его беспокоили. - Он достал из кармана отмычку.
- Майкл, - тревожно прошептала Элисон, давая понять, что ей не
нравится эта его затея.
- Тихо, - велел он. Всунул отмычку в скважину, повернул, но ничего не
произошла. Качая головой, Майкл вынул ее и положил обратно в карман.
- Кто-нибудь навещает его, заботится о нем?
- Никто, - ответила она. - За квартиру платит архиепископат Нью-Йорка
- вот все, что я знаю.
Майкл кивнул и повел ее по направлению к лестнице. Они принялись
медленно спускаться в окружении таинственных безмолвных квартир,
взявшись за руки, не отрывая взгляда от ступеней, ожидая, что вот-вот в
aнетущей тишине раздадутся чьи-то шаги.
Элисон отдала дань традиционным ритуалам, заведенным несколько недель
назад. Остановилась напротив двери квартиры 4-А, со страхом, глядя на
нее, и быстро добежала до безопасной лестницы, ведущей на третий этаж.
Квартира 2-А. Она поколебалась прежде, чем двинуться дальше, в ужасе,
что в любой момент могут появиться лесбиянки. Но с ней был Майкл. Сейчас
ничего случиться не может, независимо от того, замешан он во всем этом
или нет. Так что колебания ее длились мгновения, и она продолжала
спускаться по лестнице. Перед тем как ступить на кафельный пол
вестибюля, Элисон остановилась и по привычке проверила крепость перил.
На улице Манкл достал из кармана белый носовой платок с монограммой и
высморкался.
- Возвращайся ко мне домой и жди, - велел он. - Попробую перевести
это. - Он помахал в воздухе листочком, на который она переписала буквы
из книги. - Затем постараюсь разыскать мисс Логан и домовладельца.
- Почему бы мне не пойти с тобой? Он покачал головой.
- Отдохни. Я скоро вернусь, сразу, как покончу с делами.
Он ласково потрепал ее по щеке. Она не откликнулась.
- Давай я поймаю тебе такси.
Они подошли к краю тротуара и через несколько минут остановили
машину. Майкл поцеловал Элисон в щеку и распахнул дверцу.
- 71-я улица, дом 17.
Водитель кивнул. Такси тронулось с места.
Эдисон следила, как фигура Майкла исчезает вдали. Прищурившись, она
задрала голову, глядя на окна пятого этажа. Без сомнения, там что-то
было. Силуэт. Старый священник. Он сидел точно так же, как и... Элисон
не знала, как долго он так сидел. Отец Мэтью Галлиран. Какое-то
отношение к происходящим в доме событиям он, без сомнения, имеет. Но вот
какое? Элисон продолжала смотреть в окно, и вдруг что-то сверкнуло в
лучах солнца, какой-то металлический предмет. Но лишь на одно мгновение.
Такси завернуло за угол.
Глава 20
Путь до Колумбийского университета был недолог. Майкл расплатился с
водителем и прошел через главные ворота в университетский городок.
Сверившись с листочком бумаги, он повернул налево, к той стороне
прямоугольного двора, которая не прилегала к Бродвею, и двинулся по
направлению к большому зданию, выходившему на Амстердам-Авеню. Он вошел
внутрь и остановился перед застекленным списком, над которым было
начертано название факультета: "Литература и иностранные языки". Майкл
вновь заглянул в свой листочек и отыскал в списке преподавателей имя:
Грегор Рудзински. Оно было почти в самом конце. Скорее всего поляк.
Адъюнкт-профессор.
Он поднялся по лестнице, нашел 217-ю аудиторию, открыл старинную
дверь и очутился в небольшой полутемной комнате.
За письменным столом сидел неряшливо одетый человек лет тридцати. По
виду - типичный профессор, какими их изображают в кинофильмах.
- Войдите, - сказал Рудзински.
- Спасибо, - ответил Майкл, присаживаясь.
- Судя по всему, вы тот самый джентльмен, что мне звонил.
- Да.
- Очень интересно.
- Что именно?
- Вы. У меня есть одно хобби, в котором я стал уже профессионалом.
- И что это за хобби?:
- Пытаюсь по голосу определить внешность человека. Вы именно такой,
каким я вас себе представлял, просто удивительно, даже одеты так, как я
думал. Но... - он замолчал.
