двух неожиданно нападающих "противников" в зловещих черных масках. Одно-
го Макс сбил задней подсечкой, второго ударом локтя в челюсть, сэкономив
секунды, уходящие обычно на борьбу.
Тяжело дыша и пошатываясь, он ворвался в третий сектор. Со всех сто-
рон гремели выстрелы, то тут, то там высвечивались фигуры мишеней. Стре-
лять можно не во все: враги перемешивались с заложниками, а распознать,
кто есть кто, надо всего за две секунды. Макс работал со "стечкиным" -
прикладистой и довольно надежной машиной, если палить одиночными, а
двадцатипатронный магазин позволял не тратить время на перезарядку.
Бах! Бах! Бах! Результативность огня прямо пропорциональна числу
выстрелов, поэтому меньше двух-трех раз он на спуск не нажимал. Бах!
Бах! Пот заливал глаза, но вытирать его некогда, промах можно компенси-
ровать вторым выстрелом, если успеешь и если не всадишь добавочный заряд
в заложника. Обостренное чутье подсказывало Максу результаты стрельбы.
Бах! Бах! Промах... Бах! Бах! Бах! Хорошо... Бах! Бах! Бах! Зацепил кого
нельзя... Бах! Бах! Оба в цель. Бах! Бах! Бах! Не понял... Все? Нет!
Бах! Бах!
Затвор заклинило в заднем положении, но цели больше не появлялись, и
свет, ворвавшийся в открытую дверь, стал сигналом окончания упражнения.
Наступила такая тишина, что Максу показалось, будто он оглох, но звонкий
обычно щелчок затворной задержки глухо прорвался сквозь набившуюся в уши
невидимую вату. Все это он осознавал на бегу, пряча "АПС" в портативную
кобуру и проверяя, насколько надежно заперлась защелка. Хищно изогнув-
шись, он расстегнул клапан и выхватил из кармана-ножен остро заточенный
боевой нож. Вырезы рукоятки намертво соединились с закостеневшими
пальцами.
Сейчас Макс не думал о загадке четвертого сектора, он превратился в
снаряд, целеустремленно мчащийся к цели и не имеющий возможности изме-
нить траекторию. Но за следующей дверью ничто не напоминало учебно-тре-
нировочные помещения - обычная жилая комната: платяной шкаф, диван, на
который небрежно брошена фуражка с васильковым "комитетским" околышем,
стол с дымящейся чашечкой кофе, развернутый задом телевизор со снятой
крышкой, во внутренностях которого, мурлыча что-то себе под нос, ковы-
рялся самый настоящий человек. В спортивном костюме и тапочках.
Вначале Макс зацепился за фуражку, потом за кофе, потом за ремонтиру-
ющего телевизор человека. Каждая зацепка тормозила убийственный снаряд.
Он перепутал помещения! Тир и полигоны, учебные сектора выглядят сов-
сем не так! Это общежитие обслуги! Перед ним даже не списанный обществом
смертник, а ни в чем не виновный военнослужащий, причем свой, сотрудник
Системы, какой-нибудь прапорщик Иванов с выслугой в пятнадцать лет! Надо
срочно бежать дальше, искать настоящий четвертый сектор! Но почему он не
поворачивается на шум?
- "Наматывая мили на кардан, я еду параллельно проводам..." - разоб-
рал он монотонное мурлыканье.
Психологи полигона перестарались. Макс шевельнул кистью, и нож сам
изменил положение: если раньше клинок смотрел вперед, то теперь развер-
нулся острием к локтю, для удара с замахом. Скользящий шаг, второй, рука
взлетает вверх и падает вниз, блестящая сталь входит под левую лопатку,
тело напрягается и обрушивается вперед, сбивая с тумбочки рассроченный
телевизор, что-то теплое брызжет на руку, он рывком выдергивает нож,
лезвие уже не блестит, из раны толчками выбивается кровь, тяжелый аго-
нальный вздох... Макса замутило, и он выбежал наружу. Кукла действи-
тельно чертовски походила на человека!
