мать работала там же конструктором. Семья выписывала много газет и жур-
налов, участвовала в заочных конкурсах радиослушателей и однажды выигра-
ла в какой-то викторине. Их фамилию назвали несколько раз и сыграли лю-
бимую песню "Подмосковные вечера".
Родители неплохо зарабатывали, каждый год Пикотины выезжали на море,
и маленький Игорь с удовольствием строил крепости из песка и "пек бли-
ны", зашвыривая плоские камни так, чтобы они давали рикошет от водной
поверхности.
Уделяя внимание развитию сына, они обучали его музыке, фигурному ка-
танию и большому теннису. Ни к чему из перечисленного способностей у
Игоря не было, он с трудом тянул лямку утомительных обязанностей и злил-
ся на свою беспомощность, а еще больше - на родителей, заставляющих его
эту беспомощность ощущать.
Он хотел быть "таким как все". Дворовые пацаны, свободные от беско-
нечных обязательств, целыми днями гойдали по проходнякам, чердакам и
подвалам, мастерили рогатки, и никто им ничего не запрещал.
Несколько раз Игорь устраивал истерики, требуя свободы, но родители в
один голос объясняли, что полностью свободны только хулиганы, а у него
есть долг перед чудесной семьей, фамилию которой объявляли на весь Союз.
Но та давняя победа в радиовикторине не помогала Игорю, когда у него
выворачивали карманы в туалете, отпускали щелбаны на лестнице или кололи
булавкой прямо на уроке. Он пытался самоутвердиться за счет унижения
слабых: репрессировал младшеклассников, больно таскал за косы девчонок,
а с Маринки Воропаевой на физкультуре стащил трусы.
Это вызвало страшный скандал, обсуждение на педсовете и угрозу исклю-
чения. Будущий Попугай испугался, сник и убедился в несправедливости ми-
ра: то, что делали нехорошего ему, не привлекало внимания взрослых, а
когда невинно пошутил он - на него обрушились все силы педагогического
коллектива.
Ожидал он своей участи в компании грозы всей школы Сомова по кличке
Амбал. Общие переживания сближают, и Амбал, ожидавший неминуемого исклю-
чения за оскорбление директора, угостил Игоря сигаретой и назвал "коре-
шем". Сам он тут же про это забыл и вспомнил несколько лет спустя, когда
Попугай стал проситься в команду. Если бы не покровительство Амбала, то
обмочившемуся при испытании Попугаю не видать команды как своих ушей.
Обретший защиту Попугай испытывал к Амбалу, Башке и другим чувство
благодарности, хотя постоянно переносил от них насмешки и оскорбления.
Сейчас к этому добавлялось ощущение вины перед обворованным вожаком.
Правда, деньги пошли на благое дело: с каждым новым визитом в ларек к
Ивану возня на топчане за занавеской доставляла ему все большее удо-
вольствие. В конце концов проклятый психологический барьер был сломан, и
Попугай посчитал, что стал настоящим мужчиной.
- А на какие бабки ты к Ивану ходил? - спросил Амбал, доедая яичницу.
Попугай кашлянул.
- Дома шепнул.
Украсть дома крупную сумму денег было невозможно по самой простой
причине: семья Пикотиных бедствовала. Проектный институт закрылся, роди-
тели лишились работы. Мать устроилась уборщицей в гастроном на первом
этаже, отец сторожил склад стройматериалов. От предложений приятелей мо-
таться "челноками" в Турцию или реализовывать привезенные шмотки они от-
казывались, хотя эти занятия полностью решали материальные проблемы.
Имея столь наглядный пример перед глазами, Попугай сделал вывод, что
радиовикторины и большой теннис - не те занятия, на которые стоит тра-
тить время. Это полная фигня, как и конструкторская работа, газеты и
журналы. А "если уж ездить к морю, то к Эгейскому.
Родители были умными, начитанными людьми с высшим образованием, но
оказались в дураках. А Амбал, изгнанный из девятого класса и не прочи-
тавший ни одной книжки, может за вечер раздобыть пятьсот тысяч. А если
повезет, то и больше.
Вопроса "с кого делать жизнь" перед Попугаем не стояло.
- Слышь, Амбал, - шепотом сказал он. - Я знаю одного дядьку, коллек-
ционера. Богатющий! Сейчас квартира пустая стоит...