- Но?..
- По вашему лицу я вижу, что дело, с которым вы пришли ко мне, не
терпит отлагательств. По телефону я этого не услышал. Вот что странно.
- Вы так уверены в серьезности моей просьбы? - спросил Майкл,
потрясенный проницательностью Рудзински.
- Да, - с важностью ответил тот.
- А что еще вы можете увидеть? Рудзински улыбнулся.
- Хотите чаю? Он почти готов. - Он повернулся на вращающемся кресле и
потянулся за чайником.
- Нет, спасибо, - отказался Майкл. -Вы обязательно должны
попробовать. Это очень редкий сорт, с юга Китая. Исключительный вкус и
аромат. Точно не хотите попробовать?
- Я никогда не был большим любителем чая. Тем не менее спасибо.
Рудзински кивнул головой на чайник:
- Новы не возражаете, если я?..
- Что вы! - воскликнул Майкл, изумившись, что человек спрашивает
разрешения попить чаю в собственном кабинете. Хотя эти европейцы
помешаны на правила хорошего тона. Интересно, что бы он стал делать,
если бы Майкл возражал?
Рудзински осторожно наливал чай через ситечко.
- Насколько больше хлопот, чем с самоваром, - заявил он, поднимая
дымящуюся чашку. - Восхитительно. Что-то есть в этом чае, что
успокаивает нервы и проясняет ум. - Он поставил чашку на стол, достал
пачку "Пэлл-Мэлла" и предложил Майклу. - Курите.
- Нет, спасибо, я не курю.
- Вообще не имеете вредных привычек?
- : Не совсем так. Я просто не курю.
Рудзински повертел в руках наполовину пустую красную пачку и
отшвырнул ее в сторону. Раскрыл ящик стола, вытащил оттуда ручной работы
трубку, набив ее, поджег и откинулся в кресле.
- Так что я могу для вас сделать? Вы, помнится, говорили что-то о
переводе.
- И вы сказали, что сможете его выполнить.
- Да, если я правильно вас понял. Можно взглянуть?
Майкл залез в карман и извлек изрядно помятый листок бумаги, на
который Элисон переписала буквы. Положил его на стол, разгладил ладонью
и передал сгоравшему от любопытства профессору. Тот подвинул поближе
лампу и пробежал текст глазами.
- Очень интересно. Форма ранней латыни, употреблявшаяся за 300 - 400
лет до правления Цезарей. Ее можно обнаружить лишь в очень древних
рукописях.
"Откуда Элисон выкопала это?" - изумился про себя Майкл, а вслух
спросил:
- Вы сможете перевести это? Рудзински явно оскорбился и с возмущением
ответил:
- - Естественно. По сравнению с другими древними языками и диалектами
это довольно просто. На самом деле, если у вас найдется несколько
свободных минут, я могу сделать это прямо сейчас. Это недолго.
- Я располагаю вечностью.
Рудзински извлек из ящика стола желтый блокнот, отточил карандаш и с
энтузиазмом принялся за работу. Внимание его было абсолютным, он
склонялся над столом, словно близорукий монах над священными текстами,
глаза его находились в шести-семи дюймах от бумаги, рука с карандашом
зависла наготове. Эта скрупулезность вселила в Майкла уверенность, что
профессор сделает все возможное, чтобы перевод был как можно более
точным. Несколько раз ученый вычеркивал какое-то слово или фразу, вновь
перечитывал написанное и подбирал более подходящий английский
эквивалент. Каждый раз он бормотал: "Нет, нет, неверно", - а после
раздумий восклицал: "Вот так лучше! Гораздо лучше!" Вся работа заняла у
него около десяти минут, в течение которых Майкл неспокойно ерзал на
стуле, разглядывая корешки книг, которых не то что не читал, но Даже и
не знал об их существовании, чиркая что-то на листке бумаги, который
выдал ему Рудзински, заметив, что он рисует на столе.
- Готово? - спросил Майкл через некоторое время.
- Да, еще одно слово.., думаю, вот так.., и все! Остальное является
повторением первого куска.
