стал собирать посуду, болтая ни о чем, будто поддерживал общий разговор.
- Пойду вымою...
- Зачем вы все это затеяли? - спросил Викентьев, когда они остались
втроем. - Ты, Валера, стал много пить. Раньше прикладывался через силу,
по необходимости, а сейчас с удовольствием. Командуешь, разливаешь, раз-
говоры провокационные заводишь... Доктор поутих, так ты хочешь его заме-
нить?
- Брось, Михайлыч! - фамильярно сказал Сергеев, небрежно развалившись
на стуле. - Я-то не пил и не пью, трезвый как стеклышко. А скажу то же,
что и Валера: он все правильно сказал. Другое дело, что говорить об этом
не принято! Но он живой человек и не такой толстокожий, как этот дурак
Шитов, да и мы все, кстати сказать. И он поступал в уголовный розыск, а
не в спецгруппу! Я, кстати, с самого начала был против. Да я и сам пос-
тупал в уголовный розыск...
- Что ты из себя целку строишь! - Викентьев ударил железной ладонью
по столу, бутылка подпрыгнула и со звоном упала на пол. - Я тебя совра-
тил?! Тебе предложили, ты согласился, да и он тоже! Взрослые мужики,
свои головы на плечах! А теперь виноватого ищете? Да пошли вы знаете ку-
да?!
- Я не жалуюсь и виноватых не ищу, - сказал Попов. - Просто черт за
язык дернул...
Викентьев уставился на Сергеева, ожидая, что скажет тот. Но Сергеев
ничего не сказал и даже не изменил развязной позы. Пожалуй, впервые тя-
желый, парализующий волю взгляд Железного Кулака не оказал обычного воз-
действия. Попову показалось, что Сергеев именно это и хотел проде-
монстрировать руководителю спецгруппы.
Глава четырнадцатая
Гальского хоронили в середине ноября.
Организацию похорон по инициативе Сергеева взяла на себя спецгруппа.
По официальному, подписанному генералом, письму УВД для погребения выде-
лили четыре квадратных метра земли в одиннадцатом квартале северо-вос-
точного квадрата - между лесополосой и ложбиной, где "Финал" закапывал
свои брезентовые свертки. Сержант Шитов, который исполнял обязанности
шестого номера спецгруппы, тесно контактировал с кладбищенскими работни-
ками, устроил место во втором квартале, рядом с центральной аллеей.
Яму выкопали аккуратную, положенной глубины и, главное, к намеченному
времени. С траурным салютом тоже были сложности: комендантский взвод
разрывался между погребениями отставных офицеров, и время похорон Женьки
оказалось уже забитым. Сергееву пришлось ехать к коменданту гарнизона, и
неизвестно, решилось бы дело или нет, но комендант вспомнил атлета с уг-
рожающей внешностью, который участвовал в задержании вооруженных дезер-
тиров, и над могилой капитана милиции Гальского троекратно ударил резкий
и сухой автоматный залп.
К автобусу возвращались медленно: впереди, опираясь на костыль, тяже-
ло ковыляла Женькина тетка, рядом семенила его двоюродная сестра, чуть
сзади Эд Тимохин и неизвестный пожилой человек вели рыдающую навзрыд Ве-
ру. Больше родственников не было: несколько школьных товарищей, инсти-
тутские друзья и сослуживцы.
Гальские жили в Рабгородке на кривой и грязной улице, откуда в 1902
году пролетариат вышел на знаменитую Тиходонскую стачку. За прошедшие
десятилетия там ничего не изменилось, только трущобного типа дома вконец
обветшали, а бесконечные разрытия сделали дорогу непроезжей осенью, вес-
ной и зимой. В двенадцатиметровую комнату все собравшиеся поместиться не
могли, и, подходя к автобусу, Попов с тоской представлял унизительную
толкучку в темном коридоре коммуналки и конвейерную сменяемость за поми-
нальным столом.
- Подожди, Валера, поедем на машине.
Сергеев придержал его за локоть и увлек к стоящей в стороне "Волге"
спецгруппы "Финал". За рулем сидел Шитов, рядом Викентьев, сзади мостил-
ся Иван Алексеевич.
- Все правильно сказал этот долбаный коротышка. - Сергеев с трудом
втиснулся вслед за Поповым на заднее сиденье. - Ему на кладбище рабо-
тать, а не в больнице!
