нять. В вестибюле единственной приличной гостиницы он поменял триста
долларов, зашел в похожий на аквариум типовой провинциальный универмаг,
купил бритвенный набор "Уилкинсон" - станок с плавающей головкой, однои-
менные гель и одеколон. Затем он привычно скупил белье, носки, мыло, по-
лотенце, пасту, зубную щетку с дорожным футлярчиком к ней и прочую ме-
лочь, необходимую в дороге. Чувствовалось, что у него большой опыт нео-
жиданных путешествий.
Покупки он вначале сложил в пакет, но, поднявшись на второй этаж, по-
дошел к секции сумок и чемоданов. Сумки ему не приглянулись, он выбрал
черный кейс-атташе со стальной ручкой и шифрзамком. Чемоданчик привычно
сидел в руке и приносил необъяснимое умиротворение, как будто он нашел
то, что долго искал.
Купив хлеб, сыр, йогурт, банку швепса, он два часа просидел в видео-
салоне, где крутили жесткий боевик без ненужных длиннот, и в сумерках
вернулся на вокзал. Из кассового зала вышли два человека, Макс разминул-
ся с ними, но в памяти ворохнулось какое-то неприятное чувство, он обер-
нулся и увидел, что те пристально смотрят ему вслед.
У одного было желтое лицо и синие мешки под глазами, второй нервно
потирал руки, будто чесался. Глаза у обоих напоминали проржавевшие шляп-
ки гвоздей. Лапин тут же вспомнил, где он видел эти устрашающие физионо-
мии, а Карданов немедленно связал их с двойным убийством в подъезде на
Мануфактурном. Безразлично отвернувшись, он двинулся дальше по перрону.
Дуремар и Сушняк пошли следом.
- Срисовал?
- Ато!
- "Мусор"?
- Точняк.
- Вот гады, город обложили и здесь достали...
- Это он спецом... Выследил, сука!
- Как? Мы сколько хат поменяли...
- У него спросишь.
- Сколько до паровоза?
- Полчаса.
- Надо быстрее.
Они не обсуждали, как быть и что делать. Все совершенно ясно. Людей
на перроне почти не было, дальний конец терялся в густеющих сумерках,
справа начинался заснеженный пустырь. Здесь и предстояло остаться штем-
пу, вставшему на пути к укромной хавире в Рязани.
Дуремар сунул руку под пальто и вцепился в деревянную ручку шила.
Сушняк приготовил молоток. Карданов смотрел под ноги, крутил головой по
сторонам, выглядывая палку, камень, отрезок трубы, арматурный прут, бу-
тылку - любой предмет. Когдато он любил темы "Работа с предметом", и хо-
тя сейчас не помнил подробностей, но знал, что самый обычный объект ма-
териального мира может стать очень эффективным оружием. Как назло, на
глаза ничего подходящего не попадалось - все укрывал снег. Но зато в
кармане лежал отрезок экранированного кабеля КЭО-3... Нагнувшись на хо-
ду, он приткнул кейс к бетонному столбу, освобождая руки. Незаметно дос-
тав серебристую змейку, Макс обернул один конец вокруг правой ладони, а
второй переплел между пальцами левой, образовав крепкий зажим, который
можно было мгновенно разжать.
Перрон заканчивался ступеньками, он спустился на насыпь и сразу ока-
зался в другом мире: темном, безлюдном и зловещем.
- Куда это он?
- Херего...
- А мы чего?
- Еще и лучше...
- А пушку достанет?
- Волков бояться...
Преследователи тоже спустились по бетонным ступеням и ускорили шаг.
Расстояние сокращалось, внезапно Карданов повернулся и пошел им навстре-
чу. На узкой тропке мог свободно разместиться только один человек, поэ-
тому Дуремар и Сушняк шли гуськом - Сушняк впереди, а Дуремар сзади. Ма-
невр Макса насторожил Сушняка, но он не страдал избытком воображения и
не стал размышлять, какую цель ставит перед собой "мусор" или кто он там
есть. Когда расстояние сократилось до двух метров, Сушняк поднял молоток
и, шагнув вперед, ударил сверху вниз, целясь в голову. Чужак вскинул
грабли вверх, словно собирался сдаваться, стальной клюв беспрепятственно
летел к цели, но вдруг напряженная рука налетела на невидимое пружинис-
тое препятствие, и полет оборвался.
