тенант Евсеев отдал им соответствующее распоряжение еще час назад. Лей-
тенант тоже не знал, что машина принадлежит начальнику Управления ФСБ, -
он выполнил указание ответственного дежурного, а тот, в свою очередь,
получил приказ от командира части.
Встречал самолет личный порученец генерала Лизутина. Он не знал при-
бывающего в лицо, но не рисковал ошибиться: на борту находился только
один пассажир. Когда трап коснулся земли, в освещенном проеме люка пока-
залась высокая широкоплечая фигура, будто вырезанная из черного картона.
Ступив на бетон взлетной полосы, московский гость попал под слепящие лу-
чи прожекторов и сразу обрел объемность тела, недовольно заслонился ла-
донью от яркого света, так что лицо закрыла тень растопыренной пятерни.
Что-то в его внешности показалось порученцу необычным, но в задачу майо-
ра не входил анализ необычностей, составлявших значительный объем ежед-
невной службы. Поприветствовав гостя, он открыл переднюю дверь, но тот
не воспользовался любезностью и сел на заднее сиденье.
Экипаж из самолета не выходил, что было странно. Два человека в ка-
муфляжных комбинезонах "Снег" сбежали по трапу и стали у носа и хвоста
"Яка", широко расставив ноги и положив руки на висящие поперек груди де-
сантные автоматы "АКМС". Это казалось еще более странным, потому что аэ-
родром хорошо охранялся, насколько можно применить слово "хорошо" к лю-
бому виду служебной деятельности современного военного ведомства.
"Волга" выехала из освещенных ворот в густые зимние сумерки тиходонс-
кой степи, через пятнадцать минут добралась до трассы, а еще через пол-
часа въехала в город. В соответствии с приказом Лизутина майор сам вел
машину, пассажир не проронил ни одного слова, и в салоне стояла напря-
женная тишина, нарушаемая еле слышным бормотанием и потрескиванием, буд-
то где-то вдали работала рация. Это, сноровисто настроив маленький
японский приемопередатчик, москвич прослушивал служебную милицейскую
волну.
- Гора, Гора, я Двадцать четвертый, прием...
- Двадцать четвертый, слушаю вас...
- На контрольные посты ГАИ прибыли какието люди с красными повязками,
представились сотрудниками фирмы "Прогресс" и хотят участвовать в загра-
дительных мероприятиях. Жду распоряжений, прием...
- Какие люди? Документы у них есть?
- Неизвестные люди. Молодые парни, из этих, нынешних. Показали удос-
товерения службы безопасности "Прогресса".
- Развелось этих служб безопасности... Сейчас запрошу Второго...
- Внимание, всем машинам в центре города получить фотографии разыски-
ваемого. Повторяю, ПА-8,10,12,13,14,15 - прибыть на базу для получения
фотографий по последней ориентировке...
- Двадцать второй, я - Восемнадцатый, два подростка четырнадцати-пят-
надцати лет нанесли ножевое ранение сверстнику в районе автовокзала,
скрылись в вашем направлении. Приметы...
- Двадцать четвертый, я - Гора, прием...
- Слушаю, Двадцать четвертый.
- Второй не возражает, но держать их под контролем, без нарушений за-
кона. Чтобы не вышло, что они мстят за своего Тахира под прикрытием ми-
лиции.
- Чтобы так не получилось, надо гнать их в шею...
- Нам сейчас не нужны осложнения. Приказано допустить к участию в
заградмероприятиях, но на второстепенных ролях и под контролем наших со-
трудников. Как понял? Прием...
- Да понял я все... Конец связи.
- Гора, я - Десятый, прием...
- Десятый, слушаю вас.
- Как фамилия разыскиваемого? Мы проверяем документы у подозрительно-
го парня. Как должна быть фамилия?
- Две фамилии. Лапин или Карданов...
Человек на заднем сиденье выругался и вынул из уха крохотную капсулу,
связанную с приемопередатчиком тонким витым шнуром. Потом выругался еще
раз.
- Что вы сказали? - спросил порученец.
- Долбоебы! - повторил гость, и больше вопросов не последовало.