- Могилы копать! - встрял Шитов, хотя понятия не имел, о чем идет
речь. - Только я вам скажу, они тут больше генерала нашего зашибают. Да
что генерал! Кооперативщиков многих за пояс заткнут...
- А знаете что, - деловито начал Ромов, едва машина выехала на Ма-
гистральный проспект. - Давайте-ка мы заедем в "уголок" и спокойно Же-
нечку помянем. Ей-Богу, удобней, чем к нему домой, только беспокойства
больше людям...
Возражений не последовало, и через несколько минут машина свернула в
знакомый тупик. Водка и спирт в точке исполнения имелись, а запасливый
Иван Алексеевич припас нехитрую закуску.
- Вот чего стоит жизнь человеческая, - скорбно сказал Ромов после
первой стопки. - Женечка только хорошее людям делал, пользу обществу
приносил, и на тебе - за пару месяцев сгорел! А эта гадюка Лесухин нао-
борот - ничего хорошего никому не сделал, убил двоих, а его раз - и по-
миловали!
- Правда, что ли? - Сергеев недоверчиво взглянул на Викентьева.
Тот кивнул.
- Учитывая, что ранее не судим, по работе характеризовался положи-
тельно, раскаялся...
- По работе, значит... Видно, правду болтали, что он родственник Фо-
мичева... Вот суки!
- А что, Фомичев на союзном уровне? - возразил Попов. - Его оттуда и
не рассмотрят.
- Ты за них не беспокойся! - с прежней злостью огрызнулся Сергеев. -
Они друг друга рассматривают... Как-то интересно получается - работягу
на луну без лишних рассуждении, а как чей-то зять или сват - тогда ха-
рактеристика хорошая...
- У Лунина характеристика тоже хорошая, - ни к кому не обращаясь, со-
общил Викентьев.
- И что? - вскинулся Сергеев.
- Утвердили...
- А я так и знал! - Ромов махнул рукой и, посолив, отправил в рот
ломтик лука. - Бучу-то какую подняли...
Сергеев будто окаменел. Лицо искривила гримаса боли.
- Отклонили?! Окончательно?!
Викентьев кивнул.
- Будем исполнять.
- Пусть им пьяный ежик исполняет! - Сергеев с остервенением выругал-
ся. - Да он же золотой мужик! Разве сравнишь с этой гнидой!
- Правильно, Сашенька, - покивал Иван Алексеевич. - Я бы тоже не
стал. Пусть они сами, эти умники, пусть попробуют...
- Ай-ай-ай, что делается, - потерянно, побабьи запричитал Сергеев и
взялся за голову. - Что хотят, то творят! Это же беспредел какой-то!
Неуверенно, как слепой, он пошарил рукой по столу.
- И мне налейте!
Пьющий Сергеев выглядел еще более непривычно, чем растерянно причита-
ющий. Почти полный стакан он проглотил с такой легкостью, будто в нем,
как обычно, была вода.
Лунин работал участковым в Центральном райотделе. Мужик крутой, ста-
рой, редко встречающейся сейчас закалки: сидел на одном участке двадцать
лет и крепко держал его в руках. "Я на своей территории и уголовный ро-
зыск, и БХСС, и пожарный надзор, - любил говорить он. - Участковый - это
представитель всей милиции, всего государства".
И вел себя соответственно. По собственной инициативе устраивал засады
и несколько раз задерживал преступников, за которыми безуспешно охотился
уголовный розыск. Проводил рейды по торговым точкам: обсчет-обвес, укры-
тие товаров, нарушение правил продажи. Опера БХСС возмущались: мол, ле-
зет не в свое дело, нарушает оперативные планы, показатели наши из-под
носа уводит... И торговые работники тоже жаловались, почему-то хотели,
чтобы их проверял именно БХСС. Однажды какой-то завмаг не пускал ретиво-
го капитана в подсобку, но тот закрутил ему руку за спину, доставил в
отдел и оформил материал за неповиновение, как на рядового уличного за-
булдыгу. А подсобку все-таки осмотрел, нашел укрытый товар и по всем
правилам составил соответствующий акт.