Макс сделал резкое движение, петля захлестнула мертвенно-бледное, с
красными точками уколов запястье. Сушняк развернулся вокруг оси и полу-
чил жесточайший удар в позвоночник, который парализовал верхнюю часть
тела и бросил его прямо на выставленное шило Дуремара. С противным хрус-
том острая холодная сталь скользнула между ребер, и это был последний
укол, который получил Сушняк на этом свете.
Дуремар не успел ничего понять: серебристый шнурок обвился вокруг шеи
и врезался в хрящи гортани, шило вырвалось из ослабевшей руки и вместе с
телом Сушняка улетело в водоотводную канаву, ржавые шляпки гвоздей высу-
нулись наружу, слабый земной свет померк в глазах, из груди вырвался не-
громкий хрип, и все кончилось. За полторы минуты Макс разделался с обои-
ми. Спец бы его похвалил.
Через час человек, который на три четверти был Кардановым и лишь на
остальную часть Лапиным, крепко спал на мягкой полке резво несущегося
сквозь ночь скорого. В купе он был один. Во избежание неприятных неожи-
данностей ручка двери была намертво блокирована универсальным КЭО-3.
Проснулся он около полудня, впервые за последние дни чувствуя себя
отдохнувшим. Прихватив с собой деньги, сходил в туалет, умылся. Соблюдая
предосторожности, вернулся в купе, перекусил и стал смотреть в окно. Ми-
мо проплывали невеселые пейзажи средней полосы, несколько скрашенные
обильно выпавшим снегом. Впервые появилась возможность задуматься: куда
и зачем он едет?
Макс достал лаковую визитку Бачурина и ключи. Футлярчик явно импорт-
ный. Дорогая замша, ровная строчка стежков... Шесть лет назад такие в
магазинах не продавались. И сами ключи - блестящая хромированная сталь,
точная обработка. Их тоже не было в Магазинах, так же как и хороших зам-
ков - только тусклые примитивные штамповки. Похоже, все привозное. Где
стоят замки, к которым подходят эти тяжелые красавцы? Тонька спрашивала
несколько раз, пацан скалил мелкие зубы: "Ключи от квартиры, где деньги
лежат! Надо только найти ту хату!"
Сейчас вопрос выходил на первый план. Где ее искать? Пожалуй, это та
квартира, в которой он с Машей встречал девяносто первый год. Напротив
метро. Расположена на четвертом или пятом этаже дома с высокими потолка-
ми. Скорей всего сталинской постройки. Ладно...
На сложенной вчетверо салфетке он аккуратно провел ровную линию. Ли-
нию своей жизни. Отметил основные этапы. Первая точка - тысяча девятьсот
шестьдесят четвертый год. Рождение. Вторая - шестьдесят девятый, появле-
ние в детдоме. Пятилетнего отрезка в памяти нет. Ни одного детского вос-
поминания, ни домашних запахов, ни лиц или рук родителей, ничего... Сле-
дующая отметка - семьдесят восьмой год, техникум. Потом восемьдесят пер-
вый - завод п/я 301. Восемьдесят второй - призыв в армию. И детдом, и
техникум, и завод он помнит более-менее полно. С восемьдесят второго по
восемьдесят пятый служба в армии. Воспоминания только о первых месяцах.
С восемьдесят пятого по девяносто первый - работа на зеленоградском за-
воде "Радиосвязь". Эти годы смазаны, туманны, помнит он их как-то стран-
но. Девяносто первый - его почему-то опять занесло в Тиходонск, непонят-
ная авария, не оставившая на теле никаких следов, Кузяевка, потом невро-
логический санаторий... Девяносто второй - снова тот же завод, только с
новым названием - ПО "Электроника". Девяносто седьмой, когда началось
раздвоение и в старой телесной оболочке обнаружился совершенно другой
человек...
"Если верить книгам учета, то вы не появлялись на свет..." "Три года
в комитетской школе, потом в Особом учебном центре. И в экспедиции рабо-
тали вместе, сколько раз я тебя прикрывал!.. Это Куракин нас подставил в
Гондурасе!"
Итак, первые пять лет жизни и еще девять - с восемьдесят второго по
девяносто первый. Именно там скрыта загадка его личности, к которой при-
ложил руку профессор Брониславский.
Ключи в импортном футлярчике, Бачурин Евгений Петрович с целой кучей
телефонов, Куракин, Брониславский... Комитетская школа, Особый учебный
центр, экспедиция... Исходного материала для первичной отработки набира-
лось достаточно. Макс хорошо знал, как ведется спирально расширяющийся
розыск от одной точки. А сейчас точек было семь...