Амбал вымазал хлебом сковородку и бросил ее в раковину, а хлеб отпра-
вил в рот.
- А он где?
- В санаторий уехал.
- Квартира на сигнализации?
- Нет.
- Откуда знаешь?
- Был там несколько раз...
Точнее, много десятков раз. Дядя Юра - давний друг отца. Сколько раз
показывал Игорю монеты, ордена, надеялся заинтересовать, увлечь..."
- Ладно, покажешь... Нам сейчас надо казну собрать.
Амбал вышел куда-то, вернулся, держа руку за спиной.
- Гражданин Пикотин? - Он попытался изобразить официальный тон, но
вышло плохо - проскальзывали привычные блатные интонации.
"Чего это он"? - подумал Попугай и на всякий случай сделал шаг назад.
- Вы арестованы!
Амбал выставил перед собой удостоверение Галенкова и ощерился в весе-
лой, по его мнению, улыбке.
- Покажь!
Попугай выхватил красную книжечку.
- Ух" ты! Подполковник госбезопасности? Где взял?
- Нашел.
Попугай недоверчиво покрутил головой.
- Ну да! Такими ксивами не разбрасываются!
Амбал, не отвечая, спрятал документ и вместо него извлек картонный
прямоугольник с красной полосой.
- А это что?
В глубине души Амбал понимал, что у Попугая башка работает лучше, чем
у кого-нибудь из команды. Но признавал это он крайне редко. Сейчас был
как раз такой случай.
- Это?
Попугай вертел карточку в руках. Проявить свою неосведомленность было
нельзя. И он ляпнул наобум:
- Внутренний пропуск.
- Да?
Амбалу это ничего не сказало.
- И какой с ним можно поиметь навар?
- Навар?
Попугай лихорадочно думал.
- Позвонил в квартиру, показал: госбезопасность, будем делать обыск!
Или на улице: пройдемте! И в подворотню...
Он понимал, что говорит полную ерунду, но Амбалу идея понравилась.
- А что, здорово! Только фотография не годится... Он совсем старый...
- Можно переклеить... Только... Если там будет твоя фотка или Ржаво-
го... Молодые ведь! А написано "подполковник". Подполковников таких не
бывает!
Амбал отмахнулся.
- Херня! Когда за яйца берут, кто будет разбираться! А фотку перекле-
им! У Башки есть керя, который ксивы мастырит... Только ты про это мол-
чи!
Вечером в подвале Амбал предложил корешам новые дела...
- Сколько можно огрызки хватать, - ругаясь через слово, начал он. -
Сейчас у кого сила - у того все! Сраного дебила Рынду видели? Раньше я
бы ему за пазуху нассал, а теперь - по башке получил!
- А я чуть пулю не схлопотал, - обиженно вякнул Башка.
- Короче! Надо собирать казну, покупать стволы и посылать всех к дол-
баной матери! Чем мы хуже этого долбаного Рынды? Или этого долбаного
Баркаса!
Злобно оскалившись, Амбал плюнул в угол.
- Если бы у меня была пушка, я бы их на месте положил!
Валек, Ржавый и Башка развалились на универсальной кушетке, Веретено
и Попугай сидели на ящиках. То, что говорил Амбал, нравилось всем, кроме
Попугая. Он понимал: окружающая криминальная жизнь развивается по своим
законам, там все взаимосвязано, и если даже жалкий недоумок Рында, став
частью бригады, получил надежную защиту, то Баркас, которого знает весь
город, окажется не по зубам ни Амбалу, ни всем им вместе взятым.
Остальные не были склонны к абстрактным размышлениям и долгосрочному
прогнозированию. Они опирались на простой опыт: если шесть против троих,
то троим дадут трендюлей. Но если у этих троих арматурные прутья или но-
жи, то выйдет наоборот. Два кулака сильней одного, нож - сильней кулака,
пистолет - сильней ножа!
- Правильно, Амбал, - поддержал Ржавый - высокий крепкий бугай с тем-
но-рыжими, стриженными "горшком" волосами. - Пушки достанем - наведем
шороху!
Веретено с остервенением почесал маленькую пулевидную голову.
- Болтали, что какие-то залетные предлагали стволы. По полтора лимо-
на...
Амбал насторожился.
- От кого слышал?
- От Шершня. Он их знает.
- Нам нужно...