Измученная физическая оболочка Макса Карданова, забыв про усталость,
огромными прыжками неслась по коридору к выходу, душа омертвела, а соз-
нание отключилось, но заметило вывеску на грубой железной двери: "4-й
сектор". Макс будто получил пулю под дых и чуть не упал. Значит, все же
ошибка! В руке он сжимал окровавленный нож, на ладони тоже потеки кро-
ви... Вроде бы жидкая, ненастоящая, но сейчас показалось - обычная, че-
ловеческая... Неужели... Но несколько минут назад вывески не было, он
должен был свернуть в третью дверь справа и туда свернул! И не бывает
таких совпадений, чтобы он перепутал дверь, попал в жилую комнату и на-
ходящийся там человек напевал дурацкую песенку, привязавшуюся к нему
несколько лет назад и обусловившую армейскую кличку, а впоследствии опе-
ративный псевдоним! Такого не может быть! Табличка - еще одно испытание
устойчивости нервной системы...
Подобрав в углу кусок грязной ветоши, он вытер руки, протер нож и
спрятал его в ножны, после чего спокойно вышел на белый свет. Его сильно
качало.
- Слушай, Карданов, ты что, совсем охерел! - заорал выбежавший
навстречу разъяренный Бизон. Сердце Макса покатилось куда-то вниз. "Все,
трибунал!" - Ты Косте Белову локтем челюсть выбил!
- Сказали же - в полную силу, как в настоящем бою... - промямлил он.
- Мало ли что сказали! Сам должен соображать, - Бизон немного успоко-
ился. И уже другим тоном добавил: - А зачем ты нашего техника зарезал?
У Макса словно камень с души свалился.
- Пусть не попадается под руку!
Бизон пристально смотрел на него, уголки губ подергивались все
сильнее, наконец он расхохотался и обнял курсанта за плечи.
- Ну ты зверь! Так еще никто не отвечал! - И, понизив голос, добавил:
- По песне догадался?
Макс сделал удивленное лицо.
- По какой песне?
- Ладно! - Инструктор сильно хлопнул его по спине. - Я нарочно ее
поставил. Подсказка. Ты бы никогда не ударил!
- Не понимаю, товарищ майор!
Бизон перестал улыбаться.
- Почистить и смазать оружие, отчитаться за патроны, привести себя в
надлежащий вид и убыть на базу номер два!
- Есть, товарищ майор! - четко, как и положено, ответил Карданов.
Подмосковье, 20 октября 1986 года. База N2 Высшей школы КГБ СССР.
Из пятнадцати экзаменующихся восемь не прошли четвертый сектор. Еще
двое прошли, но впали в истерику у ложной таблички при выходе. Всех де-
сятерых перевели на профиль, не связанный с диверсионно-боевыми действи-
ями. Один хотя и выдержал испытание, не захотел продолжать учебу и подал
рапорт на увольнение.
С оставшимися руководство школы провело индивидуальные беседы. Точ-
нее, парные беседы, потому что вызывали по двое.
- Вы прошли полный теоретический курс, всестороннюю практическую под-
готовку, успешно выдержали тестирование и контрольные испытания, - веско
говорил генерал-лейтенант Бутко. Начальник школы выглядел гражданским
человеком, форму он надевал только по большим праздникам, но курсанты
знали, что почти всю жизнь он провел за кордоном, работая по линии неле-
гальной разведки. И, несмотря на молодость, понимали, что это значит. -
Сейчас в инстанциях, - начальник многозначительно поднял палец, а его
замы понимающе кивнули, - в самых высоких инстанциях рассматривается
предложение КГБ СССР о создании нового подразделения. Точнее, о воссоз-
дании необоснованно и преждевременно упраздненного подразделения, су-
ществовавшего еще в системе НКВД СССР.
У Бутко было вытянутое костлявое лицо с выдающимися скулами и болез-
ненно запавшими глазами, на правой щеке торчала довольно большая боро-
давка, о которую постоянно цеплялся взгляд Карданова. Ходили упорные
слухи, что начальник "на вылете" и замполит с замом по учебной работе
ведут подковерную борьбу за еще не освободившееся кресло.
- Вы слышали что-нибудь о подразделении "Л"? - спросил Бутко.
- Никак нет! - рявкнул Гена Прудков. В последнее время его постоянно
ставили в пару к Карданову и даже поселили в одной комнате.
- Нет, - качнул головой Макс.