Постукивая на стыках рельсов, поезд несся в Москву.
Часть III
СЛИЯНИЕ УРОВНЕЙ
Глава первая
ОСНОВНОЙ УРОВЕНЬ. УЧЕБА
18 апреля 1983 года, 19 часов 45 минут, Голицынский район Московской
области, температура воздуха плюс четырнадцать градусов, дождь,
шквальный ветер.
Антенная головка "волновой канал" имеет шестнадцать вибраторов, Лапин
начал вкручивать блестящие стерженьки разной длины с одного конца, сер-
жант Пономарев - с другого. Мокрые цилиндрики норовили выскользнуть из
пальцев, но он держал цепко, с ходу попадал в резьбу и быстро закручи-
вал.
- Наматывая мили на кардан, я еду параллельно проводам, - напевал он
намертво привязавшийся мотив.
Он неплохо закрепил навык: встретились они с сержантом почти посере-
дине.
- Молодец, шпан! - приблатненно цыкнул зубом Витек. - Довинчивай!
И, пружинисто распрямившись, повернулся к вбивающим колья Курочкину и
Муслимову.
- Быстрей, шпанята, не уложимся - шкуру сдеру!
- Готово! - Вовка подергал металлический штырь с проушиной для троса
и отшвырнул кувалду.
- Готово! - Лапин поднял длинную, ощетинившуюся вибраторами на все
четыре стороны головку, поднес к подъемнику, Курина вовремя подскочил и
приподнял трубу, так что Сергей с ходу вставил деревянное колено основа-
ния в верхнее кольцо, не потеряв ни секунды. Он отметил, что сегодня они
работают слаженно и перекрывают норматив.
- Ставь подъемник! - заорал Витек, как будто кто-то этого не знал.
Курица с Сергеем подняли трубу стоймя, уперли понадежнее в землю, Вовка
и Витек натянули две растяжки. Лапин, отпрыгнув, закрепил третью. Дождь
сек лица и руки, тросики резали пальцы, бушлаты цвета хаки, несмотря на
водоотталкивающую пропитку, набухли и потяжелели. Ветер раскручивал
Г-образно торчащий "волновой канал", Сергей наступил на одну из волоча-
щихся по земле фал, веревка натянулась, и вращение прекратилось.
- Мертво! - доложил Курица, попытавшись пошатать подъемник.
- Поднимаем!
Начиналось самое сложное.
Высота антенны четырнадцать метров - десять дюралюминиевых секций по
метр сорок. Каждую нужно просунуть в кольца подъемника, последующая под-
нимает предыдущую, намертво соединяясь с ней конусообразными сопряжения-
ми. Есть еще два яруса растяжек - на восьми и тринадцати метрах. Даже
при нормальной погоде установка ее требует изрядной сноровки и большой
ловкости. А в сильный ветер...
Раз! - резким движением Витек сунул снизу вверх первую секцию, голов-
ка поднялась на метр с лишним. Два! Головка выдвинулась еще выше. Три!
Когда в дождь поднимаешь что-то вверх, вода заливает глаза, попадает
в рукава и за воротник, течет по телу, всасывая с кожи тепло и оставляя
взамен пупырчатый озноб.
- Сейчас бы самогоночки засадить, - оскалился Курица то ли в усмешке,
то ли в страдальческой гримасе.
- Цепляй, салабон! - раздраженно крикнул сержант. - Тебе еще до само-
гоночки надо двести рыбьих хвостов схавать!
Каждый день на завтрак для разнообразия стола солдату полагался раз-
носол. В качестве такового с удручающим постоянством выступала маленькая
ржавая селедка. Поэтому срок службы измерялся в хвостах или погонных
метрах сельди. До дембеля каждому предстояло обглодать семьсот хвостов
или съесть сто сорок метров пряно-соленой рыбешки.
Иногда меню разнообразили бурые соленые помидоры или кислая квашеная
капуста, но овощи поедались старослужащими, начиная с ранга "черпака",
поэтому без двухсот хвостов не обходился никто. Самогонка и прочие
вольности так же дозволялись после сорока метров селедки.
Курица подпрыгнул, по-обезьяньи ловко вскарабкался на подъемник,
вставил в паз хомут, надел перемычку, принял от Вовки с Сергеем концы