Понятно, что при такой манере работать Лунин имел множество врагов на
самых разных уровнях. Но никого не боялся. Пистолет носил при себе, на
ночь сдавать отказывался: "Тогда надо одновременно и погоны снимать. Бе-
жать-то в случ-чего за ним некогда будет! А погибать при исполнении охо-
ты нет". Потом, кстати, и приказ вышел о постоянном ношении, а тогда
клевали Лунина и начальник и замы, в УВД тягали, до генерала дошло. А
тот частенько подписывал поощрения на Лунина за задержание преступников
и потому дал команду оставить участкового в покое.
В конце концов пистолет его и погубил. Вечером после работы встретил
Лунин бывшего сослуживца-пенсионера, зашли в ресторан поужинать, выпили
по сто пятьдесят, собрались уходить, участковый сделал замечание матеря-
щейся компании, и те вышли следом. Молодые парни новой генерации: варен-
ки-дубленки, стольники-полтинники, схвачено-уплачено, девочки - Тойоты",
мускулы-карате, уверенность-раскованность-безнаказанность. А чего бо-
яться?
Знали, что Лунин - сотрудник милиции, и пошли следом "разбираться".
Вот бы удивился такому раскладу трижды судимый Костя Валет, оттянувший
на зоне восемнадцать лет и кутающий даже летом отбитые почки. Его-то вся
округа боялась, а он перед участковым шапку ломал. Как же иначе? Власть
и сила!
Но времена поменялись. И трое накачанных мальчиков знали, что сейчас
свобода и демократия, гуманность и либеральность, и адвокаты, и поддерж-
ка, и связи, и закон на их стороне. Да и где он, этот закон? Вокруг ка-
бака место тихое и темное, а хоть и людное и светлое - все равно никто
не влезет, да и в свидетели не пойдет. Что он сделает, этот ментяра, со
своим дружком-доходягой? Уже потом позвонит, а пока приедут... Пойди
найди... А нашел - докажи... А доказал - осуди... Действительно: чего
бояться? Новая формация. И ведь все правильно прикинули, только одно не
учли: Лунин-то из старой гвардии...
Когда налетели, то пенсионера сразу сшибли, как и задумано, а участ-
ковый устоял, переднему нос расквасил, да пушку выдернул: "Стоять, мать
вашу!" А им-то что? Не будет же ментяра стрелять! Сейчас по тыкве и "ду-
ру" заберем, пригодится, за нее десять штук дают...
Отскочил Лунин, вверх шарахнул: "Ложись, сволочи, перебью!" А те еще
азартней прут. Пугает мент, значит, боится, с трех сторон его и ногой -
вот так!
Бах! Бах! Бах! Тупая девятимиллиметровая "пээмовская" пуля на близком
расстоянии отбрасывает человека, как удар тысячекилограммового молота.
Раскинулись на асфальте вареночные фигуры, даже не успев удивиться тому,
что произошло, побежали по пыльной мостовой темные ручейки, зп трезвони-
ли телефоны в дежурке Центрального раиотдела, потом в городском УВД, в
областном, в квартирах начальства... ЧП по личному составу! Пьяный
участковый перестрелял в ресторане трех человек! Надо давать спецсообще-
ние в Москву! ЧП! ЧП! ЧП! Кому отвечать? Кто руководил пьяницей, кто
проводил политико-воспитательную работу, кто доверил оружие, кто контро-
лировал? То-то паника началась!
А виновник этого переполоха делал все, как положено по инструкции:
вызвал "скорую", сообщил в отдел, перевязал пострадавших разорванными
рубашками, хотя двоим перевязка была уже не нужна. Но как положено после
применения оружия оказать первую помощь, так Лунин ее и оказал. И дальше
действовал по правилам: охранял место происшествия до прибытия первых
машин, потом отправился в отдел, сдал оружие, написал подробный рапорт
и, ожидая, как решат его судьбу, засел в кабинете, дооформляя неокончен-
ные материалы. Это последнее было уже сверх всяких требований.
Но долго работать ему не дали: приехавший на ЧП дежурный следователь
прокуратуры отобрал подробное объяснение, направил на медицинское осви-
детельствование, а потом наступил черед протоколов допроса и задержания
подозреваемого. Так Лунин оказался в изоляторе временного содержания, а
через трое суток плановый автозак перевез его в следственный изолятор,
где для таких, как он, имелась специальная камера номер семьдесят два.
Там участковый оказался в компании адвоката, патрульного милиционера и
инспектора вневедомственной охраны, которые сообща проанализировали си-