Вскоре "Волга" подъехала к огромному, на квартал, шестиэтажному зда-
нию, которое когда-то безраздельно принадлежало Управлению НКВД СССР по
Тиходонской области. Теперь здесь располагались УВД и УФСБ, а последнюю
секцию в годы сокращения репрессивных органов отобрали вообще, передав
местному училищу искусств. Москвич упруго выпрыгнул из машины и напра-
вился к большой, обитой медью двери. Порученец догнал гостя уже в вести-
бюле и сделал успокаивающий знак вскочившему прапорщику.
- Пожалуйста на второй этаж, Матвей Фомич вас ждет.
При нормальном свете он рассмотрел лицо пассажира спецрейса и понял,
что показалось необычным: резко выструганный, с обрубленным кончиком нос
и большие, без мочек, заправленные под шапку уши, придавали ему устраша-
ющий, нечеловеческий вид. Когда в приемной гость разделся, впечатление
усилилось: уши оказались огромными, вытянутыми вверх и остроконечными,
такие бывают у хищных зверей, но не у людей. Разве что у оборотней...
Порученец имел крепкие нервы и умеренно развитую фантазию, но порадовал-
ся, что не увидел всего этого раньше, когда незнакомец сидел за спиной в
темной и пустынной степи.
Майор собирался доложить, но москвич отстранил его и сам зашел в
просторный генеральский кабинет.
- Здравствуйте, Михаил Анатольевич! - Лизутин встал, обошел стол,
дружески встретил прибывшего и увлек в уголок для неформального общения
- к двум креслам по обе стороны журнального столика.
Генерал был крупным мужчиной сановитого "номенклатурного" вида,
вальяжный и уверенный в себе. Правда, в последнее время уверенности поу-
бавилось: недавно ему исполнилось шестьдесят, поэтому увольнение на пен-
сию могло последовать в любой момент. Его тоже неприятно поразила внеш-
ность гостя. Казалось, что нечеловеческие уши обычно покрыты шерстью, а
на острых концах шерсть распускается кисточками, как у рыси, и только на
время официальных визитов звериное оволосение сбривается.
- Как долетели? - доброжелательно поинтересовался он. - Гражданский
аэропорт закрыт ввиду низкой облачности.
- Уже открылся, - густым баритоном сказал гость. На вид ему можно бы-
ло дать лет сорок пять, но Лизутину показалось, что это усредненное впе-
чатление - в действительности разброс мог составить плюс-минус пять лет.
- Только что приземлился московский рейс.
Генерал неприятно удивился. Незнакомец меньше часа в городе, а прояв-
ляет осведомленность большую, чем хозяин. Если бы он знал, что этим рей-
сом прибыли трое сопровождающих остроухого, то перестал бы удивляться и
понял, что прием одного-единственного самолета за сутки вызван не метео-
условиями, а совершенно другими причинами, далекими от капризов погоды.
Теми же, которыми объясняется столь любезная встреча начальником УФСБ
совершенно неизвестного ему человека.
Остроухий неторопливо полез во внутренний карман, и Лизутин решил,
что он хочет предъявить удостоверение или какое-то секретное предписа-
ние, но тот извлек изящный серебристый цилиндрик, открыл его и вытряхнул
темно-коричневую сигару, от которой сразу же пошел крепкий горьковатый
дух.
Он держался очень уверенно и без малейших признаков почтительности,
как будто привык по-хозяйски входить к начальникам областных УФСБ и на
равных держаться с генералами. "Может быть, он тоже генерал", - пришла
внезапная мысль, и Лизутин вздохнул, окончательно упуская инициативу.
Два часа назад по правительственной связи с ним соединился лично Дирек-
тор Российской ФСБ и предупредил о прилете господина Михеева Михаила
Анатольевича, которому надо оказать посильное содействие.
- Но имейте в виду, это частный визит, - напоследок сказал Директор,
чем окончательно сбил Лизутина с толку.
Звонок Директора Службы заменяет все удостоверения, пропуска и реко-
мендательные письма, он свидетельствует о принадлежности человека к эли-
те отечественной контрразведки или к высшим эшелонам власти, его исклю-
чительной надежности и облеченности самым высоким доверием. А последняя
фраза как бы дезавуировала безупречность аттестации. Будто Лизутина пре-
достерегали от безоговорочной оценки именно в таком самоочевидном ключе
директорского звонка.