Амбал ткнул в каждого, не считая Попугая, пальцем.
- Пять дур. Хотя бы четыре...
- Шесть лимонов.
Башка выругался.
- Это надо двенадцать гоп-стопов сделать...
Наткнувшись на окаменевшее лицо Амбала, он осекся.
- А если бесплатно взять? - сказал Ржавый. - Они не обидятся?
- Правильно! - оживился Башка.
- Что ж тут правильного, - угрюмо возразил Веретено. - Они ж не с
улицы придут - через Шершня... А он меня знает.
- Значит, придется тебя грохнуть, - загоготал Ржавый. - Или Шершня.
Это выгодней, чем шесть лимонов платить!
- Заткнись, мудила! - обиделся Веретено.
- А ты что скажешь? - вдруг обратился Амбал к Попугаю.
Все удивленно замолкли. Попугай напрягся.
- У мента проще отобрать. Прыснул газом - и все!
- Смотря какой мент, - поежился Веретено. - Если тихий - такой пустой
ходит. А если омоновец или опер вроде Лиса... Такой тебе яйца вмиг отор-
вет!
- Что ты этого дьявола вспоминаешь, - выматерился Ржавый. - Он у меня
здо-о-ровый кусок здоровья забрал! Хорошо, что его свои упрятали...
- Наш участковый спит на ходу, - снова заговорил Попугай. - А из ко-
буры рукоятка торчит...
Его внимательно слушали, и Попугаю это нравилось.
- По субботам он в восемнадцатую квартиру шастает, к Лидке-буфетчице.
Это в тупике, за углом, под лестницей. Возвращается поздно и под газом.
- Ладно, - подвел итог Амбал.
- Вначале попробуем бабки собрать. Не получится - посмотрим...
Квартиру дяди Юры по наводке Попугая взяли легко. Денег нашли немно-
го, около ста тысяч, зато орденов и монет выгребли целую наволочку. Но
сбывать столь специфический товар оказалось непросто. На городской тол-
кучке Веретено сдал золотые и серебряные монеты перекупщику, тот же взял
несколько орденов, содержащих драгоценные металлы.
Все остальное Попугай, зайдя во двор с заведомо ложной надписью на
заборе: "Туалета во дворе нет" - спустил в выгребную яму.
Башка собирался вертануть чемодан у иностранных туристов, выгружаю-
щихся из автобуса возле гостиницы. Но удалось схватить только дамскую
сумочку. После чего он бежал по главной улице города - Большой Садовой
до ближайшего проходняка, радуясь, что прохожие намертво отучены реаги-
ровать на крик "держи вора! ".
В сумочке оказались очки, пудреница, носовой платок, мятные конфеты
от кашля, записная книжка и маленький серебристый фотоаппарат. Когда его
раздвигали, раздался мягкий щелчок взводимого затвора, при нажатии на
спусковую кнопку - двойной шелестящий звук открывающейся шторки.
Мятные конфеты Башка ссосал, пудреницу и кружевной платочек отдал
Светке, сумочку подарил матери. Очки и записную книжку он выбросил, а
фотоаппарат оставил себе. Пленку на всякий случай вынул и сжег. Где дос-
тать новую - Башка не знал, поэтому щелкал вхолостую, дурача приятелей и
пугая девчонок, застигнутых в не слишком целомудренных ситуациях. Когда
забава наскучила, он забросил фотоаппарат на шифоньер и забыл о нем до
поры до времени.
Если бы Башке сказали, что эта игрушка плюс некоторые его слова поло-
мают совершенно секретную правительственную операцию "Зет", нарушат пла-
ны киллера высокого класса по прозвищу Мастер и изменят развитие полити-
ческих событий на Кавказе, он бы никогда не поверил. Да и никто бы не
поверил.
* * *
Курьер, посланный Гангреной в следственный изолятор с малевкой насчет
Быка, вернулся через восемь дней. Официально он был арестован за кражу
вывешенной на просушку шубы, одна женщина его опознала, да и он не отпи-
рался - признался, что взял шубу и обещал показать, куда спрятал.
Но вдруг положение изменилось: свидетельница заявила, что не уверена
в точности опознания, арестованный отказался от ранее данных показаний,
шубу так и не нашли - дело лопнуло как мыльный пузырь.
Привычно пройдя колготную процедуру освобождения из-под стражи,
