметной паузы Денис
продиктовал адрес, толстяк аккуратно записал.
- Хорошьо! - он долго тряс Денису руку. Мадлен оставалась безучастной.
Прогулка подходила к концу. Скоро борт катера с треском притерся к
свисающим за край причала старым покрышкам. Денис смотрел вслед Мадлен, но
она не обернулась. Иноков забрал огромный интуристовский автобус, незаметно
рассосался остальной народ, и набережная опустела. Дождь закончился, но от
реки тянуло холодом.
- Хорошо сработали, правда? - спросил Витька.
- Угу.
- Все четко, обеспечен полный контроль. Да?
- Да.
- Ну, я побежал к Наташке. Лады?
- Лады.
Но он никуда не побежал, а продолжал топтаться на месте.
- А я не облажался с этим кольцом?
- Облажался.
- Да, надо было снять... Ты только Мамонту не говори...
- Пока. Я пойду прогуляюсь, - вяло пожав руку Витьке, Денис двинулся
вдоль ограждающей реку чугунной решетки.
Радостно высунув язык, огромными прыжками пронеслась мимо здоровенная
овчарка. В выбоинах тротуара блестели лужицы, пахло свежестью и тиной, через
каждые сто метров огромными черными грибами торчали из асфальта чугунные
швартовочные тумбы. Он поставил ногу на одну из них, облокотился на колено,
вынул и повертел в руках трубку, незаметно осмотрелся.
Осипова уже и след простыл, видно, чешет со всех ног к своей Наташке.
Пожилая чета, подстелив газету и не убирая на всякий случай зонт, чинно
сидит, на скамейке лицом к Дону. Тоненькая девушка выгуливает на поводке
поджарого нервного добермана. С достоинством идет рядом со статной дамой
красавец дог в наморднике. Топая как лошадь, пробежала обратно знакомая
овчарка. Хозяин ожидал ее вдали, под легким силуэтом высокого моста,
связывающего левый и правый берега и открывающего ворота на Кавказ. Несмотря
на свой вполне гражданский вид, это стратегический объект. Раньше Денис об
этом не задумывался. И вообще не подозревал, что в Тиходонске столько особо
важных заводов и НИИ, к которым вожделенно присматриваются зарубежные
спецслужбы.
Спрятав трубку, Денис двинулся дальше. Пройдя мимо череды белых
теплоходов у пассажирского причала, он подошел к зданию речного вокзала,
стилизованному под стремительно несущийся вперед парусник. Роль мачты с
разбухшими от ветра парусами выполняла десятиэтажная гостиница, которая так
и называлась - "Парус". Пару раз он бывал там, когда приходилось работать со
шведскими моряками. Наверху имелся неплохой бар. Но сейчас у него другой
маршрут, неизвестный, кстати, ни Витьке Осипову, ни другим членам отряда.
Денис шел вдоль задней стороны бетонного корабля, на уровне ватерлинии. В
отличие от фасадной части здесь царила полная запущенность - мусор,
облупившаяся штукатурка, извечные надписи... Только теперь они выполнены не
мелом, а цветными фломастерами и аэрозольной краской - прогресс проникает во
все сферы жизни, не обходя даже уличный вандализм. К тому же добавились
матерные выражения на английском - плоды распространения языковых спецшкол и
видеофильмов с параллельным дубляжем.
Он миновал оцинкованный продуктовый люк ресторанной кухни, невзрачные
двери пожарного выхода и каких-то подсобных помещений. Следующая дверь в
обшарпанной стене ничем не отличалась от предыдущих. Денис сунул палец в
дыру у железного косяка, нащупал кнопку звонка, нажал и подержал немного для
верности. Через минуту лязгнул крепкий замок, и на пороге показался
улыбающийся Мамонт - в белой рубашке с засученными по локоть рукавами и при
галстуке. На скуле белела нашлепка лейкопластыря. Как всегда, от его
мускулистой фигуры веяло уверенностью и силой.
Пропустив Дениса в помещение, он машинально выглянул наружу и вновь запер
дверь.
- Пойдем, есть хорошие новости!
Заметно прихрамывая, Мамонт пошел впереди. Запыленный проход уперся в
лестницу, следующий этаж имел более обжитой вид, а когда они прошли сквозь
еще одну дверь, то как будто попали в малогабаритную квартиру. Квадратная
прихожая, хорошо обставленная комната, небольшая кухня, раздельный санузел.
В прихожей имелась вторая дверь, она выходила в покрытый красной ковровой
дорожкой коридор управления речного порта, между кабинетами начальника и
главного инженера. Снаружи на ней красовалась табличка "Техническая
библиотека", а по ковровой дорожке можно было пройти к двустворчатым
стеклянным дверям и выйти с фасадной стороны здания.
- Проходи на кухню. Голодный небось? - весело подмигнул Мамонт. - Яичницу
на сале будешь?