- Насколько я понял, у вас произошло какое-то ЧП по милицейской ли-
нии, - невозмутимо проговорил Михеев, сосредоточенно обрезая маленькой
серебряной гильотинкой кончик сигары. Его действительно звали Михаил
Анатольевич, так удобней, потому что человек привыкает к имени-отчеству
и может перепутать в тот момент, когда путать ничего нельзя. А фамилия
Михеев была ненастоящей, она действовала только в обычном, легальном ми-
ре. В карманах у Михаила Анатольевича имелось удостоверение полковника
Московского УФСБ, карточка депутата Государственной Думы и мандат сот-
рудника Администрации Президента России. Все документы были настоящими и
выписаны на фамилию Михеева. В этом состоял парадокс: подлинные докумен-
ты оформлены на вымышленную фамилию.
Настоящая фамилия Михаила Анатольевича - Куракин, но документов на
нее не было никаких, потому что под ней он существовал в нелегальном,
конспиративном мире, где настоящие удостоверения не предъявляют, а в хо-
ду исключительно легендированные "ксивы". Впрочем, подлинность вроде бы
настоящей фамилии знающие люди могли поставить под сомнение, обоснованно
предположив, что это просто оперативный псевдоним, полученный тогда,
когда делался первый шаг на тернистом пути секретной деятельности.
- В городе объявлен план "Кольцо", - продолжал Михеев, разогревая
кончик сигары синеватым огоньком газовой зажигалки. На левой руке вызы-
вающе сидел массивный золотой перстень с причудливой монограммой. В при-
вычных Лизутину кругах таких не носили. - Распространяются фотографии
какого-то человека... Чем все это вызвано?
- Простите, Михаил Анатольевич, - вкрадчиво проговорил Лизутин. - Вы
прилетели час назад, этот час провели в моей машине по пути сюда. Нас-
колько я знаю своего порученца, он вам ничего не рассказывал. Откуда же
у вас столько информации о происходящих у нас событиях?!
Белесые, мертвенно-холодные глаза уставились на генерала в упор по-
верх газового пламени. Лизутину не пришлось работать "в поле", и сейчас
он ощутил, как по позвоночнику от копчика медленно поднимается неприят-
ный озноб.
- Обычно я знаю все, что меня интересует, - со странной интонацией
произнес остроухий. Генералу показалось, что он маскирует презрение.
"Может, его прислали из-за квартиры для Галочки? - мелькнула тревожная
мысль. - Или из-за этого кредита в "Тихпромбанке"?"
Он не просил, Юмашев сам оформил двести миллионов на год под пять
процентов, сам запустил деньги в оборот, сам погасил кредит... Он только
подписал несколько документов и стал законным обладателем ста тридцати
миллионов, полученных от "прокрутки". Ничего криминального по нынешним
меркам тут нет, особенно когда одной ногой стоишь на узкой пенсионной
тропке... Это раньше за подобные штуки могли с мясом оторвать погоны и
заслать в спецколонию на пятнадцать лет, а еще раньше - без долгих цере-
моний прислонить к стенке... Но кто знает, какие веяния дуют сейчас в
Москве... Народ обозлен, нужны козлы отпущения - зажравшиеся жирные ко-
ты, беззастенчиво пользующиеся властью. А он подходит на эту роль ничуть
не хуже любого другого чиновника областного масштаба. Все зависит от то-
го, с кого решат начать... Больше расспрашивать человека со звериными
ушами Лизутину не захотелось.
- Сегодня расстреляли известного бизнесмена Тахирова... С ним еще пя-
терых... Киллеров было двое, и их уложил этот самый Лапин-Карданов...
Что-то изменилось. Сигара уже взялась, а желтоголубой огонек продол-
жал жечь свернутые табачные листы и закрученное в них табачное крошево.
Белесые глаза превратились в незрячие стекляшки, теперь на генерала та-
ращились два бельма.
- Он как-то оказался в том ресторанчике... Случайно или специально,
пока никто не знает... И застрелил этих двоих. Причем, что интересно,
