из-за всего этого!.. Сначала смерть сестры Анжелины и Бирока - верных и
надежных помощников. Потом постоянные помехи из-за расследований
инспектора Бурштейна и отставного полицейского Гатца... И, конечно,
самодеятельность Бена Бэрдета, узнавшего, что следующим Стражем должна
стать якобы его Фэй... Но все это время Макгвайр находился в полном
неведении. Он должен был узнать о своей роли лишь в самый последний
момент, а тайна моментального старения Стража так и осталась для него
тайной. Реджани вспомнил, в каком ужасе был несчастный Макгвайр, когда
раскрыл личность Фэй; как Бен из врага неожиданно стал союзником; как он
сам чудом спасся при пожаре и сумел вытащить за собой отца Беллофонтэна.
И, наконец, он вспомнил гибель Франкино, его святую мученическую жертву.
Да, он был бесстрашным человеком, позволив Сатане убить себя только ради
того, чтобы Макгвайр остался в живых и смог пройти свой путь до конца.
Многое пришлось пережить им всем в эти месяцы...
- Итак, наша миссия завершена, - тихо произнес кардинал, прекрасно
понимая при этом, что однажды все опять повторится. И может быть, даже
раньше, чем он предполагает. И тогда все придется готовить и выполнять
заново И нельзя исключить, что все это придется делать именно ему.
Реджани пробыл в Лос-Анджелесе две недели. За это время он успел
предпринять кое-что, чтобы оградить отца Беллофонтэна от всяческих
неожиданностей, подстерегающих его на посту. Он связался с главой
лос-анжелесской епархии кардиналом Виллингсом и вкратце рассказал ему об
отце Беллофонтэне, не забыв внести Виллингса в список посвященных в
великую тайну. Сразу после этого Церковь купила землю, на которой стоял
этот особняк и все соседние с ним строения. Затем был разработан проект
постройки неподалеку скромной католической церкви, откуда можно было бы
постоянно наблюдать за часовым и обеспечивать его безопасность, не
привлекая никакого постороннего внимания. Из лос-анджелесской епархии
был подобран и достойный преемник монсеньера Франкино. Ему вменялось в
обязанности следить за состоянием дома, где находился Страж,
обеспечивать самого Стража всем необходимым и готовиться к тому дню,
когда должна будет произойти замена отца Беллофонтэна на нового
часового.
- Ну, пора идти, - с сожалением вздохнул Реджани.
Сестра Флоренс кивнула, продолжая наслаждаться милым ее сердцу
зрелищем. Ведь сейчас именно по ее просьбе, в которой кардинал никак не
смог отказать, она приехала сюда вместе с ним навестить старого
священника.
Реджани и Флоренс спустились вниз по скрипучей лестнице, вышли из
особняка и остановились на зеленой лужайке перед ним, откуда прекрасно
был виден силуэт священника в окне третьего этажа. Солнце било прямо в
стекло, и им приходилось щуриться. Они постояли немного, глядя вверх,
словно пытались навсегда запечатлеть в памяти этот образ и унести его в
своем сердце. А потом повернулись и зашагали прочь.
Через какое-то время, когда гости скрылись за поворотом, отец
Беллофонтэн начал медленно шевелиться, а затем положил крест на
подоконник и осмотрел свои израненные ладони. Несколько минут он
просидел молча, а потом вдруг откинулся на спинку стула и громко
захохотал. Этот хохот, казалось, несся из бездонной пропасти, а тело
священника стало менять свою форму, словно тающая восковая фигура, и
постепенно обрело совсем другие очертания. Теперь в комнате сидел не
старый калека с золотым распятием в руках, а сам Чарльз Чейзен. Глаза
его сверкали победным огнем. Он упивался своим триумфом. Постепенно вся
комната наполнилась бесформенными тенями обитателей ада, ожидающих его
сигнала. Чейзен широко улыбнулся. Битва продолжается... И в
подтверждение этому по всему дому разнесся грозный звон оружия и
доспехов, и отовсюду послышались злобные крики воинов, готовых к
последней атаке.
- Я призываю вас всех к себе и объявляю, что отныне вы сможете вновь
вернуться на Землю, - закричал Чейзен. - И я поведу вас вперед. Вы
выйдете из огня преисподней, где были обречены на вечное заточение.