Майкл в нетерпении подался вперед. Рудзински зачитал :
"Судьбою предначертано тебе
Блаженный край сей неустанно охранять
От Зла вторженья или приближенья"
- Это все? - спросил Майкл.
- Да, - отвечал профессор.
- Но страница была... Рудзински перебил его:
- Фраза повторяется пять раз.
- Понятно. - Майкл кивнул. - "Блаженный край", - задумчиво повторил
он.
Рудзински начал прибираться на столе.
- Что это означает? - спросил Майкл.
- Не знаю, - пожал плечами профессор. А помолчав, добавил: - Но меня
не оставляет ощущение, что это мне знакомо.
- Да?
- Возможно, это отрывок из какого-то литературного произведения, по
крайней мере так говорит мой внутренний голос.
- Из какого произведения?
- Вот этого не могу вам сказать. Я лингвист, а не историк и не
литературовед.
- Спросите у внутреннего голоса.
- У американцев своеобразное чувство юмора, - заметил Рудзински без
тени улыбки на лице. - По правде говоря, я читаю крайне мало из того,
что написано не на латыни, древнегреческом, древнееврейском или
китайском. А этот отрывок явно взят не из произведения, с которым я
хорошо знаком.
- А кто может это знать? Кто-нибудь с факультета литературы?
- Может быть. Но скорей всего вы там сейчас никого не застанете;
пятница. Подождите минутку. - Он заглянул в список. - Мистер Шеффер или
мистер Паулсон могут быть в курсе. - Он повернулся и взял телефонную
трубку. Набрал номер, подождал iaiiiai, набрал еще раз, снова подождал,
затем повесил трубку, убедившись, что нужного человека на месте нет.
Снова заглянул в список и набрал другой номер. Там тоже никого не
оказалось.
Майкл встал и принялся шагать по комнате.
- Откуда вы взяли этот текст? - поинтересовался профессор.
- Откуда? Из одной старой книги.
- Можно взглянуть?
- У меня нет ее с собой.
- Жаль. Это могло бы пригодиться. А почему бы нам не поступить так?
Оставьте перевод у меня до понедельника, а я поговорю с кем-нибудь, кто
сможет определить, откуда взят отрывок, если это действительно кусочек
какого-либо литературного произведения. И я вам позвоню.
Майкл кивнул. Выбора у него не было, хотя перспектива ждать ответа до
понедельника не особенно ему улыбалась.
- А вы не знаете, у кого еще можно было бы спросить? Это очень важно.
Профессор покачал головой.
- К сожалению, нет.
Майкл взял перевод и переписал его Затем сложил листок втрое и вместе
с оригиналом положил в карман - Спасибо за помощь. Вот мой телефон. Если
что-нибудь выясните в понедельник, позвоните, пожалуйста.
Рудзински положил листок с номером в карман. Когда Майкл повернулся,
чтобы уходить, он улыбнулся и произнес:
- Рад был оказаться вам полезным.
Выйдя в коридор, Майкл спустился по лестнице во двор. Мысли его
хаотически блуждали. Он вынул из кармана перевод и снова перечел его.
Интересно, не бессмысленно. Впрочем, озадачивало его не столько значение
текста. Элисон! Как ей могла привидеться такая белиберда?! На древней
латыни. И ведь нет никакой связи между этим и последними событиями или
ее рассказами. Но с другой стороны, должно же это иметь хоть какой-то
смысл!
Он прочитал текст еще раз. Кто должен охранять? Она? И что это за
"блаженный край"? Явно; не одно из тех мест, в которых они побывали за
последнее время. Особняк? Глупо. А что за зло имеется в виду? Ответов он
не находил. Каждый вопрос влек за собой лишь новые загадки.
Майкл вышел из университетского городка, отыскал телефонную будку и
набрал номер. Подождал немного, затем раздался щелчок, и записанный на
пленку голос произнес: "Это Вильям Бреннер. Меня сейчас нет дома, но я
скоро вернусь. Пожалуйста, оставьте ваш..." Он нажал на рычаг и позвонил
в агентство мисс Логан. Там никто не подходил. Тогда Майкл позвонил в
справочную, чтобы узнать адрес и телефон Дэвида Карузо, домовладельца.
Ему ответили, что сведениями не располагают. Майкл повесил трубку и в