Денис сглотнул слюну. В той работе, которой он на общественных началах
занимался уже почти год, привлекали не только интерес, острота ощущений,
прикосновение к тайнам, недоступным другим людям, но и личность наставника.
В Мамонта были влюблены все члены группы. Он не кичился положением
командира, не создавал дистанцию между собой и ребятами, держался просто и
дружелюбно, как старший товарищ. Что очень важно - не изображал
идеологического святошу: рассказывал и охотно слушал политические анекдоты,
возмущался тупостью чиновников и многочисленными нелепостями
совпартдействительности. Нормальный веселый мужик. И сейчас жарит ему
яичницу, как будто так и надо...
- Что случилось, Константин Иванович? Хромаете, лицо залеплено...
- Брали вчера одного лба... Здоровенный, гад, нескольких наших покалечил.
Чуть не застрелил его, - охотно ответил Мамонт.
Сашка Зубов рассказывал, что Мамонтов входит в особую группу для
проведения "острых" операций. Туда включены физически крепкие и специально
подготовленные сотрудники Управления, каждый из них регулярно проходит сборы
в Москве, где прыгает с парашютом, взрывает мины и тренируется в рукопашном
бою. "Учится отрывать яйца", - как выразился Сашка. Так что мирный вид
оперативника в обязательном костюме и галстуке - очень обманчив. Хотя мощная
шея, широкие плечи и перекатывающиеся шарами бицепсы не дадут обмануться
даже неискушенному человеку.
- Готово, - Мамонт разложил по тарелкам аппетитно пахнущую глазунью,
достал из холодильника блюдца с нарезанной колбасой и сыром, редиску,
зеленый лук, свежий хлеб. - Начали!
Ели молча, когда тарелки опустели и Денис сыто отвалился на спинку стула,
Мамонт включил чайник и сел напротив.
- Теперь рассказывай. С чего начнешь? Давай с сегодняшнего - по горячим
следам...
- Совершенно ничего интересного, - сразу предупредил Денис, но подробно
рассказал о речной прогулке. Так полагалось, ибо то, на что он не обратил
внимания, могло представлять большой интерес для более информированного
Мамонта.
Сейчас контрразведчика заинтересовал эпизод с кольцом. Причем не как
оплошность Витьки Осипова, а как реакция Мадлен.
- Значит, сама за кольцо уцепилась, стала расспрашивать, выяснять? -
Мамонт подобрался, задал несколько уточняющих вопросов, потом вышел в
комнату. Заскрежетал сейф, и он вернулся с несколькими женскими фотографиями
и каким-то списком.
- Посмотри...
Фотографии были не совсем резкими, в углах просматривались полукружья
печатей. Денис понял, что они пересняты с паспортов. Мадлен он узнал сразу.
Здесь она не улыбалась и смотрела в объектив широко открытыми глазами.
- Вот она...
Мамонт сверился со списком.
- Мадлен Дюпарк, родилась в Авиньоне, тридцать восемь лет...
- Тридцать восемь?! - поразился Денис. - А выглядит гораздо моложе...
- Не замужем, реставратор музея в Лионе, - задумчиво дочитал
контрразведчик. - Проверим, какой она реставратор...
- А что такое? - Денис не понял, чем вызван такой интерес к милой
женщине.
- О чем думает обычный человек на речной прогулке? - принялся объяснять
Мамонт. - Он расслаблен, любуется природой, и ему по барабану - у кого какое
кольцо. Другое дело разведчик! Он всегда насторожен и постоянно ожидает
подходов со стороны контрразведки страны пребывания. А потому обращает
внимание на мелочи, странности, нестыковки и пытается их прояснить. Именно
это и делала Мадлен.
- Выходит, она?.. - удивился Денис. - Да нет, ерунда!
Мамонт пожал плечами.
- А ты думаешь, у разведчика на лбу написано, что он разведчик? Или рога
растут?
- Нет, но все же... Такой поспешный вывод...
- Выводов пока никто не делает. Просто мадемуазель Дюпарк представляет
оперативный интерес. Проверим ее, и все станет ясно. Правда, может и не
стать... Но если ей вздумается посетить нас еще раз, мы будем держать ее под
контролем. На всякий случай.
- Перестраховщики!
- А как ты думал? - Мамонт снисходительно улыбнулся. - Вся наша работа и
есть перестраховка. И в этом большой смысл. Когда в каждом подозреваешь
шпиона, рассматриваешь под увеличительным стеклом, проверяешь со всех
сторон, то из десяти раз один попадешь в точку. Или из ста. Или из тысячи.
Конечно, много лишней работы, пустого труда... Но иначе зачем вообще нужна
контрразведка?
"Идиотизм!" - подумал Денис. А вслух спросил:
- Как же вы ее будете проверять?
- Этого я тебе сказать не могу, - спокойно ответил старший лейтенант. -
Во всяком случае, пока. Я и так с тобой очень откровенен. Тебе крепкий чай?