Сколько раз он уже проигрывал!.. Но теперь-то времена изменились:
перед самым превращением в Стража Чейзен застал Макгвайра совершенно
одного, без всякой поддержки и защиты, и смог полностью развернуться
перед ним, демонстрируя всю свою мощь. И тогда впервые за всю историю,
начиная с архангела Гавриила, ему удалось совратить избранника Божьего и
толкнуть его на самоубийство. Отец Макгвайр не выдержал и, покончив с
собой, присоединился к легионам Сатаны. А Чейзен тут же принял облик
Макгвайра, чтобы окончательно запутать и кардинала Реджани, и Бена
Бэрдета. И вот "перевоплощение" состоялось. Он исполнил все до того
виртуозно, что никто даже не заподозрил неладного. И теперь ему
требовалось лишь одно - время, чтобы собрать свою армию, все свои лучшие
силы. И тогда он снова бросит вызов Всевышнему.
- И скоро мы, победители, выйдем из темниц преисподней, - продолжал
громогласно вещать Чейзен. - Проклятые, мы станем свободными, сбросив
оковы тирана.
Здание задрожало, как во время землетрясения. Чейзен встал со своего
стула и вошел в самую гущу бестелесных тварей. Перед ним оказались души
Джека Купера и Бена Бэрдета, напоминающие теперь сгустки легкого черного
тумана. А потом у дверей появилась и душа его помазанника отца Джеймса
Макгвайра, в прошлом - человека, должного стать ангелом Божьим, а теперь
- одного из его собственных слуг. - Овладевайте же этим миром, и пусть
он станет для живых настоящим адом! - кричал Чейзен. - Я добился этой
возможности, пройдя тяжелые испытания.
Повсюду стали мелькать вспышки призрачного багрового пламени, и
словно сам Ад эхом ответил на его слова. Стены дома угрожающе загудели.
Чейзен озирал свои армии, с торжеством победителя осознавая, что
следующим мессией на Земле будет не кто иной, как он сам.
Воинственные крики все не смолкали, но он медленно подошел снова к
стулу и уселся на него, опять взяв в руки распятие. Пока надо было
продолжать этот обман. Еще не наступил нужный момент. И теперь ему
оставалось лишь набраться терпения и сидеть вот так тихо и неподвижно в
восточном пригороде Лос-Анджелеса, в старинном заброшенном особняке,
таком мирном и уютном на первый взгляд...
ПОСЛЕСЛОВИЕ
?ерез два дня после того, как кардинал Реджани вернулся в Рим, в три
часа ночи к нему в дверь неожиданно постучали, и помощник вручил ему
телеграмму, помеченную грифом "срочная". Телеграмма пришла из Управления
нью-йоркской епархии.
Сев на кровати, Реджани дрожащими руками вскрыл ее и, включив
настольную лампу, принялся читать:
"НЬЮ-ЙОРКСКИЕ СУДМЕДЭКСПЕРТЫ ЗАКОНЧИЛИ ИССЛЕДОВАНИЕ ОСТАНКОВ ТЕЛА,
НАЙДЕННОГО В ШАХТЕ ЛИФТА ПОСЛЕ ПОЖАРА В ДОМЕ № 69 ПО 89-й УЛИЦЕ.
УСТАНОВЛЕНО. ЧТО ТЕЛО ПРИНАДЛЕЖАЛО СВ. ОТЦУ ДЖЕЙМСУ МАКГВАЙРУ. ЖДЕМ
ДАЛЬНЕЙШИХ УКАЗАНИЙ".
Реджани вскочил на ноги, испуганно озираясь по сторонам и с ужасом
вглядываясь в темные углы комнаты.
- Что-то случилось? - заволновался помощник.
Кардинал побледнел и покрылся испариной, но так ничего и не ответил.
Неожиданно он схватился за грудь, и сознание того, что случилось на
самом деле, сразило его подобно удару молнии. Он пошатнулся и начал
медленно оседать. Подбежавший помощник довел его до кровати и уложил на
нее. И тут кардинала бросило в дрожь, он стал жадно хватать ртом воздух,
а через несколько секунд у него начались страшные судороги. Наконец он
изогнулся последний раз, и его тело беспомощно обмякло на смятых
простынях.
Реджани скончался.