- И слышать не могли, - сказал генерал, а замполит подтверждающе кив-
нул. Он походил на упитанного хомяка и, хотя любил рассказывать курсан-
там про свои ценные вербовки, никогда не выезжал за рубеж, сделав
карьеру в парткомах центрального аппарата. - Эта служба занималась лик-
видацией предателей и изменников Родины, врагов советской власти и Ком-
мунистической партии, которые скрылись за границей, надеясь избежать
возмездия...
- Справедливого возмездия, - добавил замполит, и генерал недовольно
повел бровью, после чего хомяк замолчал. Длинный и тощий, похожий на
жердь зам по учебе сидел как истукан, пристально рассматривая курсантов
водянистыми глазами, словно проверяя в очередной раз их благонадежность.
Про него вообще ничего не было известно, как про длинный стол под крас-
ным сукном, за которым восседали все трое.
- В последнее время случаи предательства и перехода на сторону про-
тивника участились, поэтому целесообразность воссоздания подразделения
"Л" вполне назрела.
Начальник сделал паузу, давая курсантам возможность осознать услышан-
ное. Макс уже понял, о чем пойдет речь. И знал, что он ответит.
- Вам предлагается пройти подготовку для работы в новой службе, -
произнес начальник школы. - Какие есть возражения?
На несколько минут в помещении воцарилась тишина.
- Возражений нет, - произнес Макс.
- И у меня тоже...
Обычно Прудков говорил быстро и уверенно, а сейчас проблеял, словно
баран перед закланием. Он хотел стать резидентом под дипломатической
"крышей" в какой-нибудь богатой европейской стране - Австрии или Швейца-
рии... Но понимал: отказ от ответственного задания навсегда закроет та-
кую возможность.
- Хорошо, что вы оправдываете доверие, - чуть улыбнулся Бутко. - В
таком случае мы направим вас на шесть месяцев в Особый учебный центр для
прохождения углубленной специализации. Но есть еще одна деталь...
Курсанты насторожились. Обычно такие добавления не сулят ничего хоро-
шего.
- Вы будете работать в паре...
Карданову это не понравилось. Генка не вызывал каких-либо конкретных
претензий, но что-то в нем настораживало. То ли бессмысленный взгляд, то
ли стремление винить во всех своих бедах и неудачах окружающих, то ли
вспышки немотивированной агрессивности.
- В оперативных целях вам необходимо внешнее сходство. Когда пары
подбирались, то учитывалась конституция, рост, тип лица. Для оконча-
тельной доводки товарищу Прудкову придется подвергнуться несложной плас-
тической операции для изменения внешности... - Генерал выдержал еще одну
паузу. - Вопросы есть?
- Почему мне операцию? - запальчиво спросил Генка, хотя всегда был
исключительно почтителен с начальством и никогда ему не возражал. - Тог-
да давайте жребий бросим!
- Отвечаю, - доброжелательно произнес генерал. - Жребием такие дела
не решаются. Один из вас должен быть первым номером, а второй его прик-
рывать. Первому номеру необходима совершенно естественная внешность, по-
этому изменению подвергается номер второй. В вашей паре учебные, боевые
и психофизиологические показатели выше у Карданова, поэтому роль первого
номера отведена ему. Я ответил на ваш вопрос?
- Ответили... - после некоторой заминки нехотя произнес Прудков.
- В таком случае можете быть свободны. Желаем успехов в дальнейшей
учебе и последующей работе.
Когда они вышли, Генка повернул к Карданову возбужденное, исполненное
обиды лицо.
- Видишь, как получается! Я из-за тебя должен рожу резать! А ты в
стороне! Подумаешь, показатели у него выше! Ну и что, что показатели?
Так мне из-за этого под нож ложиться?!
Чего-то подобного и следовало ожидать. Карданов почувствовал себя ви-
новатым, хотя прекрасно понимал, что никакой его вины тут нет.
- При чем здесь я? Не хочешь - возьми и откажись.
- Да, откажись! Умный какой! Я откажусь, меня выгонят, а ты поедешь
резидентом в Вену! Молодец, хорошо придумал!
В этом был весь Генка Прудков, отныне его напарник.
Место, координаты которого неизвестны, 28 апреля 1987 года, Особый
учебный центр КГБ СССР.
- Борсхана, независимое развивающееся государство социалистической
ориентации на юге Африки, расположена между ЮАР и Намибией, площадь
